Что же тогда его убило? Венс подавил вспыхнувшее было любопытство — у него не было ни времени, ни желания обследовать труп в поисках смертельной раны. «Может, у него просто пружинка какая внутри лопнула?» — мелькнула в голове дурацкая мысль.Комиссар обвел взглядом холл. Ему исполнилось сорок семь лет, он занимал один из высших постов в МС, и заниматься такой грязной работой ему вообще не полагалось. Последние двое суток он не спал и почти ничего не ел, что не могло не сказаться даже на его в буквальном смысле слова железном организме. Он лично возглавил высадившийся в Сан-Диего десант и практически без боя захватил последний крупный опорный пункт мятежников... Сопротивление их было сломлено в первые же минуты сражения. Подавив с воздуха ракетные установки и лазерные орудия противовоздушной обороны, более полутора тысяч шатлов беспрепятственно совершили посадку. Создавалось впечатление, что повстанцы попросту взбесились от страха, о чем косвенно свидетельствовали обнаруженные в их штабе на третьем этаже убитые. Судя по характеру ранений и положению тел, все они погибли в перестрелке друг с другом. Холодная, презрительная улыбка искривила на миг неподатливые, жесткие губы Мохаммеда Венса. И эти жалкие дилетанты смели претендовать на мировое господство, бросив вызов Объединению с его гигантской военной машиной и миллионами прекрасно обученных солдат?!Он покачал головой, в который раз уже мысленно поражаясь человеческой глупости и тупости, и вышел на площадь перед зданием, ни разу больше не оглянувшись на разбросанные по всему холлу трупы. Большая часть электрических подстанций вышла из строя во время атаки, и город погрузился во мрак, но площадь и приземлившиеся на ней корабли ярко освещали размещенные по периметру прожектора, подключенные к ядерным реакторам транспортных шатлов. Кое-где валялись еще не убранные тела мятежников, а в центре сидели прямо на асфальте около дюжины скованных «змейкой» пленных под охраной пары вооруженных миротворцев. Венс подошел к ним поближе. Капитан Жилле, которого он временно назначил своим адъютантом, почтительно щелкнул каблуками и доложил:— Предводитель мятежников Ободи среди сдавшихся в плен не обнаружен, мсье комиссар. Ищем среди мертвых, но их слишком много и...— Продолжайте поиски, — сухо оборвал его Венс. — Что еще?— Наши системы слежения засекли над океаном удаляющийся на предельной скорости «аэросмит», очевидно взлетевший в тот момент, когда наши корабли снижались над городом. Судя по всему, это одна из патрульных машин, захваченных мятежниками в наших арсеналах. Обратите внимание, мсье комиссар, на три таких же аэрокара напротив входа в здание. Один из пленников утверждает, что еще недавно там стояло четыре. Есть основания предположить, что Ободи скрылся на исчезнувшем «аэросмите». В общей суматохе он легко мог проскочить незамеченным. Я только что получил сообщение с орбиты. Спутник-шпион зафиксировал одиночный аэромобиль, направляющийся в сторону Японии, и продолжает вести за ним наблюдение.Венс остановился перед цепочкой понуро склонивших головы пленных повстанцев, резко обернулся и в упор взглянул на капитана.— У него хватит энергии, чтобы перелететь через океан?— Нет, мсье комиссар. Дальность полета этой модели не превышает четырех тысяч километров. — Адъютант замялся и добавил: — Но до Гавайских островов в принципе дотянуть может.Венс задумчиво кивнул:— Ясно. Срочно предупредить все береговые службы на Гавайях. Если они засекут «аэросмит», пусть постараются посадить его на одной из наших баз. Если не получится — уничтожить!— Можно послать скоростные перехватчики, мсье комиссар, — осторожно предложил Жилле.— Не нужно. Оставьте его в покое. Если пилот предпочтет утонуть, нам же проще. Нет человека — нет проблемы. — Венс вплотную приблизился к пленникам и тронул носком ботинка одного из них, показавшегося ему смутно знакомым: — Ты! — Пожилой азиат, японец или китаец, поднял голову и посмотрел на комиссара таким умоляющим и исполненным ужаса взором, что в том на мгновение шевельнулась жалость. Присев на корточки, он обратился к старику на английском: — Успокойся, дедуля. Как тебя зовут?— Хо, добрый господин, — залебезил пленник. — Томми Хо.— Что ты делал среди мятежников, Томми?— Томми не мятежник, господин! — испугался старик. — Томми торговец. Хотдоги, закуски, напитки, сладости... — Он мечтательно закатил глаза и добавил: — Жевательная резинка. «Ригли сперминт» — номер первый!— Да-да, несомненно, — кивнул Венс и тяжело поднялся. — Старею, капитан, — заметил он, обернувшись на Жилле. — Почему-то вдруг померещилось, что я знаю этого человека.— Не берите в голову, мсье комиссар, — улыбнулся адъютант. — Эти косоглазые все на одно лицо.— Да, наверное. И все-таки возьмите его на заметку. Проверьте вместе с остальными — пальцы, сетчатка, ДНК и все прочее — и доложите мне.— Слушаюсь, мсье комиссар, — молодцевато козырнул Жилле.
Дэвид Кастанаверас находился в полете уже более часа. От покинутого им в спешке на украденном аэромобиле Лэтэм-билдинга молодого человека отделяло две с половиной сотни километров.На девятнадцатом этаже захваченного миротворцами здания валялся в пыльной кладовке ручной компьютер, отобранный у Дэвида вместе с другими вещами и настроенный на волну микропередатчика, вживленного в тело хозяина рядом с сердцем. За последние несколько минут сигнал дважды затухал, но каждый раз возобновлялся раньше чем наступал критический момент.Сигнал снова пропал. Компьютер терпеливо ждал, отсчитывая секунды.Полминуты спустя, окончательно убедившись в том, что сердце Дэвида Кастанавераса перестало биться, компьютер привел в действие заложенное в него взрывное устройство.
Верхняя половина Лэтэм-билдинга взлетела в воздух и неторопливо рассыпалась на части, как сложенный из детских кубиков игрушечный домик. Большая часть обломков обрушилась на площадь, где комиссар Венс только что закончил беседу с Робертом Дазай Йо.
«Аэросмит» стрелой мчался сквозь ночь в пяти метрах над гребнями волн. Полет на запад со скоростью более двухсот километров в час продолжался уже около полутора часов.Сидя на полу салона со сложенными на коленях руками, Дэнис Кастанаверас подняла голову и в пятый раз спросила в упор:— Что вы с ним сделали?Первые три попытки получить ответ оказались безуспешными, а четвертая закончилась одиночным автоматным выстрелом. Разрывная пуля, слегка чиркнув по виску девушки, пробила: приборную панель и взорвалась внутри. Пленников осыпало осколками пластика, но ни Дван, ни Дэнис никак не отреагировали на десятки мелких порезов. Аэрокар вроде бы тоже не пострадал. Он по-прежнему ровно гудел двигателями и ни на миллиметр не отклонился от заданного курса.На этот раз Седон сделался более покладистым. Помолчав немного, он процедил сквозь зубы:— Всего лишь то, чего он заслуживал.Предмет их разговора сидел рядом с пилотским креслом, безучастно глядя прямо перед собой. Избавившись от оружия, Дван снова превратился в зомби.Наблюдая за Седоном, Дэнис не могла отделаться от невольного восхищения его выдержкой и железной волей. Наметанным взглядом профессионала она прекрасно видела, что он находится на грани изнеможения и серьезно травмирован. Одна только сломанная нога, должно быть, заставляла его ужасно страдать. А если добавить к этому сочащиеся сукровицей огромные волдыри на обожженном лице и полдюжины до сих пор кровоточащих ран в плече и боку, оставалось только удивляться, как у него хватает сил и мужества сохранять сознание да еще удерживать практически на весу тяжеленный автомат.— Так что же это было? — снова заговорила Дэнис. — Я имею в виду, чего он заслужил? И почему?Голос Седона доносился как будто издалека, из дремотного полузабытья, но обольщаться на этот счет не стоило — даже спящий лев остается смертельно опасным хищником, которого лучше не раздражать.— Он лишил меня всего, ради чего имеет смысл жить. Любви, молодости, мечтаний, друзей... Вы слышали, наверное, его рассказ о том, как мы попали на эту проклятую планету? Тогда вы Должны знать, что я и мои приверженцы боролись не за власть над Миром, а за справедливость, за право самим определять свою судьбу и выбирать жизненный путь. Поверьте, у меня не было других устремлений, кроме этого.— Сочувствую вам, — тихо проговорила Дэнис. Седон криво усмехнулся:— Спасибо и на том.— Но что же все-таки вы с ним сделали? Могу я хоть как-то ему помочь?На этот раз Седон по-настоящему удивился:— Как? Вы не знаете? А я был уверен... — Он недоверчиво покачал головой. — Я думал, вы были в курсе, когда воззвали к его Долгу Защитника и заставили подчиниться и последовать за вами. Не ожидал, что вам это удастся. Меня даже немного покоробила, честно признаться, ваша безжалостность. Так обращаться с человеком, мозг которого раздирает невообразимая боль...Глаза девушки расширились от изумления.— Вы хотите сказать...— Вот именно! Он сидит на «горячей проволоке», только раздражает она не центр наслаждения, а болевой. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Если хотите, можете избавить его от мучений. Я не стану вмешиваться.Дэнис вскочила и повернулась к переднему сиденью, на котором полулежал Дван, вперив остекленевший взор в беспросветный мрак за лобовым стеклом. Ее гибкие пальцы быстро прощупали густую шевелюру слегка вьющихся черных волос. Есть! Крошечная круглая блямба диаметром не больше ногтя. Она ухватила ее двумя пальцами и потянула на себя.Голова Двана откинулась назад. Глаза его закатились до такой степени, что виднелись одни белки. Он глубоко вздохнул, расслабил сведенные чудовищным напряжением мышцы и обмяк всем телом.
Из кабины доносилось ровное дыхание провалившегося в целительный сон Защитника.— В нашей предыдущей беседе вы затронули один момент, который я хотела бы уточнить, если вы не возражаете, — возобновила диалог Дэнис спустя несколько минут.— Спрашивайте, — равнодушно кивнул Седон.— Вы сказали, что изменились. Но я этого почему-то не заметила.— Тем хуже для вас.— Не понимаю.Седон молчал так долго, что Дэнис отчаялась услышать ответ. Внезапно он вздрогнул и заговорил каким-то странным голосом, как будто принадлежащим другому человеку:— В тот день я действительно верил, что выживание — это еще далеко не все. Я отчаянно нуждался в дружбе, любви, уважении... Уважении и обществе тех, кто смог бы понять и оценить меня. — Он покачал головой с такой безнадежной печалью во взоре, что у Дэнис екнуло сердце. — Говоря с вами, я свято верил, что, воскресив в себе память того человека, кем я был когда-то, смогу хотя бы приблизиться к пониманию движущих вами мотивов.— Все равно не понимаю. Почему для вас так важно понять меня?— Потому что вы Танцор. Или находитесь в шаге от того, чтобы стать им. Я это вижу, чувствую, угадываю в каждом вашем движении.— Возможно.— Вы еще не Танцевали по-настоящему, но все равно вы Танцор. А вот кто я теперь такой, не знаю. Имею ли я право считаться Танцором, если последний раз Танцевал более пятидесяти тысяч лет назад?Дэнис не двинулась с места, хотя могла бы попытаться отобрать оружие у закрывшего глаза Седона. После длительной паузы, немного успокоив участившийся пульс и возбужденные нервы, она негромко, но с нажимом проговорила:— Вы можете быть тем, кем захотите. Кем вы хотите быть? Джи'Суэй'Ободи'Седон чуть подался вперед и с горькой усмешкой сказал:— Однажды я уже сделал свой выбор. Теперь слишком поздно что-либо менять.— Вы ошибаетесь! — горячо воскликнула Дэнис. — Выбор есть всегда, и сделать его никогда не поздно. Человек — это не просто набор навыков и воспоминаний. Вы были Танцором, предводителем мятежников, ссыльным преступником и снова лидером повстанцев, но если все это отбросить, разве вы исчезнете без следа? Нет, вы по-прежнему останетесь цельной личностью, обладающей, как любая другая цельная личность, не только правом, но и возможностью выбора. Допустим даже, что та частица вас, которая была Танцором, безвозвратно умерла. Но вы-то сами здесь, рядом со мной, и вы живы! — Седон очень медленно наклонил голову, и Дэнис показалось, что в его потухших глазах засветилась какая-то живая искорка. — Мне всего двадцать три, и я уже дважды умирала, но, как видите, все-таки выкарабкалась.— Я так и не научился понимать людей вашей эпохи, — немного погодя признался Седон. — Вы очень сильно отличаетесь от нас.— Естественно, — согласилась девушка. — Дван как-то сказал, что потомки Народа Пламени превратились в сборище безумцев, одержимых жаждой насилия и власти. Но мы же не обладаем секретом долголетия. Несмотря на все достижения гериатрической медицины, сто-сто двадцать лет — это предел. В отличие от вас, нам поневоле приходится жить настоящим. — Седон понимающе кивнул. Дэнис продолжала: — И здесь уже я отказываюсь понимать вас. У вас за плечами невообразимо долгое прошлое, перед вами практически бесконечное будущее, а вы сомневаетесь, живы вы или мертвы, потому что не можете больше выразить себя в Танце!— Чего бы я только не отдал, чтобы хоть раз увидеть вас Танцующей, — мечтательно вздохнул Седон.— Слишком мало места, — покачала головой Дэнис.— Будь это салон пассажирского лайнера, вы бы все равно отказались, — с холодной уверенностью возразил он.— Да, это было бы неподобающе, — не стала отрицать девушка.— И вызвало гнев бога, — добавил Седон.— Верно. Вот если бы я вас убила, его бы это только порадовало.Седон бросил на нее быстрый взгляд поверх автоматного ствола.— Думаете, у вас получится?— Я не собираюсь вас убивать.— Будь осторожна, дитя мое, — без тени иронии предостерег ее Седон. — Бог раздражителен, и его очень легко вывести из себя.— Ничего, я рискну.— И он не терпит своевольных Танцоров.— Мы не долетим до Японии на этой штуке, — заметила Дэнис, оглянувшись на чудом уцелевший индикатор заряда аккумуляторов. — У вас где-нибудь назначено рандеву с другим транспортом?— Мы не долетим до Японии? — медленно повторил Седон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102