Несколько мгновений он лежал, глядя на дверь, словно оценивал ситуацию. Затем начал ползком пробираться к двери.
– Дагген, там движение, – сказал Холлоуэй.
– Вижу, – ответил Дагген. – Всем быть начеку. Первое отделение, быстро назад. Кого выбираете, сэр, – пленных или покойников?
– По возможности пленных, – ответил Холлоуэй. – Только без потерь.
– Сделаем, сэр, – ответил Дагген. – Сомневаюсь, что в них много духу осталось.
Джирриш продолжал двигаться, и Холлоуэй заметил, что и остальные начали судорожно подрагивать.
– Похоже, начинают очухиваться, – предупредил Холлоуэй.
– Второе отделение уже здесь, – ответил Дагген. – Как только они подойдут с тыла, мы войдем.
Холлоуэй затаил дыхание. Они спасли сейсмостанцию – по крайней мере пока, – а через минуту будут еще и пленные. Если джирриш знакомы с таким понятием, как обмен пленными, то гарнизон людей на Доркасе существенно разбогатеет. Возможно, с их помощью удастся принудить к сотрудничеству призрака Мелинды Кавано.
И тут инопланетянин наклонился и поднял лазерный карабин.
На мониторе с краев появились два дула штурмовых винтовок «оберон» – миротворцы в поле обзора наблюдательной камеры взяли на прицел вражеского солдата.
– Ничего себе – не осталось духу! – произнес Такара.
Холлоуэй промолчал. Скажи он хоть слово – и заговорят «Обероны», и все будет кончено. У миротворцев хватит времени взорвать вход на сейсмостанцию, завалить его камнями и землей, и тогда угроза «Цирцее» будет устранена. В этой войне уже погибли многие, а если Мелинда права, то смерть еще семи джирриш враги особо серьезно не воспримут.
Но если Мелинда права и в том, что вся война – огромная ошибка…
Инопланетянин поднял оружие к плечу, направил ствол вниз и неуклюже поплелся к двери.
– Взять на прицел, – скомандовал Дагген. – Если начнет палить – бейте на поражение.
Джирриш добрался до выхода и замер. Какое-то мгновение он просто стоял, держа оружие в руке, но ни в кого не целясь. Холлоуэй принял решение:
– Холлоуэй на связи. Никому не стрелять.
– Сэр? – спросил Дагген.
– Ты меня слышал, – ответил Холлоуэй. – Не стрелять, пока другая сторона не откроет огня.
– Подполковник, мы же тут совсем на виду, – напряженным голосом сказал Дагген. – Если будем дожидаться, пока он стрелять начнет, половину группы потеряем.
– Это приказ, сержант. – Холлоуэй переключился на канал аэрокаров. – Аэрокары, Холлоуэй на связи. У кого-нибудь есть исправный внешний громкоговоритель?
– Аэрокар-один, сэр, – сразу же пришел ответ. – У меня есть.
– Эриксон, я хочу, чтобы вы подлетели к поселению джирриш, – сказал Холлоуэй. – Не быстро, это не атака. Просто дрейфуйте туда, как сержант Яновец четыре дня назад. Но постарайтесь не приближаться к белой пирамиде.
– Есть, сэр.
– Крейн, дай двойную картинку, – приказал Холлоуэй, не смотря в лицо Такаре. – Группу Даггена и аэрокар.
– Неужели я это слышу наяву? – пробормотал Такара. – Мы до сих пор не знаем, что случилось с Яновцем.
– Я должен кое-что проверить, – сказал Холлоуэй, глядя на монитор. Один аэрокар покинул свою позицию и осторожно двинулся к неподвижной линии вертолетов. Пока они только висели в воздухе, экипажи наблюдали, не открывая огня. – Хочу выяснить, насколько их командир склонен к переговорам.
Такара фыркнул.
– Кас, это же завоеватели, – напомнил он. – Такое прозвище переговорами не заработаешь.
– Возможно, – кивнул Холлоуэй. – С другой стороны, они позволили команде Даггена уйти восвояси, когда мы в прошлый раз пытались добраться до сейсмостанции. Такая снисходительность тоже завоевателям несвойственна.
– Если они вообще засекли наших, в чем я сильно сомневаюсь, – проворчал Такара.
Вертолеты перестроились. Один направился с фланга к аэрокару. Холлоуэй затаил дыхание, но чужой вертолет не открывал огня. Он пошел параллельным курсом, предостерегающе направив орудия на машину миротворцев.
– Спокойно, Эриксон, – сказал пилоту Такара. – Никаких резких движений.
Холлоуэй посмотрел на шкалу дальномера в нижней части изображения на экране.
– Все, дальше не надо, – сказал он Эриксону. – Сделайте медленно несколько кругов над этой точкой и переключите громкоговоритель на меня.
– Да, сэр. Мегафон ваш.
Холлоуэй мысленно пожелал себе удачи.
– Командир войск джирриш, к вам обращается подполковник Холлоуэй из корпуса миротворцев. Мы захватили семерых ваших солдат. Я хочу попросить кое-что у вас в обмен на их возвращение.
Такара, нахмурившись, посмотрел на него:
– Я думал, ты хочешь их допросить.
– Я передумал, – ответил Холлоуэй. – Крейн, мне нужно контрастное увеличенное изображение ситуации с группой Даггена. Вход на сейсмостанцию – до малейшей детали. Можешь сделать?
– Попытаюсь, сэр. – Крейн снова защелкал клавишами, деля экран монитора группы Даггена надвое. На одной половине быстро возник черный прямоугольник дверного проема и тут же превратился в загадочный узор из черно-белых мазков.
– Стоп! – Холлоуэй наклонился, присматриваясь к пятнам. Если хоть часть услышанного Мелиндой от призрака – правда…
Вот он! Подполковник обнаружил контур, призрачную фигуру, почти невидимую даже при максимальном разрешении камеры. Однако в силуэте безошибочно узнавался джирриш, подплывший откуда-то сбоку к темному проему входа. Одно из пятен на входе шевельнулось, и на обычной картинке джирриш повернул лазерный карабин дулом к земле. Затем призрак исчез так же внезапно, как и появился.
Такара присвистнул:
– Черт побери! Она была права!
– Похоже на то. – Холлоуэй почувствовал, как мурашки бегут по спине. Подумать только – настоящие призраки…
– Сэр, докладывает аэрокар-два, – сказал Крейн. – Подкрепления, шедшие к противнику с юга, остановились.
– Подтвердить.
– «Мокасиновые змеи» подтверждают, подполковник, – ответил Крейн. – Вражеские подкрепления занимают позицию в ста сорока трех метрах к югу от объекта.
– Может, они другую лазерную пушку ставят, – предположил Такара.
– Никаких подтверждений тому нет, сэр, – сказал Крейн. – Похоже, они просто ждут.
– Подполковник, я кое-что засек, – послышался голос Эриксона. – Какой-то шум на внешних микрофонах…
Послышался треск, несколько секунд в наушниках слышался только фоновый шум. Затем, когда усилители очистили эфир, послышался далекий механический голос. Тот же самый голос, насколько мог судить Холлоуэй, что был в записи, которую успел передать сержант Яновец прежде, чем его передатчик замолчал.
– …Джирриш. Ваши предложения?
Холлоуэй включил свой коммуникатор.
– Ваши солдаты могут вернуться живыми и здоровыми, – сказал он. – Но они должны оставить все оборудование и вооружение, которое принесли с собой.
Он опустил коммуникатор, не сводя глаз с увеличенной картинки. Через несколько секунд на ней возник призрак, который жестикулировал руками, стреляя бесплотным языком. На другой картинке Холлоуэй видел, как ему отвечает живой джирриш, точно так же выбрасывая и пряча язык. Другой джирриш, шатаясь, встал на колени, и первый прервал разговор с призраком, наклонившись к солдату, чтобы обменяться несколькими фразами. Стоявший на коленях джирриш тоже стрельнул языком, и первый снова повернулся к призраку, возобновив разговор. Он снова наклонился к другому джирриш, затем опять выпрямился.
– Не понимаю, почему старейший просто не передвинется ко второму, – проговорил Такара.
– А он не может, – ответил Холлоуэй. – Обрати внимание: стена входа на прямой линии между этой точкой и ближайшей белой пирамидой. Старейшие не могут проникать сквозь металл.
Призрак наконец исчез. И тут же в наушниках снова послышался треск статики с внешних микрофонов аэрокара-один.
– Зачем вам их оборудование?
Холлоуэй поморщился, снова включая коммуникатор. Он ни в грош не ставил трофейное снаряжение – у миротворцев этого добра хватало, и техникам артиллерийско-технического отдела работы достанет на несколько месяцев. Но ему хотелось знать наверняка, что никто из джирриш не унесет ничего из того, что может оказаться компонентом «Цирцеи».
– Я должен быть уверен, что при отходе они не смогут причинить вреда моим солдатам, – сказал он. – Вы согласны?
Он отключил коммуникатор.
– Может, пообещать, что в случае отказа мы всю компанию превратим в старейших? – предложил Такара.
– Думаю, он это и сам понимает, – произнес Холлоуэй. – Кроме того, вряд ли он знает, что нам о существовании старейших уже известно.
Снова появился призрачный вестник и снова вступил в разговор со стоящим джирриш. Это был очень оживленный, судя по жестикуляции, разговор.
Это можно было понять. Холлоуэй видел, что настает критический момент – командиру джирриш приходится выбирать между жизнью своих солдат и гордостью военачальника. Если он предпочтет бросить их на произвол судьбы, то неизвестно, как это скажется на морали остальных его подчиненных…
Снова – треск в наушниках.
– Я согласен, – сказал механический голос.
Холлоуэй глубоко вздохнул и снова включил коммуникатор.
– Все в порядке, Эриксон, отходите, – приказал он. – Без резких движений. Дагген, вы все слышали?
– Да, сэр, – ответил Дагген. – Я им не верю, подполковник.
– Я тоже им не очень верю, – сказал Холлоуэй. – Будьте начеку и позаботьтесь о том, чтобы никто ничего не унес. Ни в кулаке, ни под одеждой… впрочем, не мне вас учить.
– Вас понял, подполковник.
– Надеюсь, ты поступаешь правильно, Кас, – проговорил Такара, когда четверо миротворцев появились на мониторе и двинулись к джирриш. – Они превосходят нас числом. Мне не нравится отпускать семерых врагов. Тем более что мы до сих пор ничего не знаем о судьбе Яновца.
– Готов поспорить – он жив, – сказал Холлоуэй. – Дали бы ему сесть посреди их лагеря, чтобы просто убить его? Разве что если бы он сам напал.
И тут ему в голову пришла страшная мысль – а вдруг Яновец именно это и сделал? Прибор, который замаскировали на его щеке, передавал на сверхвысоких частотах. Может, джирриш посчитали это нападением на старейших? Что, если они в целях самозащиты убили Яновца?
– Следи, Фуджи. – Он отошел от монитора. – Ванбрук и Ходжсон наверняка уже посадили своего «Ворона». Хочу узнать, сильно ли ему досталось.
– Да, сэр.
Холлоуэй бросил последний взгляд на монитор. Джирриш под бдительным надзором миротворцев складывали оружие. Гордые воины – завоеватели – подвергались такому унижению! Надо отдать должное – они вели себя стоически и не давали людям повода для применения силы.
Он еще не был готов признать, что все, о чем говорил Мелинде призрак Пирр-т-зевисти, – чистая правда. Но он уже понял, что в ее рассказе куда больше смысла, чем показалось с первого взгляда. И что о старейших необходимо узнать как можно больше.

* * *
– Итог неутешителен, – произнес Кланн-вавжи, когда последний старейший исчез из командно-мониторной – всех их Тирр-межаш отправил наблюдать за происходящим к северу от поселка. – Мы потеряли наземное лазерное орудие, восемь солдат вознеслись к старейшим – и после этого мы отдаем противнику уже захваченное подземное сооружение.
– Я не вижу альтернативы, – проворчал Тирр-межаш, разочарованно мотая хвостом. Его обхитрили, обвели вокруг пальца, а тут еще эти «Мокасиновые змеи» полностью сорвали операцию. Фиаско! И ко всему прочему враг захватил его солдат в плен, разоружил и отпустил восвояси!
– Я тоже не вижу, – вздохнул Кланн-вавжи. – Но не все захотят вам это простить. Кто-нибудь обязательно скажет: вы уступили только для того, чтобы Кланн-даван-а не вознеслась к старейшим.
– Если кто-нибудь это скажет, можешь ему сообщить, что вознесение к старейшим полностью исключалось, – ответил Тирр-межаш, дергая хвостом. – Если бы я отказал командиру человеков-завоевателей, его солдаты убили бы на месте и Кланн-даван-у, и остальных. А поскольку находились они в металлической комнате, то просто погибли бы.
– Кроме того, – продолжал Тирр-межаш, – группа побывала в искусственной пещере и успела там осмотреться. Возможно, Кланн-даван-а сможет понять, для чего это сооружение служит.
– Возможно, – с сомнением сказал Кланн-вавжи.
Глава 8
Мои внешние микрофоны фиксируют приближение наземного двухдверного мобиля за 65,55 секунды до того, как он появляется в поле обзора камеры, выезжая из-за южного угла ремонтного ангара, рядом с которым припаркован грузовой корабль, на борту которого я нахожусь. Стекла мобиля тонированы, но, используя алгоритм усиления яркости, я определяю, что там находится только одна персона. Я оцениваю в 0,87% вероятность того, что это человек, и в 0,54% вероятность того, что это помощник атташе Содружества Петр Бронски.
Мобиль останавливается рядом с грузовым кораблем. Водитель ждет 5,93 секунды, прежде чем открывает дверцу и выходит.
Мой вывод был верен, это действительно Петр Бронски. Еще 3,45 секунды он смотрит на грузовой корабль, угол между линией его взгляда и осевой линией камеры указывает на то, что Бронски смотрит на запертый люк в борту грузового корабля.
– Кавано! Вы здесь?
Формально он обращается не ко мне, так что я отвечать не обязан. Но мне любопытно, зачем он пришел, а также я знаю, что он может дать ответ на вопрос, волнующий меня с момента окончания судебного заседания, то есть на протяжении 64,44 часа.
– Это Макс, мистер Бронски. Мистера Кавано здесь нет.
Его лицо еле заметно изменяется. Я задействую алгоритм анализа выражений человеческих лиц и делаю вывод, что он не удивился, не застав здесь Арика Кавано.
– Ты знаешь, где я могу его найти?
– Нет, мистер Бронски. Полагаю, что вы это знаете.
Снова выражение его лица меняется. Мой алгоритм несовершенен, я не могу расшифровать это новое выражение лица.
– С чего ты взял?
– Ваши помощники отправились следом за ним, когда он покинул базу миротворцев.
Выражение его лица не меняется.
– Да, действительно. А ты как об этом узнал?
В моей базе есть девять программ, которые позволяют отвечать неправильно, не прибегая ко лжи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61