Бэрак поставил огромную ногу на борт, готовясь выпрыгнуть из шлюпки.— Осторожнее, — предупредил Шелк. — Тут довольно глубоко. Немало гролимов испытало это на собственной шкуре.— Вы побросали их в море? — спросил Бэрак.— Нет. Они сигали туда по собственной доброй воле.Киль шлюпки прошелестел по гальке, и вскоре Бэрак и остальные были уже на берегу.— Мы проворонили много интересного? — спросил верзила.— Да не то чтобы, — пожал плечами Шелк. — Ничего такого — просто мы в очередной раз спасли вселенную. Ну, ты знаешь, как это делается. А у твоего сына какие-то неприятности?Шелк поглядел на Унрака, закованного в цепи. Вид у юноши был унылый.— Да сущая мелочь, — ответил Бэрак. — Около полудня он вдруг обернулся медведем, вот и все. Мы решили, что это неспроста.— Это у вас фамильное. Но сейчас-то к чему цепи?— Иначе матросы наотрез отказывались садиться с ним в шлюпку.— Что-то я ничего не понимаю, — шепнул Закет на ухо Гариону.— А это у них наследственное, — объяснил Гарион. — Члены семьи Бэрака — защитники короля Ривы. Когда того требуют обстоятельства, они превращаются в медведей. Бэрак делал это не раз, когда я был в опасности. И вот, похоже, передал это умение по наследству своему сыну Унраку.— Так теперь твой защитник Унрак? Но для этого, сдается мне, он слишком зелен — да тебе к тому же защитник не так уж необходим.— Вероятнее всего, Унрак — защитник Гэрана, а там, в гроте, Гэран подвергался серьезной опасности.— Господа, — торжественно произнесла Сенедра, — позвольте представить вам кронпринца Ривы Гэрана! — И она высоко подняла мальчика, чтобы все его увидели.— Если она в ближайшее же время не опустит его на землю, малец разучится ходить, — пробормотал Белдин на ухо Белгарату.— Ее хилые ручонки устанут гораздо раньше, — успокоил брата Белгарат.Бэрак и остальные окружили маленькую королеву, а матросы тем временем с великой неохотой освобождали Унрака от оков.— Унрак! — взревел Бэрак. — Поди-ка сюда!— Иду, отец.Юноша вышел из лодки и приблизился.— За этого молодого человека ты отвечаешь головой! — объявил Бэрак, указывая на Гэрана. — Если с ним что-нибудь случится, то не знаю, что я с тобой сделаю!Унрак поклонился Сенедре.— Ваше величество, — поприветствовал он королеву, — вы прекрасно выглядите.— Благодарю, Унрак, — улыбнулась она в ответ.— Вы позволите? — Унрак протянул руки к малышу. — Нам с его высочеством следует поближе познакомиться.— Разумеется, — ответила Сенедра, вручая сына юному черекцу.— Нам не хватало вас, ваше высочество, — широко улыбнулся Унрак мальчику, которого держал на руках. — В следующий раз, когда решите отправиться в столь дальнее путешествие, дайте нам знать, прошу вас. А то все мы немного беспокоились.Гэран радостно захихикал и тотчас же принялся дергать Унрака за шелковистую рыжую бородку. Юноша морщился, но стоически терпел.А Сенедра по очереди обнимала своих старых друзей, раздавая поцелуи налево и направо. Мандореллен конечно же плакал не таясь — он расчувствовался настолько, что не мог даже по своему обыкновению произнести возвышенные слова приветствия. Лелдорин был примерно в таком же состоянии. Релг — вот диво! — даже не отшатнулся от королевы, когда та кинулась ему на шею. Похоже было, что его жизненная философия за годы супружества претерпела существенные изменения.— Я вижу здесь незнакомцев, — тихо сказал Хеттар.Шелк с размаху хлопнул себя по лбу.— Ах, как же это я так оплошал! Вот это госпожа Полидра, супруга Белгарата и матушка Полгары. Слухи о ее безвременной кончине, как оказалось, были сильно преувеличены.— Ты можешь хоть раз в жизни быть серьезным? — шипел Белгарат, покуда новоприбывшие почтительно приветствовали золотоволосую женщину.— Ни за что на свете! — плутовски ухмылялся Шелк. — Слишком уж меня это забавляет, к тому же я только начал. Господа, позвольте мне продолжить церемонию. Иначе вы будете знакомиться до поздней ночи. Вот это Сади. Вы его, должно быть, помните — это старший евнух из дворца королевы Салмиссры.— Бывший старший евнух, Хелдар, — поправил его Сади. — Приветствую вас, господа. — И он склонился в поклоне.— Ваше превосходительство, — ответствовал Хеттар, — уверен, мы сможем объясниться позднее.— Цирадис вы все наверняка помните, — продолжал Шелк. — Это великая прорицательница из Келля. Правда, сейчас она выглядит немного усталой — нынче около полудня ей пришлось принять одно немаловажное решение.— А где тот верзила, который был с тобой в Реоне, Цирадис? — спросил Бэрак.— Увы, господин Трелхейм, — грустно ответила она, — мой проводник и защитник пожертвовал жизнью ради нашего общего дела.— Я глубоко сожалею, — просто произнес Бэрак.— Нельзя обойти вниманием и его императорское величество Каль Закета Маллорейского, — как ни в чем не бывало продолжал Шелк. — Время от времени он был нам весьма полезен.Друзья Гариона во все глаза глядели на Закета, и лица их постепенно вытягивались.— Полагаю, мы смело можем оставить в прошлом наши распри, — дружелюбно сказал Закет. — Мы с Гарионом уже все уладили.— Я счастлив, ваше величество, — церемонно поклонился Мандореллен, — что довелось мне дожить до того дня, когда на земле воцарился наконец благословенный мир.— Слава о ваших подвигах, доблестный воитель из Мандора, летит впереди вас, — ответил Закет на почти безукоризненном мимбрийском диалекте, — однако лишь сейчас я понял, что любые славословия бледнеют рядом с самим великим героем.Мандореллен просиял.— Здорово это у вас выходит! — пробормотал Хеттар.Закет ухмыльнулся и поглядел на Бэрака.— Когда свидитесь с Анхегом, господин Трелхейм, передайте, что я не оставил намерения выслать ему счет за все те корабли, что он потопил в Западном море после Тул-Марду. Полагаю, мои притязания вполне законны.— Я от всей души желаю вам удачи, ваше величество, — хмыкнул Бэрак, — но, полагаю, вы удивитесь, увидев, сколь неохотно отпирает Анхег двери своей сокровищницы…— Ничего-ничего, успокойся, — тихо сказал Гарион Лелдорину, который напрягся и побледнел от ярости при одном упоминании имени Закета.— Но…— Он в этом не был виноват, — продолжал Гарион. — Твой родственник погиб в битве. Такое частенько случается, и нет решительно никаких причин держать камень за пазухой. Ведь именно тайные обиды становились причиной прискорбных беспорядков в Арендии на протяжении долгих столетий.— Уверен, что все вы узнаете Эрионда, в прошлом Эрранда, — с наигранной небрежностью произнес Шелк. — Перед вами — новый бог Ангарака.— Новый кто-о-о?! — ахнул Бэрак.— Но ведь должен же ты быть в курсе последних событий, дражайший мой Бэрак, — потупился Шелк, полируя ногти о ткань туники.— Шелк! — укоризненно воскликнул Эрионд.— Каюсь, — ухмыльнулся Шелк. — Не смог устоять. Достанет ли у тебя милосердия простить ничтожного грешника, о великий боже? — Он нахмурился. — Нескладно как-то выходит… Слушай, как теперь к тебе обращаться?— Чем тебе не нравится имя Эрионд?Релг смертельно побледнел и рухнул на колени как подкошенный.— Прошу тебя, не надо, Релг. — Эрионд поспешно помог улгу подняться. — Кстати, мой отец передает тебе сердечный привет.Релг затрепетал.— Ну, а теперь, полагаю, настало время раскрыть один малюсенький секретик, господа, — хитренько прищурился Шелк. — Уверен, вы не забыли графиню Лизелль, мою дорогую невесту.— Твою невесту? — воскликнул пораженный Бэрак.— Надо же когда-то и мне остепениться, — пожал плечами Шелк.Все сгрудились вокруг него, наперебой поздравляя. Бархотка, однако, отнюдь не выглядела довольной и счастливой.— Что-то не так, дорогая? — с невинным видом спросил у нее Шелк.— Не кажется ли тебе, что ты кое-что упустил из виду, Хелдар?Тон Бархотки не сулил ровным счетом ничего хорошего.— Что-то не припоминаю…— Ты позабыл спросить моего согласия.— Да неужели? Разве я об этом забыл? Но ведь не собиралась же ты отказывать мне?— Разумеется, нет!— Ну, тогда…— Мне еще очень многое предстоит тебе сказать, Хелдар, — угрожающе произнесла Бархотка.— Похоже, я начинаю из рук вон плохо…— Хуже некуда, — согласилась она.Они развели большой сигнальный костер прямо в амфитеатре, рядом с огромной драконьей тушей. Дарник смущенно перенес сюда при помощи волшебства огромную груду мокрых бревен, прибитых морем к побережью рифа. Гарион критическим взором окинул никуда не годное топливо.— Припоминаю, как дождливыми вечерами мы с Эриондом из сил выбивались, разыскивая сушняк для костра…— Но сейчас особый случай, Гарион, — извиняющимся тоном ответил Дарник. — Впрочем, если ты предпочитаешь иной способ развести огонь, то почему бы тебе не заняться этим самому?Гарион ошеломленно уставился на кузнеца и вдруг расхохотался.— Ты прав, Дарник, а я осел. Но, наверное, лучше не рассказывать об этом Эрионду.— Ты полагаешь, он об этом не знает?Друзья проговорили до поздней ночи. Столько всего произошло за то время, что они не виделись, — многое надо было обсудить, осмыслить. Но вот один за другим усталые путники начали засыпать.До рассвета оставалось еще часа два, когда Гарион внезапно пробудился.Его разбудил даже не звук, а свет. Вначале амфитеатр осветил ударивший с неба голубой луч, затем к нему присоединились другие лучи — они струились с ночного неба, напоминая стройные сияющие колонны — красные, желтые, зеленые… Были тут и такие дивные оттенки, которым даже названия нельзя было подобрать. Колонны расположились полукругом недалеко от воды, а в небе над ними, озаренный радужным сиянием, на огромных крыльях парил величественный белый альбатрос. Но вот внутри светящихся колонн постепенно стали вырисовываться сверкающие фигуры — Гарион уже видел такое в Хтол-Мишраке. Алдур и Мара, Исса и Недра, Чолдан и Белар — все боги были здесь, и лица их сияли радостью.— Пора, — вздохнула Полидра, сидящая в объятиях Белгарата. Она решительно высвободилась и встала.— Нет! — страдальчески воскликнул Белгарат. Глаза его наполнились слезами. — У нас есть еще время…— Ты знал, что так случится, Старый Волк, — нежно сказала она. — Так должно было случиться.— Я не могу еще раз потерять тебя! — объявил он и тоже поднялся. — Это лишено всякого смысла…Он взглянул на дочь.— Пол…— Да, отец, — отозвалась она, поднимаясь на ноги. Дарник тотчас же встал рядом с нею.— Теперь тебе придется управляться со всем самой. Белдин, Дарник и близнецы тебе помогут.— Неужели ты в одночасье оставишь меня круглой сиротой?В голосе ее зазвенели слезы.— Ты очень сильная, Пол. Мы с матерью гордимся тобой. Будь счастлива.— Не делай глупостей, Белгарат, — твердо сказала Полидра.— Это не глупость! Я не смогу снова жить без тебя!— Это запрещено.— Никто не может этого мне запретить — даже наш Великий Учитель! Ты не уйдешь одна, Полидра. Я иду с тобой. — Он крепко обнял жену за плечи и взглянул в самую глубину ее янтарных глаз. — Так будет лучше…— Тебе решать, супруг мой, — сказала она чуть погодя. — Но надо действовать быстро, пока не явился сам Ул. Ведь в его власти это нам запретить, как бы ни сильно было твое желание следовать за мною.Тут подошел Эрионд.— Ты твердо решил, Белгарат?— У меня хватило времени подумать — целых три тысячелетия. Мне только надо было дождаться Гариона. Теперь он здесь, и ничто не держит меня более.— А что могло бы заставить тебя передумать?— Ничто. И ничто более нас с нею не разлучит!— Тогда я все устрою.— Но это строжайше запрещено, Эрионд, — возразила Полидра. — Ведь я сама согласилась на это, когда боги поручали мне мою миссию…— Любую договоренность можно пересмотреть, Полидра. К тому же отец мой, да и братья не посоветовались со мной, принимая это решение. Это дает мне право распорядиться ситуацией, не спрашивая совета у них.— Но ты не можешь перечить воле отца! — упорствовала Полидра.— Но я пока не знаю, какова воля отца. Разумеется, я принесу самые искренние извинения. Уверен, что он не будет так уж зол на меня — да и никто в целом мире не может гневаться вечно, даже мой отец. Да и всякое решение можно при необходимости переменить. Если потребуется, я напомню ему о том, как некогда, в Пролгу, Горим уговорил его сменить гнев на милость.— Все это до боли знакомо! — прошептал Бэрак на ухо Хеттару. — Сдается мне, новый бог Ангарака слишком много времени провел в обществе нашего принца Хелдара…— Пожалуй, это и впрямь заразно, — согласился Хеттар.В душе Гариона вспыхнул огонек безумной надежды.— Можно на время позаимствовать у тебя Шар? — вежливо попросил Эрионд.— Разумеется.Гарион чуть ли не вырвал Шар Алдура из рукояти Ривского меча и поспешно протянул его юному богу.Эрионд взял мерцающий камень и приблизился к Белгарату и его жене. Потом осторожно коснулся камнем сперва лба Полидры, а затем — лба Белгарата. Гарион, зная о том, что прикосновение камня означает неминуемую смерть, со сдавленным криком подался вперед. Но было уже поздно.Белгарат и Полидра засветились странным голубым светом, не отрывая глаз друг от друга. А Эрионд спокойно возвратил Шар королю Ривы.— А у тебя не будет крупных неприятностей? — спросил Гарион.— Все в полном порядке, Гарион, — заверил его Эрионд. — Вероятно, мне придется в ближайшие несколько лет безжалостно попрать многие законы — так что пора привыкать.Со стороны моря, оттуда, где высились величественные сияющие колонны, послышался мощный аккорд, напоминающий звук органа. Гарион взглянул на собравшихся богов и даже зажмурился от неожиданности — альбатрос ослепительно засиял.Белокрылая птица словно растворилась, а мгновение спустя на ее месте в небе явился сам Отец богов.— Прекрасно сработано, сын мой, — произнес Ул.— Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять твой замысел, отец, — с выражением искреннего раскаяния ответил Эрионд. — Прости, я такой тугодум…— Просто ты еще не привык, сын мой. — Величественным жестом Ул дал понять сыну, что тот прощен. — Однако, использовав Шар своего брата, ты поступил совершенно неожиданно и весьма остроумно. — На губах бога заиграла легкая улыбка. — И даже если бы я намеревался оставаться непоколебимым, одно это растопило бы мое сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55