Полоска ткани, закрывающая глаза, отчасти скрывала ее черты, но при таком освещении Гарион вдруг впервые увидел, сколь потрясающе красива прорицательница.— Мне пришло в голову кое-что очень занятное, дедушка, — сказал он. — Цирадис, ведь ты говорила, что Дитя Тьмы всегда действует в одиночку? Означает ли это, что завтра Зандрамас предстанет перед нами совершенно одна?— Ты неверно истолковал мои слова, Белгарион из Ривы. Твое имя и имена твоих друзей ясно начертаны меж звезд с первого дня творения. О тех же, кто будет сопровождать Дитя Тьмы, нигде не упомянуто. Нет их даже в Книге Небес. Зандрамас — единственная исполнительница темного пророчества, представляющая важность. Те же, кто будет сопровождать ее к месту встречи, избраны, несомненно, наудачу, но числом оба лагеря непременно должны совпасть, Дитя Света.— Значит, это будет честный бой, — одобрительно пробормотала Бархотка. — Думаю, мы справимся.— А вот мне сдается, не все сходится, — заявил ворчун Белдин. — Еще в Реоне ты, Цирадис, перечислила всех до единого, кто должен сопровождать Гариона к месту встречи. А вот меня ты не упоминала. Значит ли это, что мне забыли выслать приглашение?— Нет, добрый Белдин. Теперь присутствие твое совершенно необходимо. Зандрамас включила в свое войско еще одного бойца, не предусмотренного пророчествами. Ты здесь для того, чтобы сражающихся осталось поровну.— Но ведь Зандрамас не может играть честно, правда? — спросил Шелк.— А ты разве можешь? — ответила Бархотка вопросом на вопрос.— Я — это совсем другое дело. Цель моя — лишь кусочки презренного металла. А в этой игре ставки будут повыше…Дверь каюты открылась, и вошел капитан Креска, неся под мышкой несколько пергаментных свитков. Он сменил камзол на просмоленную куртку из грубого холста. Головным убором морской волк пренебрег — Гарион заметил, что его коротко подстриженные волосы, такие же серебряные, как у Белгарата, странно контрастируют с темным обветренным лицом.— Похоже, шторм слабеет, — объявил он. — По крайней мере, около рифа море становится спокойнее. Никогда прежде такого не видывал!— Будь это не так, капитан, я изумился бы, — ответил Белдин. — Насколько мы можем судить, такой шторм — первый и последний в истории.— Думаю, вы ошибаетесь, друзья, — возразил капитан Креска. — В погоде вообще мало нового. Наверняка такое уже бывало.— Молчи и не спорь! — шепотом приказал Белдину Белгарат. — Он ведь мельсенец и просто не подготовлен к такого рода вещам.— Ну, да ладно. — Капитан небрежно сдвинул в сторону пустые тарелки и разложил на столе карты. — Сейчас мы находимся вот тут, — указал он. — В какой части рифа вы желаете высадиться?— У подножия самого высокого пика, — сказал Белгарат.Креска вздохнул.— Я мог бы догадаться… Подробной карты именно этой части рифа у меня как раз и нет! Когда я в свое время промерял тут глубины и подошел к этому месту, неизвестно откуда налетел шквал, и мне пришлось ретироваться. — Он минутку поразмыслил. — Впрочем, не важно. Мы встанем на якорь в полумиле или около того от берега и спустим на воду шлюпку. Но кое о чем я все же обязан вас предупредить.— И о чем же? — спросил Белгарат.— Сдается мне, там кто-то есть. Какие-то люди.— Сильно в этом сомневаюсь.— По крайней мере, я не знаю иных существ, умеющих разводить костры. С северной стороны в этой скале есть вход в пещеру, и моряки частенько видят там огни — уже не первый год. Лично я считаю, что там поселились пираты. Оттуда ведь очень легко темными ночами выходить в море на небольших судах и грабить торговцев.— А отсюда видны сейчас эти огни?— Полагаю, да. Давайте поднимемся на палубу и посмотрим.Женщины, Сади и Тоф остались в каюте, а Гарион с остальными поднялись за капитаном Креской на палубу. Ветер, который грозил сорвать такелаж, когда матросы бросали якорь, уже стих, а вокруг рифа уже не было рваных клочьев белой пены.— Вон там! — указал капитан Креска. — Даже отсюда заметно, хоть и не так явственно. Вот когда стоишь в море прямо напротив входа в пещеру, тогда пылает вовсю.Гарион с трудом различил туманное красное зарево чуть выше подножия огромного пика. Другие скалы, образующие риф, представляли собой заостренные пики, но эта вершина была иной формы. Отчего-то она напомнила Гариону раздвоенную вершину в земле улгов, где находился далекий Пролгу.— Никто еще не смог толково объяснить мне, отчего эта вершина словно расколота пополам, — заметил Креска.— Наверное, это очень долгая история, — сказал Шелк. Маленький человечек содрогнулся. — Здесь прохладно. Не сойти ли нам вниз?Гарион шел вслед за Белгаратом.— Откуда это зарево, дедушка? — вполголоса спросил он.— Я еще не вполне уверен, — ответил Белгарат, — но, думаю, это Сардион. Нам уже известно, что он находится в этой пещере.— Нам это доподлинно известно?— Разумеется. Во время последней встречи должны повстречаться не только вы с Зандрамас, но и Шар Алдура с Сардионом. Тот мельсенский ученый, который похитил Сардион, обогнул южную оконечность Гандахара и исчез где-то в этих широтах. Все настолько сходится, что не тянет на совпадение. Сардион вел ученого к тому самому месту, куда хотел попасть, — и несчастный покорно доставил его туда. Возможно, камень вот уже пять тысяч лет дожидается нас в этой пещере.Гарион оглянулся через плечо. Рукоять его меча покрыта была кожаным чехлом, но он был совершенно уверен, что увидит слабое сияние, исходящее от Шара.— А Шар всегда реагирует на близкое соседство Сардиона? — спросил он.— Может быть, мы недостаточно близко — к тому же мы все еще в море, а на воде Шар не вполне хорошо себя чувствует. Не исключено, что он не желает позволить Сардиону себя обнаружить раньше времени.— Неужели он способен так серьезно рассуждать? Я заметил, что он обычно ведет себя как сущее дитя…— Ты недооцениваешь его, Гарион.— Тогда все и впрямь сходится.— Ничего странного, Гарион. Иначе то, что произойдет завтра, не могло бы произойти.— Ну что, отец? — спросила Полгара, когда они вошли в каюту.— В пещере действительно горит какой-то огонь, — ответил он. Однако пальцы его говорили совсем другое: «Поговорим подробнее, когда капитан уйдет». Он повернулся к Креске. — Когда будет отлив?Креска прищурился, соображая.— Мы его уже проворонили. Сейчас как раз начинается прилив. Следующий отлив — на рассвете. Но это будет королевский отлив. Ладно, оставлю-ка я вас — вам надо отдохнуть. Как я уже понял, завтра у вас денек не из легких.— Благодарю вас, Креска, — сказал Гарион, пожимая руку капитану.— Не стоит благодарности, Гарион, — усмехнулся Креска. — Король Ольдорин щедро заплатил мне за это плавание, поэтому мне даже как-то неловко.— Это хорошо, — улыбнулся Гарион. — Приятно, когда столько друзей о тебе заботятся.Капитан расхохотался и вышел, дружески помахав всем рукой на прощанье.— О чем это он говорил? — спросил Сади. — Что еще за королевский отлив?— Такое случается только пару раз в году, — объяснил Белдин. — Это просто необыкновенно сильный отлив, всецело зависящий от положения светил — довольно редкого, кстати.— Похоже, все силы природы словно сговорились, чтобы сделать завтрашний день совершенно особенным, — отметил Шелк.— Ну ладно, отец, — серьезно сказала Полгара, — что это за история с огнем в пещере?— Я не на все сто процентов уверен, Пол, но подозреваю, что пираты тут ни при чем — к чему тогда все эти хлопоты, дабы не допустить туда посторонних?— Так что же это, по-твоему?— Вероятно, Сардион.— Разве он должен светиться красным светом?Белгарат пожал плечами.— От Шара исходит голубое свечение. В том, что Сардион, вероятно, светится красным, есть определенная логика.— А почему не зеленым? — спросил Шелк.— Зеленый — промежуточный цвет спектра, — вставил Белдин. — Это смесь синего и желтого.— Известно ли тебе, Белдин, что ты неисчерпаемый кладезь бесполезной информации? — спросил Шелк.— Бесполезной информации не бывает, Хелдар, — презрительно фыркнул Белдин.— Ну ладно, — заговорил Закет, — так что мы будем делать?— Цирадис, — обратился Белгарат к прорицательнице, — конечно, я лишь высказываю догадки, но полагаю, они весьма близки к истине. Ни один из двоих противников не должен первым достичь пещеры, правда? Ведь две великие сущности просто не допустят туда первыми ни Зандрамас, ни нас.— Поразительно! — пробормотал Белдин. — Неслыханно! Великолепная логика! Ты не приболел, Белгарат?— Заткнись, прошу тебя! — прорычал Белгарат и повернулся к прорицательнице. — Это так, Цирадис?Она молчала. Лицо ее стало отрешенным. Гариону снова показалось, что он слышит многоголосый шепот.— Твои рассуждения верны, древнейший. Это же некоторое время назад поняла и Зандрамас — так что я не открываю вам ничего такого, что было бы сокрыто от нее. Зандрамас, однако, пренебрегла доводами разума и устремилась вперед, дабы перехитрить самое себя, но потерпела поражение.— Это даже хорошо, — сказал Закет. — Коль скоро и мы, и она должны быть там одновременно и понимаем это, то, вероятно, скрываться совершенно ни к чему? Значит, нам надо просто высадиться на берег и идти прямиком к пещере.— Однако необходимо сделать краткую остановку, чтобы мы с тобой облачились в доспехи, — прибавил Гарион. — Не стоит делать это здесь, на борту, — Креска может занервничать.— Мне нравится твой план, Закет, — согласился Дарник.— А вот мне — не очень, — с сомнением сказал Шелк. — Лучше было бы все же подкрасться незамеченными.— Ох уж эти драснийцы! — вздохнула Сенедра.— Не спеши отвергать его предложения, Сенедра, — дружески посоветовала ей Бархотка.— Вот что я предлагаю, — принялся развивать свою мысль Шелк. — Зандрамас знает — пусть в глубине души, — что не сможет опередить нас, но уже много месяцев пускается во все тяжкие, чтобы этого добиться, надеясь сыграть против правил. Теперь постараемся вообразить себе, что мы — это Зандрамас…— Да я скорее отравлюсь! — вздрогнула от отвращения Сенедра.— Это единственно для того, чтобы лучше понять образ мыслей врага, Сенедра. Сейчас Зандрамас лелеет безумную надежду, что она опередит нас, добравшись до пещеры, и избежит суровой необходимости встать лицом к лицу с Гарионом. Ведь он убил Торака, а никто, пребывая в здравом уме, не захочет бросить вызов Богоубийце.— Когда я вернусь в Риву, то прикажу никогда более так меня не называть, — раздраженно сказал Гарион.— Это дело будущего, — отмахнулся от него Шелк. — Итак, как Зандрамас будет себя чувствовать, если, подойдя к входу в пещеру, оглядится и не увидит нас?— Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, — восхищенно пробормотал Сади.— Еще бы, — сухо сказал Закет.— Но это поистине гениально, Каль Закет! — сказал евнух. — Зандрамас овладеет дикое торжество. Она возомнит, что ей удалось перехитрить пророчества, она твердо уверует, что победила!— Ну, а что приключится с нею, когда, мы выступим из укрытия и она поймет, что ей все же придется встретиться с Гарионом и предоставить Цирадис право выбора?— Она будет в высшей степени разочарована, — сказала Бархотка.— Думаю, сказать, что она будет разочарована, — это ничего не сказать, — продолжал Шелк. — Она придет в замешательство. Прибавьте сюда еще и бешеную злобу, и солидную порцию страха — получится замечательная смесь. Перед нами предстанет противник, начисто лишенный ясности мысли. Мы ведь совершенно уверены, что нам предстоит схватка, а в любом бою деморализованный противник в незавидном положении.— С точки зрения тактики это весьма разумно, Гарион, — сказал Закет.— Позвольте, я продолжу, — вмешался Белгарат. — Как минимум это даст мне возможность отплатить Зандрамас за то, что она слишком часто заставляла меня горевать. Полагаю, я задолжал ей за то, что она изрезала на куски ашабские пророчества. Завтра с утра я поговорю с капитаном Креской и выясню, можно ли высадиться у восточного склона горы. Королевский отлив даст нам прекрасный шанс. Потом мы осторожно обогнем скалу, оставаясь незамеченными, найдем укрытие у самого входа в пещеру и подождем, пока не появится Зандрамас. А уж тогда выйдем и преподнесем ей сюрприз.— Могу предложить маленькую услугу, — сказал Белдин. — Я полечу впереди и дам вам знать, когда она высадится. Так вы будете вполне готовы ее приветствовать.— Только не оборачивайся ястребом, дядюшка! — взмолилась Полгара.— Почему?— Зандрамас не круглая дура! Ястребу решительно нечего делать на рифе — ему не на кого там охотиться.— Может, она подумает, что меня принесло ветром…— И ты так безрассудно рискнешь хвостовым оперением? Стань чайкой, дядюшка!— Чайкой? — с отвращением переспросил Белдин. — Но они же так тупы — да и грязны к тому же!— И ты говоришь о грязи? — поднял голову Шелк. Он сосредоточенно подсчитывал что-то на пальцах.— Не задирайся, Хелдар! — угрожающе прорычал Белдин.— Какого числа родился принц Гэран? — спросил Шелк у Сенедры.— Седьмого. А что?— Похоже, завтрашний день необыкновенен во всех отношениях. Если я не ошибся в подсчетах, то завтра твоему сыну исполняется два года.— Не может быть! — воскликнула королева. — Мой малыш родился зимой!— Сенедра, — нежно принялся растолковывать жене Гарион, — Рива находится на противоположном краю земли. Сейчас там как раз зима. Сосчитай сама, сколько прошло времени с рождения Гэрана до того дня, как Зандрамас украла его, прибавь то время, что потратили мы, путешествуя сперва в Пролгу, потом в Тол-Хонет, затем в Найс — и так далее. Если ты будешь внимательно считать, то обнаружишь, что прошло как раз около двух лет.Сенедра сосредоточенно нахмурилась, загибая пальцы. И вот глаза ее расширились.— Кажется, Шелк прав! — воскликнула она. — Гэрану завтра исполняется два года!Дарник положил ладонь на плечо маленькой королевы.— Погляжу, может, мне удастся приготовить ему какой-нибудь подарочек, Сенедра, — ласково сказал он. — Мальчик непременно должен получить подарок в день рождения — особенно после того, как он так долго пробыл в разлуке с семьей.Из глаз Сенедры брызнули слезы.— О, Дарник! — Она, рыдая, кинулась ему на грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55