Это твой дружок из Во-Мимбра?— Да, верный рыцарь и защитник Сенедры.— Я думал, ты ее рыцарь…— Я ее супруг. Это совершенно разные вещи. — Гарион критическим взором смерил меч Закета — легкий, с узким лезвием. — Ему понадобится меч побольше, Цирадис, — сказал он пророчице.— Вы найдете его в этом футляре, Белгарион.— Ты все предусмотрела, — улыбнулся Гарион.Раскрыв футляр, он извлек оттуда массивный широкий меч, рукоять которого достигала плеча взрослого мужчины.— Ваш меч, император, — сказал он, протягивая оружие Закету.— Благодарю, ваше величество, — усмехнулся тот в ответ.Приняв меч из рук Гариона, Закет вдруг округлил глаза и чуть было не выронил оружие.— Зубы Торака! Неужели люди такими вот штуками пыряют друг в друга?— Частенько. Это самое распространенное развлечение в Арендии. Если тебе кажется, что он тяжеловат, попробуй мой.И тут его осенило.— Проснись! — властно приказал он Шару. Камень невнятно зароптал — он был слегка обижен.— Только не перестарайся! — сразу же предупредил его Гарион. — Меч этот немного тяжеловат для моего друга. Сделай-ка его полегче. Начинай потихоньку, — велел он Шару, увидев, как Закет силится приподнять оружие. — Теперь еще немного…Острие меча оторвалось от пола.— Ну, довольно? — спросил Гарион.— Может, еще немного? — прокряхтел красный от натуги Закет.— Действуй! — приказал Шару Гарион.— Вот теперь как раз то, что надо, — удовлетворенно вздохнул Закет. — А позволительно ли разговаривать с Шаром в таком тоне?— С ним нужна твердость. Он порой напоминает мне собаку или лошадь, а то даже женщину.— Я запомню эти ваши слова, король Белгарион, — сухо сказала Цирадис.Гарион улыбнулся.— Я вовсе не имел в виду вас, великая прорицательница, — примирительно произнес он.— Один-ноль в твою пользу, — тут же заявил Закет.— Ну вот, сам видишь, сколь полезна эта поговорка, — расхохотался Гарион. — Погоди, еще сделаю из тебя заправского алорийца! Глава 11 Корабль легко скользил против ветра и, когда до гавани оставалось всего около трех лиг, над ним появился альбатрос. Он, словно призрак, беззвучно парил на громадных белоснежных крыльях. Вдруг он издал крик — один-единственный, похожий на стон одиночества, — и Полгара поклоном поприветствовала птицу. Тогда альбатрос полетел впереди корабля, перед самым бушпритом, словно лоцман, оберегающий судно.— Ну, не странно ли? — сказала Бархотка. — Точь-в-точь такой же, какого мы повстречали по пути на Веркат!— Что ты, дорогая, — спокойно ответила Полгара. — Это тот же самый.— Но это немыслимо, госпожа Полгара! Тогда мы были на другом краю света!— Расстояния — ничто для столь мощных крыльев.— Но что он здесь делает?— У него своя миссия.— Да? И какая именно?— Он не счел нужным мне об этом сообщить, а спрашивать было бы невежливо.Закет разгуливал взад и вперед по палубе, привыкая к доспехам.— Как это красиво со стороны и как, оказывается, неудобно!— Гораздо неудобнее оказаться без доспехов в тот момент, когда они жизненно необходимы, — возразил Гарион.— Но ведь со временем к ним привыкаешь и почти их не чувствуешь, правда?— Настолько — нет, пожалуй.Хотя до острова Перивор было довольно далеко, корабль с его молчаливой командой быстро достиг цели и уже в середине следующего дня высадил путешественников на лесистый берег.— Откровенно говоря, — признался Шелк Гариону, когда они вели по сходням лошадей, — я просто мечтал поскорее убраться подальше от этого судна. Корабль, идущий против ветра, и матросы, которые не бранятся, — от всего этого я начинаю всерьез нервничать.— Во всем нашем предприятии есть много такого, отчего поневоле занервничаешь, — ответил Гарион. — Это и меня касается.— Разница лишь в том, что я обыкновенный человек. А ты — герой.— А что это меняет?— Героям нервничать непозволительно.— Где ты это вычитал?— Это общеизвестно. А куда делся альбатрос?— Улетел — сразу, как только на горизонте показалась земля, — сказал Гарион, опуская забрало.— Мне все равно, что говорит Полгара об этих птичках. — Шелка передернуло. — Я знаком со многими моряками, и ни один из них еще не сказал доброго слова об альбатросах.— Моряки очень суеверны.— Гарион, но ведь суеверия появились неспроста! — Маленький драсниец, прищурившись, поглядел в сторону леса, окаймлявшего берег. — Не слишком-то многообещающий вид. Странно, почему нас не высадили в каком-нибудь порту?— Не думаю, чтобы кто-нибудь мог с уверенностью сказать, почему далазийцы делают то или другое.Наконец все лошади оказались на берегу. Гарион и остальные сели в седла и поехали по направлению к лесу.— Думаю, надо соорудить вам с Закетом копья, — сказал Гариону Дарник. — У Цирадис были причины облачить вас в латы, а я давно заметил, что рыцарь в латах и без копья выглядит… ну, не вполне одетым, что ли.Кузнец спешился, прихватил топор и углубился в чащу. Вскоре он возвратился с двумя прочными шестами.— Я выкую наконечники, когда мы вечером сделаем привал, — пообещал он.— Наверное, это ужасно неудобно, — сказал Закет, вертя в руках шест и щит, явно не зная, куда девать то и другое.— Вот как надо. — Гарион стал показывать. — Согни левую руку и возьми в нее щит. В ладони той же руки держи поводья. Теперь вставь древко копья в правое стремя и направляй острие правой рукой.— Ты когда-нибудь сражался при помощи копья?— Да, и не раз. Очень действенное средство против соперника, облаченного в латы. Если сшибить его наземь с коня, он нескоро встанет на ноги.Белдин, как обычно, летел впереди. Но вот он возвратился, скользя меж древесных стволов, словно привидение, на почти неподвижных крыльях.— Ты не поверишь! — было первое, что он сказал Белгарату, приняв человеческий облик.— И что же там такое?— Прямо впереди — замок!— Что-о?— Это такое большое строение. Оно обычно состоит из стен и башен. У него есть еще подвесные мосты.— Мне известно, что такое замок, Белдин.— Тогда чего спрашиваешь? Замок, который я видел, выглядит так, словно неведомая сила перенесла его сюда прямо из Арендии.— Не объяснишь ли ты нам сию странность, Цирадис? — спросил прорицательницу Белгарат.— Ничего странного тут нет, древнейший Белгарат, — отвечала она. — Около двух тысяч лет тому назад море выбросило на здешний берег корабль с путешественниками из далекой страны. Поняв, что починить разбитый корабль им не удастся, они поселились здесь и взяли себе в жены местных девиц. Однако сохранили все обычаи, манеры и даже наречие своей родной земли.— То есть всякие там «милостивый сударь» и «соблаговолите»? — уточнил Шелк. Цирадис кивнула.— И они выстроили тут замки?Пророчица снова кивнула.— И все здешние мужчины носят доспехи? Такие же, как на Гарионе и Закете?— Все в точности так, принц Хелдар.Шелк застонал.— Что-то не так, Хелдар? — спросил его Закет.— Мы проделали путь в тысячи лиг — и все для того, чтобы вновь повстречать мимбрийцев!— Мне докладывали с поля битвы при Тул-Марду об их отчаянной храбрости и беспримерной воинской доблести. Возможно, это объясняет репутацию этого острова?— То-то и оно, Закет, — ответил маленький человечек. — Мимбрийцы — самые смелые люди на свете. Возможно, от того, что слишком глупы, чтобы чего-либо бояться. Друг Гариона, Мандореллен, тот и вовсе уверен, что непобедим.— Так оно и есть, — встала Сенедра на защиту своего верного рыцаря. — Я видела однажды, как он убил льва голыми руками!— Я наслышан о его подвигах, — сказал Закет. — Но думал, что многое преувеличено.— Не столь уж многое, — ответил Гарион. — Однажды я своими ушами слышал, как он предложил Бэраку и Хеттару втроем атаковать целый толнедрийский легион.— Может, он пошутил…— Мимбрийские рыцари понятия не имеют, что такое шутка.— Не собираюсь я сидеть тут и выслушивать, как вы оскорбляете моего рыцаря! — горячо воскликнула Сенедра.— Но я вовсе не оскорбляю его, Сенедра, — возразил Шелк. — Мы просто расписываем его достоинства. Он столь благороден, что мне делается не по себе.— Подозреваю, что понятие благородства чуждо драснийцам! — кипятилась королева.— Не чуждо, Сенедра, а непонятно.— Может быть, за две тысячи лет они все же переменились? — с надеждой вздохнул Дарник.— Я бы на это не рассчитывал, — проворчал Белдин. — Мой опыт подсказывает, что люди, долгое время оторванные от внешнего мира, обычно свято сохраняют все свои обычаи.— Должна еще кое о чем вас предупредить, — сказала Цирадис. — Население этого острова представляет собой довольно странную смесь. Конечно, они во многом именно таковы, как вы говорите, но унаследовали также и некоторые традиции далазийцев. В частности, они знакомы с нашими традиционными искусствами.— Как мило! — сардонически прищурился Шелк. — Мимбрийцы-волшебники! Это, без сомнения, означает, что они пользуются колдовством в совершенно определенных целях.— Так вот почему мы с Закетом должны были надеть доспехи? — спросил Гарион у Цирадис.Пророчица кивнула.— Почему было прямо так и не сказать?— Необходимо было, чтобы вы сами дошли до этого.— Ладно, посмотрим, — вмешался Белгарат. — Нам уже приходилось общаться с мимбрийцами — и ничего, все целы.Они ехали по лесу, пронизанному золотым предвечерним светом, и, добравшись до опушки, увидели то, о чем говорил Белдин. Замок стоял на вершине скалистого мыса, словно щеголяя великолепными, надежно укрепленными зубчатыми стенами.— Изумительно! — пробормотал Закет.— Нет никакой надобности скрываться в лесу, — сказал Белгарат. — Ведь нам все равно не удастся пересечь эту равнину незамеченными. Гарион и Закет, поедете впереди. Людей в латах обычно встречают с особенной учтивостью.— Что, мы вот так просто поедем к этому замку? — спросил Шелк.— А почему бы нет? — пожал плечами Белгарат. — Если они остались истинными мимбрийцами, то долг велит им гостеприимно предоставить путникам ночлег. И потом, нам так или иначе надо о многом разузнать…Они выехали на равнину и, пустив коней неторопливым шагом, направились к мрачноватому замку.— Когда мы войдем туда, предоставь говорить мне, — сказал Закету Гарион. — Я недурно владею их диалектом.— Хорошая мысль, — согласился Закет. — Я только давился бы всеми этими «извольте» да «соблаговолите»…Из-за зубчатых стен послышался резкий звук рога, свидетельствующий о том, что путников заметили, и несколько минут спустя по подвесному мосту из замка выехал десяток рыцарей в сверкающих доспехах. Гарион пришпорил Кретьена и двинулся к ним навстречу.— Соблаговолите помешкать, господин рыцарь, — произнес предводитель новоприбывших. — Я Астеллиг, здешний барон. Могу ли осведомиться о вашем благородном имени и титуле, а также узнать, что привело вас и спутников ваших к воротам моего обиталища?— Имени своего открыть я не могу, господин рыцарь, — ответил Гарион. — На то есть веские основания, о коих вы узнаете впоследствии. Мы с моим доблестным другом и остальными нашими спутниками направляемся по делу великой важности, а сюда явились, дабы искать убежища от тьмы и ночного хлада, кои, по моему разумению, вскоре объемлют сию равнину.Гарион был искренне горд своим словотворчеством.— Не утруждайте себя просьбой, — произнес барон, — ибо всем истинным рыцарям если не природная учтивость, то святой долг велит предложить стол и кров странствующему собрату.— Благодарность мою бессильны выразить слова, барон Астеллиг. Как изволите видеть, с нами странствуют дамы благородного происхождения, кои весьма утомлены тяготами пути.— Тогда соблаговолите незамедлительно следовать за мной под кров моего замка, господа. Забота о благополучии дам — долг и высокая честь для каждого рыцаря.Он эффектно поворотил коня и поехал по крутому склону в направлении замка. За ним последовали и путники.— Как изысканно ты, оказывается, умеешь изъясняться, — восхищенно прошептал Закет.— Мне пришлось довольно долго прожить в Во-Мимбре, — объяснил Гарион, — и через некоторое время я волей-неволей заговорил, как они. У этой манеры единственный недостаток: речь надобно столь щедро приправлять красивостями, что порой забываешь, о чем хотел сказать, не успев закончить фразы…Барон Астеллиг миновал подвесной мост, и вскоре все спешились на вымощенном булыжником дворе.— Мои слуги проводят вас и спутников ваших в подобающие вам покои, где вы сможете восстановить силы, господин рыцарь, — сказал хозяин. — Теперь же окажите мне честь, пройдя вместе со мною в главный зал замка, где вы и поведаете мне, чем могу я помочь в достижении вашей благородной цели, ради которой и пустились вы в путь.— Ваша учтивость безмерна, а гостеприимство безгранично, господин барон, — отвечал Гарион. — Заверяю вас, что мы с моим братом-рыцарем явимся в главный зал вашего замка тотчас же, как только проводим наших дам в отведенные для них покои.И они стали подниматься вслед за слугами барона на второй этаж, где обнаружили уютные гостевые комнаты.— Ты поражаешь меня, Гарион, — сказала Полгара. — Прежде я пребывала в уверенности, что ты и понятия не имеешь, как изъясняются истинно воспитанные люди.— Благодарю, — ответил он.— Наверное, вам с Закетом лучше поговорить с бароном с глазу на глаз, — сказал Белгарат. — Ты очень вразумительно объяснил ему, почему путешествуешь инкогнито, а если к нему явимся мы все, он может попросить нас ему представиться. Осторожненько прощупай этого барона. Поинтересуйся местными обычаями, спроси, не идет ли здесь война. — Белгарат взглянул на Закета. — Как называется здешняя столица?— Полагаю, Дал-Перивор.— Вот туда-то нам и надобно. А где она находится?— На противоположной оконечности острова.— Кто бы мог подумать… — горестно вздохнул Шелк.— Не тяните время, — сказал облаченным в латы спутникам Белгарат. — Неприлично заставлять хозяина ждать.— Когда все закончится, могу я нанять к себе на службу этого старика, как ты думаешь? — спросил Закет у Гариона, когда они, позвякивая латами, неловко спускались по лестнице. — Я хорошо заплатил бы тебе за посредничество, а мое правительство стало бы самым лучшим в мире.— Ты и впрямь хочешь, чтобы человек, который, похоже, будет жить вечно, возглавил твое правительство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55