-- Ну что, черт подери, ты знаешь о боксе, а? -- завелся Флэнеген.
-- "О боксе"! -- Гурски даже задрожал всем телом от негодования на своем крохотном откидном сиденье.-- А ты знаешь много не о боксе, а о драке, когда с пистолетом в руках поджидаешь в конце темной аллеи подвыпивших бродяг.
Флэнеген зажал ему рот рукой. Второй схватил его за горло.
-- Заткнись, Юджин, я требую, чтобы ты заткнулся!
Глаза у Гурски полезли на лоб. Громадная рука не давала ему дышать. Но Флэнеген тут же ослабил хватку и, вздохнув, убрал руку.
-- Вот что, Юджин, ты мой лучший друг, но иногда я советую тебе держать язык за зубами.
-- Послушайте,-- попыталась утихомирить их Флора,-- мы ведь едем на вечеринку. А вы сцепились, как две гориллы -- большая и маленькая.
Дальше ехали молча. Однако сразу повеселели, когда в "Кафе дикарей" проглотили по два "старомодных" коктейля из виски, горького пива с сахаром и лимонной корочкой. Джаз-банд из колледжа, пятеро музыкантов, наяривал быстрые фокстроты, коктейли разгоняли застоявшуюся кровь, и друзья устроились за одним столиком. Флэнеген дружески похлопал Гурски по голове.
-- Все в порядке, Юджин. Ведь как-никак мы друзья. Мы с тобой товарищи на всю жизнь.
-- Ладно,-- неохотно пошел на мировую Гурски.-- Все же мы на вечеринке.
Все изрядно пили, как и полагается на вечеринке, а Флора вдруг высказалась:
-- Послушайте, ребята, ну разве не глупо с вашей стороны: вы никогда не встречаетесь для того, чтобы спокойно поговорить, как водится среди друзей.
-- Все это из-за его несуразного поведения,-- обиделся Гурски.-- Жуткий разгильдяй, руки как у мясника, только топора не хватает, и потому всегда задирает нос.
-- А что я такого сказал? Что Луис большой мастер бокса, вот и все.-Флэнеген расстегнул воротник рубашки.
-- Да, это все, что ты сказал! Как будто этого мало!
-- У Дэмпси сильный удар. И это все. Сильный удар. Ты помнишь, что с ним сделал этот бык из Южной Америки? Этот Фирпо? Дэмпси поднимали на ноги репортеры. Какой из репортеров когда поднимал Джо Луиса на ноги?
-- Да, что он такого сказал? Что он такого сказал? -- повторял обиженный Гурски.-- Боже мой!
-- Ребята,-- принялась умолять их Флора,-- все это давно уже в прошлом. Зачем ссориться? Отдохните, повеселитесь!
Флэнеген вертел в руках свой стакан.
-- Вон он какой, этот Юджин. Ты ему одно -- он тебе другое. Как автомат! Все на свете согласны, что в этом мире не было лучшего боксера, чем Джо, а он лезет со своим Дэмпси.
-- "Все на свете"! -- повторил Гурски.-- Флэнеген, ты подумай, что ты несешь,-- "все на свете"!
-- Послушайте, я хочу потанцевать,-- сказала Флора.
-- Сядь! -- приказал ей Флэнеген.-- Я хочу поговорить со своим другом, Юджином Гурски.
-- Придерживайся фактов, голых фактов,-- сказал ему Гурски.-- Больше от тебя ничего не требуется -- только факты.
-- Человек маленького роста не может ужиться в человеческом обществе,-поведал своей компании за столом Флэнеген.-- Он никогда ни с кем не соглашается. Ему место -- в железной клетке.
-- Ну вот, это в твоем духе! -- возмутился Гурски.-- Если ты не можешь никого убедить силой своей аргументации, в ход идут оскорбления. Ты воспринимаешь любое возражение как личную обиду. Типичная твоя реакция.
-- Твой Дэмпси способен продержаться только два раунда,-- два, понял? -- сказал Флэнеген.-- Хватит! Мне все это порядком надоело. Спор окончен. Я хочу выпить.
-- Прежде позволь мне кое-что сказать тебе,-- громко перебил его Гурски.-- Луис никогда бы...
-- Все, дискуссия окончена!
-- Кто сказал, что окончена? Помнишь, в Шелби, штат Монтана, когда Дэмпси...
-- Мне это неинтересно.
-- Он там победил всех соперников -- всех, с кем встречался.
-- Послушай, Юджин,-- уже серьезно повторил Флэнеген,-- ничего я больше не желаю слышать. Просто хочу посидеть, послушать музыку.
Впадая в ярость, Гурски вскочил со стула.
-- А я буду говорить, и ты меня не остановишь, вот увидишь, и...
-- Юджин! -- снова попытался осадить его Флэнеген; медленно поднял руку, разжал пальцы, показал ему широкую свою ладонь.
-- Я...-- Гурски не спускал глаз с его большой покрасневшей руки с золотыми перстнями на пальцах.
Его покачивало. Губы у него дрожали. Резким движением, наклонившись над столом, он схватил свой котелок и стремительно выбежал из салона, сопровождаемый взрывами хохота гостей за столиками.
-- Он вернется, вернется,-- убеждал Флэнеген Флору,-- вот увидишь. Просто он легко заводится, как драчливый петух. Вернее, как маленький петушок. Нужно его время от времени осаживать, пусть знает свое место. Ну, теперь, Флора, давай потанцуем!
С удовольствием потанцевали с полчаса, а в перерывах между танцами вновь пили коктейль с горьким пивом. Они стояли на танцевальном круге, когда вдруг в дверях появился Гурски с двумя большими бутылками содовой.
-- Где Флэнеген! -- заорал он с порога.-- Мне нужен Винсент Флэнеген!
-- Боже! -- взвизгнула Флора.-- Он убьет кого-нибудь!
-- Флэнеген! -- громко повторил Гурски.-- Ну-ка, выходи из толпы. Выходи!
Флора потащила Флэнегена в сторону. Танцующие с двух сторон расступились.
-- Винни,-- крикнула она,-- здесь есть где-то черный ход.
-- Ну-ка, отдай бутылки! -- Флэнеген сделал шаг к Гурски.
-- Не подходи, Флэнеген! Вот мой единственный аргумент, тебе до него не добраться своими вшивыми, громадными ручищами.
-- Отдай бутылки! -- повторил Флэнеген, шаг за шагом приближаясь к Гурски.
Оба не спускали друг с друга глаз, внимательно следили за каждым движением противника.
-- Предупреждаю тебя, Флэнеген!
Вдруг Гурски метнул в него бутылку. Флэнеген пригнулся, и бутылка вдребезги разбилась о стену.
-- Ты пожалеешь об этом,-- сказал Флэнеген.
Гурски нервно поднял над головой вторую бутылку. Флэнеген сделал еще один шаг к нему, еще один...
-- О Боже мой! -- крикнул Гурски, швырнул вторую бутылку ему в голову и, резко повернувшись, бросился прочь.
Флэнеген ловко перехватил бутылку на лету и мгновенно отправил ее обратно, через весь круг. Она угодила Гурски в щиколотку, и он рухнул всем телом на стол, как подстреленная утка. Через мгновение Флэнеген схватил его за воротник, одной могучей рукой оторвал от пола и долго держал его на весу, а тот только болтал короткими ножками.
-- Гурски! -- отчитывал он его.-- Ты, косоглазый Гурски! Ты, коротышка Наполеон весом сто тридцать фунтов!
-- Только не убивай его! -- закричала Флора, подбегая к ним.-- Ради Бога, только не убивай его, Винни!
Несколько секунд Флэнеген глядел на Гурски, который неуклюже висел, удерживаемый его могучей пятерней, потом повернулся к гостям.
-- Леди и джентльмены,-- сказал он.-- Никому не причинили никакого вреда. Так?
-- Ах, как я промазал! -- горько сокрушался Гурски.-- Очки надо было надеть!
-- А теперь давайте все потанцуем! -- пригласил гостей Флэнеген.-- Могу извиниться перед вами за своего друга. Гарантирую, что больше он не причинит вам беспокойства.
Оркестр заиграл "Дипси дудл", и все гости с прежним настроением стали танцевать. Флэнеген подтащил Гурски к своему столику, усадил.
-- Ну вот и отлично. Теперь мы и закончим нашу дискуссию. Раз и навсегда!
-- А-а-а-а...-- протянул Гурски, но уже безвольно, без запала.
-- Юджин,-- позвал Флэнеген,-- ну-ка, иди сюда!
Гурски бочком подошел к Флэнегену. Тот сидел, убрав ноги из-под стола и удобно вытянув вперед.
-- Так что мы говорили по поводу этих боксеров-профессионалов?
-- Дэмпси! -- прохрипел Гурски.-- Я -- за Дэмпси!
Флэнеген резко дернул его за руку. Гурски упал лицом вниз ему на колени.
-- Старая развалина твой Дэмпси, вот он кто такой! -- С этими словами он стал методично наносить сильные, размашистые удары по его спине и по заднице.
Оркестр перестал играть, и теперь в притихшем баре раздавались лишь смачные, глухие удары. После седьмого Гурски простонал:
-- О-ой!
-- О-ой! -- дружно вторя ему, приглушенно выдохнули все гости.
После девятого удара барабанщик подхватил ритм, и удары его по большому бас-барабану гудели в унисон с взлетавшей вверх и опускавшейся на тело жертвы беспощадной, неустающей рукой.
-- Ну, хватит? -- спросил Флэнеген после двадцать пятого удара.
-- Что скажете, мистер Гурски?
-- Я все равно -- за Дэмпси!
-- О'кей! -- Флэнеген вновь флегматично принялся за порку.
После тридцать второго удара Гурски сдался; слезно, жалобно произнес:
-- Все в порядке. Хватит, Флэнеген!
Экзекутор поставил Юджина на ноги.
-- Я очень рад, что это дело между нами наконец улажено. А теперь сядь на место и выпей.
Все гости горячо зааплодировали, оркестр вновь вступил, и танцы возобновились. Флэнеген, Флора и Гурски, сидя за столиком, мирно пили свой "старомодный" коктейль.
-- Выпивка -- за мой счет,-- блеснул щедростью Флэнеген.-- Так что пейте, не стесняйтесь, на здоровье! Так за кого ты, Юджин?
-- Я -- за Луиса,-- заверил Гурски.
-- В каком раунде он одержит победу?
-- Во втором.-- Гурски не торопясь потягивал коктейль; слезы покатились по его щекам.-- Он выиграет во втором раунде.
-- Какой ты у меня хороший друг, Юджин!
ДЕВУШКИ В ЛЕТНИХ ПЛАТЬЯХ
Вся Пятая авеню была залита солнцем, когда они, свернув с Брюуорт, пошли к Вашингтон-сквер. Солнце не скупилось на тепло, хотя уже стоял ноябрь и все вокруг выглядело так, как и должно в воскресное утро: сияющие алюминием автобусы, нарядно одетые люди, не спеша гуляющие пары, притихшие дома с закрытыми окнами.
Майкл крепко держал Фрэнсис за руку. Они беспечно шли по ярко освещенной солнечными лучами улице. Шли легко, весело, улыбаясь друг другу, у них было прекрасное настроение,-- они проснулись поздно, вкусно позавтракали, и к тому же сегодня -- выходной день. Майкл расстегнул пальто, и слабый ветерок играл, хлопая его полами. Они шли молча -- для чего сейчас слова? -- в толпе молодых, пригожих людей, которые составляли большинство населения этой части Нью-Йорка.
-- Осторожнее! -- предупредила его Фрэнсис, когда они переходили через Восьмую улицу.-- Не то свернешь себе шею.
Майкл засмеялся, Фрэнсис тоже.
-- Она уж не такая смазливенькая, во всяком случае, не настолько, чтобы ради нее рисковать собственной шеей.
Майкл снова засмеялся, громче на сей раз, но не так радостно.
-- Больно ты строга! Она совсем не дурнушка! У нее приятного цвета лицо. Как у деревенской девушки. С чего ты взяла, что я на нее пялился?
Фрэнсис, склонив голову на плечо, улыбалась мужу из-под широких полей шляпки.
-- Майкл, дорогой...-- начала она.
Майкл засмеялся, но тут же оборвал смех.
-- О'кей, свидетельские показания приняты, извини. Но это все из-за цвета лица. Такие лица, как у нее, не часто встретишь в Нью-Йорке. Прости меня.
Фрэнсис легонько похлопала его по руке и прибавила шагу. Они пошли быстрее к Вашингтон-сквер.
-- Какое приятное утро! -- сказала она.-- Просто чудесное! Когда мы вместе завтракаем, я себя отлично чувствую весь день.
-- Надежное тонизирующее средство,-- ухмыльнулся Майкл.-- Утренний моцион. Свежие булочки, крепкий кофе в компании Майкла -- и все, бодрость на весь день гарантирована.
-- Да, в этом все дело. К тому же я отлично спала всю ночь, обвившись вокруг тебя, как канат.
-- Потому что это была субботняя ночь. Я позволяю себе такие вольности только после завершения рабочей недели.
-- По-моему, ты... ну, поправляешься, мужаешь,-- констатировала она.
-- Неужели правда? Этот худосочный парень из Огайо?
-- Мне так нравится! -- призналась она.-- Можешь себе представить -получить лишних пять фунтов своего мужа!
-- Мне тоже нравится,-- с серьезным видом подтвердил Майкл.-- Боже, какая у моей жены идея! Вот милая девочка!
-- Давай сегодня ни к кому не пойдем! -- предложила она.-- Будем просто слоняться по городу вдвоем. Только ты и я. Мы всегда активно общаемся с людьми, сыты ими по горло, все время пьем либо их виски, либо наш, и, уже в сумерках, видим друг друга только в кровати.
-- Так это самое удобное место для встреч! -- сострил Майкл.-- Если лежать долго-долго в кровати, то там обязательно в конечном итоге встретишься со знакомыми.
-- Ах как умно! -- съехидничала Фрэнсис.-- Перестань! Я серьезно.
-- О'кей, я и слушаю тебя со всей серьезностью.
-- Я хочу провести с мужем весь день! Пусть он разговаривает только со мной, слушает только меня!
-- Ну и что нас останавливает? Какой прием, какая вечеринка помешает мне видеть жену весь воскресный день? Какой прием, какая вечеринка, а?
-- У Стивенсонов: они просят нас заехать к ним около часа, и они отвезут нас в деревню.
-- Ох, уж эти вшивые Стивенсоны! -- поморщился Майкл.-- Все совершенно ясно. Они думают, им достаточно свистнуть -- и вот мы перед ними. Нет, пусть отправляются в свою деревню сами, без нас. Мы с женой остаемся в Нью-Йорке и будем надоедать друг другу бесконечным тет-а-тет.
-- Решено?
-- Решено.
Фрэнсис, прильнув к нему, поцеловала его в мочку уха.
-- Дорогая, ведь мы же на Пятой авеню! -- пристыдил он ее.
-- Наплевать! Позволь мне составить программу. Итак, заранее запланированное воскресенье в Нью-Йорке для молодой супружеской пары, у которой есть деньги и их можно растранжирить.
-- Ну, излагай!
-- Прежде всего пойдем посмотрим футбольный матч. Я имею в виду профессионалов,-- начала Фрэнсис: она знала, что Майклу нравится смотреть американский футбол.-- Сегодня играют "Гиганты". Как приятно провести весь день на воздухе, проголодаться, потом зайти в "Канаваг", заказать бифштекс больше чем фартук у кузнеца, бутылку вина... Потом в кино -- в "Фильмарте", говорят, идет потрясающий французский фильм... Ты меня слушаешь?
-- Конечно, слушаю,-- ответил он, с трудом оторвав взгляд от черноволосой девушки без шляпки, с похожей на шлем прической, как у танцовщицы.
Она проходила мимо, чувствуя силу своего притяжения, и на самом деле была грациозна, как балерина. На ней нет пальто, она уверена в себе, в своих чарах, у нее плоский, как у мальчишки, живот; она отчаянно вертит бедрами, во-первых, потому, что танцовщица, во-вторых, потому, что знает -- Майкл не спускает с нее глаз. Она усмехнулась, как будто самой себе, и Майкл сразу заметил все эти ее особенности. Оценив ее по достоинству, он повернулся к жене.
-- Да, да, дорогая,-- спохватился он,-- мы идем смотреть "Гигантов", потом съедим громадный бифштекс и посмотрим французскую картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27