Но раз
уж я здесь оказалась... Да и передохнуть в прохладе и зелени совсем не
мешало.
Официант удалился, не глядя по сторонам, и переговоры возобновились.
Велись они сразу на трех языках - английском, французском и немецком, что
лично для меня было очень удобно.
- Согласно последним данным, - заявил патлатый, - мы успели
распродать паи...
И больше я ничего не поняла. Посыпались торговые термины, названия
каких-то предприятий, акционерных обществ и тому подобное.
- Мы успели снять деньги со счетов... - И опять длинный перечень, на
сей раз всевозможных банков в Англии, Франции, Голландии, Швейцарии.
- ...и на все деньги были закуплены драгоценности...
- Конкретнее, - перебили его. - Какие именно?
- Это мы знаем только приблизительно. Нам удалось установить, что
около 80 процентов вложено в алмазы. На остальное приобретены золото и
платина.
- Все это заморожено, - сказал другой голос. - А что осталось у нас?
- Почти ничего, - мрачно признался патлатый, и воцарилась гробовая
тишина.
- А поступления? - с надеждой спросил кто-то.
- Об этом мы уже говорили. В настоящее время они не покрывают и
половины текущих расходов...
И опять гнетущая тишина. Да, веселой эту конференцию не назовешь. А
мне становилось все интереснее.
- Кто же несет ответственность? - нарушил тишину чей-то зловещий
голос. - Кто дал такое идиотское распоряжение?
- Шеф, - кто-то ехидно поспешил удовлетворить его любопытство. - Все
придумал шеф, и очень хорошо придумал. Вся операция была проведена четко и
быстро. Все мы знаем, что наши счета были блокированы буквально через час
после того, как мы сняли деньги. Они действовали быстро, а мы еще быстрее,
так как шеф все предусмотрел. Закупали в Париже, Амстердаме и
непосредственно в ЮАР. Все провернули за двадцать четыре часа и передали
Бернарду. Он один был "чистый" и мог разъезжать свободно. Место он
подыскал заранее и зашифровал...
- Ха-ха, - саркастически рассмеялся кто-то. - И как зашифровал!..
- Если бы Бернард передал шифр Мадлен, - хладнокровно продолжал
предыдущий оратор, - эти алмазы и платина были бы уже здесь.
Затем слово взял патлатый:
- Планом было предусмотрено переждать самое опасное время. Здесь, в
безопасности, мы должны были отсидеться в течение нескольких месяцев, а
потом начать все сначала. Средств у нас было более чем достаточно, у
Интерпола же нет никаких конкретных улик против нас. И вот какая-то мелочь
все испортила! Виноват Арне, который слишком поздно сообщил нам о
готовящейся полицией облаве. Может, его подозревали и он боялся рисковать,
но сейчас не это важно...
Кто-то прервал его:
- И что же, этот Арне так и...
- Несчастный случай, - коротко и равнодушно бросил патлатый. - Теперь
надо как-то исправить последствия этой неприятной ошибки...
И конференция перешла к моему вопросу. Мнения выступающих
разделились. Одни предлагали подвергнуть меня самым изощренным пыткам,
другие высказывались за метод мягкого убеждения. Двое даже выразили
желание взять меня в жены. Ясно было одно: дело надо кончать как можно
скорее, и не столько из-за стесненных финансовых обстоятельств, сколько,
подчиняясь приказу шефа, выжать на меня шифр немедленно и любыми
средствами.
Начались прения. От пыток большинством голосов отказались, ибо никто
из присутствующих не мог гарантировать, что они не скажутся отрицательно
на моей памяти. Отказались также от мысли поручить кому-нибудь войти ко
мне в доверие или возбудить во мне страстную любовь - главным образом
из-за отсутствия подходящего кандидата. В конце концов было принято
решение обращаться со мной как с тухлым яйцом, то есть бережно и
осторожно, до тех пор пока я не выдам тайну, после чего стереть меня с
лица земли, ибо я слишком много знаю.
Горячую дискуссию среди участников конференции вызвал факт доставки
меня в резиденцию. Толстяк и патлатый с трудом отбивались от яростных
нападок остальных, пытаясь вину за все свалить на Арне. Я поняла, что так
звали полицейского, к которому я обратилась за помощью в копенгагенском
игорном доме. Вместо того чтобы спокойно выслушать то, что я хотела ему
сообщить, он заткнул мне рот тряпкой с хлороформом. Будучи под наркозом, я
ничего не выболтала. Вот и пришлось тащить меня за тридевять земель. А так
можно было бы сразу пристукнуть на месте, и никаких проблем.
Я все-таки не совсем понимала, зачем надо меня обязательно убивать
после того, как я сообщила бы им шифр. В ходе дальнейшей дискуссии я
поняла и это. И в самом деле, выпусти они меня на свободу - и полиция тут
же взяла бы меня в оборот. А если какое-нибудь непредвиденное препятствие
помешает бандитам немедленно забрать драгоценности из указанного мной
тайника? Их перехватит полиция, и плакали денежки! Нет, рисковать никак
нельзя, тут я готова была согласиться с ними.
Ну а после того, как меня доставили в их логово, не могло быть и речи
о том, чтобы сохранить мне жизнь. Я проникла в их резиденцию, знаю их в
лицо... Да и вообще, посторонний человек располагает сведениями об их
организации. О чем тут, собственно, говорить?
Мне бы еще свечку, и в своем зеленом убежище я окончательно
почувствовала бы себя покойницей, ведь все присутствующие в этом зале, не
исключая и меня, только так представляли мое ближайшее будущее, с той лишь
разницей, что господам за столом это сулило радость, у меня же вызывало
совсем другие эмоции. Не удивительно, что услышанное не возбудило во мне
симпатии к бандитам. Кипя негодованием и жаждой мести, я стала слушать с
удвоенным вниманием и узнала много интересного.
Так мне стало известно, что в настоящее время шеф пребывает на
Ближнем Востоке, где спешно организует новые отделения фирмы, чтобы как-то
поднять доходы. Я постаралась запомнить конкретные населенные пункты,
фамилии и адреса. Из обсуждения различных технических сторон деятельности
фирмы мне стало ясно, что ее специальностью являются не только нелегальные
игорные дома, но и легально существующая индустрия развлечений, всякого
рода контрабанда, торговля наркотиками. Я еще подумала, что, если бы не их
упорное решение прикончить меня, я могла бы найти в их деятельности и
положительные моменты - ведь и контрабанда, и наркомания подрывают устои
капитализма. Однако их идиотское упорство в решении моей судьбы настроило
меня по отношению к ним резко отрицательно, и я решила не давать им
пощады.
Выяснилось, что полиция уже давно заинтересовалась ими. Создавшееся в
настоящее время трудное положение объясняется акцией Интерпола. В Интерпол
им не удалось внедрить своего человека. В полиции разных стран были их
люди, а в Интерполе не было. Я постаралась запомнить имена и псевдонимы их
людей в полиции и с интересом выслушала пожелания по адресу Интерпола.
Если бы хоть часть их исполнилась, большинство сотрудников Интерпола
погибло бы на редкость неприятной смертью.
Все конечности у меня затекли из-за неудобного положения, но я не
могла покинуть свой зеленый тайник. Да и вопросы обсуждались один
интереснее другого. Сейчас они перешли к проблеме собственной
безопасности. Данная резиденция являлась их последним убежищем, так что
обнаружение ее будет для них полной катастрофой. И хотя это представлялось
маловероятным, на всякий случай в заливе стоит яхта "Морская звезда",
которую не догнать ни одному полицейскому катеру. Кроме того, два
реактивных самолета находятся в постоянной готовности, а на персонал
аэродрома можно положиться. У шефа есть еще какое-то тайное убежище, и все
было бы хорошо, если бы не я.
А я совсем одеревенела, мне жутко хотелось курить и пить, от запаха
цветов разболелась голова, но я мужественно досидела до конца конференции.
И оказалось, не напрасно - кабинет шефа нашелся сам собой. Все вышли в ту
самую дверь, в которую проникла я. Остались только патлатый и один из
приезжих. Они подошли к стене, которая была мне из моего укрытия очень
хорошо видна, нажали на кнопку под висящим на этой стене бра, и часть
стены отъехала в сторону. Затем они вошли в открывшуюся дверь, но что
делали там, я не видела. Знаю лишь, что делали они это недолго, я даже не
успела размять ноги. Когда они удалились, я покинула свой зеленый пост,
подошла к стене и нажала на кнопку под бра.
Без сомнения, это был кабинет, хотя подобных кабинетов мне видеть не
приходилось. Вместо окон у него были экраны телевизоров, причем на всех
появлялись разные изображения. Так, на первом была представлена
диспетчерская со всеми ее пультами и электрифицированной картой. Я
включала один экран за другим, рассматривала изображение и выключала,
чтобы перейти к следующему, каждую минуту ожидая, что нажму какую-нибудь
не ту кнопку. Вместо письменного стола стоял какой-то жутко сложный
агрегат, в аппаратуре которого я не могла разобраться и предпочла ничего
там не трогать. Единственным более-менее привычным элементом меблировки
этого помещения была стеклянная этажерка на колесиках, внутри которой на
наклонных полочках я увидела то, что так долго искала: множество ключей
разнообразных форм и размеров, в том числе и к автомашинам, или, во всяком
случае, очень на них похожие. Долго рассматривала я этот предмет
меблировки, не находя способа его открыть, и решила, что в случае
необходимости просто-напросто грохну этажерку об пол.
Апартаменты шефа мне удалось покинуть незаметно. Меня несколько
удивляла предоставленная мне свобода в передвижении по всей резиденции,
но, подумав, я нашла этому простое объяснение: члены правления фирмы были
здесь у себя дома, чувствовали себя в безопасности, друг от друга им
нечего было скрывать. Я же, единственный посторонний человек, все равно
предназначалась на убой.
Через несколько дней я уже располагала рядом ценных наблюдений.
Во-первых, патлатый часто уезжал.
Во-вторых, это вызывало падение дисциплины, что проявлялось до
смешного явно. Как только улетал вертолет с патлатым на борту, стоящий на
часах при вертолетах черный бандит садился и закуривал, бандит при
моторках оставлял пост и поднимался наверх, все бросали свои дела и
располагались на отдых в тенечке, так что мне без труда удавалось исчезать
из их поля зрения.
В-третьих, я обратила внимание на такой факт: когда мы пребывали в
игорном доме, та моторная лодка, которая доставляла нас, отплывала, а
вместо нее приплывала другая, обе они были в постоянном движении. Я не
знала, пригодится ли мне такое наблюдение, но на всякий случай замечала
все, связанное с водой. Океан, отделяющий меня от Европы, не позволял
забывать о себе.
Посещение игорного дома стало для нас привычным занятием. Мы
отправлялись в притон после обеда и возвращались далеко за полночь, между
часом и тремя, причем мне удалось-таки вызвать хаос в коммуникациях. Уже
на третий раз я уперлась всеми четырьмя лапами и отказалась пользоваться
водными средствами сообщения. Меня попробовали наказать, лишив вечернего
развлечения, но я устроила им такой скандал, что сама пришла в восторг.
Следует заметить, что у меня особый дар устраивать скандалы. Теперь меня
доставляли на вертолете, но этот вид транспорта действовал только в одном
направлении. Если я была в выигрыше, я сразу соглашалась возвращаться на
лодке, а если в проигрыше - то не сразу, и тогда возникали серьезные
проблемы. После долгих уговоров я соглашалась вернуться на моторке, и это
даже в некоторой степени было логично, так как после полуночи волны
становились меньше, может из-за отлива.
В-четвертых, я установила, что у большой яхты в нашем заливе нет
никакой охраны. Она стояла себе спокойно сама до себе, и никто ею не
пользовался.
В-пятых, я нашла ключи от "ягуара". Я подглядела, как шофер, поставив
машину в гараж, самым обыкновенным образом повесил их на гвоздике у двери.
Правда, это я для простоты прибегаю к таким обыкновенным словам, а на
самом деле и дверь не была дверью, и гвоздь не был гвоздем, а чем-то
средним между верхушкой радиоантенны и крюком в лавке у мясника.
Теперь передо мной открылся путь к спасению. Бежать надо как можно
скорее, до прибытия мифического шефа, которым меня все дружно пугали. Ведь
со мной каждый день вели разговоры на животрепещущую тему, каждый день
докучали глупыми вопросами, каждый вечер старались застать меня врасплох
во время игры, рассчитывая, что, увлекшись игрой, я проговорюсь, но, в
общем, честно говоря, я не могла пожаловаться на плохое обращение. Все
говорило о том, что всерьез за меня возьмется шеф, и я отнюдь не
намеревалась дожидаться этого.
Время от времени я впадала в меланхолию и симулировала депрессию,
давая понять, что вот-вот не выдержу, размякну, откажусь от войны с ними и
все расскажу. Все четверо сразу оживлялись, глаза у них разгорались, лица
прояснялись, они начинали увиваться вокруг меня, как обезьяны в цирке. Так
продолжалось какое-то время, а потом я вновь ожесточалась и отказывалась с
ними разговаривать. Скрежет зубовный вызывал тогда эхо в окрестных горах.

Все, что я услышала на конференции, в том числе фамилии и адреса
притонов на Ближнем Востоке, я записала в своем календарике, и мне
доставляло мстительную радость представлять, как бы возрадовался Интерпол,
если бы их заполучил.
Я приступила к разработке конкретных деталей плана побега. Полагаю,
что мне надо добраться до Куритибы, ведь трудно предположить, что вся
полиция Бразилии находится на службе у гангстеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41