Я
постаралась запомнить каждый камешек на этом участке дороги, так как
операцию намерена была провести ночью.
Первую стадию подготовки к побегу я сочла законченной и решила, что
настало время вплотную заняться яхтой. Необходимо было побывать на ней,
причем я имела право сделать это только один раз, так как не могла
допустить, чтобы и возле яхты выставили охрану. Свой интерес к яхте я
должна была скрыть во что бы то ни стало.
Я дождалась очередного отъезда патлатого и последовавшего затем
обычного падения дисциплины. Из-под пальмы с видом на Европу я прямиком
направилась к бухте, спустилась по стальной лесенке и оказалась на
причале. Сначала я ознакомилась с воротами, ведущими в коридор, по
которому можно было пройти до самого дома. Это были фундаментальные
стальные ворота, раздвижные, разумеется. Я подумала, что неплохо было бы
их как-нибудь заблокировать - не сейчас, конечно, а перед самым побегом.
Это весьма затруднило бы выход к заливу. Техническая сторона дела не
представляла особых трудностей: достаточно затолкать что-нибудь в нижние
направляющие рельсы, по которым сдвигались половинки ворот, или вбить в
стену рядом с воротами какой-нибудь крюк. Нет, крюка бесшумно не вобьешь,
лучше натолкать вниз камней и немного цемента.
Оставив пока ворота в покое, я занялась яхтой. Она была пришвартована
у причала, но палуба ее приходилась намного ниже, и я не знала, как мне
поступить: прыгать с причала на палубу или подождать прилива, когда яхта
поднимется. Вспомнив, что высшей точки прилив достигнет в полночь и,
значит, ждать придется долго, я чуть было не полезла по причальному
канату, но вовремя нашла более простой способ - металлические скобы,
вбитые в скалу. По ним я и спустилась на палубу яхты.
Первое ощущение - корабль слишком большой для меня одной. А что
делать? Вздохнув, я приступила к знакомству с ним.
На самом верху находилась рулевая рубка, которую я решила оставить
напоследок. Перед ней из палубы немного под углом высовывался стальной
шест неизвестного мне назначения. Немного подумав, я решила, что это
солнечные часы, которые помогают рулевому держать правильный курс.
Несколько ступенек вели вниз, в застекленный, роскошно меблированный
салон. В его баре я обнаружила много бутылок с алкогольными напитками и
минеральной водой. Спустившись еще ниже, я обнаружила санузел, две каюты и
несколько, по всей вероятности хозяйственных, помещений. Очень порадовали
меня большие запасы продовольствия и напитков. И не только потому, что
освобождали меня от необходимости запасаться всем этим, - наличие
провианта подтверждало факт полной готовности яхты к отплытию.
Ближе к носу обнаружилась еще одна лесенка, ведущая вниз. Сойдя по
ней, я оказалась под салоном, открыла следующую дверь и поспешила закрыть
ее, невольно закрыв глаза. Там находилось машинное отделение, то есть
нечто совершенно мне чуждое, непонятное и страшное. После недолгой борьбы
с собой я все же открыла вначале дверь, потом глаза и недоверчиво
осмотрелась, стараясь выявить аналогию с автомобильным мотором.
Сверхъестественные умственные усилия, которые наверняка не прошли для
меня бесследно, привели к выводу, что здесь, по всей вероятности, два
двигателя. Впрочем, не уверена, в дизелях я ничего не понимаю. Что
касается остальных механизмов, мне так и не удалось постичь их назначение,
я поспешила покинуть страшное помещение и направилась в рулевую рубку.
Здесь дело пошло не намного лучше. Что касается обнаруженного в бинокль
места, куда следует вставить ключик, чтобы завести мотор, то оно все-таки
оставило у меня сомнения. Полное же смятение в моей душе вызвало кошмарное
количество приборов - всех этих стрелок, часов, ручек, кнопок, рукояток,
рычагов, клавишей и пр. Надо попытаться разобраться в них. Для начала
исключу, пожалуй, те приборы, над которыми виднеются надписи вроде "AMP" и
"V" - в область электричества я никогда в жизни не сунусь. Заинтересовали
меня указатели с надписями "tank" и "tank reserve". Оба стояли на "full" -
полный. Значит, и основной, и запасной баки полны. Но вот наберется ли там
двенадцать ванн? ..
Мне показалось, что среди множества приборов мне удалось распознать
термометр. Он был похож на указатель температуры мотора в автомашине, у
него была красная полоска и буква "С". Таких термометров было две штуки.
Блямбу над зажиганием я после некоторого колебания решила считать
компасом, а два рычага с правой стороны - педалями газа, хотя, может,
называют их совсем не так. Оба они стояли на нуле, я попробовала - их
можно было переводить вперед и назад, причем в каждое положение они
проходили через три зубчика, и у каждого последнего зубчика стояла надпись
"max". Я решила, что это означает максимальную скорость.
Все остальное буду познавать во время пути, а вот как быть с
моторами? Ведь ночью шум дизельного мотора слышен далеко, хорошо бы
вывести яхту из бухты, не включая мотора. Упираясь изо всех сил ногами, я
попробовала потянуть за канат на корме, и мне показалось, что яхта слегка
сдвинулась. При этом я обнаружила, что за кормой яхты прикреплен какой-то
странный треугольный железный ящик - ничего подобного не упоминалось в
моем пособии. Ящик этот почти весь находился под водой, видна была только
его верхняя часть. Эта непонятная деталь встревожила меня, но отцеплять ее
я не решилась.
На скалу я взобралась по скобам, число которых уменьшилось. Это
обстоятельство напомнило мне, что после полуночи начнется отлив. Он может
мне помочь. Затем я обследовала бухточку, пройдя до ее выхода в море.
Вдоль скалы там тянулось что-то вроде полочки, по которой хотя и с трудом,
но можно было пройти. Я решила потащить за канат свою лайбу до конца
полочки, потом мне надо будет свернуть вправо, потом влево, и я выплыву в
океан. Если бы меня было две, провернуть эту операцию не составило бы
никакого труда: вторая стояла бы по другую сторону бухточки и в нужный
момент тянула бы за другой канат. К сожалению, раздвоение следовало
исключить. Я внимательно осмотрела - невооруженным глазом и в бинокль -
скалу напротив. Там тоже было подобие полочки. Что ж, стоит попытаться,
когда настанет время. Может, и получится, если использовать отлив.
Мозг работал четко и ясно. Я отдавала себе отчет, что начинаю очень
рискованное дело, но другого выхода не было. Вместе с тем я знала и
следующее: в это время года в Атлантике дуют западные ветры, то есть в
нужном мне направлении, в тропическом поясе меня не ожидают никакие
метеорологические неприятности, кроме жары, взять нужный курс и держаться
его я сумею. Большие надежды внушала и скорость яхты. Все плавание не
должно занять много времени, всего несколько дней. Так почему же я должна
сомневаться в удаче?
Рассмотрела я, разумеется, и другую возможность - не плыть аж до
Африки, а добраться до того порта, который у меня, так сказать, под носом,
подплыть к первому попавшемуся кораблю и попроситься на борт в качестве
потерпевшего кораблекрушение. И тут начинались трудности. Пусть капитан
даже и не ссадит меня на берег прямо в руки моих бандитов - высадка в
любом бразильском порту будет для меня катастрофой. Заставить же капитана
изменить курс и отправиться за океан... И денег маловато, и красота не бог
знает какая. А тут еще и документы не в порядке. Нет, я решительно
отказалась от мысли воспользоваться портом.
День побега за меня назначил патлатый. Он пригласил меня на серьезный
разговор и заявил:
- Через три дня приезжает шеф. Поверьте, для вас же будет лучше, если
слова нашего умершего друга вы скажете нам, а не шефу. Шеф не очень-то
мягок. Вы женщина благоразумная. Итак, слушаю.
Никогда не была я благоразумной, ну да не об этом сейчас речь. Я
задумалась над тем, как поумнее выйти из создавшегося положения.
- Ну, ладно, - сказала я, подумав достаточно долго. - А что я получу
за это?
Вряд ли патлатый рассчитывал, что я так легко сдамся, во всяком
случае, ему не удалось скрыть удивления.
- А что бы вы хотели? - спросил он.
- Во-первых, возмещения за моральный ущерб...
- Это за какой же моральный ущерб?
- Как за какой? - обиделась я. - Работу я бросила, не предупредила
никого. Моя репутация, по-вашему, ничего не значит? А то, что за это время
я не получала зарплаты? А мои переживания...
- Ну, хорошо, - перебил меня патлатый. - Сколько?
Я опять задумалась.
- Немного. Тридцать тысяч долларов.
- Хорошо. Что еще?
- Во-вторых, свободы...
- Хорошо, вас доставят в Европу...
- Ну нет, - решительно заявила я. - Ничего подобного! Я желаю еще
какое-то время побыть здесь.
Если бы я заявила о своем желании получить живого крокодила, он не
был бы так удивлен. Бандит вытаращил на меня свои голубые глазки, а
соломенные патлы зашевелились сами по себе. Не веря своим ушам, он
повторил:
- Это как же? Вы не хотите вернуться домой?
- Хочу, но не сейчас. Сначала я изваяю статую на той скале - знаете,
возле террасы? Только после этого я смогу уехать. Для скульптурных работ
мне нужен цемент. Немного, килограмма два. И третье. Я скажу вам все, но
сначала мы пойдем на почту, откуда я отправлю своей подруге телеграмму с
сообщением о том, где я нахожусь и когда возвращаюсь. Отправлю телеграмму
- тогда скажу. Иначе нет.
Патлатый задумчиво смотрел на меня и наверняка прикидывал, что бы
такое придумать с телеграммой. И наверное, придумал, так как согласился:
- Ладно, завтра во второй половине дня пойдем на почту.
- А цемент мне нужен сейчас.
- Ладно, цемент сейчас будет. А какая гарантия, что вы скажете нам
правду?
- А какая гарантия, что вы не застрелите меня сразу же, как только
все узнаете?
Ехидно улыбаясь, патлатый сладко произнес:
- Ваша телеграмма, разумеется.
- Ну, а шеф, уж он-то найдет на меня управу.
Не знаю, поверил он мне или нет, но мои требования стал выполнять.
Черный бандит приволок мне мешок цемента - килограммов пятьдесят. Сам же
патлатый, прихватив толстяка, улетел куда-то на вертолете. Обстоятельства
складывались удачно. Час побега пробил.
Я собрала вещи - теплую одежду, сумку, сетку, бинокль, книжку и нож,
завернула все это в купальную простыню и отнесла к пальме. На обратном
пути я прихватила из-под пальмы немного песку. Во время обеда я
демонстративно держалась за голову.
- Голова болит? - посочувствовал мне лупоглазый бандит.
- Болит, - проворчала я. - Пока не очень, но скоро разболится вовсю.
Не найдется ли у вас польских порошков от головной боли?
Оставленные на хозяйстве бандиты - маленький и лупоглазый, с близко
посаженными глазами - недоуменно переглянулись.
- А вы выпейте аспирин, - посоветовал маленький.
- Без толку. Мне помогают только польские порошки от головной боли.
Странно, что у вас их нет.
- Может, вам лучше лечь? - предложил лупоглазый и замер в ожидании
моего ответа. Я знала, что всякое изменение раз установленной программы
вызовет подозрение, поэтому капризно отказалась:
- Не люблю валяться в постели. Пойду посмотрю, кажется, у меня
оставался еще порошок.
Порошок я приготовила заранее, хотя голова у меня и не думала болеть.
Я принесла порошок и выпила его в присутствии бандитов, заверив их, что
через полчаса все пройдет.
Через час наша дружная компания уже входила в игорный дом. Итак,
установленный распорядок не был нарушен из-за меня. Более того, я была
бодра и весела. Ничего удивительного, ведь за истекший час я успела
провернуть очень важное дело.
Моя неудачная попытка к бегству не вызвала никаких репрессий по
отношению ко мне и не заставила моих хозяев повысить бдительность.
Легкость и быстрота, с которой они поймали меня, как видно, еще больше
уверили их в том, что мне отсюда не сбежать. Я по-прежнему могла свободно
ходить, где мне вздумается, за мной никто не следил, от меня ничего не
запирали. В том числе и кабинет шефа. Так что в кабинет я проникла
беспрепятственно.
У меня было две возможности - утащить этажерку с ключами к себе или
разбить ее на месте, а этого бесшумно не сделаешь. Я выбрала третий путь.
С четырнадцати лет я ношу на пальце кольцо с алмазами, которым уже не раз
пользовалась для разрезания стекла. Два алмаза в нем немного торчали.
Как-то с помощью своего кольца я даже сделала стеклянный макет люблинской
электростанции. Правда, то стекло было толщиной всего в два миллиметра, а
это, на этажерке, пожалуй, все шесть.
Откатив этажерку в такое место, откуда мне было видно все помещение,
я принялась за работу. Через четверть часа мне удалось изобразить на
стекле длинный прямоугольник. Перечеркнув его для верности еще два раза
поперек, я без труда выдавила стекло. С легким звоном оно упало внутрь.
Вытащив все маленькие ключи, в том числе и ключи от "ягуара", я взяла
их с собой, а остальные спрятала под подушку дивана в этой же комнате.
В притоне я играла в этот вечер с переменным успехом. Часа через два
я опять принялась хвататься за голову, делая вид, что иногда забываю о
голове, увлеченная игрой, а иногда забываю об игре из-за головной боли.
Надо было добиться того, чтобы мою головную боль они обязательно
запомнили. Я выжидала более-менее заметного выигрыша, чтобы покинуть
притон в соответствии со своими привычками, лишь в крайнем случае решив
воспользоваться головной болью как причиной.
Мне повезло, я два раза подряд выиграла на один и тот же номер.
Выиграла не так уж и много, по кучка жетонов передо иной издали выглядела
вполне приличной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41