Никому я не верю, и
обмануть меня больше не удастся.
- Ну, хорошо, - сказала Алиция, не вдаваясь пока в подробности моего
поведения. - Ты инспектора Йенсена знаешь?
- Знаю, а что?
- Веришь ему?
- Нет.
- Но почему же?
- Откуда я знаю, он мог за это время сто раз измениться.
- Ну а мне ты веришь?
- Тебе верю, - без колебаний подтвердила я.
- Ну так вот, я тебе говорю...
- Глупости, - прервала я. - Что с того, что я тебе верю, если я не
уверена, что это ты?
Алиция опешила. Придя в себя, она возразила:
- До ведь ты же со мной говоришь?
- Ну и что? Я ведь тебя не вижу. Может, держат тебя под прицелом? Ты
их не знаешь, но я-то знаю, что они способны на все!
Алиция поняла, что дело серьезнее, чем она думала. Надо что-то
предпринимать.
- Послушай, - решительно заявила она. - Обещаю тебе все самым
тщательным образом проверить, так что с человеком, который сошлется на
меня, ты сможешь смело говорить. Согласна?
- Пусть он еще мне докажет, что он от тебя, - упрямо стояла я на
своем.
- Хорошо, докажет...
Она положила трубку я задумалась. Инспектор Йенсен терпеливо ждал.
Алиция прекрасно знала и инспектора Йенсена, и характер его работы.
Тем не менее была полна решимости еще раз все проверить, так как свои
обещания привыкла выполнять честно. Со свойственной ей проницательностью,
Алиция сразу поняла причины и последствия мании преследования, овладевшей
мной. С инспектором Йенсеном они договорились о следующем: человека,
которого они командируют ко мне, представят Алиции, дадут ей сутки на
ознакомление с ним, после чего она лично его проинструктирует, как он
должен себя держать, чтобы я ему поверила.
Господин Йенсен развил чрезвычайно оживленную деятельность, в ходе
которой пользовался телефоном и коротковолновым передатчиком, отправил
несколько телеграмм, лично посетил множество учреждений, съездил в
аэропорт и на исходе следующего дня привез к Алиции их посланца. Алиция в
свою очередь посетила несколько учреждений, причем забралась так высоко,
что выше остался разве лишь один король, поговорила несколько раз по
телефону и, вполне удовлетворенная результатами, осмотрела представленного
ей посланца. Он выглядел вполне пристойно и даже вызывал симпатию, не был
блондином, не был лысым, с вполне интеллигентным лицом, не красным и не
лоснящимся. Удовлетворенная и на этот раз, она проверила его удостоверение
и велела ждать до завтра.
В оставшееся до следующего дня время она развила не менее интенсивную
деятельность, в результате которой значительно возросли ее счета за
международные телефонные переговоры. Когда наконец совесть ее была
успокоена, Алиция потребовала свидания с симпатичным посланцем с глазу на
глаз.
- Прежде чем вы начнете с ней говорить, скажите ей вот это: зразы
говяжьи по-варшавски. Только не уверена, что вы сумеете...
Разговаривали они по-французски, но пароль Алиция назвала по-польски,
и, естественно, у нее возникли сомнения, сможет ли иностранец произнести
его как следует, не переврет ли.
- Это, пожалуй, самый оригинальный пароль из всех, какие мне
приходилось слышать, - улыбнувшись, заметил по-польски посланец. - Зато и
запомнить его будет нетрудно.
- Почему же вы мне сразу не сказали, что знаете польский? - вскричала
Алиция с упреком. - Вы когда едете в Варшаву?
- Да я уже целую неделю пробыл там. А сюда приехал лишь затем, чтобы
увидеться с вами.
- Вы уже говорили с Иоанной?
- Нет, я был занят другим делом.
Он неуверенно глянул на Алицию, не зная, стоит ли продолжать, и
добавил озабоченно и сочувственно:
- Боюсь, вся эта история очень дорого обошлась вашей подруге.
Затем он сел в самолет и отправился в Париж, где у него состоялся
важный разговор - на этот раз по его собственной инициативе, - после чего
он опять сел в самолет и отбыл в Варшаву.

Мое ужасное душевное состояние объяснялось целым рядом причин.
События развивались в бешеном темпе. Сразу же после пальмирской авантюры
произошел инцидент с лысым боровом. Дело было так. На обратном пути из
Пальмир я все никак не могла прийти в себя. До Белян я тряслась от
пережитого страха, проехав же Беляны, стала приходить в ярость. В конце
концов, сколько можно отравлять мне жизнь? Где же конец обману и лжи? Да
попадись мне эти мерзавцы, поубивала бы их всех!
Лысый боров - в точности такой, как я описала его Алиции, - выскочил
из автомашины, стоявшей перед моим домом, и бросился вслед за мной по
лестнице, громко крича, что ему срочно необходимо поговорить со мной.
Единственные же звуки, которые я тогда была в состоянии производить, - это
скрежетать зубами и разъяренно шипеть. За лысым боровом следовал еще
какой-то человек, и он действительно принял борова в объятия, когда со
сдавленным криком "Прочь, merde!" я столкнула его с лестницы третьего
этажа. Грамматика в моем выкрике хромала, но слова должны быть понятны
лысому борову, так как он излагал свои просьбы по-французски. Я еще
задержалась на площадке четвертого этажа, чтобы подкрепить свое
высказывание несколькими подобными, а затем вбежала в свою квартиру и
захлопнула дверь.
Через час я вынуждена была ее открыть, так как ко мне прибыли два
сотрудника милиции в мундирах. Они принесли повестку. Вызывал полковник.
При мысли о полковнике я испытала такую горечь и одновременно злость, что
тут же помчалась к нему, чтобы высказать все, что я о нем думаю.
Сотрудники милиции еле поспевали за мной. Прибыв в управление милиции, я
сразу же, еще в вестибюле, наткнулась на лысого борова. Представляете?!
Забыв о своем намерении рассчитаться с полковником, я здесь же, внизу,
устроила чудовищный скандал.
Я выразила свой решительный отказ - на нескольких языках, чтобы дошло
до борова, - вести какие-либо переговоры, поставила под большим знаком
вопроса способность нашей милиции заниматься вообще какими-либо делами,
допустив таким образом прямое оскорбление властей, смешала с грязью
присутствующих, пытавшихся что-то мне объяснить, и только после этого
несколько поутихла. Прежде чем зрители этого спектакля успели прийти в
себя, я важно заявила, что мне надо в туалет, и под этим предлогом
скрылась.
Кружным путем в семь часов вечера вернулась я домой - озлобившаяся на
весь мир, никому не доверяющая, решившая отныне рассчитывать только на
себя. Я не помнила, заперла ли я входную дверь, торопясь в милицию, так
что следовало принять меры предосторожности. Вынув из тайника в машине
пружинный нож, я включила в "ягуаре" противоугонное устройство и на
цыпочках поднялась по лестнице. Если я оставила дверь незапертой, они
могли проникнуть в квартиру и там устроить засаду.
На лестнице не оказалось ничего подозрительного. Вставив ключ в
замочную скважину, я повернула его так бесшумно, будто всю жизнь
занималась кражами со взломом. Так же осторожно нажала на ручку и, открыв
дверь, на всякий случай отскочила в сторону.
Ничего не произошло. Тогда я присела на корточки и осторожно сунула
голову в квартиру. Не заметив ничего подозрительного, я могла себе
позволить войти нормально. На всякий случай я закрыла дверь тоже бесшумно:
шуметь можно будет лишь после того, как осмотрю всю квартиру и никого в
ней не обнаружу. Открыв дверь в комнату, я остановилась на пороге.
Дьявол собирал свои вещи в небольшой чемодан.
Долго я стояла, наблюдая за ним, пока он случайно не повернулся, и
его взгляд упал на меня. И тут этот неестественно хладнокровный человек
вздрогнул и, будучи не в состоянии справиться с собой, уставился на меня
так, будто увидел привидение. Меня это не удивило - ведь в Пальмирах меня
ожидала засада, меня должны были убить, он об этом знал. И вообще, я дошла
до такого состояния, когда меня уже ничто не удивляло.
- Вижу, что ты наконец и в самом деле собрался уходить? - вежливо
поинтересовалась я.
- Ведь ты этого хотела, - возразил он, успев прийти в себя.
- Ах, как трогательна твоя готовность исполнять мои желания!
Действуя по намеченному плану, я все-таки осмотрела квартиру,
заглянула в шкафы, убедилась, что, кроме нас двоих, в квартире никого нет,
и заперла дверь на ключ.
- Разреши мне часть вещей оставить, - холодно попросил Дьявол. - Я не
в состоянии унести все за один раз. На днях заберу остальные.
- Поступай, как считаешь нужным, только уходи поскорей.
Пусть оставят вещи, вещи не кусаются, лишь бы сам скорей ушел. Его
присутствие держало меня в страшном напряжении, более того, я воспринимала
его как постоянную угрозу, постоянную опасность, нависшую над моей
головой. Я понимала, что у него не только не осталось ко мне никаких
теплых чувств, но, напротив, теперь я ему только мешала. После того, как
он из-за Мадлен впутался во всю эту аферу, он, как и все прочие члены
банды, был заинтересован в моем исчезновении. И я вдруг очень явственно
представила, как бы я чувствовала себя в обществе шефа, если бы, скажем,
по причине временного умственного затмения, выдала бы ему тайну. Ужас
охватил меня при мысли о безграничной и беспощадной жестокости этик людей.
Я приготовила себе чай, выбрала кресло, стоявшее в углу комнаты, и
уселась с чашкой в руках, положив рядом пружинный нож. Похоже, я насколько
переборщила в своей любви к риску. Роль приманки оказалась мне явно не по
силам, надо честно признаться в этом. Не доросла я до нее...
- Оставьте в покое Родопы, - вдруг выпалила я. - Нет там ничего.
Думаю, что, если бы изо рта у меня вырвалось пламя, оно не поразило
бы его сильнее, чем эти слова. Никогда в жизни не видела я его в подобном
состоянии. Страшно побледнев, Дьявол вскочил, отбросив чемодан, и в его
взгляде отчетливо читались ужас и ненависть. Я понимала, что мое заявление
могло быть и неожиданным, и неприятным, но чтобы до такой степени... В чем
же все-таки дело?
- Ты что делаешь из меня дурака? - не своим голосом заорал он,
бросаясь ко мне. Лязгнув, сам собой открылся нож. Дьявол замер на месте.
- Не подходи, - сказала я. Красный туман застилал мне глаза. -
Советую держаться на расстоянии. Поверь, это добрый совет.
И в этот момент зазвонил телефон. Ни он, ни я не шевельнулись.
Телефон звонил и звонил. Первым опомнился Дьявол.
- Психопатка, - сказал он, пожимая плечами, и снял трубку. - Алло!
Слушаю! Это тебя, - обратился он ко мне.
- Ха, ха, - только и произнесла я, полная решимости не покидать
своего безопасного уголка в кресле.
- Да опомнись же, кретинка! Звонит полковник Едлина.
Я пожала плечами:
- Можешь сообщить ему, что я не подойду к телефону, даже если будет
звонить сам господь бог.
Смешно было слышать, как Дьявол, пытаясь убедить меня, что говорит
действительно с полковником, пространно объяснял собеседнику, почему
именно я отказываюсь подойти к телефону. Его собеседник делал вид, что
настаивает на разговоре со мной.
- Полковник говорит - ему бы только услышать твой голос и убедиться,
что ты жива, - раздраженно сказал Дьявол, протягивая мне трубку.
С меня было достаточно. Я заорала во все горло:
- Да отвяжитесь вы все от меня! Какое ему дело до того, жива ли я!
Пусть катится ко всем чертям!
- Увы... - начал было Дьявол. - А, вы слышали! Пожалуйста,
пожалуйста, до свиданья.
Не взглянув на меня, он снова занялся чемоданом. Какое-то время в
комнате царило молчание.
- Так как же обстоит дело с Родопами? - прервал молчание Дьявол,
запирая чемодан. - Ты соврала?
- Соврала, - подтвердила я.
- Сейчас соврала. - Он наконец посмотрел мне в глаза. - Опять хочешь
все запутать. Вот только не знаю зачем.
- Затем, чтобы ты на своей шкуре почувствовал, что значит жить в
атмосфере неуверенности. Уже несколько лет ты держишь меня в таком
состоянии.
- Решила отомстить?
Я позволила себе выразить наивное удивление:
- При чем тут месть? Если я наврала о Родопах, какие могут быть к
т_е_б_е_ претензии?
Он не ответил, напряженно о чем-то раздумывая. Когда он заговорил, в
его голосе чувствовались решимость и отчаяние:
- Так ты утверждаешь, что сейчас говоришь правду? А тогда лгала?
Значит, покойник сказал не то, что ты мне сообщила?
- Ну, разумеется, не то. Неужели ты думал, что я уж совсем дура? Из
всего, сказанного мною, верно лишь то, что он действительно называл цифры,
обозначающие расстояния, и что без карты этого места не найдешь. Остальное
я выдумала. Можете обшарить все Родопы, каждый камешек. Ничего не найдете.
- Зачем ты это сделала? - тихо спросил он. Думаю, таким разъяренным
мне его не приходилось видеть.
- Ты прекрасно знаешь зачем, - холодно ответила я. - И не считай меня
глупей, чем я есть.
- О чем ты, не понимаю.
- Можешь не понимать, дело твое.
Я сидела, съежившись в кресле, с ножом в руке. Больше всего на свете
сейчас Дьяволу хотелось узнать от меня правду. Будь у него пистолет, он,
не задумываясь, пустил бы его в ход. Нож в моей руке отбивал охоту к более
близкому контакту со мной. Не сказав больше ни слова, он ушел, оставив
чемодан на полу. Я слезла с кресла и заперла входную дверь, накинув еще
цепочку.
В восемь опять зазвонил телефон. Поскольку еще не изобрели способа
убивать людей по телефону, я после некоторого колебания подняла трубку.
- Двадцать четыре восемнадцать, - сказал полковник раздраженным
тоном. - Скажите на милость, что это вы вытворяете?
- Вы меня очень хорошо охраняете, большое спасибо, - язвительно
поблагодарила я. - Нормальный человек на моем месте уже давно отдал бы
концы. Больше я на такую удочку не попадусь.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41