Не исключено, что
в ближайшее время я вспомню все, что говорил покойный, а пока прошу
раздобыть для меня какую-нибудь подходящую к местным условиям дамскую
одежду.
- Еще сегодня все будет доставлено, - сухо ответил патлатый, и на
этом разговор прекратился.
- А где тут у вас пляж? - нарушила я тишину. Раз уж я оказалась в
теплых краях, надо пользоваться случаем и позагорать.
Оба они, толстяк и патлатый, слегка опешили. Видимо, загорание для
пленниц не предусматривалось.
- Это как - пляж? - не понял толстяк.
- Ну, пляж, такое место у воды, где можно загорать. Где он у вас?
- Нет у нас пляжа, - ответил толстяк, еще не совсем придя в себя от
удивления.
Патлатый тоже смотрел на меня, как на ненормальную.
- Есть бассейн, - сказал он, подумав. - Желаете поплавать?
- Боже сохрани! - ужаснулась я. - Плавать я не умею. Мне бы
позагорать у воды. Где ваш бассейн?
Толстяк вызвался показать мне их владения. О содержании меня под
стражей никто не заговаривал, что меня несколько удивило. Мне казалось,
что убежать отсюда не составит большого труда.
Мысль о побеге, ясное дело, не оставляла меня с самого начала.
Зародилась она еще в самолете, когда я подслушала разговор за закрытыми
дверями. Конечно, я понимала, что это не так просто, но у меня было две
тысячи долларов, и не было никаких надежд на полюбовное соглашение с
бандитами. Они производили впечатление людей упрямых и настойчивых.
Безнадежные ситуации действуют на меня мобилизующе и я была уверена, что
наверняка что-нибудь придумаю. Не зная местности, я не могла пока строить
конкретных планов, а кроме того, не бежать же мне в махровом полотенце и
босиком? Я бы бросалась в глаза всем встречным.
Вернувшись после обеда в свои апартаменты, я обнаружила там два
чудовищных размеров чемодана со всем необходимым. Понятия не имею, как они
умудрились так быстро обернуться и кто все это подбирал, но все вещи были
нужного размера, даже обувь. Может, просто обратились к продавщице с такой
же фигурой и поручили ей подобрать гардероб. А было там все, начиная с
купальных костюмов и кончая вечерними туалетами. Были даже брюки с
кистями, которые я ни за что бы не надела.
Вечером я смогла наконец выйти на прогулку. Я и не заметила, как
стемнело, потому что все постройки были освещены, причем так хитро, что
мне никак не удавалось обнаружить источник света. Как внутри здания, так и
снаружи все освещалось мягким рассеянным светом, похожим на солнечный. Я
пожалела, что не могу посмотреть на это издали, так как светящиеся кубики
наверняка выглядели в темноте весьма эффектно.
Некоторые секции здания высились на скале, другие были встроены прямо
в скалу, третьи построены на специальных опорах, так что получилось
несколько этажей, связанных друг с другом сложной системой сообщения.
Лестниц было немного, и лишь там, где надо было подняться или спуститься
только на один этаж; главным средством вертикального перемещения были
лифты. Прогуливаясь с толстяком, я насчитала девять лифтов, в том числе и
открытых, двигающихся безостановочно, так что в них приходилось садиться
на ходу. Я лично такие лифты не люблю и стараюсь ими не пользоваться, у
меня вечно какая-либо из ног оказывается не там, где надо. Двери везде
открывались сами - фотоэлементы, наверное; некоторые стеклянные стены тоже
сами раздвигались, климатизационные установки выдували, вдували, охлаждали
и обмахивали. Все это, представьте, было исправно и действовало бесшумно.
Бассейн находился на одной из нижних террас. С трех сторон он был
окружен постройками, с четвертой - возвышалась скала. Пальмы и кактусы
росли в достаточном количестве. Вокруг бассейна валялись надувные пуфики
из прозрачного пластика и прочая дегенеративная мебель.
Одной только вещи я никак не могла обнаружить - выхода из этой
резиденции. Постепенно я все более укреплялась в мысли, что единственным
способом как прибытия сюда, так и отбытия отсюда является тот самый
вертолет на верхней террасе. Скала у бассейна имела вертикальные склоны, и
ясно было, что мне на нее не вскарабкаться. Вертолетом я не умела
управлять. Наконец я не выдержала.
- Красиво здесь, - сказала я. - Прекрасное здание, но как отсюда
выйти? Наверное, выход наверху?
- Зачем же наверху, если внизу значительно удобнее? - саркастически
заметил толстяк, и на ближайшем лифте мы спустились вниз. До дороге я
увидела не замеченную раньше эстакаду, ведущую к просторной площадке среди
скал, за которыми виднелись как минимум еще два вертолета. Это была та
терраса, которую я разглядела, когда мы шли на посадку. Опять, значит,
недоступный мне воздушный путь сообщения...
Был, оказывается, и другой путь. Мы спустились на небольшой,
окруженный скалами дворик, от которого начинались три дороги. Одна из них
заканчивалась неподалеку чем-то вроде небольшого балкона с видом на море.
Вторая, каменистая тропинка вела вниз, к морю. Третья, узкое
асфальтированное шоссе, тоже спускалась вниз, но в другом направлении.
- Вот эта тропинка ведет к берегу, - доброжелательно объяснил мне
словоохотливый толстяк. - А это - дорога в горы и дальше, в глубь страны.
Мы как-нибудь выберемся в город, только поедем не по шоссе, а морем.
Желаете осмотреть порт?
Я желала. Он наверняка рассчитывал ошеломить меня, вот почему я изо
всех сил старалась не подавать виду, что потрясена, даже глазом не
моргнула, когда в одной из скал при нашем приближении сами по себе
открылись двери очередного лифта. Ну, совсем как в сказке: "Сезам,
откройся!" Теперь мы спустились уже к самому берегу, и я увидела маленький
порт. Построен он был на берегу океана, а не залива. От океана его хорошо
защищал очень высокий волнорез. Две большие моторные лодки стояли в
аккуратных индивидуальных бассейнах. Все это было освещено тем же мягким
рассеянным светом.
- Недалеко отсюда город, - информировал меня толстяк, старательно
избегая произносить название города. - Его отсюда не видно за скалами,
только с верхнего балкона можно увидеть кусочек. Зато корабли,
направляющиеся в этот город, видны хорошо.
Откровенно говоря, мне уже не хотелось больше ничего видеть.
Резиденция меня ошеломила и вызвала целую кучу проблем. Мне надо было
спокойно поразмыслить и затем еще раз все внимательно осмотреть - при
дневном свете и без сопровождения. Теперь я уже не удивлялась, почему они
не заперли меня на ключ в помещении с решетками на окнах.
Спать я отправилась с робкой надеждой, что проснусь в Копенгагене,
опоздаю на работу и буду с удовольствием вспоминать свой увлекательный
сон...
Не стану утверждать, что у меня было спокойно на душе, когда,
осмотрев еще раз владения моих похитителей, поднявшись на вторую террасу с
вертолетами и налюбовавшись видом с балкона, я расположилась на отдых в
тони буйной растительности у бассейна. Возможность побега представлялась
весьма проблематичной, зато очень четкой и недвусмысленной - позиция моих
хозяев. Отказавшись от всех дипломатических выкрутасов, патлатый заявил
мне прямо:
- Cherе mademoiselle, вы являетесь единственной обладательницей
чрезвычайно важных для нас сведений. Вы женщина неглупая и понимаете, что
эти сведения мы должны получить. Не буду скрывать, сведения касаются
денег. Очень больших денег. Вы сами убедились, что мы отнюдь не бедняки,
но все, что вы видите, - ничто в сравнении с тем, что мы можем иметь после
того, как вы нам сообщите только вам известный шифр. Мы люди не злые, нам
бы не хотелось прибегать к насилию, тем более что это и в самом деле может
отрицательно сказаться на вашей памяти. Напротив, мы склонны принять вас в
дело... Этот вопрос мы еще обсудим... Но, к сожалению, не мы здесь
распоряжаемся. У нас есть шеф. Он скоро прибудет. Если вы до прибытия шефа
сообщите нам все, что сказал наш светлой памяти умерший друг, мы вас щедро
вознаградим и отправим в Европу. Если вы увидитесь с шефом, вы никогда
больше не выйдете отсюда. Выбирайте...
Все это было очень логично и, возможно, заставило бы меня передумать,
если бы я не помнила того, что говорилось в самолете. Я твердо знала, что
пока не назову им шифр - буду жива. Сказать всегда успею. А зачем я им
нужна после того, как они все узнают?
- Понятно, - сказала я и сделала вид, что задумалась. - Но я и в
самом деле не помню всего, и мне кажется, что кое-что я перепутала.
Сначала я совсем ничего не помнила, потом начала немного вспоминать, но до
сих пор у меня еще все путается. И я совсем не шучу, когда говорю, что мне
было бы очень полезно вновь оказаться в подобной обстановке.
- Это мы организуем, - пообещал патлатый. - Да хотя бы сегодня и
попробуем...
Я не была уверена, что они поверили мне. Скорее, делали вид, что
поверили. Я тоже делала вид, что верю им, и мне очень хотелось надеяться,
что они не догадываются, что я делаю вид.
Очень жарко было ходить здесь в парике. Перед тем, как отправиться к
бассейну, я вымыла голову - с большим риском для жизни, так как выбрала
наугад один из шампуней в ванной, не зная, для чего он предназначен, и не
будучи уверена, что от него не вылезут все волосы. Мне не на что было
накрутить вымытые волосы, и я сидела у бассейна как прилизанная Гоплана,
хотя Гоплана наверняка отличалась более буйными кудрями.
Всюду - внизу на пристани, вверху у вертолетов, да и вообще на каждом
шагу - я встречала мрачных черных бандитов в широкополых шляпах. Они не
чинили мне никаких препятствий в моей прогулке, но ни на минуту не
спускали с меня глаз. Излишняя предосторожность: ни моторки, ни вертолета
я не могла бы украсть, не говоря уже о том, что я понятия не имею, как ими
управлять. Бежать же пешком в такую жару... Вот если бы была какая-нибудь
машина, но я нигде не видела никакого наземного средства передвижения,
только воздушные или морские. Хоть бы велосипед какой завалящий... Судя по
карте, дорога должна вести вниз, так что на велосипеде я запросто съехала
бы.
Было ужасно жарко, и я решила искупаться. Надела на высохшие волосы
купальную шапочку и двинулась к бассейну. Мне и в голову не пришло, что
этот шаг к воде станет моим шагом к свободе!..
Всю жизнь я жутко мучилась со своими волосами. Что бы я ни делала с
ними, все равно выглядела как чучело или оплешивевшая белка, поэтому
забота о голове, особенно при соприкосновении с водой, стала моей второй
натурой. После мытья, да еще хорошим шампунем, мои отвратительные волосы -
дня два, не больше - выглядели терпимо, и иногда мне даже удавалось
сделать из них нечто напоминающее прическу, но как только я имела
неосторожность намочить их в реке, озере, пруду, не говоря уже о море, все
мои усилия шли насмарку. И почему-то никогда не помогала купальная
шапочка, вода проникала даже под самую плотную. Поплавать на спине я могла
себе позволить лишь в том случае, если сразу же после плавания собиралась
мыть голову. Хотя вряд ли мой способ передвижения по воде заслуживает
названия "плавание". Правда, я могла преодолеть расстояние в двадцать
метров и не утонуть при этом, но какое это было жалкое зрелище!
На сей раз я очень неплохо вымыла голову, а купальная шапочка была
несколько великовата, поэтому с головой следовало обращаться особенно
бережно. Вода в бассейне была кристально прозрачна, и отчетливо виднелось
дно, выложенное разноцветной терракотовой мозаикой. Мне почему-то
казалось, что в том месте, где я собиралась войти в бассейн, должно быть
очень мелко, видимо, потому, что вышка находилась по другую сторону
бассейна, а, как известно, вышки устанавливают над глубоким местом. Вот
почему, небрежно придерживаясь за край бассейна, я смело шагнула в воду.
Не почувствовав под ногами дна, я от неожиданности отдернула руку и с
криком ушла под воду. Заорала я, разумеется, из-за головы, а не от страха
утонуть - это не грозило мне даже с моим умением плавать. Закричав, я
хлебнула воды и постаралась поскорее вынырнуть, злясь на себя, бассейн и
купальную шапочку. Хлопая руками по воде, как тонущий эпилептик, кашляя и
отплевываясь, я пыталась ухватиться за край бассейна. В этот момент я
услышала плеск, что-то с шумом упало в воду, я оглянулась и остолбенела:
великолепным кролем ко мне стремительно плыл какой-то тип в элегантном
белом костюме. Схватившись за край бассейна рядом со мной и отбросив назад
длинные черные волосы, он взглянул на меня и в его взгляде явственно
выразилось облегчение.
- Зачем вы это сделали? - с упреком обратился он ко мне по-английски,
произнеся предварительно несколько, кажется, португальских, слов. - Вы же
могли утонуть! Какое счастье, что все обошлось!
- Прошу прощения, я не умею плавать, - ответила я виновато. - Я
думала, что здесь мелко. Вы что, прыгнули, чтобы спасти меня?
- Конечно! Это мой долг.
- О, громадное вам спасибо. И очень прошу меня извинить, из-за меня
вы намочили свой костюм. Надо было раздеться!
- У меня не было времени. Пустяки, костюм моментально высохнет.
Во время этого обмена любезностями между нами плавал в воде
импозантный пурпурно-зеленый галстук.
- А галстук ваш не полиняет? - встревожилась я.
Тип ответил неуверенно:
- А кто его знает. Надо снять на всякий случай.
- Откуда же вы прыгнули? - поинтересовалась я, так как перед этим не
видела вокруг ни души.
- А оттуда, - коротко ответил он, махнув галстуком вверх. Я
посмотрела в указанном направлении. Приблизительно на высоте двух с
половиной этажей над бассейном виднелась маленькая застекленная галерея,
одно на окон которой было раскрыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41