Бывают случаи, когда юность имеет преимущества. А посему… я позволю вам сопровождать меня до тех пор, пока ваше присутствие не станет более обременительным, чем полезным.
Банкан не удержался от довольной улыбки.
– Почтенный торговец, надеюсь, у вас никогда не возникнет повода пожалеть об этом решении.
– Ну, так че мы ждем? – подала голос Ниина. – Двинули в Л'бор.
– В Л'бор? – Граджелут поерзал на козлах, освобождая местечко для Банкана. – Мы не едем в Л'бор.
Юноша недоуменно посмотрел на него.
– Но ведь это дорога на Л'бор. Разве вы не туда направлялись?
– Да, но лишь в поисках совета и помощи магов. А теперь, благодарение Великому Прилавку, у меня целых три волшебника в приказчиках. Так что незачем терять время на Л'бор. Пополним запасы в Тимовом Хохоте – отсюда до него лапой подать, – а после направимся на северо-запад.
– На северо-запад? – У Сквилла брови наползли друг на дружку. – Но там же Нижесредние болота!
– Совершенно верно.
Граджелут пристально оглядел троицу чаропевцев.
Сквилл сплюнул.
– Фигня. Хреноватая погода, телепатическое нытье подыхающих со скуки грибов, ну, можа, два-три лоховатых, но занятных великана-людоеда. Все мы про эти торфяники знаем от Маджа и Джон-Тома.
Они там прошли. И мы пройдем.
– Мой юный друг, бравада лишь тогда полезна, когда означает обоснованную веру в себя, а вовсе не чрезмерную самоуверенность. – Ленивец посмотрел на Банкана. – У вас есть при себе деньги?
– Чуть-чуть.
Торговец понимающе кивнул.
– Мои ресурсы тоже ограниченны. И теперь, похоже, им придется туговато. Но ничего, как-нибудь справимся. В непогоду укроемся в моем фургоне, хоть и тесновато будет вчетвером. – Он помял в ладонях вожжи.
– Ну что ж, пора ехать, наверное. Великие тайны ждут, когда с них сорвут покровы.
Ленивец хлестнул ящериц вожжами, и повозка загромыхала по дороге.
Сквилл и Ниина устроились на подушках за козлами.
– Вы надеетесь захватить или как-нибудь приобрести Великого Правдивца? – спросил Банкан у своего работодателя.
– Ну что вы, я не столь самонадеян, – серьезно ответил торговец. – Я хочу всего лишь убедиться в искренности доблестного Джуха Фита.
Однако при этом вовсе не помешает иметь под рукой трех молодых и сильных спутников.
Банкан подавил ухмылку.
– Вы забыли, что я слышал тот разговор.
Казалось, Граджелут слегка сконфузился.
– А впрочем, что аморального в поисках выгоды?
Вожжи в руках ленивца не давали серым ящерицам покоя. Протестующе шипя, они побежали прытче, повозка загромыхала пуще. Банкан расположился поудобнее, насколько позволяли деревянные козлы с мягкой обивкой. Он в пути! Стало быть, вот какие чувства переживал отец, пускаясь в очередной головокружительный вояж. Впрочем, если они с Клотагорбом правы, никаких приключений не будет. Одна лишь тряская, утомительная езда.
Но ведь это все-таки путешествие. В его возрасте поход в чужие края сам по себе увлекателен. Как ни крути, все, что увидел Банкан с тех пор, как покинул отчий дом, было новым, а потому захватывающим. Судя по возбужденному трепу за спиной, Сквилл и Ниина испытывали, в общем, то же самое. Мысль, что эта парочка рядом, внушала Банкану уверенность в себе. Нет на свете трудностей, которые они не преодолеют сообща. Нет препоны, способной их остановить.
Юным романтикам свойственны подобные переживания, поэтому вряд ли стоит осуждать Банкана за идиотские мысли.
– Вперед, Граджелут! Если Великий Правдивец – не миф, мы обязательно его разыщем и погрузим в ваш фургон, как кастрюлю или горшок. Глядишь, и выручим несколько золотых.
– Нет на свете невозможного для тех, кто еще не познал разочарования в жизни, – задумчиво произнес торговец, не отрывая глаз от упряжки. – Скажите, мой юный друг, вам не страшно?
– Страшно? Чего мне бояться?
– Что разделите судьбу Джуха Фита. Или встретите неведомые, а может быть, и неодолимые ужасы и преграды. Или сам Великий Правдивец окажется чем-то таким…
– Это всего-навсего вещь, – храбро ответил Банкан. – Я еще ни разу не видел вещи, которую стоило бы бояться. – Он откинулся на спинку козел и заложил ногу за ногу. – Если она вздумает шутки шутить, мы ее живо успокоим с помощью чаропения.
– В самую жилу, кореш, – воинственно пролаял за его спиной Сквилл.
– Пусть только попробует возникать, от нее враз пустое место останется. Подумаешь, Великий Правдивец. Нам, заклинателям огромадных молотков, теперь все нипочем!
– Чем бы он ни был на самом деле, – тихо молвил Граджелут, – я надеюсь, нам удастся дожить до встречи с ним.

В придорожных кустах несколько пар глаз проводили фургон до поворота. Их измотанные, покрытые ссадинами владельцы еще не пришли в себя после отчаянной беготни по зарослям от волшебного молота.
Некоторые боязливо поглядывали на застрявшего призрака. Он по-прежнему не шевелился, но там, где в игру вступает магия, ни о каких правилах не может идти и речи.
– Да чтоб у них зенки полопались! – выругался виверр. – Ну, кто мог знать, что они чаропевцы?
– Да, этого никак нельзя было предвидеть, – согласился предводитель шайки. Глаза его сверкали под стать алмазному клыку. – Дети! Подумать только, дети сумели обратить вас в бегство!
– Меня – не сумели, – возразил другой кольцехвостый кот. – Я в жисть ни от чьих детенышей не драпал. Другое дело – от молотка…
– Волшебство даже в детских руках остается волшебством, и если ты не дурак и не самоубийца, то будешь его бояться, – задумчиво проговорил енот.
– Повезло им, только и всего. – Коати указал на висящую кувалду. – Видели, как это чудище взялось за своих создателей? Зеленые они еще, неопытные.
– А мне плевать, чем оно занималось после того, как нас едва не прикончило, – прорычал енот. – Видали, что оно с беднягой Джачау сделало? Эх, был у меня друг, а осталось только мокрое место.
– Да, – промолвил виверр. – Что касается меня, то я бы не хотел еще разок помериться ловкостью с этаким монстром. Особенно ради паршивой кибитки какого-то бродячего торговца.
Другие бандиты покивали, один лишь коати не унимался:
– Они захватили нас врасплох! Так ведь и мы не промах. В следующий раз подкрадемся, кинемся со всех сторон и скрутим их, не дожидаясь, пока сотворят что-нибудь поопаснее серого дымка. – Голос его зловеще понизился. – Трудно песенки петь, когда у тебя глотка перерезана!
– А вдруг не получится? – осведомился кольцехвостый. – Что тогда?
Скажем: «Простите, отпустите, мы больше не будем», – да?
– Не, это не для меня. – Енот взвалил боевой топор на плечо и направился к дороге, но не в ту сторону, куда уехал фургон, а к Линчбени.
– Давай, Врочек, проваливай! – крикнул ему в спину коати. – Беги под защиту Воровской гостиницы, на безопасную койку.
– А что, меня это тоже устраивает.
Один из кольцехвостых затрусил вдогонку за енотом.
Их позорное дезертирство повергло шайку в смятение. Даже очковый медведь заковылял вслед за уходящими товарищами.
– Синвахх, и ты бежишь от жалких младенцев? – По пятам за дезертирами мчался презрительный смех коати. – Тоже мне, храбрые лесные братья! Испугались троих детенышей и дурацкой музыки! Трусы, слабаки! Сыновья дешевых шлюх! Нет вам доли в добыче!
– А есть ли добыча, о наш славный атаман Чамунг? – озабоченно спросил оставшийся енот.
– Да, верно, – присоединился к нему лояльный виверр. – Похоже, ленивец – самый что ни на есть обыкновенный купец.
С перекошенной от злости мордой атаман повернулся к жалким остаткам своей грозной до сего дня шайки.
– Неужели вы в это верите? Если да, то вы ничуть не лучше этих бесхребетных трусов и глупцов. Да где это видано, чтобы обыкновенного купца спасали сразу трое чаропевцев, пусть даже молодых? Где это видано, чтобы случайные прохожие по доброте душевной рисковали своей шкурой? И ради чего? Ради сомнительной благодарности ленивца? – Он посмотрел на пустую дорогу, исчезающую среди деревьев на севере. – Нет, в этой игре на кону не только горшки и сковородки. Есть в кибитке что-то такое, ради чего стоит головой рискнуть. Может, куча золота, целое состояние. Или драгоценные камни, по дешевке на берегу Глиттергейста скупленные у пиратов. Или даже что-нибудь подороже, чего нам и не вообразить. Достойное опеки юных колдунов. – Он повернулся к оробевшим разбойникам. – Сисарфи, ты прав. Этот фургон не стоит беспокойства обыкновенных воров. Но я – необыкновенный, и вы, оставаясь верными мне, под моим предводительством тоже обрящете славу исключительных разбойников.
– Правда? Ну, спасибо.
Смятение чувств не помешало кольцехвостому коту сообразить, что настаивать на подробном толковании пророчества невежливо. Он почесал голову в том месте, где ее много лет назад украшало левое ухо. Оно было утрачено в крайне авантюрной попытке ограбить речное судно.
– Эх, дураки, дураки. – Взор Чамунга обратился на юг. – Не найдут они поживы в Линчбени. Голодать будут, каяться. В городе ворья и без них хватает, и у половины даже карточек Гильдии за душой нет. Удача всегда связана с риском, а мы не боимся маленько рискнуть, правда, братцы? Идем. – Он решительно зашагал на север, к дороге. – Добудем себе богатство, а заодно отомстим за нашего несчастного брата Джачау.
В моей голове уже не умещаются соблазнительные сцены долгого и методичного потрошения!
Прежде чем последовать за атаманом, виверр и енот обменялись откровенно задумчивыми взглядами.

Глава 7

Фургон катил по Колоколесью, по извилистой дороге, пока Граджелут не свернул влево, на запад, на едва заметное ответвление пути, о чьем существовании Банкан даже не подозревал. Новая дорога была почти нехоженой и неезженой. Сказать, что она вообще была, язык с трудом повернется. Поэтому странники теперь продвигались гораздо медленнее.
Но местность оставалась сравнительно ровной, а грунт – твердым.
Колоколесье не переходило в болото, а граничило с ним. Еще минуту назад путники ехали среди редких дубов и сикомор, колокольных деревьев и глиссандовых кустов, в сопровождении песен ящериц-плакальщиц и гула насекомых, а сейчас их окружают пепельно-серая поросль и гнилые остовы давно погибших деревьев. Это убожество вскоре сменилось столь же пышным, сколь и тошнотворным на вид лесом из гигантских шампиньонов, поганок, мухоморов и тугими болотными кочками мрачного мицелия, что болезненно пульсировали гнилушечным светом. Небо Колоколесья – синее в крапинах облаков – сменилось навязчивым серо-зеленым сумраком, безотрадным и для глаз, и для души. Но Банкан знал, что где-то над этим пагубным туманом по-прежнему ярко сияет солнце и в бездонном воздушном море сходятся, расходятся и чарующе белеют облака.
Трясясь в этом муторном оливково-зеленом сумраке, необходимо любой ценой держаться за воспоминания о них.
Со шляпок гигантских шампиньонов и иных представителей грибного племени печально капала вода. Перед странниками высились чахоточного облика призрачные белые заросли с гнусным запахом. Банкан потуже затянул на шее шнурок накидки. Даже выдры поддались унынию. Им не мешала сырость, однако мрачная атмосфера брала свое. Беспросветным пейзажам удалось заглушить беззаботно-веселую перебранку с той же легкостью, с какой пропитанная влагой земля глушила скрип Граджелутова фургона.
– Итак, мы на Нижесредних болотах, – спокойно констатировал Банкан.
В этом комментарии не было необходимости, но затянувшееся молчание уже превратилось в пытку. Вкупе со специфическим шипением и постаныванием торфяников, с метанием белых фосфорических призраков, что охотились за другими неприятными видениями и всякий раз ускользали из поля зрения. Граджелут среди жутковатого пейзажа демонстрировал подавленные, но стойкие уверенность и надежду и методично погонял ящериц.
– Я про эти клепаные болота все знаю, вот так. – Сквилл стоял на коленях позади козел и напряженно вглядывался в туман. Улыбка его была вымученной, как и оптимизм. На кончиках усов висели капли. – Мадж о них до фига рассказывал. Он сюда не раз совался и завсегда приносил домой хвост целехоньким.
– Да, но он не говорил, какая тут тоска, – вставила Ниина совершенно лишнее замечание.
– Этим-то болота и опасны. – Толстые пальцы Граджелута потряхивали вожжами, взгляд нервно метался вправо-влево. – Их атмосфера просачивается в разум и подавляет волю к сопротивлению, не позволяет идти дальше. В конце концов путник капитулирует и останавливается. И тут за дело берутся споры и белые нити грибниц. Они проникают в тело, прорастают в путешественнике, питаются его соками, и, наконец, остается только белый скелет. Да и он со временем превращается в землю.
– Приятно видеть, шеф, че ты не позволяешь себе расстраиваться из-за таких пустяков, – сухо заключила Ниина.
Сквилл был мрачен.
– Сказать по правде, это не самое развеселое местечко из тех, где я на своем веку поошивался.
Внезапно Банкан осознал: атмосфера болот уже принялась за них.
Безжалостно давила на психику вездесущая аура тоски и безнадежности.
– Как насчет песенки?
– А че, Банкл, клевая идея. – Ниина приподнялась. – Че-нибудь живенькое, жизнеутверждающее.
– Только без чаропения, – взмолился Граджелут и с тревогой покосился на дуару. – Кажется, мы договорились: бережем его на самый крайний случай. Признаюсь, мне тут весьма не по себе, но расстаться с жизнью я не спешу. Всему свое время.
– Без чаропения, – согласился Банкан. – Так, веселый мотивчик, чтобы взбодриться и прогнать грусть.
– Да, это не помешало бы, – неохотно согласился купец.
– Вот и отлично.
Банкан ударил по струнам, осыпав затхлый торфяник игривыми аккордами, как богач осыпает золотыми монетами толпу нищих. За его спиной выдры весело грянули:

Сегодня унывать нам не с руки, чуваки.
Потехе – время, а грусти – час.
Зеленая тоска не одолеет нас,
Мы песенку споем и оживем тотчас.
Не здесь же нам отбрасывать коньки?!

По торфяникам плыла музыка, проникала всюду, раздвигала мрак, точно грязные гнилые занавеси. По-прежнему путники дышали заплесневелым воздухом, но его тяжесть заметно уменьшалась, а ближайшие трупоядные грибы съеживались от беспощадного веселья, от бодрости, что казалась какой угодно, только не воображаемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52