Я иду вслед за ним, чувствую, что мой мокрый пиджак стал тяжелым, а вода стекает струйками за воротник рубашки. Пройдя метров пятьдесят, американец отодвигает на заборе доску и скрывается. Я проскальзываю с ним.По другую сторону забора совсем темно. Настолько темно, что тебя охватывает ложное чувство, будто ты наконец попал в безопасное место.— Немного посидим, пока глаза привыкнут к темноте, — шепчет Сеймур. — Вон видите, напротив уже Швейцария.Не вижу. Ничегошеньки не вижу. Передо мной мрак, словно огромная яма, будто мертвое болото, будто бездонная пустота. Потом постепенно различаю сквозь сетку дождя очертания какого-то огромного здания.— Вы готовы, Майкл? — чуть слышно спрашивает Сеймур.— Настолько готов, что дальше некуда.— Тогда идите за мной. И не надо торопиться. Нас никто не ждет.Он осторожно продвигается между двумя ямами, шаг за шагом, словно идет по трясине или по тонкому льду. Я шагаю вслед за ним, глядя себе под ноги, насколько это возможно. Так лучше — шаг за шагом. Ни о чем не думаешь, сосредоточен только на следующем шаге.Не знаю, как там на льду, а тут, на мокрой куче раскопанной земли, очень скользко. Я убеждаюсь в этом уже на десятом шаге, когда неожиданно оказываюсь в яме. Она не очень глубокая, но наполнена водой.— Что случилось? Где вы? — слышится тихий голос Уильяма.— Только на метр от поверхности земли. Думаю, что для могилы нужна большая глубина.— Ошибаетесь, как раз достаточно, — уверяет меня американец.Как-то выбираюсь, хотя и измазан грязью по уши. Немного погодя наступает очередь Сеймура.— Моя могила значительно глубже, чем ваша, — слышен его голос.Шутливое настроение исчезло после третьего инцидента. На этот раз, попав в яму, я чувствую, что нога под водой за что-то зацепилась.Это проволока. Условная граница не такая уж и условная. Где-то справа ярко вспыхнул прожектор.Прожектор медленно и неумолимо ощупывает темноту. Внезапно глаза мне ослепляет белое сияние — так бывает в кинозале, когда внезапно обрывается лента. Хорошо, что эта яма глубже могилы. Потом сияние исчезает, наверное, переместилось дальше.— Где вы, Майкл?— Снова в яме.— Немедленно трогайтесь. Вот так прямо и прямо. На той стороне есть два желтых дома. Идите как раз между ними.— А вы?Он отвечает не сразу.— Со мной все…— Что случилось?— Сломал ногу, — шепчет Сеймур. — Бегите.Мрак ночи над нашими головами снова прорезает луч прожектора.Мне действительно надо бежать. Надо попробовать бежать, пока прожектор не схватил меня своей длинной рукой.— Очень сожалею, Уильям.Я и правда сожалею.Поднимаюсь и снова прячусь, потому что луч, только что промелькнувший над нами, возвращается — видимо, нащупал нас.— Бегите… — повторяет Сеймур. — Два желтых дома…«Ты уже бредишь, Уильям, — думаю я. — Какие могут быть желтые дома в этой темноте?»— Я бы хотел помочь вам, — бормочу я.— Это лишнее, да и поздно… Бегите.И правда, чем я ему помогу? Да и зачем помогать? Чтобы он когда-нибудь пристрелил меня?«Что ж, оставайся, Уильям», — говорю я мысленно. Становлюсь на колени, вдыхаю глоток воздуха, потом беру его тяжелое вялое тело, насилу поднимаюсь и трогаюсь вперед. «Черт бы тебя побрал, Уильям…»Он, видимо, уже теряет сознание, и я слышу, как он бормочет:— Оставьте меня… Такой глупец… Хотите, чтоб и вас…«Не исключено», — думаю я, ступая шаг за шагом по черной скользкой земле. Справа снова вспыхивает прожектор.Непогода — это мое время, но я не удивлюсь, если и со мной произойдет несчастье. Рано или поздно, всем над дорога в никуда. Я уже, в общем-то, созрел для пенсии.Делаю шаг, потом второй, рискуя попасть под луч прожектора. Думать надо только про один шаг, следующий шаг, иначе невозможно…Американец недвижно висит у меня на руках. И хорошо, что недвижно, потому что когда он шевелится, то становится еще тяжелей. От его слабого тела разит мокрой одеждой и табаком. Много куришь, Уильям, следует подумать о своем здоровье.Вот и здание. Наконец. Захожу под железобетонную плиту и прислоняюсь к колонне. В небе с глухим треском вспыхивает ракета, ночь становится розовой и ясной.Снова темнота. Значит, надо двигаться. Этот Сеймур ничего не ест, а такой тяжелый, словно из камня. Хорошо, что нам некуда спешить. Нас никто не ждет.А точно ли никто? Снова вы обманули меня, Уильям. Только я добрался до дерева между двумя домами, как слышу голос Мод:— Сюда, Альбер!Она сидит в черном «ситроене» и машет из окошка рукой, но, увидев, что я с багажом, выскакивает помогать мне.— Он мертвый?Ее голос немного дрожит.— Этот вопрос еще не решен… — отвечает вместо меня Уильям и снова закрывает глаза.
…Под действием снотворного Сеймур проспал почти целый день, так что не надоедал мне своей идеей о человеческой истории, которую он трактует как кладбище. Оказалось, что он вывихнул и вторую ногу, но, по мнению врача, найденного и доставленного Мод в ту же ночь, время и покой исцелят его.И вот наступило время прощания. Мы поцеловались не очень горячо, ибо Мод не принадлежит к пылким натурам.— Как там Уильям?— Он хотел бы вас увидеть.Я застал его с сигаретой в уголке рта. Он полулежал, опершись на кучу подушек, и смотрел в потолок. Когда я зашел, он медленно повернул голову.— Отправляетесь, Майкл?— Я отправился почти три месяца тому назад, Уильям, но до сего времени не поехал.— Понимаю, что устроил вам много неприятностей… Только не знаю, надо ли извиняться, если вся наша жизнь — одни неприятности.— Не терзайтесь этими проблемами.— Думаю, что вместо извинения перед вами разумней поблагодарить — вы спасли меня. Мне это очень неприятно, Майкл, что именно вы спасли меня.— В таком случае забудьте об этом.— Потому-то мне и неприятно, что я не смогу забыть этого. Буду вспоминать вас. Мало того, что мне надо ходить на могилу матери, так теперь я еще буду вспоминать вас.…Дверь купе порывисто открывается, но на этот раз на пороге стоит девушка с подносом в руках:— Не желаете ли чего-нибудь, господин?— Я бы выпил кофе.Когда девушка подает мне пластмассовую чашечку, я спрашиваю:— Сколько еще ехать до Женевы?— Не больше часа, господин.Женева. Маленькая крутая улочка — Гран рю. И маленький пожилой человечек с печальными глазами, который служит мне почтовым ящиком. Ведь прежде всего — наладить связь. Все другое как-нибудь наладится.Трудно даже представить себе: прошло уже два с половиной месяца с тех пор, как я тронулся домой, но и по сей день не добрался. А ведь говорят, век техники сократил расстояния! Возможно, где-то и сократил, только не в нашем деле, где по утру далеко не всегда можно судить, как сложится день.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24