Сплюнув от обиды на лестницу, я опять вцепляюсь в перила и продолжаю путь наверх, горько размышляя о зачерствевших сердцами людях. Лучше бы тетка напутствовала меня по-матерински, ведь мне карабкаться еще целых четыре этажа!..
- Я так и знала!
Жена смотрит на меня с отвращением, подобно той суке из бара, и это удивительно. Та видела меня в первый раз, а эта - каждый день. Могла бы и привыкнуть. Зато я смотрю на нее с обожанием. Моя красотуля сейчас в ажурных чулках с подвязками, и с пышно взбитыми волосами. Я смотрю на нее, умиляясь, пока вдруг не соображаю, что чулки и прическа не для меня, эта стервь явно навострила куда-то лыжи. Хуй она когда надевала для меня чулки, и вообще неплохо бы выяснить, откуда они у нее, и для каких, блядь, долбаных целей!
- Ты куда собралась? - с грозными нотками спрашиваю я, ненавязчиво напоминая, кто является ее законным мужем.
- Твое-то какое дело? - Сучка стоит перед зеркалом, подкрашивая губы.
- К-как это?
Икать, конечно, было излишним. Это я понимаю, нарвавшись на ее презрительный взгляд. Но и это еще не все. Начав осмотр, такие стервы обычно не могут остановиться. Она даже прекращает краситься, и поворачивается, рассматривая меня подобно какому-то невиданному уебищу.
- Ты что, облевался? И откуда кровь на свитере?
- Это студента кровь, - поясняю.
- Это тот, из твоих отмороженных дружков? Вы что, опять все передрались?
- Нет, это не тот. Студент - не кликуха, это настоящий студент.
- Ты что, пьешь уже со студентами? - недоверчиво спрашивает жена. Она так и стоит передо мной в исподнем.
- А чего? Человек получил стипендию, проставился... Меня, между прочим, люди уважают.
Она фыркает, но что на это возразить, не находит.
- Вообще-то ты собирался искать работу.
- А что я, по-твоему, делал целый день?
- И как, нашел?
- А почему с таким сарказмом! Я это, блядь, типа заслужил?
- Хорошо. Вот тебе без сарказма. Нашел?
- Нет пока. И вообще, я решил устроиться на курсы.
- На какие курсы?
- Компьютерщиков.
- Компьютерщиков?
- А чего ты вылупилась? Твой муж что, типа тупой? Программистом, короче, решил попробовать. Они до хуя заколочивают, мне сказали. А делать ни хрена не надо. Сиди да пялься в этот телевизор с кнопками.
Ну вот какого хрена она молчит! Какого хрена так смотрит? У меня начинают чесаться кулаки.
- Я, кажется, кого-то о чем-то спросил. Куда намылилась?
- А я, кажется, ответила. Не твое дело. С мужиком иду встречаться. Ясно? Не тому спрашивать, кто бегает за каждой юбкой.
Жена демонстративно теряет ко мне интерес и собирается удалиться в свою комнату. Она поворачивается ко мне спиной, и я вижу ее роскошную задницу, обрамленную кружевами. Я чувствую мгновенно охватившее меня желание. Это желание отвердело в паху и вовсю рвется из штанов. Я даже не знаю, чего мне сейчас больше хочется, ссать или ебать. Ссать мне хочется очень сильно, но ебать - пожалуй, еще больше. Я уже знаю, как это должно произойти. Я буду ебсти ее, как долбаный Киану Ривз еб долбаную Шэрон Стоун в долбаной ванной комнате, прислонив ее к долбаной кафельной стене!
- Знаешь, что я тебе скажу, моя прелесть, - елейным голосом начинаю я, не отрывая глаз от удаляющихся, соблазнительно покачиваясь, кружев. - Ну, насчет юбок, в смысле... Не тому об этому говорить, кто делал аборт от какого-то плешивого хуя! - Последние слова я уже кричу - по-нормальному с этой обнаглевшей сукой разговаривать просто невозможно.
Кружева останавливаются, поворачиваются ко мне опять передом.
- Хватит мне парить насчет того аборта! - Они, кружева, тоже кричат. - Ты тогда сидел в тюрьме, придурок! Тебя не было полгода! Мне что, нужно было зашиться?
- Я никогда не сидел в тюрьме, дура! Я тебе что, уголовник? Это был всего лишь изолятор временного содержания! Временного, понимаешь! Там держат какое-то время, а потом отпускают!
- Но ты там сидел!
- Но ты сама меня туда упекла!
- Но ты сломал мне челюсть!
Я охуеваю от столь несправедливого обвинения до такой степени, что несколько секунд только беззвучно открываю рот.
- Что еще за глупости! Стану я своей жене ломать челюсть! Я тебе ее всего лишь вывихнул! Врачам на пять минут работы! Я б и сам тебе ее вправил, если б ты не убежала.
- Но ты...
- Но ты сама первая!
- Но я тебя не сажала!
- Не ты, так мой ебаный тесть по твоей ебаной указке! А люди разобрались, что я невинен, как младенец, и отпустили!
- Мой отец не ебаный! И отпустили тебя, потому что я попросила его забрать заявление, придурок!
- Хорошо, чего ты хочешь? - сбросив обороты, спрашиваю я. Не могу долго ругаться. Лучше уж просто пиздануть ей по мозгам, это будет наилучшим завершением такого говенного разговора. Хотя, по мозгам ей сейчас тоже давать нельзя. Я вдруг вспоминаю, что хотел взять в долг у этой распустившейся сексуально и мозгами суки денег.
- Я ничего не хочу. Это ты чего-то хочешь. А я просто ухожу. Кстати, пора бы нам подать на развод официально.
- Подожди. Не уходи. Я хочу с тобой поговорить.
Я смотрю на черный треугольник, высвечивающий под кружевами, и чувствую, что поссать мне пока не светит. Стоячим просто не получится.
- О чем?
- Ну... - Я вдруг начинаю мяться, как красна девица, то есть, как опытная шлюха, изображающая из себя что-то перед смачным заглотом. - Ну, листья пожелтели, в общем...
- Че-го?
- Ну, "унылая пора, очей очарование", типа, - вдруг брякаю я, вспомнив слышанную где-то парашу. - О любви, короче, побазарить хочу.
- Чего-чего?!
Сказать, что она удивленно вскинула брови, значит не сказать ничего. Сейчас они у нее вообще переломятся, к хуям. Кстати, они красиво выщипаны, как у другой суки, той, что была в баре.
- Я... это... Ну, люблю, в общем, и прочее дерьмо.
- Кого любишь? Ме-ня?!
Охуевшая жена никак не может поверить в услышанное. А еще она порозовела щеками и даже смущенно потупила глазки. Еще бы! О любви я ей не говорил ни разу. Даже когда распечатал ее, усадив задницей на широкий подоконник какого-то загаженного подъезда. Ей тогда было семнадцать, мне на три года больше. Перед этим я обхаживал малолетнюю дуру целых два дня, усиленно накачивая водярой. Сейчас двадцать уже ей...
- Ну а кого еще, на хуй? Тебя, конечно! Других шкур у меня нет.
Она недоверчиво качает головой.
- Нет, ты точно сошел с ума. Кажется, ты окончательно допился. Кстати, застегнул бы ширинку, что ли.
- Я и спиногрыза хочу, - вдруг заявляю я, так же вдруг вспомнив слова Гнуса.
- Спиногрыза? С чего бы это вдруг?
- Подрастет, мультики с ним буду смотреть.
- А-а-а... ясно.
Она опять смотрит на меня, как смотрят на сумасшедших.
Я делаю шаг вперед, намереваясь воплотить в жизнь всю ту киношную поебень, что вытворяли в ванной Киану и Шэрон. Жена понимает меня превратно. Наверное, прочно уверилась, что у меня от пьянок поехала крыша. Она вдруг пугается, опять поворачивается ко мне своей роскошной тыльной стороной и бросается в свою комнату. Щелкает замок, и дверь начинает вибрировать от сильных, но - увы - запоздалых ударов.
- Открой, блядина! Открой, иначе потом хуже будет! Я кому сказал!
- Я тогда опять тебя посажу, урод! Вот только посмей меня еще хоть раз ударить...
От возмущения я даже перестаю дубасить хуеву дверь хуевыми кулаками. Зачем мне ее бить? Если бы я делал это всерьез, моя лапуля давно бы ходила у меня без зубов. А на хрена она мне со вставной челюстью! Ведь я ее люблю и поэтому хочу занять у нее денег.
Еще я хочу выебать ее, наконец, всерьез, а деньги мне нужны, потому что меня в баре ждут пацаны. Это реальные пацаны и они ждут меня с конкретными деньгами...

(с) Алексей Оутерицкий
Рига, 2005 - 2010 гг
ISBN 978-9934-8190-0-1










1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16