Еще девушка обожает заглатывать «золотой дождь» своей подруги-лесбиянки, но об этом я тоже, пожалуй, промолчу.
- Вас ждут.
Видимо, мое многозначительное молчание произвело должное впечатление, поскольку девица оказала мне честь, выйдя из-за стойки и лично проводив меня через огромный зал с кабинками служащих до двери с табличкой «Директор». Ноги у нее оказались весьма недурной конфигурации, и если бы я не знал о грибке, недавно поразившем ступни этого милого создания, я бы обязательно ими заинтересовался.
- Здравствуйте... - Этот деятель даже не поленился привстать в крутящемся кресле, чтобы перегнуться через стол и поручкаться с соискателем должности в его фирме, когда я пересек довольно большой кабинет и приблизился к нему вплотную. Затем он брякнулся седалищем обратно и кивком указал мне на место напротив: - Присаживайтесь.
И я присел на другое крутящееся кресло, так что теперь нас разделял широкий стол.
Хотя и обладал я внутренним зрением, пришлось бегло осмотреться, нарочно покрутив головой, чтобы этот толстосум не разоблачил меня раньше времени, поняв, что имеет дело с человеком, от которого не укроется ничто. Ну что ж, директор как директор, кабинет как кабинет. Все достойно, все на уровне, в полном соответствии с репутацией почтенной фирмы, лидера в сфере производства и продажи строительных материалов. И все же что-то было не то. Только вот я почему-то никак не мог понять, что именно.
Тем временем в кабинет кто-то вошел. Некий человек пересек его пространство, миновал меня, остановился возле директора и выложил перед ним какие-то бумаги. Одет человек был в не менее дорогой костюм, чем у директора, часы на его запястье стоили не менее директорских, и вообще, чем-то неуловимым он смахивал на своего босса. Не нужно даже говорить, что изучение нового персонажа я осуществил молниеносно, с минимальными движениями головы и глаз. Даже не знаю, почему, но интуиция подсказывала мне, что это очень важно, его надо запомнить.
- Подпишите вот это, Лев Борисович.
- Это срочно, Борис Львович? - спросил директор, беглым взглядом оценив толщину папки. - Если не возражаете, я сначала закончу с господином, - теперь он метнул взгляд на стоящий перед ним календарь-блокнот, - Малышевым, и тогда... Возможно, господин Малышев займет место руководителя отдела продаж, вместо Семена Яковлевича.
- Хорошо, я зайду позже.
Уходя, он метнул в меня острый запоминающий взгляд, я четко уловил это, хотя смотрел в другую сторону. А смотрел я - подчеркнуто - на стену, на которой висел ковер или как еще называются такие штуки, на которых, в свою очередь, развешивают коллекционное оружие. Здесь, например, висели всякие такие японские причиндалы - самурайские мечи, ножи и прочие предметы, которыми сносят головы, рубят от плеча к противоположному бедру или делают харакири.
Заметив мой интерес, Лев Борисович расплылся в почти естественной улыбке.
- Вам нравится?
Я сглотнул, с трудом оторвавшись от созерцания этих волшебных вещей, которые были нужны мне куда больше, чем этому, в кабинете. Ведь ими нужно пользоваться, а не смотреть на них самому и давать глазеть другим. Впрочем, возможно, он пользовался ими время от времени. Например, следствие так и не установило, куда делся их прежний специалист по связям с общественностью. Просто в один прекрасный день он исчез, и все. Это я узнал благодаря все более - буквально с каждой секундой - обостряющимся способностям к ясновидению. И, следовало без лишней скромности признаться - способности эти были столь сильны, что мне уже долгое время приходилось глушить их специальными таблетками, иначе они могли доставить изрядные неприятности. Про таблетки, которые я обречен принимать каждые два часа в течение всего дня, за исключением времени сна, мне напоминал и куратор, но соблюсти инструкцию я сейчас не мог, хотя время настало. Не достанешь же из кармана таблетки прямо во время интервью, ведь это было бы равносильно признанию, что я обладаю сверхвозможностями, что я сильнее их, что я заслан к ним специально.
- Да, - честно ответил я. - Меня всегда привлекали такие вот штуки. Конечно, в руках мне их держать не приходилось, но я не пропускаю ни одной телепередачи подобной тематики.
- Это нашей фирме подарили наши японские партнеры, - не без гордости сказал директор. - Кстати, на их хранение в офисе нами получено соответствующее разрешение органов. Пришлось, конечно, кое-кого подмазать, но иначе было нельзя. Японские партнеры могли обидеться, если бы мы спрятали их подарки в запасник. - Он даже издал короткий смешок, создавая как бы чуть менее формальную обстановку. Наверное, начитался всякой псевдопсихологической импортной хрени, которую продают сейчас на каждом углу. Ну, типа «Как добиться, чтобы сотрудники хотели зарабатывать для вас», «Как настроить сотрудника на позитивное мышление», «Мотивация персонала» и прочую дрянь...
- А вы бы могли в случае надобности пробить такое разрешение? - как бы между прочим, как бы неофициально подкинул он.
Ага, вот и еще одно подтверждение, что он налистался такого вот околопсихологического дерьма. Проверка. Инициативен ли я, способен ли выполнять особые поручения не по моему профилю, и тому подобная чушь.
- Думаю, да, - без малейшей заминки подтвердил я. - Нет, даже уверен в этом, пожалуй.
- Очень хорошо, - как бы не придавая этому особого значения, сказал он. Словно вопрос действительно вырвался у него просто так, между прочим. - Итак, вернемся к делу... Получали ли вы другие предложения о работе?
А, ну ясно. Это он проштудировал очередное дерьмо из той же серии, что-то вроде «Как правильно построить интервью и выяснить настрой возможного сотрудника». Хорошо, ответим ему стандартной фразой из той же рекомендации. Сейчас, сейчас вспомним... «Если получали, прямо скажите об этом: это повысит ваши шансы. Разумеется, следует добавить, что данная работа вас интересует больше».
- Разумеется, получал, - спокойно подтвердил я. - Но данная работа меня интересует больше.
Как и следовало ожидать, он расплылся в дебильно-благодушной улыбке и уперся взглядом в бумагу на своем столе. Наверное, принялся вычитывать очередной вопрос, на который получит ответ из той же памятки, потому что она не только у него на столе, она еще и у меня в голове. Наверняка она взята нами из одного места.
Кстати, о голове... В ней уже начали происходить изменения, я почувствовал это по первым пробежавшим внутри черепной коробки мурашкам. Именно мурашкам, а не, к примеру, тараканам, потому что у тараканов куда более грубые лапки. Тараканы бегали когда-то раньше, пока я не перешел на более сильнодействующие препараты... Итак, настало время приема таблетки, а я не могу ее проглотить, ибо это, разумеется, не укроется от пытливого взгляда простодушного директора. Кстати, так ли он простодушен, каким хочет показаться? Это тоже вопрос, ответ на который я получу буквально с минуты на минуту, потому что, если не принять немедленно препарат, мои способности к ясновидению обострятся... Кстати, опять же дилемма. Куратор поставил мне задачу просканировать эту фирму, но при этом напомнил о необходимости принимать таблетки. Но ведь в этом случае мои сверхспособности гасятся химией, как же при подобных ограничениях я могу просканировать этого чертового директора и определить, чем они тут занимаются на самом деле...
- Почему Вы хотите получить именно эту работу? Почему нам стоит вас нанять?
Господи, он точно шпарит по той самой бумажке, которая у меня в голове и которую сейчас топчут мурашки. Кстати, мне вдруг показалось, что по протоптанной муравьями тропе промчались первые тараканьи особи. Слишком уж тяжелый и гулкий топот они производили, чтобы их можно было с кем-то спутать.
«К ответу на этот вопрос следует подготовиться заранее. От вас ждут подтверждения того, что вы в курсе дел компании. Отсутствие знаний о компании и отрасли является одной из основных причин отказа в приеме на работу».
- Я в курсе дел вашей компании, - четко, глядя ему в глаза, ответил я в точности, как того требовал импортный разговорник между предпринимателем и будущим рабом. И, чтобы у него не осталось сомнений в смысле сказанного мною, столь же четко добавил: - Я в курсе всех дел вашей компании.
Упор на слово «всех» он явно заметил, но сделал вид, что не понял истинной подоплеки поставленного мною акцента. И, должен признать, вышло это у него довольно искусно. Еще бы - ведь я имел дело с матерым профессионалом. Для того чтобы увидеть это, не надо было даже обладать моими сверхспособностями.
- Интере-е-есно, - протянул он, не зная, что сказать еще. И, наверное, чтобы собраться с мыслями, забарабанил по столу пальцами.
Я же тем временем почувствовал, что тараканы окончательно вытеснили мурашек. Они заняли их тропу и носились сейчас по ней галопом. Если муравьи перемещались осознанно, мотивированно, как и полагается обработанному по западным книжкам персоналу, то тараканы носились без цели, в свое удовольствие, находя его в самом процессе этих бессмысленных скачек. Еще я понял, что скоро настанет момент истины. Мое ясновидение уже набирало силу, и, если не принять таблетку немедленно, процесс станет необратимым. Таблетку же, по известным причинам, я принять по-прежнему не мог.
В какой-то момент тараканы да такой степени усилили давление на мою черепную коробку изнутри, что мне стало совсем не по себе. Я покачнулся на стуле и едва сумел сдержать стон. Было удивительно, как эти маленькие твари...
- Что вы сказали? - слабым голосом спросил я, с содроганием думая, какие откровения откроются мне в следующую секунду. Может, я в преисподней, и сейчас на голове директора вырастут знакомые мне по картинкам рога? - Нет-нет... мне вовсе не плохо. Это, наверное, просто жара. И еще... - я напрягся, вспоминая настольный справочник нанимающегося на работу, - мне очень хочется работать именно в вашей фирме, чтобы... чтобы...
И тут наступил момент истины. Я понял, что нахожусь в гестапо. Ну, а интервью - это обычный допрос, грозящий вскоре перейти в допрос третьей степени.
Не знаю, как я обо всем догадался, я бы даже не смог внятно ответить на этот вопрос, вздумай мне его кто-то задать, но с этого момента все стало очевидным. А то, что место, в котором я находился, совсем не походило на гестапо, лишь еще более утверждало меня в моем озарении, усугубляло эту и без того имеющую место данность.
- Так вы работали по специальности? - зачем-то повторил он, глядя на меня почему-то со страхом. Возможно, он понял, что разоблачен, и опять не знал, что говорить дальше. Или же, скорее, вел какую-то тонкую игру, правила которой были известны ему одному.
- Я... я...
Я смотрел на лжедиректора во все глаза. На его плечах внезапно появились витые из золота погоны оберштурмфюрера и я понял, что он уже решил перестать скрываться. Это подтверждала и свастика на рукаве, выглядевшая, надо признать, довольно эффектно.
Тем временем момент истины продолжался. Все предметы, имеющие двойное дно, вдруг проявились, наружу выплыл их потаенный смысл. При этом я, естественно, не должен был выдать открывшееся мне знание ни единым словом или движением. Изображая безразличие, я как бы машинально прошелся взглядом по кабинету...
Мне стоило огромных усилий сдержаться, когда истинное предназначение обычных на первый взгляд канцелярских офисных предметов явило мне свою тайную суть. Как и следовало ожидать, случайных вещей здесь не было. Все они служили либо оружием, либо орудиями пыток. Вот этим стильным черным дыроколом меня наверняка вскоре будут пытать, используя его по назначению, то есть, прокалывая мои уши и ноздри. А для того чтобы я не дергался, мои пальцы пригвоздят к столу вот тем вот огромным скрепером. Не будь я опытным разведчиком, не пройди я специальную подготовку или имей более слабые нервы, я бы давно себя раскрыл. Но, хотя меня вовсю колотила внутренняя дрожь, внешне я оставался совершенно спокойным. По крайней мере, я на это надеялся, да и поведение оберштурмфюрера это подтверждало - хотя, без сомнений, опытный работник гестапо провоцировал меня на активные действия, провоцировать он меня по каким-то причинам мог лишь пассивно.
Внезапно в кабинет кто-то вошел без стука. Тяжелые шаги приблизились, и этот кто-то оказался за моей спиной. Конечно, это нервировало меня, но обернуться я не решился. Это сразу показало бы мою слабость, отсутствие владения собой, что было недопустимо; разведчик в тылу врага должен обладать крепкими нервами, иначе ему нечего на такой работе делать. Единственное, что я мог определить в точности, по звуку, на вошедшем были тяжелые штурмовые ботинки городского типа «Кобра» с металлическими супинаторами, и задниками, усиленными термопластическим материалом «Tecno GI» производства Италии.
Некто за спиной не издавал ни звука и не двигался, а мое внутреннее зрение почему-то дало сбой, и я не мог определить, кто это и что он замышляет. В гестапо же в подобной ситуации можно было ожидать чего угодно - внезапного выкрика над ухом, выстрела над ним же, болезненного удара по голове или по другому жизненно важному органу, дергания за волосы или каких-то иных мер физического воздействия, целью которых являлось вывести тебя из равновесия, заставить раскрыться, получить от тебя подтверждение, что ты из стана конкурирующей организации.
Конечно, можно было допустить, что человек за спиной просто готовился показать директору какие-то бумаги, и сейчас стоял, сосредотачиваясь перед разговором или ища в этих бумагах главную, но это было малодопустимо, а проверить это было нельзя. Иного выхода, как продолжать игру, эту войну нервов, у меня не было, и я постарался выйти из этого положения с честью. Не поворачивать же мне было голову - так можно раньше времени раскрыться. Это все равно что громко крикнуть: да, я разведчик, и вот тому доказательство! Берите меня тепленьким, устраивайте допрос третьей степени, выворачивайте мои члены хирургическими инструментами с хрустом костей и криками проявившей слабость своих нервов жертвы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16