Покатываясь со смеху, Яслин помогла им подняться на ноги. Не успела Кэрри Эн заметить, что приземляться на задницу на мраморный пол в третий раз за неделю вовсе не смешно, шутник, заправлявший пенным автоматом, крутанул его на подставке, как пулемет, и выстрелил в Яслин.
К тому времени как Яслин оправилась от падения, снова начала смеяться и поднялась на ноги, пена уже была им по пояс.
– Сухими отсюда не выйдем, – Кэрри Эн пыталась перекричать музыку.
– Я ухожу, – сказала Речел. Похоже, куда бы она не свернула, струя пены следовала за ней. – Я ничего не вижу. По-моему, я ослепла.
– Держи меня за руку, – проговорила Яслин, протягивая руку. – Но ты никуда не пойдешь. Какой смысл? Нашей одежде все равно крышка. И прическам тоже.
– Спорим, моему макияжу тоже крышка? – ответила Кэрри Эн.
– О да, – подтвердила Яслин.
– Я босоножку потеряла, – захныкала Речел и наклонилась в море пены, чтобы ее поискать на ощупь.
– Твоя? – К девушкам подскочил какой-то парень.
Он размахивал шлепанцем.
– Нет, – ответила Речел. – Не может быть. Это были мои любимые!
– Мы тебе поможем, – заявил парень со шлепанцем.
К нему присоединились двое мужчин, похожих на него как братья. Все трое были одинаковые, с волнистыми угольно-черными волосами и большими круглыми лицами. Они охотно нырнули в пену. Через секунду Яслин почувствовала, как по ее ноге ползет рука.
– Эй! – Она ударила по чужой ладони.
– Прости. – Парень вынырнул из пены, уткнувшись ей в живот. – Я потерялся.
– Может, тебе и в самом деле потеряться? – раздраженно проговорила Яслин.
– Кажется, я нашел твою босоножку! – Из пены выплыл второй «братец», размахивая ею, словно Дама с Озера мечом короля Артура.
– Благодарю, – с признательностью произнесла Речел. – Все, я забираю босоножку и испаряюсь отсюда, – обратилась она к подругам и потянулась за сандалией. Спаситель проворно отдернул руку.
– А где моя награда? – спросил он, выпячивая губы ей навстречу.
Речел взглянула на Яслин и Кэрри Эн в поисках поддержки. Но тем было не до нее. Кэрри Эн бешено гримасничала: первый «братец» схватил ее за запястья и заставил танцевать, словно дебильную марионетку.
– Ты приехать из Англии, да? – спросил он. Кэрри Эн кивнула.
– Хороший отпуск?
Похоже, отпуск на глазах превращался в «ад-пуск». Девушки быстро поняли, что единственными женщинами в водовороте пены были туристки. Турчанки в безупречных платьях сидели на балконах, возвышавшихся над танцполом, и наблюдали, как их мужья ныряли в пену и под прикрытием пузырей вдоволь лапали иностранок. Кэрри Эн была безоружна: один турок поднял ее руки над головой, а другой подобрался сзади и потерся промежностью о ее ягодицы, вроде как танцуя.
– Ты приехать сюда для секс, – без обиняков заявил он.
– Ничего подобного, – проговорила она голосом школьной учительницы. – Отпустите меня, пожалуйста.
– Ну давай. Джиги-джиги. Нам весело.
– Мне не весело. Отпустите.
Она шагнула вперед и нацелилась в ногу захватчика.
– Надо выбираться! – прокричала Яслин.
– Пытаюсь, – крикнула Кэрри Эн. – Похоже, меня окружили.
Парни из Стамбула обступили их плотным кольцом.
Но кавалерия поспела вовремя. Девушки Бонда, орудовавшие на другом краю танцпола, терзали всех мужского пола, кто попадал им в лапы. Одного из бывших суровых ньюкаслских парней раздели догола, и теперь он шнырял в пене в поисках трусов. Когда его приятель осмелился захихикать, Девушка Бонда сорвала одежду и с него, а трусы-боксерки взяла себе в качестве сувенира. Их половина танцпола почти опустела, так как еще способные бежать решали, что разумнее делать ноги. Словно рой саранчи в поисках пока не уничтоженного поля, Девушки Бонда обратили внимание на кучку турок, окруживших Кэрри Эн, Речел и Яслин.
– Мужики прямо по курсу! – заорала Любимая Подружка Невесты, ведя батальон сквозь пену.
Парни из Стамбула так и не поняли, какая сила налетела на них и лишила одежды. Каждый из них испытал пару секунд блаженства, когда руки иностранок возились с их молниями на брюках. Девушки Бонда были хороши. Действовали с немыслимой быстротой. И мода на мешковатые штаны была им на руку.
У Яслин, Речел и Кэрри Эн наконец появился шанс улизнуть. Когда пузырьки полопаются, танцпол станет похож на поле боя.
Прежде чем вернуться в отель, девушки пытались почиститься в женском туалете. Мыльная пена оказалась вовсе не похожа на пену для ванны или жидкость для мытья посуды. Благодаря специальной формуле пузырьки не только подолгу не лопались, но и становились слегка жирными. И формула была эффективна. Даже пройдя через весь ночной клуб, Кэрри Эн напоминала снеговика: пузырьки, застрявшие в кудрявых волосах, попросту не хотели лопаться.
– Кошмар! Кошмар! – это все, что она могла сказать, рассмотрев в зеркале нанесенный ущерб.
– Прямо как в фильме «Побег Логана», – поежилась Речел. – Помните тот момент, когда он идет по секс-шопу и из стен начинают высовываться руки?
– Слава богу, что есть Девушки Бонда, – сказала Яслин.
К зеркалу подошла одна из младших членов банды. На спине черной футболки для девичника сверкающими буквами красовалось легендарное имя «Поля Иванова». На голове у нее были трусы. Мужские.
– Надеюсь, ты проверила, чистые ли трусы, прежде чем напялить их на голову, – заметила Кэрри Эн.
Поля тут же сорвала их и бросила на пол.
– Правда здесь классно?! – воскликнула она. – На моем счету сегодня пятнадцать засосов.
Яслин и Кэрри Эн благосклонно улыбнулись. Когда Поля отправилась к своей банде, они тайком переглянулись и хитро заулыбались.
– Пятнадцать засосов! – восхищенно произнесла Кэрри Эн. – А наша курочка не заработала ни одного.
– Ты думаешь то же, что и я? – спросила Яслин.
– О да. Что это за девичник такой.
Они подхватили Речел под руки, как двое полицейских, ведущих заключенного в камеру.
– По традиции, один засос на каждый замужний год, – Кэрри Эн придумывала обычаи на ходу. – И вот твой первый ухажер.
В тот самый момент, словно чудовище из пучины, из озера пены вырос владелец ювелирного магазина Яссер.
– Кэрри Эн! – прокричал он. – Хочешь позажигать со мной?
– Нет, но Речел хочет.
Яслин и Кэрри Эн со всей силы пихнули невесту в объятия Яссера.
– По засосу на каждый замужний год, – напомнила Яслин.
Яссер рассекал пену, как акулий плавник. На губе вырисовывалась язвочка простуды…
36
– Хорошее было представление, – отважился заговорить Маркус.
После поездки в Эфес Полетт настояла, чтобы Маркус и Салли присоединились к ней за ужином и посмотрели турецкие танцы.
– Хорошее, – согласилась Салли.
По крайней мере, присутствие Полетт избавило их от необходимости сидеть в тишине и думать, что бы сказать друг другу. Полетт тараторила не переводя дыхания, и у Маркуса с Салли не было возможности вставить слово.
– Ты была такая сексуальная, – продолжил Маркус, – когда танцевала с этим инструктором.
– Спасибо.
Полетт настояла, чтобы они пошли в ночной клуб на территории отеля. Не успела Салли опомниться, как Пьер закружил ее в танце. Полетт терлась ягодицами о Жиля, будто исполняя бешеный брачный танец. И Жиль, похоже, не возражал, хотя один раз и прошептал Салли «спаси меня» через плечо Полетт.
– Я и забыл, что ты так здорово танцуешь, – говорил Маркус. – Когда вернемся в Англию, нужно будет почаще танцевать. Чарли рассказывал, что недавно в городе открылся один мексиканский ресторанчик и там дают уроки сальсы.
– Угу. Может быть, – пробурчала Салли. – Эти уроки – рынок скота для одиноких хищниц.
– Чарли это подходит. Он вечно в поиске. Может, познакомим его с кем-нибудь из твоих подруг, когда вернемся? Как насчет Дженни? Она спит и видит, чтобы заполучить мужика, пока ее яйцеклетки совсем не стухли. Можем пригласить их на ужин. И посмотрим, что получится.
Салли передернуло при одной мысли о сводничестве. И не оттого, что придется провести вечер с Дятлом Чарли и Убогой Дженни. Они с подругами давно прозвали так несчастную девушку, да и сама Дженни догадывалась о кличке.
Салли легла на кровать и взяла книгу. Последние четыре дня они с Маркусом выработали особый код: когда она берет книгу, он должен прекратить ее донимать и ложиться в свою постель. Но сегодня вечером Маркус сел на кровать рядом с женой и стал легонько поглаживать ее длинные загорелые ноги.
– Что ты делаешь? – подозрительно проговорила Салли.
– Какие гладкие у тебя ноги, – промурлыкал он.
– Я не в настроении, – ответила она, понимая, что последует за ласками.
– Брось, – произнес Маркус и поцеловал ямочки под обеими ее коленками.
Салли поджала ноги, чтобы быть вне досягаемости. Но тогда Маркус потянул на себя ее лодыжки.
– Я сделаю все, что хочешь, Сал, – прошептал он. – Все, что пожелаешь. Хочешь, поласкаю тебя языком? Тебе же нравится.
Лицо Салли, невидимое за книжной обложкой, перекосилось от отвращения.
– Я ничего не хочу, – безжизненным голосом произнесла она.
– Должны же у тебя быть желания. Брось. Скажи мне, чего тебе хочется.
– Как насчет… закончить эту главу и лечь спать?
– Зачем тебе ложиться спать? Утром вставать не надо. Не надо бежать на электричку на Ватерлоо в шесть сорок пять. Мы в отпуске.
– Я устала, – настаивала Салли.
– Может, это тебя взбодрит, – сказал Маркус, хитро подмигнув.
Он откинул Салли на подушки, задрал защитную ночную рубашку и принялся покрывать ее тело поцелуями: грудь, ребра, плоский загорелый живот. Каждый раз, когда его губы касались ее кожи, Салли деревенела.
– Маркус, – произнесла она, надеясь, что говорит достаточно предупредительным тоном, чтобы он понял: его внимание ей неприятно.
– Ты такая вкусная и шоколадная, – пробормотал он, не отрывая губ от ее живота. – Тебе так идет загар. Я говорил тебе, какая ты красивая?.. – Поцелуи не прекращались.
– Маркус, – снова попыталась Салли. Еще один поцелуй.
– Маркус. Прошу тебя. – Салли обхватила голову мужа обеими руками и мягко оторвала его губы от своего пупка. Ей казалось, что жест недвусмысленный. – Я ус-та-ла.
Но Маркус лишь отодвинул ее руки и снова опустил голову, на этот раз нацелившись ниже пупка.
– Маркус! Ты прекратишь или нет? – взмолилась Салли. – Говорю тебе: я устала! Ты что, по-английски не понимаешь?
– Я просто хочу показать, как сильно люблю тебя. Я очень, очень люблю тебя, Салли Мерчант. Так же крепко, как в первый день.
– Ты пьян, – обвинила она его.
– Опьянен любовью к тебе.
Он попытался стащить с нее трусики от купальника, которые все еще были под ночнушкой.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– А я хочу спать, черт возьми!
Салли вырвалась из его рук, на ходу оправляя рубашку. – Ты что, не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты мусолил меня, как собака кусок мяса! Отвяжись от меня!
– Что?
– Прекрати. Я не хочу сегодня заниматься с тобой сексом. Понятно?
– Но тебе даже не надо ничего делать. – Маркус в последний раз попытался обнять ее. – Салли!.. – В его голосе появились подобострастные нотки. Он потянулся к плечам Салли, но она так отчаянно отбивалась, что в результате он схватил ее за запястья, как пленницу.
– Отпусти! Отпусти! – закричала она.
– Салли…
Вырвав наконец руки, она оттолкнула мужа с такой силой, что он упал с матраса и ударился о прикроватный столик.
– Какого… Салли!
Маркус поспешно поднялся и ушиб ногу о край кровати.
– Черт!
Он в шоке уставился на нее. За пять лет их брака дело никогда не доходило до рукоприкладства. Теперь Салли смотрела на него затравленным взглядом, вжавшись в стену, будто хотела сквозь нее просочиться. И Маркус ее тоже боялся. Эти глаза охваченной страхом дикой кошки были ему незнакомы. Он ни разу не видел ее столь напуганной и взбешенной.
– Послушай… извини, – вдруг промямлила она. – Извини. – Она закрыла лицо руками. – Я не хотела тебя толкать. – Прислонившись к стене, Салли плотнее запахнула рубашку. – Я… я… я не знаю.
– Салли, что с нами творится? – умоляюще проговорил Маркус.
– Ничего. Не знаю. Я не знаю. Я… Ничего. Просто я устала, вот и все. Утром все будет хорошо. Прошу тебя. Давай забудем, что это случилось.
Она резко встала и начала искать в куче разбросанной по полу одежды платье, в котором была на ужине.
– Что ты делаешь? – спросил Маркус, когда она его надела.
– Хочу пойти в бар и взять бутылку воды.
– Что?
– Воды. Я принесу воды.
– Сейчас? Не говори глупости. Оставайся здесь. Я сам схожу. Ложись в кровать.
– Нет. Я хочу пойти сама. – Салли уже была у двери. – Мне нужен свежий воздух, – сказала она и почти неслышно добавила: – Мне нужна свобода.
Стукнув дверью, Салли побежала по темной дорожке к бару у бассейна.
Маркус замер на том самом месте, где она его оставила. Когда стихло эхо от грохота захлопнувшейся двери, в тишине стал слышен лишь звук пульсирующей в висках крови. Как будто жизнь покидала его, будто Салли выстрелила ему в самое сердце.
37
Подружки вернулись в «Эгейский клуб» лишь в три часа ночи. После закрытия «Галикарнаса» и прекращения пенной вакханалии поймать такси было почти невозможно. В конце концов девушкам пришлось бы преодолеть долгий путь до отеля пешком, но Яссер предложил подвезти их на своей машине. Кэрри Эн посадили на переднее сиденье, как жертвенного ягненка: переключая передачи, Яссер каждый раз трогал ее за колено. И когда наконец они въехали на стоянку, настоял на поцелуе в качестве платы за проезд.
Кэрри Эн зажмурилась и выпятила губы, целясь в ту губу, на которой не было простуды, и надеясь, что если просто быстренько его чмокнуть, то никакую гадость не подцепишь.
– Спокойной ночи, – проговорила Кэрри Эн, вырываясь из медвежьих объятий Яссера, неизбежно последовавших за поцелуем.
– Вы не пойдете спать, – возразил Яссер. – Ночь еще молода.
– А мы уже нет, – отшутилась Кэрри Эн.
– Вы должны с нами выпить, я настаиваю. Яссер обидится, если вы отвергнете его гостеприимство. В Турции так принято, – добавил он.
У Яссера всегда так: если ему что-то нужно, значит, «в Турции так принято».
– Может, выпьем у тебя в комнате? К ним подошел Жиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38