Еще с добрый час шел разговор о расходах, материалах и возможных возражениях общины и строительной администрации. После этого у Артура Штольце появилась возможность извлечь из своего элегантного дипломата формуляры с рубриками о предусматриваемой оплате и о порядке надзора за ходом строительства.
Палленберг потребовал гарантии того, что предусмотренная смета будет точно соблюдаться и расходы ни в коем случае не будут превышены.
Доната разъяснила ему, что это невозможно:
– Всегда могут возникнуть непредусмотренные дополнительные затраты. Поручиться за то, что их не будет, я никак не могу, господин Палленберг, и готова вас заверить, что вы не найдете такого архитектора, который возьмет на себя подобную ответственность. Вы должны предоставить мне зазор хотя бы в десять процентов.
– Я просто не могу себе этого позволить.
– Но считаться с этим придется. Не исключено, что мы затратим и на десять процентов меньше, чем предусмотрено.
– Я могу принять решение только после того, как увижу подробную предварительную смету.
– Значит, вы мне не доверяете!
– Что вы, госпожа Бек, конечно же, доверяем, – быстро произнесла Ирена Палленберг.
– Но?
– Мой муж просто боится взять на себя непосильные обязательства.
Он бросил на жену колючий взгляд.
– Прошу тебя, не выставляй меня идиотом.
– Не сердись, дорогой, я лишь хотела объяснить…
– У меня есть предложение! Как вы можете заключить из правил «Порядка оплаты работы архитекторов и инженеров» (ПОРАИ), – сказала Доната и положила перед господином Палленбергом формуляр договора, – я получаю определенный процент от стоимости всего строительства. Чем выше расходы, тем больше получает архитектор.
– Именно это мне и не по душе.
– В таком случае, как вам понравится, если я откажусь от возможного повышения моего гонорара? Дело в Том, что я охотно пойду на это. Я претендую только на ту сумму, которая рассчитывается из общих расходов на строительство согласно сегодняшней смете.
– То есть без учета возможного повышения расходов на десять процентов?
Доната ответила утвердительно.
– Итак, оформляем договор?
Артур Штольце поднялся со своего места. – Я подготовлю соответствующий текст. Нужно всего несколько минут.
– Будь добр, пошли сюда Вильгельмину. – Доната повернулась к Палленбергам. – Думаю, мы уже заслуживаем небольшого подкрепления.
Вильгельмина подала на стол аппетитные бутерброды на ржаном поджаренном хлебе, а к ним на выбор вино, воду или сок. Потом она удалилась, чтобы напечатать на машинке дополнение к стандартному тексту договора и передать формуляры Штольце. Палленберги налегли на закуски, да и Доната ощутила голод и принялась откусывать от бутерброда с огурцами.
– Должна вам заметить, господин Палленберг, что вы чертовски крепкий орешек при ведении переговоров! – заявила она, хотя на практике не раз имела дело с куда более трудными клиентами.
– Я и не знала, что ты можешь быть таким, – поддержала Донату его жена.
– Бизнесмен есть бизнесмен, – ответил Палленберг с наигранной скромностью.
– Раз так, вы, конечно, уже подумали о том, почему фактические расходы могут превысить смету?
– Из-за преднамеренной расточительности архитекторов и строительных фирм… Простите столь резкую формулировку.
Доната рассмеялась.
– Ну, теперь-то вы поставили перед ними непреодолимый заслон.
Он самодовольно улыбнулся.
– Разве я поступил неправильно? Теперь ведь вы можете признать мою правоту.
Вошел Артур Штольце. Выглядел он так, словно использовал передышку, чтобы причесаться и освежиться. Заняв место за столом, он стянул нарукавники со своей белой рубашки.
– Вот и готово, – промолвил он.
Вильгельмина шла за ним следом с папкой, в которой лежали готовые для подписания тексты договора. Она раскрыла папку перед Палленбергом и подала ему шариковую ручку.
– Можете не спешить подписывать, – заметил Штольце. – Сначала внимательно прочитайте текст договора. Вильгельмина, передайте, пожалуйста, один экземпляр также нашей любезной клиентке, чтобы и она могла сориентироваться в тексте.
– Разрешите? – Вильгельмина вытащила второй экземпляр договора из папки и протянула через стол госпоже Палленберг.
Доната взяла сигарету, а Артур Штольце встал, чтобы поднести ей зажигалку, и при этом подмигнул с видом заговорщика.
– Спасибо, Артур, – поблагодарила она и добавила в тоне светской беседы, вполне сознательно нарушая наступившее выжидательное молчание. – Я как раз только что пыталась выяснить, какие обстоятельства ведут чаще всего к превышению предусмотренных сметой расходов.
– Как бы мне хотелось это узнать! – воскликнула Вильгельмина.
– Особые пожелания хозяина строящегося здания. То потребуется мрамор вместо планировавшегося кафеля, то открытый камин на пятьсот марок дополнительного расхода. Говорят, что это ведь пустяки! Ну и так далее.
– Всего лишь обычное свойство человека, – заметил Штольце. – Если уж начал сорить деньгами, то обычно трудно остановиться.
Палленберг наконец подписался под договором.
– А большинство архитекторов, – продолжала Доната, – и тут вы правы, господин Палленберг, совсем не обращают внимание клиентов на эти дополнительные расходы или говорят о них без особой настойчивости.
Госпожа Палленберг, прочитав экземпляр договора, вернула его Вильгельмине, которая вложила его в папку для передачи господину Палленбергу. После этого она, взяв экземпляр у него, обошла длинный стол кругом и положила раскрытую папку перед клиенткой.
– Я, – заявила Доната, – считаю для себя делом чести не удорожать стройку, даже если это принесет мне барыш.
Вильгельмина, положив в папку подписанные экземпляры, передала ее господину Штольце, а тот поднялся с места, чтобы их раздать: один – госпоже Палленберг, второй – ее мужу, третий же вложил в свой дипломат.
– Ну вот, дело сделано, – произнес он и механически провел безымянным пальцем по своим темным усикам.
– За доброе сотрудничество! – Доната обменялась рукопожатием сначала с госпожой Палленберг, потом с ее мужем. – Обещаю вам построить кое-что очень-очень красивое.
Нередко она при заключении договора распоряжалась подать шампанского (местного или французского). Но имея дело с недоверчивым господином Палленбергом, она сочла это неуместным. Он, несомненно, подумал бы, что в конечном счете эти ненужные расходы будут отнесены на его счет.
Тут Палленберги, получив от Донаты обещание, что она в ближайшее время свяжется с ними вновь, сразу же распрощались.
Вильгельмина убрала со стола; ей разрешалось забирать оставшиеся бутерброды домой. А Доната и Артур Штольце перешли в его кабинет.
– Уф! – выдохнула Доната и бросилась в кресло перед письменным столом.
– Поистине недюжинные люди, – усмехнулся он.
– А не так уж они и плохи. Для Палленберга важно, что он имеет возможность вложить в этот дом целую кучу денег. Что ж, по такому случаю ему можно простить желание немного похорохориться.
– Ты еще с ним намучаешься.
Доната покачала головой.
– Нет, не думаю. В конце концов, цель у нас с ним одна.
Он обошел письменный стол, наклонился и вытащил бутылку коньяка.
– По глоточку?
– Нет, спасибо, Артур. Но вот рюмку вина я бы выпила.
Наклонившись над письменным столом, он нажал на кнопку внутреннего переговорного устройства. Послышался голос Вильгельмины.
– Да?
– Прошу вас, принесите рюмку вина госпоже Бек… Да, светлого, белого, которое она любит. – Сам он наполнил коньяком пузатый фужер. – Как-никак, а дело мы сделали.
– Да, – согласилась Доната. – Текущий год обеспечен.
Уже стемнело, когда Доната выехала в Грюнвальд. Лампы внешнего освещения ее дома горели. Автомобиля Сильвии в гараже не было. Доната вспомнила: сестра ведь собиралась в послеобеденные часы съездить к знакомым на партию бриджа. Видимо, их игра затянулась.
Доната сейчас охотно перекинулась бы парой слов с Сильвией, но подумала, что все же лучше, что ее нет дома. Госпожа архитектор достаточно набегалась за день, чтобы сейчас же прилечь и почитать в постели перед сном какую-нибудь книжку.
15 апреля, в субботу, ожидалось решение жюри по конкурсу проектов «Поселок Меркатор». Заседание проходило в филиале банка – в Розенгейме. Здесь, в кассовом зале, проекты были выставлены на обозрение также и для публики. После того как жюри вынесет решение, предстояло вскрытие конвертов с именами лауреатов. Доната об этом знала и очень нервничала. Раз за разом она, сидя дома, подавляла в себе желание позвонить Артуру Штольце. Она отказывала себе в этом потому, что видела в своем любопытстве слабость, которой поддаваться не хотела. Если дело решилось положительно, то он ведь и сам даст о себе знать.
Каждый раз, когда звонил телефон, она бросалась к аппарату. Но звонили только знакомые, как и обычно в конце недели. От Штольце никаких сообщений не было.
– Ты что-то очень нервничаешь, – констатировала сестра.
– Жду важного звонка.
– Какого-нибудь симпатичного мужчины?
– Плохо же ты меня знаешь!
– Но ведь могло быть и такое?
Доната не вдавалась в объяснения. Ничто не заставляло ее откровенничать с сестрой. Сильвия вообще проявляла мало интереса к заботам и успехам Донаты. Если та окажется среди перечисляемых в рубрике «Кроме того, в конкурсе участвовали…» (а к этому, кажется, и шло), то Сильвия станет ее жалеть. А Доната ненавидела знаки сочувствия и потому стремилась не выдать своего разочарования.
Правда, она и не надеялась получить заказ на строительство целого поселка, но все же рассчитывала на вторую или третью премию. Тогда работа оказалась хотя бы не напрасной.
В воскресенье она распростилась со своими надеждами и стала спокойнее. Целый день они с сестрой провели в безделье и уюте, долго лежали утром в постели. Доната читала журналы по архитектуре. Ведь в будние дни времени на это не оставалось почти никогда.
После обеда пришли в гости дети Сильвии – Христиан и его сестра, моложе его на два года, которую назвали в честь матери тоже Сильвией. В семье, чтобы не путать мать и дочь, последнюю называли «Крошка Сильви». Она тоже училась в Мюнхене, изучала театроведение. И брат, и сестра были светловолосые, симпатичные на вид и казались совсем беззаботными, чему, впрочем, Доната не очень-то доверяла. Ей представлялось, что проблем у них хватает, но просто они не хотят посвящать в них ни мать, ни тетку. Доната предполагала, что для Крошки Сильви театроведение только завеса, втайне же она мечтает стать актрисой. А Христиан определенно решил изучать методы управления предприятиями только потому, что его аттестат с низкой средней оценкой был недостаточен для большинства прочих специальностей. В его действительном интересе к будущей профессии она сильно сомневалась. Отношений с представителями противоположного пола, без которых, судя по обычным меркам, дело не обходилось, брат и сестра никогда не касались ни единым словом.
Как бы то ни было, посещение двумя молодыми существами двух одиноких женщин было для Сильвии и Донаты приятной сменой обстановки. Госпожа Ковальски испекла торт, на который все набросились с хорошим аппетитом, в том числе и Доната, пропустившая и завтрак и обед. В этот день все вместе плавали в бассейне, потом подурачились в гимнастическом зале, а в заключение еще раз прыгнули в воду.
– Ах, Доната, хорошо у тебя! – вздохнула Крошка Сильви, когда они подсушились.
– Мне бы такое сооружение в самый раз, – поддержал ее брат.
Доната засмеялась.
– Тогда у вас один путь, такой же, как у меня: брак по расчету. – Она сознательно умолчала о том, что дом строился под ее руководством и что ей пришлось трудиться не покладая рук, чтобы содержать такое хозяйство.
– В наши молодые годы, – включилась в разговор Сильвия-старшая, – мы радовались, когда удавалось наскрести денег на билет в «Народные купальни Мюллера».
– Ох, до чего же вы были бедны, невзыскательны и скромны! – насмешливо произнес Христиан.
– Кстати, я еще не чувствую, что молодость прошла, – задумчиво промолвила Доната.
– Это в твои-то сорок два? – удивилась Сильвия. – Пора бы уже и почувствовать.
– Я считаю, Доната права! – решил Христиан. – С ее фигурой она может составить конкуренцию любой молодой девчонке.
– И мне в том числе? – поинтересовалась Крошка Сильви.
– Уж тебе-то во всяком случае.
Между тем девушка была так молода, что сохраняла еще и некоторые детские черты.
– Фу, пошляк! – крикнула она и запустила в брата мокрым мохнатым полотенцем.
Он ловко перехватил его на лету.
– Fishing for compliments, – произнес он, – всегда опасно.
– Разве я первая начала? – возмутилась Крошка Сильви. – Не я, а Доната!
– Это еще не значит, что ты должна следовать ее примеру.
– Немедленно перестаньте вздорить из-за меня! – крикнула Доната.
Ее явный испуг рассмешил молодых.
– Ну что ты, тетечка, мы же шутим, – улыбнулся Христиан и поцеловал ее в щеку.
– Ой, тетечка, мы и не думали ссориться! И вообще, что бы мы делали без тебя?! – воскликнула Крошка Сильви.
Желая подразнить Донату, брат и сестра называли ее тетей или с еще большим удовольствием – тетечкой.
Доната поняла, что они действительно шутят, и засмеялась.
– Вы для меня тоже кое-что значите, – промолвила она, и мир был восстановлен.
Потом они играли в карты в столовой, а когда проголодались, то принесли из кухни и доели торт, а также приготовленный экономкой ужин.
День с гостями прошел беззаботно и весело. Но Доната все же никак не могла избавиться от чувства напряженности. Ночью она плохо спала и думала, что бездействие ей никак впрок пойти не может.
На следующий день Артур Штольце пришел в офис очень поздно. Доната внимательно присматривалась к нему, но он вел себя совершенно обычно. Она чувствовала, что подтверждается ее предположение о провале на конкурсе.
Окончательно поверив в это, она ощутила раскованность. Ей удалось заставить себя смириться со случившимся и полностью сосредоточиться на проекте дома Палленбергов – пришлось снова вносить изменения по особому желанию застройщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29