По сравнению с насмешками, выпавшими на долю Мане и Уистлера, большинство остальных художников, выставившихся в "Салоне отверженных", прошло довольно хорошо и у публики и у критиков. Писсарро даже заслужил несколько похвальных строк от известного критика, который тем не менее советовал ему быть осторожным и не подражать Коро.
В то время как среди молодых художников вне Академии авторитет Мане после выставки так безмерно возрос, что он оказался вождем нового поколения (Сезанн, Базиль и Золя были среди тех, кто находился под большим впечатлением), одобрение широкой публики получила "Венера" Кабанеля, выставленная в официальном Салоне. "Распутная и сладострастная", она тем не менее была признана "ни в коей мере не безнравственной" и очаровывала всех зрителей, потому что, как определил один из критиков, у нее "ритмичная поза, изгибы ее тела приятны и сделаны в хорошем вкусе, грудь юная и живая, округлые бедра совершенны, общая линия гармонична и чиста". 32 Это совершенно незначительное, но в высшей степени соблазнительное произведение было не только куплено императором, но принесло автору ленточку Почетного легиона и избрание в члены Академии.
За несколько недель до того как Кабанель был избран в Академию изящных искусств, умер единственный ее либеральный член - Эжен Делакруа. Старый, одинокий художник закрыл глаза в тот самый момент, когда многие из тех, кому во времена господства Энгра он помог своим влиянием, начали собираться вокруг своего современника Мане. Отчужденность Делакруа увеличилась в последние годы его жизни, и, возможно, он сам не знал, с каким большим уважением относилось к нему новое поколение. По существу, он совсем потерял с ним контакт. Он и не подозревал, что однажды ночью на официальном балу за ним упорно наблюдал юный Одилон Редон, который затем следовал за ним по темным улицам Парижа до самого его дома на улице Фюрстенберг, 6. Не подозревал Делакруа и того, что в этом самом доме Моне и Базиль из окна комнаты их приятеля наблюдали, как художник работает у себя в саду. Обычно им удавалось разглядеть только руку Делакруа, редко было видно больше. Они удивились, увидев, что модель не позировала в полном смысле этого слова, а свободно двигалась в то время как Делакруа писал ее, и что иногда он начинал работать только после ухода модели. 33
Среди последних почитателей Делакруа был также молодой таможенный чиновник Виктор Шоке, тративший свое скудное жалованье на коллекционирование работ Делакруа. Шоке даже писал художнику, выражая свое благоговение, и спрашивал, не согласится ли он написать портрет госпожи Шоке. Делакруа отказался с извинениями, ссылаясь на то, что "вот уже несколько лет окончательно прекратил писать портреты из-за некоторой слабости зрения". 34
Много лет спустя, когда Шоке впервые встретился с Сезанном, именно восхищение Делакруа и положило начало их долгой дружбе. "Делакруа был посредником между мной и вами", 35 - говаривал Сезанн, и рассказывают, что у обоих на глазах были слезы, когда они вместе рассматривали акварели Делакруа, которыми владел Шоке.
Смерть Делакруа, последовавшая 13 августа 1863 года, внушила Фантену идею написать картину в его честь. Вокруг портрета художника он сгруппировал тех из своих друзей и знакомых, кто, как и он сам, были верными почитателями гения Делакруа. Группа эта состояла почти из тех же лиц, которые отправились к Мане после того, как он впервые был выставлен в Салоне: Шанфлери и Бодлер, по существу, не любившие друг друга, Легро, Бракмон, Дюранти, Мане и Фантен, а также Уистлер. Последний просил, чтобы его друг Данте Габриэль Россети, с которым он недавно повстречался в Лондоне, был тоже включен в картину, но Россети не смог приехать в Париж, чтобы позировать. Как говорил Фантен, его большое полотно вышло слишком темным, так как тени он сделал слишком черными; тем не менее он был настолько удовлетворен этим произведением, что послал его в Салон 1864 года.
Едва улеглось волнение, вызванное "Салоном отверженных" и смертью Делакруа, как художественный мир снова был взбудоражен декретом императора, опубликованным 13 ноября 1863 года. 36 Хотя "Салон отверженных" оказался "провалом", поскольку широкая публика открыто встала на сторону жюри, показав своими насмешками и остротами, что считает отклонения справедливыми, комиссия, назначенная, чтобы изыскать средства исправления некоторых устаревших правил, получила одобрение императора, предложив ряд крутых мер. (Одним из наиболее активных членов этой комиссии был писатель и академик Мериме, личный друг императора и предполагаемый настоящий отец Дюранти.) Новые правила отменяли право Академии руководить Школой изящных искусств и, в частности, ее право назначать профессоров - мера, которая глубоко задела Энгра. 37 Эти правила устанавливали также ежегодный Салон, вместо двухгодичного, и одновременно принимали меры к тому, чтобы только одна четверть состава жюри назначалась административным путем, а три четверти должны были избираться самими выставляющими художниками. К этому пункту, однако, относилось одно важное ограничение: голосовать могли только те художники, которые уже получили медаль. Поскольку все такие художники шли вне конкурса, члены жюри в результате избирались исключительно теми, кто не должен был представлять в жюри свои работы. Совершенно никаких мер не было принято к тому, чтобы возобновить устройство контрвыставки.
Менее важным пунктом, вызвавшим большое недовольство в Школе изящных искусств, было изменение возрастных ограничений (двадцать пять вместо тридцати лет) для тех, кто собирался состязаться на Римскую премию. Среди подписавших заявление протеста, в большинстве своем кандидатов на Римскую премию, был Альфред Сислей. 38 Но в целом новый декрет встретил одобрение. Адрес императору, восхваляющий его либеральные меры, подписали Добиньи, Тройон, Шентрейль (один из организаторов "Салона отверженных") и около ста других художников. Однако ни Мане, ни его друзья, по-видимому, не подписали этот адрес. Хотя они и радовались, что Академию, как говорил Сезанн, "выставили" из Школы изящных искусств, 39 они быстро поняли, что новый декрет, несмотря на кажущийся либерализм, состоял из оппортунистических полумер, не решавших основной проблемы. После проявленного по отношению к отвергнутым художникам великодушия, выразившегося в организации "Салона отверженных", правительство теперь постаралось не дать им возможности участвовать в выборах жюри; в то же время установив "выборное жюри", администрация избавлялась от ответственности. Более того, сделав Школу изящных искусств не подведомственной Академии, правительство немедленно успокоило обозлившихся академиков, назначив новыми преподавателями людей, выбранных из членов Академии. Таким образом, в целом ситуация мало изменилась, за исключением, быть может, того, что вновь назначенные профессора были менее непреклонными и более охотно шли на компромисс со вкусами публики, то есть, иными словами, они были посредственными, даже не имея своим оправданием защиту традиций идеализма. Среди этих новых профессоров были Жером и создатель "Венеры" Александр Кабанель.
В то время как эти люди вступали в Школу изящных искусств, другие преподаватели закрывали свои мастерские. Вследствие яростных нападок, которым он подвергался, Кутюр в том же 1863 году решил, наконец, закрыть свою мастерскую и покончить с преподаванием. Несколько месяцев спустя, в начале 1864 года, Глейр сделал то же самое, хотя и по другим причинам. Угрожающая ему потеря зрения и большие трудности, связанные с оплатой расходов из тех небольших взносов, которые он получал от своих учеников, вынудили Глейра, к великому огорчению Ренуара, отказаться от своей мастерской. Но прежде чем уйти, он посоветовал и Моне и Ренуару продолжать работу и пожелал им достичь серьезных успехов уже не под его руководством. 40
Итак, 1864 год застал Сислея, Базиля, Ренуара и Моне предоставленными самим себе.
Примечания
1 Письмо Моне к Тьебо-Сиссону. См. Claude Monet, интервью, "Le Temps", 27 novembre 1900.
2 Письмо мадам Лекадр к Готье. См. R. Regamey. La formation de Claude Monet. "Gazette des Beaux-Arts", fevrier 1927.
3 Z. Astruc, цитировано y M. de Fels. La vie de Claude Monet. Paris, 1929, p. 54.
4 См. M. Elder. A Giverny chez Claude Monet. Paris, 1924, pp. 19-20.
5 См. Monet, интервью, op. cit.
6 A. Andre. Renoir. Paris, 1928, p. 8.
7 См. J. Rewald. Renoir and his Brother. "Gazette des Beaux-Arts", mars 1945.
8 Подробные сведения о карьере Ренуара в Школе изящных искусств см. R. Reу. La renaissance du sentiment classique. Paris, 1931, pp. 45-46.
9 G. du Maurier. Trilby. London, 1895, ch. "Chez Carrel" [Gleyre]. Еще одно описание официальной мастерской дано у J. et E. de Goncourt. Manette Salomon. Paris, 1866, ch. V.
10 Raffaelli. L'art dans une democratie. Цитировано y A. Alexandre. J. F. Raffaelli. Paris, 1909, pp. 31-32.
11 О. Redon. A soi-meme. Paris, 1922, pp. 22-24.
12 См. C. Clement. Gleyre, etude biographique et critique. Paris, 1878, pp. 174-176.
13 См. A. Vollard. Renoir. Paris.
14 См. E. Faure. Renoir. "Revue Hebdomadaire", 17 avril 1920; a также C.-L. de Moncade. Le peintre Renoir et le Salon d'Automne". "La Liberte", 15 octobre 1904.
15 См. Rewald, op. cit.
16 См. A. Segard. Mary Cassatt. Paris, 1913, note, p. 47.
17 Одна из картин, изображающая Лолу из Валенсии, сопровождалась следующим четверостишием
Бодлера: "Entre tant de beautes que partout on peut voir /Je comprends bien, amis, que le desir balance/ Mais on voit scintiller en Lola de Valence /Le charme inattendu d'un bijou rose et noir".
18 P. Mantz. Exposition du Boulevard des Italiens. "Gazette des Beaux-Arts", 1er avril 1863.
19 Письмо Дебутена к Симонне от 17 апреля 1874 г. См. Сlement-Janin. La curieuse vie de Marcellin Desboutin. Paris, 1922, pp. 84-85.
20 "Courrier artistique", 1er mars 1863. Цитируется y Tabarant. Manet et ses oeuvres. Paris, 1947, p. 63.
21 "Le Moniteur", 24 avril 1863. О посещении императором Дворца промышленности см. E. Chesneau. Salon de 1863. "L'Artiste", 1er mai 1863, p. 46. О посещении "Салона отверженных" см. A. Proust. Edouard Manet. Paris. 1913, p. 46. Между тем Табаран утверждает, что император не посещал выставки отверженных (op. cit., p. 72).
22 Chesneau, op. cit.
23 Castagnary. Le Salon des Refuses. "L'Artiste", 1er aout 1863. Перепечатано в "Salons" (1857-1870), Paris, 1892, v. 1, p. 155. См. также того же автора "Salon de 1873", ibid., pp. 62-63.
24 Письмо Уистлера к Фантену, весна 1863 г. См. L. Benedite. Whistler. "Gazette des Beaux-Arts", juin 1905 (цикл статей: май, июнь, август, сентябрь 1905 г.).
25 Р. G. Hamertоn. The Salon of 1863. "Fine Arts Quarterly Review", October 1863.
26 Каталог этот публиковался за счет издателя, и продажа его во Дворце промышленности была запрещена. См. Tabarant, op. cit., p. 66.
27 Z. Astruc, статья в "Le Salon de 1863", 20 mai 1863. Цитируется y E. Moreau-Nelaton. Manet raconte par lui-meme. Paris, 1926, v. 1, pp. 51-52.
28 Письмо Йонкинда к Будену от 6 июня 1863 г. См. G. Cahen. Eugene Boudin. Paris, 1900, p. 51.
29 См. F. Desnoyers. Le Salon des Refuses, la peinture en 1863. Paris, 1863.
30 E. Zola. L'Oeuvre. Paris, 1886, ch. V.
31 Цитируется y H. T. Tuckerman. Book of the Artists, American Artist Life. New York, 1867, v. II, p. 486.
32 P. Mantz. Le Salon de 1863. "Gazette des Beaux-Arts", juin 1863.
33 См. G. Poulain. Bazille et ses amis. Paris, 1932, p. 47.
34 Письмо Делакруа к Шоке от 14 марта 1862 г. См. J. Joets. Les Impressionnistes et Chocquet. "L'Amour de l'Art", avril 1935.
35 Письмо Сезанна к Шоке от 11 мая 1886 г. См. Paul Cezanne. Correspondance. Paris, 1937, p. 209.
36 Об этом декрете см. Nieuwerkerke. Rapport a Son Excellence le Marechal de France. "Gazette des Beaux-Arts", 1er decembre 1863.
37 Энгр протестовал в "Reponse au rapport sur l'Ecole Imperiale des Beaux-Arts". Paris, 1863. См. также: E. Chesnau. Le decret du 13 novembre et l'Academie des Beaux-Arts. Paris, 1864; C. Clement. L'Academie des Beaux-Arts et le decret du 13 novembre в "Etudes sur les Beaux-Arts en France". Paris, 1865.
38 См. H. Lapauze. Histoire de l'Academie de France a Rome (1863-1866). "La Nouvelle Revue", 1er juin 1909. Памфлет, направленный против Римской Академии и присуждения Римских премий, см. у Е. et J. de Goncourt, op. cit., ch. XVI-XVII.
39 Письмо Сезанна Косту от 27 февраля 1864 г. См. Cezanne. Correspondance, p. 89.
40 См. Poulain, op. cit., p. 35.
1864 - 1866
БАРБИЗОН И ЕГО ХУДОЖНИКИ
НОВЫЕ САЛОНЫ
УСПЕХИ И РАЗОЧАРОВАНИЯ
В год, предшествовавший 1864, Моне и Базиль проводили свои пасхальные каникулы в Шайи, деревне на окраине леса Фонтенбло, неподалеку от Барбизона. Они отправились туда на неделю, чтобы сделать несколько этюдов деревьев на пленере, в лесах, славившихся своими огромными дубами и живописными скалами. Как только Базиль вернулся в Париж, а вернулся он, чтобы продолжать занятия медициной, по-прежнему отнимавшие половину его времени, - он сообщил своим родителям, что уезжал вместе с другом "который очень силен в пейзаже; он дал мне кое-какие советы, и они очень помогли мне... В некоторых местах лес действительно великолепен". 1 И в самом деле, лес был так великолепен, что Моне остался там один, соблазнившись хорошей погодой и начатой работой. Его кузен и наставник Тульмуш не преминул заметить, что, по его мнению, "было серьезной ошибкой так скоро бросить мастерскую", но Моне тотчас же ответил: "Я вовсе не бросил ее. Я просто нашел здесь тысячу очаровательных вещей и не смог устоять перед ними". 2
Ровно год спустя после закрытия мастерской Глейра Моне взял своих друзей - Ренуара, Сислея и Базиля - в Шайи, где они посвятили себя этюдам леса. Что касается его друзей, то это было, видимо, их первое настоящее соприкосновение с природой, к которому работа в мастерской Глейра едва ли подготовила их. Моне же благодаря своей дружбе с Буденом и Йонкиндом просто продолжал развивать навыки, приобретенные в процессе совместной работы. Его товарищи, естественно, обратились к нему за помощью. Однако вскоре они начали получать советы от более опытных художников, подлинных "мастеров Барбизона", с которыми установили непосредственную связь благодаря случайным встречам в лесах.
Барбизон вот уж почти двадцать лет пользовался популярностью среди художников. В 1836 году там впервые обосновался Теодор Руссо, покинув Париж, где его разочаровали постоянные неудачи в Салонах. Диаз, Милле, Жак и десятки других впоследствии присоединились к нему и поселились в крохотной деревушке рядом с лесом, окруженной с трех сторон равниной, простирающейся так далеко, как только мог охватить глаз. Вокруг Барбизона, с его выбеленными деревенскими домиками под соломенными крышами, местами заросшими зеленым мхом, они нашли дикий пейзаж, импонировавший их стремлению уединиться и войти в тесное общение с природой; к тому же и Париж был достаточно близко, чтобы позволить себе время от времени съездить туда и не потерять связь с художественной жизнью столицы.
Что же касается Шайи, расположенного лишь в полутора милях от Барбизона и представляющего собой совсем маленькую деревню, то туда тоже часто съезжалось множество художников.
В Барбизоне были две гостиницы, монополизированные, по крайней мере летом, художниками, которые разбредались по лесу, и их зонтики мелькали повсюду, как белые точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38