Происшедшее не могло быть реальностью. Иначе что-то в этом мире просто выворачивалось наизнанку.
А если б у каждого из нас было по пистолету в кармане, так что ж? за пару лет так друг дружку бы и перестреляли у пивных ларьков?! Правильно. Зато оставшаяся часть населения оказалась бы очень вежливой в общении друг с другом.
Он немного успокоился, когда обнаружил, что оказался как раз в том переулке, где недавно ночью его пытались ограбить. Яров тяжело передохнул, развернулся и сделал несколько ровных шагов, прежде чем вновь остановился, не зная, как понимать то, что увидел.
По противоположеной стороне переулка быстро шла Елена. Хотя пять минут назад она села на трамвай.
Яров замер, убежденный в том, что это "глюк-видение" сейчас испариться. Испарилось - но не так, как он предполагал. Не сбавляя темпа поступи, Елена вытащила руку из кармана, вытянула её вперед и маленький, сиреневый "фольксавеген", стоявший у тротуара, - пискнул системой охраны, подмигнул фарами и щелкнули запоры в дверях автомобиля. Елена села к рулю, почти в тот же миг загудел мотор, и без всякого прогрева сиреневый "фольксваген" сдернулся с места, скрылся за углом.
Все, что успел за эти секунды оценить Яров потрясло его до полной растерянности. Мысли его заметались от происшествия у пивнушки к совершенно фантастическому явлению Елены.
Мозг Ярова отметил, что автомобильчик Елены был не новым, но и не так чтоб вовсе дряхлым - возрастом лет пяти, не более. Управлялась с ним Елена легко, с привычной хозяйской уверенностью. И что так перепугало во всем этом Ярова, он и сообразить не мог. Понятно, что на свою зарплату медсестра могла в лучшем случае владеть щетками "дворников" от своего транспорта, да мало ли откуда они ей достался?! Дело в другом. Мозг Ярова выдал унылую мысль. "А ты дурак, Илья Иванович. Ну, и что тут во всем такого? Есть у медсестры автомобильчик и по соображениям тактики она стесняется на нем ездить на работу, держит за углом, подальше от больницы. А приобрела его она в период замужества, может при разводе они ей и остались от радостей семейной жизни - сын, да автомобиль. И ничего более из этого не следовало"
Отнюдь, в следующий миг сообразил Яров. "Из всего из этого следует, что, создавая свои лучезарные миры (на май месяц, скажем) ты не учел того, что категорически не знаешь с кем имеешь дело." Вот ведь в чем проблема! Ибо если молодая интересная женщина прожила на свете 25-26 лет, то ведь для неё это целая эпоха, переполненная бурями, страстями, приключениями. В двадцать пять лет женщина уже набирает такой "хвост" и багаж пережитого, который не у всякого мужчины накапливается и к пятидесяти! В двадцать пять лет у женщины уже вполне богатая и оформившаяся лирическая биография, уже весьма большой опыт, чтоб человек разумный не понимал, что встречается не с девочкой, которую можно соблазнить стихами и прогулками под луной. Мужик до тридцати, до сорока лет может оставаться мальчишкой. Девочка становится женщиной много ранее этих сроков, во всяком случае в двадцать пять лет это уже сложившаяся личность.
В конце концов, несколько опечаленный Яров укорил себя за убогость мышления учителя средней школы: "Ты все ещё разделяешь людей по внешним признакам социальной жизни и поведению. Медсестра для тебя - один статут. Просто цветущая молодая особа на улице - другой. А дама с автомобилем это, "совок" темный, - это уже нечто третье и сомнительное. А пора бы понять, что образ един! И никаких глупых выводов из этого делать, действительно, не следует!"
...Еще укороченный весений день угасал, когда Яров вернулся домой. Едва он ступил на порог своей квартиры, как разом почувствовал, что здесь кто-то был. Трудно сказать, чем обьяснялось это ощущение: то ли непривычный оттенок в запахах, или дверь в туалет приоткрыта, или обувь в стойке не так стояла, но Яров это ощутил разом, как всегда улавливает перемены одинокий человек, вернувшийся в свое скудное логово. Поначалу он подумал, что наведывался сын и даже окликнул.
- Игорь? Это ты здесь?
Но ему никто не ответил. Сын, скорее всего, ещё не знал, что Яров бежал из больницы. У него были свои ключи и он мог заглянуть к отцу, хотя бы ради того, чтоб приглядеть за порядком. Хотя - вряд ли.
Яров скинул куртку и прошел в комнату. Все было на с месте, давно установленный порядок ни в чем не претерпел изменений, а ощущение чужого визита оставалось. Яров, не сходя с места, присмотрелся внимательней. Через минуту он утвердился почти полностью, что кто-то у него побывали. На долю миллиметра не задвинуты ящики в письменном столе, слишком плотно прикрыты дверцы шкафа, слегка смещен со своего места транзистор. Все это могло лишь померещится, все это могло быть навеяно общением с Ролом, нападением "крысят" и попыткой захвата Яровым возле пункта обмена валюты - жизнь его стала дикой и всего теперь приходилось остерегаться.
Он прошел на кухню, чтобы засунуть в холодильник купленные по дороге кусок мяса и пару бутылок пива. Кухня тоже не носила видимых следов чьего-то посещения и - так же сохраняла признаки этого визита: все же кто-то был!
Яров взялся за ручку холодильника и замер. Последнии сомнения исчезли. Дело в том, что холодильник стоял задней стенкой к окну и длинная штора всегда прихватывалась в дверцу, когда её закрывали. И поэтому Яров уже многие годы следил, чтоб эта штора не попадала под дверцу холодильника, всегда отвидил её рукой в сторону.
Теперь край шторы был зажат дверцей, отчего она была прикрыта не герметично. В камере холодильника даже что-то потекло. Яров такого допустить не мог, он автоматически отдергивал штору в сторону.
Кто-то открывал холодильник - без него!
Яров глянул на стол, ожидая там записки от Игоря, тот в подобных случаях всегда здесь оставлял писульку. Ничего подобного не было. Он быстро сунул мясо и пиво в морозильник, почувстовал легкий озноб во всем теле и вдруг вспомнил - доллары! Четыре тысячи фальшивых басков оставались в доме, когда он с тысячью помчался в обменный пункт!
Он быстро вернулся в прихожую, нашел на вешалке старый плащ и сунул руку в карман.
Доллары, пусть и фальшивые, оставались на месте.
Как ни странно, это открытие Ярова не обрадовало - если б валюта исчезла, то все бы могло проясниться. С другой стороны, капиталы были спрятаны столь наивно до глупости, что их могли не найти. Тогда где же сумка из натуральной кожи, вместе с которой он этот подарок получил?
Не сдвигаясь с места Яров напряг память. Баксы он считал за столом, тысячу сунул в крман, четыре - положил в плащ, сумочку... Да, сунул в стол.
Он прошел в комнату и открыл центральный ящик.
Сумочка лежала на месте. Но - вывернутая наизнанку. Ярова был слишком аккуратен в обращении с хорошими вешами, чтобы даже по рассеянности вот так не расправиться с дорогой барсеткой. Да и зачем ему было её выворачивать? Вывернул тот, кто до конца хотел убедиться, что в ней ничего нет.
Неожиданная трель телефонного звонка испугала Ярова. Он не понимал, почему боится снять трубку. И терпеливо выждал минуту, пока телефон не смолк. Звонить, в приципе, было некому. Только несколько человек, связанных с больницей, могли предположить, что Яров дома.
Неожиданно он почувствовал слабость во всем теле - организм среагирвал на приключения дня. Сказались месяц, проведенный в больнице, и напряжение последних часов. Яров добрался до дивана. Захотелось послать к чертям собачим и Рола, и всю его компанию. Но, во-первых, - обещал прийди в десять вечера, во вторых - следовало получить наградные суммы. И теперь казалось, что он, Яров, на эти суммы имеет заслуженное право, коль скоро вокруг них закрутилась муть непонятных, устрашающих событий.
Он поставил будиник на 20.30, прилег и почти разом уснул.
...Без четверти десять Яров миновал пост охраны больницы, бросив охране небрежное.
- Меня вызвали к Роликову Василию Петровичу. Отделение практологии. У него завтра операция.
Охранник спросил.
- Фамилия?
- Яров Илья Иванович.
Охранник кивнул и взялся за телефон - этому Рол тоже уже платил, хотя тот и числился на больничном бюджете.
Яров поднялся на лифте на третий этаж. К десяти часам жизнь в отлелении практологии уже затихла, только в холле пара человек понуро смотрели телевизор.
Рол ждал его в открытых дверях своей индивидуально оплаченной палаты, дымил сигаретой, сказал сдержанно.
- Хорошо, что подвалил пораньше. У нас всего несколько минут.
- Для чего? - спросил Яров.
- Деньги сейчас тебе отдам. Фальшивые принес?
Яров шагнул за порог, выложил на стол сумочку.
- Четыре семьсот. Триста я разменял.
Он тут же увидел, что в кресле, у журнального столика сидит незнакомый мужчина - за сорок лет, в поношеном светлом плаще. С высохщего лица аскета смотрели прищуренные глаза. В правой руке он держал сигарету, а левая неловко и каменно лежала на подлокотнике кресла, на ней была черная перчатка - протез, как понял Яров.
Рол прикрыл дверь и незнакомца не представил, а тот быстро сунул сигарету в пепельницу и схватил выложенные Яровым фальшивые банкноты, принялся их осматривать.
Рол подал Ярову пакет, умотанный в газету.
- Держи свои пять штук. Без фальшивки. - он нервно улыбнулся. - Мне уже одну клизму сделали, в одиннадцать вторую влепят. Завтра в десять ноль-ноль ругай меня распоследними словами, резать меня будут.
Мужчина у журнального столика произнес сипло и резко.
- Это не моя запечатка! И роспись не моя! И деньги я выдал Мишке Дукову при Хлебникове в мелких купюрах, а здесь сплошь сотенные! С Мишки, Василий Петрович, и спрашивай! Или с того, кто эти доллары получил. Вот с него! - ткнул мужчина пальцем в Ярова. - Может он туфту гонит!
Рол склонил голову на бок и сказал тихо.
- Он, Свиблов, не может подменить потому, что у него не только настоящих, но и фальшивых долларов взять не откуда. А с Мищки Дукова мы спросим. Ты теперь иди. Но не пропадай, Свиблов, ты меня знаешь.
Свиблов поднялся и глянул из подлобья.
- Ты меня, Василий Петрович, тоже знаешь не первый год. Я твою кассу пятый год держу и никогда ни в одной копейке ты меня не укорял. Потому я тебя об одном прошу - найдешь виновного, мне его сдай. В мои руки.
Лицо Свиблова было при этом неподвижным, словно деревянная маска истукана, зато от выразительности его голоса, Ярова охватила легкая дрожь этот человек отвечал за свои слова. Но Рол отмахнулся благодушно.
- Иди, Аркадий, не хорохорься.
Без всяких церемоний Рол выпроводил своего гостя за двери и повернулся к Ярову.
- Ты не знаешь, сильно больно мне будет, когда резать завтра начнут?
Яров подивился, как этот здоровенный бугай откровенно нервничает, животный страх светился на тяжелом, сытом лице.
- Не дергайся, Василь Петрович. От такой пустяковой операции никто не загибался. У меня были похуже.
- Да не в том дело, мать их в ухо! - с жестокой озлобленостью ответил Рол. - Дела вышли из под контроля!
- Это в каком смысле?
- В таком! У короля насморк, а холуи его уже хоронят! Не прикидывал, кто нас динамит с этими фальшивыми баксами?
- Мне прикидывать нечем. - удивился Яров. - Твои заботы. Хотя...
- Что хотя? - разом насторожился Рол.
- Мне кажется, пока я сегодня гулял, ко мне в дом кто-то залазил. Быть может, искали эти поддельные баксы.
- В натуре?
- Мне так кажется.
Рол крякнул и тут же схватился за задницу.
- Зачем? Как полагаешь?
- Украсть! Подменить! Уничтожить! Почем я знаю?! - расстроился Яров от нелепостей допроса.
Рол задохнулся табачным дымом, прокашлялся и застонал.
- А, черт, каждый чих в жопу отдается! Подонки мои, я им ещё покажу. Еще устрою доскональную разборку. Будет им битва при Маренго!
Яров понял, что бандита пугает не столько операция, сколько тот "насморк", в результате которого в его имеперии обнаружилась трещина, дела выстроились безконтрольно, что много опасней завтрашней операции.
- Ну, - сказал Яров. - Пойду. Удачи тебе, ругать тебя завтра буду.
- Стой. - сосредоточенно сказад Рол. - Я ж потом ещё буду к постели недели две прикован, а?
- Нет. Через день встанешь на ноги, через неделю вылетишь отсюда соколом.
- Неделя?! Да за это время моя братва под меня такую яму выкопает... Ах, скоты, не успел чуть захиреть, уже рученки свои шаловливые распутили! Но какой гад крутит подлянки, вот чего не пойму?! У меня ж команда проверенная, я человечка к человечку несколько лет собирал! Этот Свиблов мою кассу держал целый год, пока я под следствием в "Матросской тишине" куковал! Ни копейки не прикарманил, а сейчас что - "динамо крутит"?!
- О чем ты? - Яров уже уложил пакет с валютой валюту в карман куртки и лишней минуты тут оставаться не хотел.
- Глупый ты, хоть и знаешь много! - разозлился Рол. - Не понимаешь, что твои доллары подменили на фальшивку, пока сюда несли?
- Кто подменил?
- В том-то и дело! Либо охранник мой Дуков по дороге "куклу" сделал, либо Свиблов, либо оба сговорились... Понимаешь?
- Ничего не понимаю. Кроме того, что ты, Дуков и Пащенко знали, что я с твоим подарком убегу ночью из больницы. "Крысята" мне устроили западню. Иожет быть, "крысятами" рукводил кто-то из твоих подчиненных. Но все это требует доказательств.
Рол закричал разгневанно.
- Мои враги ждут, что я сдохну завтра на операции! И уже начали свои дела крутить! Уже на мою кассу ручонки накладывают!
Яров безразлично вздохнул.
- Послушай, но мне-то что за дела до этого?
Рол глянул ему в глаза, непроизвольно потянулся к бутылке коньяка на столике и отдернулся руку, словно обжегся.
- А, черт, мне уже нельзя! Чистым к операции должен быть. На трезвую голову приходится думать! Так ты и не закручинишся, если меня завтра на операции хирурги зарежут?
- Не закручинюсь. Хирургам тебя "замачивать" нет смысла.
- А если им заплатят?! За мою погибель? Враги заплатят?! - по сверкающим глазам Рола было понятно, что он на полном серьезе рассматривает такую трагическую вероятность.
- Перестань, в самом дел! - рассердился Яров. - Ты уже вовсе окосел от страха.
- Да я не бось удара, - обозлился Рол. - Мне только надо знать, откуда его ждать! Кто те гады, что могилу мне роют!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55