Сейчас он чувствовал, как лицо его стянула неприятная маска трагической мрачности, с которой не было сил справиться. Он уже видел перед собой свет лампы, которая освещала дежурный пост медсестер, уже видел перед ним своего соседа по палате дикого старика Кирилла Чекменева и можно было либо пройти мимо, не останавливаясь, либо....
Старый дуралей Чекменев стоял возле Елены, перегнувшись пополам. Бутылка, подвешенная у него на шее, болталась между ног, а трубка из этой бутылки проникала в мочевой пузырь, поскольку мочеиспускательный канал старика не работал. Основная беда Чекменева заключалась в том, что его поначалу следовало бы отправить не сюда, в урологию, а в "Белые Столбы", в "Кащенко", в учреждение, где ему навели бы поначалу порядок в круто "поехавшей крыше". Старик понимал окружающий мир весьма своеобразно скажем так. Трубка в животе и бутылка с мочой между ног не мешали ему щипать молоденьких сестер за задницу и грудь, отпускать комплименты в стиле деревенского гармониста. Он был космат, скрючен, а вставные челюсти оснащали его речь подсвистыванием, шипением и цоканием.
- Ленулька - красулька, ты ж прекрасная деваха! - подвизгивал, подсвистывал и цокал дешовыми челюстями чертов ухажор возле Елены. - Как вырвусь отседова к себе на хутор, дом тебе свой отдарю! Королевной там будешь, на хрена тебе здесь ссаки и говно за всякими засранцами подтирать, да ещё хер им перед операцией брить?!
Яров услышал грудной и мягкий смех Елены и сердце у него екнуло. Он вдруг понял, что сам не лучше Чекменева. Но каждый мужчина - дурак: даже если у него в семьдесят лет между ног болтается бутылка с собственной вонючей мочой, все одно полагает, что в облике его сохраняется что-то зазывное и для женщины привлекательное.
- А ешо, Ленка, мы до внука моего махнем! Он, говнюк, себе избу купил на Флориде какой-то, там говорит море, крокодилы и все девки голые ходют! А я тебе взамен своего наследства ещё и мочу со своим говном-анализом оставлю!
Но Елена так же мягко засмеялась и на это предложение, а Яров, сделав ещё пару шагов, уже увидел её - рослую молодую женщину, которой кривой дедушка-ухажор не достигал и до груди.
Через косматую башку старика Елена заметила Ярова и смех её тут же погас, в глазах мелькнула настороженная тревога и она спросила.
- Вы были у врача, Илья Иванович?
Он кивнул, не в силах продавить сквозь гортань даже простого "да". И остановиться тоже не смог - воняющий мочей и сладким одеколоном старикашка уже возрился на него из-под своих насупленных бровей и ревниво завопил.
- А те чо здеся возле моей девульки надо?! Иш какой кавалер нашелся! Щас вот как дам бутылкой по голове, враз поумнеешь!
Старикашка оказался быстр в решениях: схватил свою бутылку и взмахнул ей словно палицей, без стеснений поливая мочой как собственную голову, так и окружающее пространство.
- Кирилл Алексеевич! - крикнула Елена предостерегающе, а Яров миновал маленький холл, где располагался пост медсестер, и уже не оборачивался на вопли маразматика.
- Ишь ты, пень трухлявый! Молоденькой бабенки ему захотелось! Сам небось подохнет со дня на день, а туда же пипиську свою дрочит!
"Сейчас уйду. Полежу, пообедаю и уйду. Ну, их к чорту. - подумал Яров и мозг тут же выдал дополнительный банальный афоризм. - Каждый умирает в одиночку. Уйду и без обеда, а за документами зайду потом. Если это вообще надо".
Он вошел в свою шестиместную палату, ни на кого ни глядя, добрался до постели в углу и принялся методично собираться. Двое соседей спали основное времяпровождение на больничной койке, а один читал. По счастью на Ярова внимания не обратили.
Он неторопливо упаковал в сумку свой скудный больничный скарб и уже собрался вытащить из под матраца припрятанную куртку и теплые ботинки, когда в палату вошел Пащенко и позвал.
- Илья Иванович, вас просит зайти Василий Петрович.
Яров ответил небрежно.
- Его сиятельство назначает аудиенцию?
Вопрос был понят только по сути.
- Надо зайти, очень просят, Илья Иванович.
- Завтра. - буркнул Яров.
Пащенко пересек палату и сказал тихо.
- Илья Иванович, я б советовал, не надо вам так. Вам так будет хуже тогда.
- Это как ещё понимать? - брюзгливо спросил Яров.
- Шеф наш... Василий Петрович... Добрый он сейчас, это до вашей выгоды получится.
Не очень понимая позицию посланца всесильного шефа, Яров взглянул ему в лицо. Между глаз на лбу, захватывая переносицу, у Пащенко словно хобот наливался. Красная дряблая опухоль уже затягивала надбровья, набрякла застилая глаза - тяжеловатенькой оказалась рука у их сиятельства графа Рола!
Пащенко наклонился и прошептал в раненое ухо Ярова.
- Вы только не робейте, Илья Иванович, у вас на руках все козыри, просите что хотите, не стесняйтесь!
- Что просить? - начал раздражаться Яров, но Пащенко не успел ответить, помешал все тот же моченосный старикашка Чекменев. Он с грохотом распахнул дверь палаты и, уже забывший битву с Яровым на почве любовной ревности, возвестил.
- Хто тут есть ещо живой? Ты Илюшка?! Уже добже! А нет ли желающих в картишки на деньги перекинуться?! В долг играю, но завтра деньгу сын принесет и отдам! Илюха - метнем в дурака?!
"А ты и так дурак." - следовал бы разумный ответ для человека даже среднего уровня воспитанности. Но Яров никогда не оскорблял людей, а обиды - проглатывал, считая ниже своего достоинства отвечать ударом на удар. А уж тем более скандалить с полоумным.
- Я занят, Кирилл Алексеевич, после обеда сыграем. - Яров шагнул к дверям, огибая старика. Пащенко пошел следом, а Чекменев возрадовался.
- После обеда, так после обеда! О-ох, и обдеру я тебя, учитель, до последних кальсон! Ты ведь, пентюх необразованный, даже "офицерами" ходить правильно не умеешь не то что "конем"!
Вот так и играл в карты Чекменев - путая их с шахматами, так что был непобедим в обоих видах этих игровых искусств.
... Номер Рола уже сверкал порядком и чистотой. Успели всё вычистить, проветрить и даже вставить в рамы золотистые стекла, которые снаружи, скорее всего, не просматривались. Мало того - дырку от пули в стене прикрывала картина в багетовой раме: голая и возбудительная, красная, как отвареный рак пышнотелая дама сладостно потягивалась в плотской истоме, а из под кровати, на которой она тосковала, торчали волосатые мужские ноги. Высокое художественное произведение из системы вкусовых качеств хозяины палаты - явно по заказу писанное.
Его сиятельство граф Рол были облачены в длинный алый халат из которого торчал воротник белой сорочки. При появлении Ярова и Пащенко бросил последнему:
- Брысь за дверь. Никого не пускать. Десять минут.
- Понял. - ответил тот и изчез, будто растаял.
- Садитесь, Илья Иванович. - преувеличенно вежливо повел рукой на кресло Рол и сдернул с бутылки коньяка акцизную марку. - Выпьем за наше здоровье и погибель врагов.
- Здоровья хватит, враги передохнут сами. - попытался попасть в стиль хозяина Яров и опустился в кресло.
- Как твое ухо?
- Пустяк. Я уже забыл.
- Сколько оно стоит?
Яров не сразу понял вопрос, а потом отмахнулся:
- Ерунда. Не стоит и разговоров.
Рол тоже опустился в кресло, глянул подозрительно и сказал, не скрывая сомнений.
- Этого я не люблю, Иванович... Когда мне говорят, что я никому ничего не должен за услугу, мне такое подозрительно. С меня все чего-то отсосать желают.
- Я не лучше других. - улыбнулся Яров. - Но нет причин чего-либо с вас требовать.
- Так. - Рол нехорошо усмехнулся. - Значит, коли вопрос так досконально ставить, ты сдерешь с меня по самой верхней ставке? Это хорошо. Так мне спокойней. Выпьем, дела завершим, а потом потолкуем.
- Да о чем нам толковать?
Рол разлил коньяк по пузатым бокалам, метнул в лицо Ярова быстрый взгляд и спросил, не подымая головы.
- Вы что же, Илья Иванович, так и не докумекали, что свою башку под выстрел снайпера вместо моей досконально подставили?
- Это случайность. - отмахнулся Яров.
Рол поставил бутылку:
- Случайность? Вы так это понимаете?
- Так.
- Вы, простите, Илья Иванович, доскональный полудурок в таком случае. Вы должны сейчас холодненьким и скучненьким трупом в натуре лежать в деревянной упаковке. Вместо меня.
- Опять двадцать пять! - засмеялся Яров. - Да с какой стати?
- Выпьем. - приостановил его Рол, они чокнулись, хлебнули по глоточку и "граф" заговорил вразумительно. - Снайпер, который сидел вон в том чердаке, как мои ребята уже определили, - он указал пальцем себе за спину, в окно. - Торчал там с утра. Но он, видать запутался между мной, вами и Мишкой Дуковым. Когда я Мишку за сигарами погнал, а вы меня в туалете обхаживали, снайпер решил, что в комнату из сортира вышел я... Снайпер и выстрелил. Первоклассно выстрелил. Ему чуть-чуть не повезло. Или вам повезло.
- Ну и что?
- А то, что если б вас не было, то с Дуковым Мишкой он бы меня не спутал. Тот на полголовы нас с вами ростом длинней. Так что, крути-верти, а я вас подставил. По нашим правилам я ваш должник.
Яров тяжко вздохнул и заговорил укоризненно.
- Дорогой мой, Василий Петрович. Мне на ВАШИ правила, законы и порядки на-а... На-а... Накакать.
Рол оборвал грубо.
- Брось мозги мне парить, Иваныч! Называй цену и раскатимся задница об задницу в разные стороны. Чего твоя душа желает? Тачку? Пару девчонок для обслуги? По восемнадцать лет?
- Исключено. - не думая ответил Яров.
- Хер не стоит?
- Орган работает. Но дело в другом...
- Кончай мочалку трепать! Если орган не работает, так "Виагры" тебе лесять пачек купим, всех проституток с Тверской уделаешь. Может все-таки машину желаешь?
Внутренне Яров обозлился - о машине он мечтал добрых двадцать лет из которых половину - копил копейку на это чудо, да с покупкой каждый раз не получалось. Дело ограничилось лишь тем, что он получил права на вождение, однако четырехколесная железяка так и осталась недостижимой мечтой. Он ответил сухо.
- В самую маленьку машину влезает четверо человек. Мне некого в ней возить, а одному кататься скучно.
- Так я и говорю про парочку обезьянок! - захохотал Рол, увереный, что в стремлениях своих нашупал правильную дорогу. - А может ты "голубой"? Активный, пассивный? Кого тебе поискать? А?
- Упаси бог. - проворчал Яров. - Мы просто друг друга не понимаем.
- Понимаем, Иваныч, понимаем, это ты брось. Землицы кусочек не хочешь? Тут мне один жмурик домик в карты проиграл в Балашихе. Не черт знает что, но уместишся, садик-огородик накопаешь.
От огорчения Яров принялся толковать тем тоном, которым тридцать лет долбился в тупые черепушки самых безнадежных школяров.
- Ваше сиятельство, попытайтесь меня понять. У нас разные жизни и разная шкала ценностей. Свои деньги я - зарабатывал. Своих женщин добивался, ухаживал за ними. Земля мне не нужна, я родился на асфальте и не смогу вырастить даже крапивы. Автомобиль не нужен, поскольку некуда ездить.
- Гони жеребца! - насмешливо подбодрил Рол.
- Гоню. Я - обычный учитель русского языка, литературы и истории. Всю жизнь работаю с детьми, которых по большому счету, не очень-то и люблю. Но другой професси нет, а в свое время этого не понял.
- Подождите-ка, Иванович, ты что ж, кроме школы так ничего и не видел?
Яров снисходительно улыбнулся.
- Отнюдь. Я из поколения ТУРИСТОВ. В мои молодые годы самым модным делом было кинуть рюкзак за плечи, обуть кеды и - в леса да горы. Больше всего я люблю Карелию и Север Вологодский. Вот и все.
- Короче, Иванович. - мягко прервал Рол. - Деньги возмешь?
- За что?
- За то, что волей черта или бога, твоя башка под прицелом вместо моей оказалась.
- А за это платят?
- Платят. - твердо ответил Рол.
- А сколько? - оживился Яров.
- Называй цену.
Яров огорченно замахал обеими руками:
- Я же толковал, Василий Петрович, что у нас разные представления о значимости вещей в мире! Жизнь человечья - безценна!
- Да кончай дешовый базар, Иваныч! - заорал Рол. - Умный человек, а выпендриваешся, как деревенская девка перед быком со стоячим хером! Пять тысяч тебе хватит, чтоб добром меня поминать?
- Хватит! - неожиданно для себя выпалил Яров и засмеялся. - Эта сумма как раз по мне.
- По мне тоже, - кивнул Рол. - Я этот кусок угадал и даже послал за ним Дукова, сейчас привезет. Ты меня за тупого отморозка держишь, а я сразу вычислил - ровно пять штук ты и запросишь. Столько по твоим понятиям моя жизнь и стоит. Так ведь?
- Да не жизнь, Василий! - огорчился Яров. - Не жизнь, а случайность ситуации!
- Я за все плачу. Пёрну в театре и соседям вокруг по доллару даю, чтоб не обижались. - хмыкнул Рол. - За всё башляю, потому и сплю спокойно.
- Спокойно? - Яров кивнул на портрет красной женщины, заслонившую своими телесами след пули на стене.
- Это ты не в кассу намекаешь. - слегка осерчал Рол. - Это наши дела, тут свои разборки. Ну, расскажи мне ещё что-нибудь про Наполеона, пока Дуков с деньгами подьедет.
Первым, правда, приехал не охранник, а Пащенко впустил пару официантов из ресторана - доставили обед на две персоны: в термосах, посуде при сервировке, которой занималась бойкая девица. Изображала из себя официантку, но профессиональные возможности её распространялись явно шире сферы ресторанного обслуживания, чего она не скрывала. Но, судя по всему, девушка была не во вкусе Рола и когда стол накрыли, хватило лишь его выразительного щелчка пальцами, чтобы прислуга исчезла так же незаметно, как и прибыла.
Рол небрежно потыкал вилкой в ананасовый салат и перебил Ярова.
- Ну, так и что тут особого в этой битве при Маренго?
- Судьбоносный, решающий момент его карьеры. Наполеон должен был проиграть Маренго. - терпеливо растолковывал Яров. - Австрийское войско превосходило его численностью почти вдвое. И мало того, за полдень Наполеон битву начисто проиграл. Все маршалы его были в панике, он потерял уплавление боем, метался по палатке и лишь бормотал, что надо держаться.
- В натуре?
- В натуре. - подавил усмешку Яров. - Австрийцы даже начали разбивать лагерь и готовить обед. Только кавалерия высекала французские ряда. В Вену уже послали депешу о победе и там начинались балы.
- И что?
- А то, что кроме гения, нужна удача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55