Он доложил Никитину. Шел уже второй час ночи, но Никитин собрал совещание в узком составе: Коробов, аналитик Герасимов и сам Никитин.
– Что там у тебя, докладывай, – хмуро обратился он к Коробову. Не нравилось ему все это дурацкое происшествие. Очень не нравилось.
– Как нам удалось установить, на Старшину было совершено нападение в тот момент, когда он ехал на встречу с нами. Неизвестный обманом или силой, точнее установить не удалось, заставил Старшину остановиться в районе съезда с шоссе на Главную аллею Измайловского парка. По его приказу трое из находившихся в машине четырех человек, включая Старшину, вылезли из машины, четвертый пытался вытащить пистолет, но был застрелен прямо в машине. Двое помощников Старшины пытались бежать и были убиты неизвестным. Стреляет он исключительно метко.
– В тот момент, – продолжал Коробов, – когда Старшина стоял, положив руки на капот машины и широко расставив ноги, и, очевидно, готовясь получить удар ногой по яйцам, которым он сам всегда награждал свою жертву в подобных обстоятельствах, на главную аллею с большой скоростью свернул «джип». Неизвестный неприцельными выстрелами, как утверждают свидетели – от бедра – пробил «джипу» колесо и голову его водителю. «Джип» врезался в дерево и загорелся. Выскочившего из него человека неизвестный также застрелил. Он забрал оружие убитого, заставил Старшину сесть за руль «мерседеса», а сам нырнул на заднее сидение. Машина на большой скорости пошла вглубь парка, а через одну-две минуты вслед за ней, свернув с шоссе, устремились три иномарки. Те самые, которые мы тоже видели. Очевидец инцидента – собиравший ландыши для продажи, алкоголик – сообщил также, что неизвестный, расстрелявший обе машины, особых примет не имеет, среднего роста, черты лица правильные, стрижка короткая, телосложение среднее.
– Ты не можешь побыстрее рассказывать, Коробов? – заметил ему Никитин. – Не такой уж ты подвиг совершил, разыскав убитого не тобой человека.
– Можно и быстрее, – невозмутимо согласился Коробов. Сейчас он чувствовал себя уверенно – задание, которое ему поручалось, было выполнено, а там Никитин пусть ворчит себе, сколько угодно.
– Из свидетелей у метро Шоссе Энтузиастов правы оказались двое тех, кто утверждал, что «мерседес» направился к центру. Его, действительно, видели чуть дальше, на перекрестке шоссе с Электродной, а также у метро Авиамоторная. «Мерседес» следовал в прежнем направлении. Однако на Площади Ильича он зарегистрирован не был. Это заставило нас прочесать довольно большую площадь прилегающих к шоссе улиц, куда можно было свернуть.
Коробов посмотрел на Никитина. Тот сидел сморщившись, как от зубной боли, и рукой показывал ему – быстрее! быстрее!
Коробов вздохнул и продолжал.
– В районе Рогожского кладбища на улице Войтовича, нами был, наконец, обнаружен разыскиваемый «мерседес», однако, совершенно пустой. На сиденье водителя были заметны следы крови. Розыски пассажиров машины были продолжены. Через час от работников станции Москва-Товарная поступил сигнал, что на рабочих путях обнаружен труп человека со следами применения огнестрельного оружия. Прибыв на место, мы идентифицировали личность – это оказался Старшина, лидер балашихинской группировки.
Коробов удовлетворенно поглядел на Никитина с Герасимовым и заявил:
– У меня все.
Нехорошо сверкая глазами Никитин поднялся из-за стола. Сказать он ничего не мог, только тяжело дышал и смотрел в упор на Коробова.
– Все у тебя? – наконец спросил он очень тихо, видно, изо всех сил стараясь сдерживаться. – Это все, что ты успел сделать за день? А где тот человек, что убил Старшину? Где хотя бы какие-то следы его? Где хотя бы описание внешности? Какой-то пидор влазит к нам в тщательно продуманную операцию, разваливает ее на корню, выставляет нас полными идиотами и скрывается. А мы разводим руками – «все у меня!» Вот здесь у тебя все!
Никитин подскочил к Коробову и постучал костяшками пальцев тому по лбу. Звук вы ночной тишине получился странно отчетливый. Коробов побагровел и поднялся со стула. Это была попытка бунта.
– Товарищ полковник... – начал он.
– Что, «товарищ полковник»? – уже заорал на него Никитин. – Товарищ генерал, а не товарищ полковник. Сегодня приказ подписан. Утром погоны поменяю.
– Так что ты хотел, Коробов? – уже спокойнее спросил Никитин.
– Ничего, товарищ генерал.
Коробов смутился и уселся опять на свое место.
– Поздравляю, – пробормотал он себе под нос.
– Спасибо, Коробов, – ответил Никитин. – Жаль, не могу вам сказать это же за вашу службу.
– Ну хватит, в самом деле, – вступил в разговор Герасимов. – Ну что вы, блядь, сцепились. Выясняете, кто умный из вас, кто дурак. И так ясно: оба вы дураки, а умный – я. Потому что молчу и думаю – что? почему? и зачем?. А вы холки друг другу дерете...
– Так вот и скажи, умник, – тут же переключился на него Никитин, – что все это значит. Что за идиот устроил сегодня катание в Измайловском парке?
– Кто это все устроил, я, конечно, сказать не могу. Информации у меня не хватает. Но один вывод все же могу сделать. Хотя, по уму если, тебе надо было его самому давно уже сделать, Никитин. А не орать тут на братьев наших меньших. По званию.
– Какой вывод? Говори, что ты выебываешься!
– А такой, – повысил голос Герасимов. – Пока мы не установим, кто влез в нашу операцию, весь твой план перестройки нашей работы с этими криминальными ребятами надо свернуть. Откуда ты можешь знать, кто нам на хвост сел? И что у него на уме? Ты можешь гарантировать, что это не люди из личной охрана Президента, не один из его нелегальных спецотрядов?
Никитин поскреб пальцами давно небритый, обросший подбородок.
– Ты прав. Хрен его знает. Все может быть. Вот положеньице, блядь!
Он в сердцах хлопнул ладонью по столу.
Коробов слегка подпрыгнул на месте.
– Слушай меня, Коробов, – Никитин теперь говорил без всякого превосходства, просто, по-деловому. – Ты на резкость не обижайся, будто первый раз меня видишь. Хватит сопли возить, дело надо делать. Во что бы то ни стало выясни, что это был за человек. Хотя бы след его какой найди. Хоть что-то. Иначе, мы все тут как парализованные сидеть будем. Только и останется – охранять правопорядок. Уж это-то можно делать в любом случае...
– Я думаю, надо внимательно изучить сегодняшние сводки происшествий, – высказал предложение Герасимов. – Думаю, что не ограничится дело сегодня одним Старшиной. Надо по почерку пытаться связь устанавливать в каждом случае с Измайловским парком.
– Вот вдвоем с Коробовым и займитесь, – благословил их Никитин и выходя, хлопнул дверью кабинета.
Он был сильно раздражен.
...За полчаса, отведенные ему Крестным Иван успел дошагать до шоссе. Он не бежал, зная, что спокойное дыхание гораздо важнее нескольких десятков метров, которые он выиграет, если будет бежать.
Навстречу ему попались парень с девушкой, направляющиеся в ту сторону, откуда он шел.
«Что, уже загонщиков пустили – следить за мной, – подумал Иван. – Так ведь еще рано. Еще толка никакого.»
– Шоссе далеко, молодежь, – спросил у них Иван, хотя не был уверен, что шоссе вообще есть где-то тут по близости.
– Да километра полтора, – ответил парень. – Прямо по дороге.
Иван слегка прибавил шагу, так, чтобы когда он дойдет до шоссе, у него по его расчетам, осталось минут пять до начала погони.
На шоссе ему повезло сразу же. Только он выбрался на полотно дороги, как вдали показались приближающиеся огни автомобильных фар. Иван посмотрел на часы. Ровно половина первого машина должна поравняться с ним. У Ивана не выло выбора. Машину нужно было останавливать. Он встал поперек дороги.
Иван, конечно, не рассчитывал, что нормальный российский водитель остановит ночью машину, увидев человека, с залитой кровью грудью. А винное пятно в свете фар ни за что другое принять было нельзя. Но он предполагал, что нервы у водителя не выдержат, он сбросит скорость и попытается объехать Ивана. Тогда-то у Ивана и появлялся шанс запрыгнуть на машину и попытаться овладеть ею.
Надо сказать, Иван очень удивился, когда машина, марки которой он не мог разобрать за слепящими фарами, начала тормозить, скрипя шинами по асфальту, и остановилась метрах в пяти прямо перед ним.
Иван стоял с поднятой рукой, ожидая, что будет дальше. Слышно было, как дверка машины открылась и чья-то темная фигура показалась рядом с машиной.
– Эй ты, чего стоишь, – услышал Иван. – Подойди сюда.
Иван хотел было уже и в самом деле подойти к машине, когда услышал следующую фразу того, что только что вылез.
– Товарищ лейтенант, да он весь в крови!
Иван тут же скорректировал свои планы и начал медленно оседать на шоссе, вполне натурально изображая обморок. И даже весьма эффектно стукнулся головой об асфальт.
Как он и предполагал, подбежавшие оказались милиционерами. Сержант-водитель подбежал чуть раньше и начал шлепать Ивана ладонью по щекам, пытаясь, вероятно, привести его в сознание. Иван услышал приближающиеся шаги второго, которого первый назвал лейтенантом и решил:
«Теперь – пора!»
Он открыл глаза и внимательно посмотрел на безусое мальчишеское лицо водителя. У того на лице изобразилась искренняя радость. Не оттого, впрочем, что Иван «пришел в себя», а просто от того, что его похлопывания по щекам оказались эффективными, от результативности своих усилий.
– Очнулся, товарищ лейте...
Договорить ему Иван не дал. Ладонями обеих рук он резко ударил пацана по ушам. Сержант сидел над Иваном на коленях, и продолжая сидеть, схватился руками за голову и закричал от боли.
Лейтенант был еще в трех шагах от Ивана, и это было самое плохое. Потому что он успел достать из кобуры свой пистолет.
Иван видел, как рука его поднималась на линию выстрела, и понял что через секунду это движение закончится и начнется следующее – нажатие пальца на курок. Этой секунды ему хватило чтобы приподняться с асфальта и, схватив сержанта за его форменную защитную куртку, закрыться от выстрела его телом. Не ожидавший этого лейтенант не успел среагировать и дважды выстрелил в спину сержанта. Одна пуля прошла пацану сквозь шею, чиркнув по голове вскользь и Ивана, а вторая засела внутри, в грудной клетке.
Лейтенант растерянно опустил пистолет. Не каждый все-таки день приходится подмосковным милиционерам-лейтенантам убивать своих водителей-сержантов. Эта растерянность погубила и его тоже.
Иван просто швырнул в него сержанта, сбив лейтенанта с ног, и одним прыжком накрыл их сверху своим телом. Лейтенантик даже не пришел еще в себя, когда Иван схватил его за горло и привычным движением переломал лейтенанту шейные позвонки.
Премьера прошла удачно, подумал Иван. Однако надо было торопиться, если ему не захотелось дожидаться всей охотничьей своры.
Иван побежал к машине. Трупы милиционеров он оставил прямо на дороге. Все равно, первыми, кто на них наткнется, будут охотники Крестного. Если захотят, пусть сами и убирают в кювет, решил Иван.
Машина оказалась жигулями-шестеркой, не заглушенный лейтенантом мотор работал на холостых оборотах. Иван прыгнул за руль и рванул с места. Правда, – куда? – не мог бы сказать с уверенностью. По его предположениям – в сторону Москвы.
Справа от дороги он увидел мелькание фар.
«Охотнички,» – понял Иван и, прибавив газу, выключил фары. Дорогу при луне видно было не очень, но все же Иван успевал реагировать на небольшие повороты и незначительные спуски и подъемы, хотя шел со скоростью километров сто в среднем.
Его наконец осенила идея, как можно хотя бы приблизительно сориентироваться относительно Москвы. Он пошарил над лобовым стеклом и нашел заткнутый за что-то путевой лист.
Включив освещение в салоне и сбросив скорость, Иван прочитал:
«Балашихинский районный отдел внутренних дел.»
И ниже еле разобрал чернильные каракули:
«Балашиха – Москва.»
Все ясно. Он ехал в Москву со стороны Балашихи.
На милицейской машине.
Пост ГАИ на Кольцевой Иван миновал на редкость спокойно. Он приготовился уже к погоне, к выстрелам и так далее – ведь он вел милицейскую машину, будучи одет в гражданскую одежду, да еще залитую жидкостью, напоминающей кровь, как пишут в милицейских протоколах. Это его не очень беспокоило, ему было все равно от кого уходить – от охотников или от гаишников.
Однако милиционеры на Кольцевой оказались страшно заняты. Они зацепили какого-то «купца» – КАМаз-длинномер, набитый товаром, и теперь трясли водителя, доказывая ему, что он что-то там нарушил и намекая на то, на что всегда намекают гаишники в таких ситуациях – на трудную экономическую ситуацию в стране и тяжелое материальное положение бюджетников, ставших заложниками экономический политики российского Правительства.
Если водитель сразу не понимает, ему еще полчаса самый умный и болтливый из гаишников объясняет особенности жизни госслужащих в России, а его менее разговорчивые коллеги тем временем тщательно изучают остановленную машину, и чем дольше водитель не понимает банальных проблем российской жизни, тем больше в его машине обнаруживается дефектов совершенно объективно препятствующих ее дальнейшему безопасному движению по трассе.
Короче, был тот самый случай. Никому просто дела не было до коллег из райотдела, следующих по своим делам в столицу. Иван даже несколько разочаровался в своих ожиданиях расхода энергии.
«Скучно с вами, ребята», – буркнул Иван себе под нос, проезжая кольцевую.
Но в Москве следовало бы быть осторожнее. Прежде всего – переодеться и избавиться от милицейской машины. А вот пистолет лейтенанта пока пригодится. Все равно только недели им Иван и попользуется, а потом выбросит.
Итак прежде всего – переодеться.
«Ну, что ж, – подумал Иван, – ты, Крестный огневого контакта хотел, сейчас будет тебе огневой контакт».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24