Сюда!
Дверь осторожно приоткрылась, в небольшой щели возникло перекошенное лицо Троя.
— Иди к нам, выпей, — предложил Перри.
Трой осторожно подошел к столу и нерешительно замер.
— Может, присядешь? — предложила Велия, подталкивая ему кружку с вином.
Трой скромно сел на лавку и замер, крепко обхватив ручку емкости.
— Как дела, Трой? — поинтересовался Перри.
— Простите, сэр, — скис он лицом, — ничего не удалось узнать. Никто не знает о нападении на дворец стражи.
Всем своим видом он выражал полное раскаяние, здорово напоминая провинившегося щенка. Даже мне стало его жалко.
— Ладно, Трой, не будем сегодня об этом, — успокоил его Перри. — Лучше выпей.
Трой немного отхлебнул и вроде как порозовел.
— Где встретимся завтра? — спросила Велия. — Здесь или в «мартышке»?
— Зачем нам встречаться? — удивился Перри. — Мы и расставаться не будем. Заночуем у тебя.
— Что?! И не мечтай! — окрысилась Велия. — В мой дом никто, кроме меня, не войдет. Особенно такая свинья, как ты!
— Велия, подумай сама. Нам до своей квартиры не добраться. Трой наверняка снимает крысиный угол в какой-нибудь дыре. А ты живешь поблизости… Неужели не приютишь израненных друзей?! — воззвал он к ее совести.
— Даже если будете издыхать, все равно — нет! — изрекла она.
— Сэр, — вмешался Трой, — моя комната неподалеку. Мы вполне там разместимся.
— Спасибо, Трой, но проблема уже решена, — отказался Перри. — Велия с радостью примет нас всех.
— Ты скотина, Перри! — категорично заявила Велия, вставая из-за стола и направляясь к выходу.
Перри двинулся за ней, а мы с Троем — за ним.
Дом Велии оказался примерно в квартале от харчевни,
— Держу пари, — шепнул мне на ухо Перри, — она знала, что мы остановимся у нее. Потому и выбрала местечко для входа в Чистилище поблизости.
— Я все слышала, — сказала Велия, не оборачиваясь. — И очень жалею, что не выбрала твои трущобы.
— Простите, сэр, а как там, в Чистилище? — поинтересовался Трой.
— Как всегда, — отрезал Перри, не вдаваясь в подробности.
— Не верь ему, — злорадно ответил я за него. — Ничего хорошего там нет. Старшина все врет!
И вкратце рассказал юнцу об этом проклятом месте, упустив, впрочем, некоторые подробности, в том числе не упомянув и про Велию.
— Так плохо? — не поверил он, думая, что я его просто запугиваю.
— Еще хуже, — опередил меня Перри. — Никогда гуда не суйся. Сгинешь!
— Я и не собирался, сэр, — предельно честно ответил Трой.
Однако по глазам я видел, что эта мысль посещала его не однажды, а мой рассказ только разжег любопытство парня.
Квартира Велии отличалась от квартиры Перри лишь большей опрятностью. Во всем остальном — расположение комнат, количество оружия на стенах, беспорядок среди книг — полная аналогия.
— Располагайтесь. Можете занять ту комнату, — буркнула Велия, указывая на такой же закоулок, какой мне отвел Перри.
— Там ляжет Фенрир, — лучезарно улыбнулся Перри, — а мы умостимся здесь.
— Чего это? — я заподозрил неладное.
Перри помялся, но потом ответил:
— Прости, но мне никак не улыбается проснуться с перегрызенным горлом.
— В смысле?! — не понял я.
— Не злись, — смутился старшина, — ты — хороший человек, и я без опаски могу доверить тебе свою жизнь, но только пока ты бодрствуешь.
— Перри, а яснее?! — взыграло во мне ретивое. — Я что, во сне хожу и всех кусаю?!
— Ну, до этого пока не дошло, — кисло улыбнулся Перри, явно жалея, что затронул скользкую тему. — Про горло — это я так, к слову.
— Перри! — не выдержала Велия. — Да разродись же когда-нибудь! Даже мне интересно!
Трой молчал, но только из скромности.
Хотя дело касалось лишь меня, я потребовал, чтобы Перри прилюдно рассказал все подробности.
— Не злись, — повторил он. — Я сначала даже не знал, что о тебе думать, да и сейчас не знаю… Понимаешь, приходится иногда подпирать твою дверь снаружи — когда ты особенно того… — Он покрутил пальцем у виска. — И все равно выдержать это трудно!
— Чего — это?! — заорал я. — И что значит «того»?!
— Ты иногда говоришь во сне. Иногда кричишь, жалуешься на боль в пробитых ладонях, холод, проклятый алтарь… И, понимаешь, словно это не ты вовсе: голос не твой! Потом призываешь темных богов… Потом переходишь на чужой язык — такой, что мороз по коже!.. Прости, но я не выдерживаю — слова-то не человеческие!
Я глубоко вздохнул и осмотрелся по сторонам. Велия сосредоточенно выбирала книгу на ночь. Трой внимательно рассматривал оружие на стенах. И оба чутко вслушивались в каждое слово старшины.
— Перри, задам тебе вопрос, на который хочу получить ясный ответ: почему ты раньше молчал?
— Думал, ты знаешь… — удивился он.
— Знал… раньше. Посчитал, что это давно прошло, потому благополучно все забыл, — пояснил я. — Не запирай мою комнату. Вдруг начнется пожар? Я ведь не смогу выбраться в таком состоянии. Тогда мой разгневанный дух точно перегрызет тебе горло!
Не желая больше ни с кем общаться, молча развернулся и отправился в свой закуток, сдержав желание громко хлопнуть дверью: все-таки я был в гостях у Велии, а ее лучше не раздражать.
Рухнув на жесткую кровать, я тщетно попытался заснуть, ворочаясь с боку на бок и мечтая о стакане ледяной «Белой лошади» и хорошей сигаре. Да что там — хотя бы о понюшке табаку, пусть даже сорта «Дип»!.. Часа через три не выдержал и отправился на кухню, надеясь отыскать там что-нибудь покрепче воды.
В гостиной похрапывал Перри, беспечно выставив на свет божий свое белое горло. Так и подмывало дотронуться до него чем-нибудь холодным, но я вовремя одумался: если он и в самом деле такой впечатлительный, то тушу его придется тащить в госпиталь именно мне!
Трой в комнате отсутствовал, что меня малость смутило. Лишь услышав тихое шуршание на кухне, я успокоился.
Трой с унылым видом восседал на широком подоконнике и пялился в окно.
— Что показывают? Домашнее видео Снуп Дога? — тихо спросил я.
— Чего? — переспросил он, сползая с подоконника.
— Чего, говорю, не спишь? Тоже боишься, что горло перегрызу?
— Нет, — улыбнулся он. — Просто не спится. Сидел, думал…
— Да, — вздохнул я, осматривая кухню. — Думать — это хорошо. У меня тоже иногда получается.
А вот и то, что нужно: темная пузатая бутылка и два бокала… Плеснув вина, протянул один из них Трою.
— А Велия не рассердится? — наивно спросил он.
— Не знаю, — честно признался я. — В крайнем случае скажу, что Перри во сне выпил. Думаю, она поверит.
Я неспешно прихлебывал вино, наслаждаясь дивным букетом, напоминавшем о лете, солнце, тепле.
— Может, поделишься, о чем ты там думал? — спросил парня от скуки.
— Да так, — смутился он, — как считаешь, старшина Перри примет меня в первый отряд Лоренгарда?
— Не знаю, — пожал я плечами, — почему бы нет?
— Ну, туда мало кого берут. Только тех, кто доказал свою верность Лоренгарду.
Странно, но я этого совершенно не знал.
— Боишься, что недостоин?
— Просто я еще ничем себя не проявил. А если примут за здорово живешь, то все за глаза будут называть меня Милдборо.
— Ну и что? — не понял я его переживаний. — Это же твоя фамилия, что в том странного?
— Не хочу, чтобы меня знали лишь как Милдборо! Надо добиться всего самому и быть как старшина Перри!
Вообще ничего не понимая, я уже сильно жалел, что затеял этот разговор. Пришлось потребовать пояснений, мотивируя тем, что я не местный и знать ничего не знаю о подобных проблемах.
— Милдборо, — Трой горделиво приосанился, — один из древнейших родов Лоренгарда. Мои предки из тех, кто отвоевывал землю у нелюдей и возводил крепость, не жалея себя. Именно Милдборо загнали нелюдей в самые глубины Чистилища. Именно они установили большинство законов, по которым живет Лоренгард. Многие из моих предков были наместниками крепости… Но давно уже принадлежность к Милдборо — клеймо, которое губит нас. Последние века члены семьи занимаются только торговлей, считая, что род достаточно послужил Лоренгарду и теперь может спокойно почивать на древних лаврах. С детства я слышал, что мы — лучше и достойнее других, что есть Милдборо — и все прочие, что я должен гордиться своими праотцами, а единственная моя обязанность — приумножать и без того неисчислимое состояние… Но я хочу, чтобы меня знали как меня самого, а не как потомка Милдборо! Хочу быть как старшина Перри, которого все знают и уважают за его собственные заслуги, не поминая родню! Поэтому и ушел из дома, сказав, что не достоин носить имя Милдборо, покуда не покрою себя славой, как мои предки.
— Ясно, — кивнул я, выслушав его бредни. — Дальше — стандартная схема: родители, конечно, разгневались на тебя, прокляли и лишили наследства, так?
— Нет, что ты! — искренне поразился он. — Они очень любят меня — как и я их! Поэтому всеми силами стараются помочь, не понимая, что только мешают! Я пытался им это объяснить, но… старики обидчивы.
Я уныло заметил, что спать расхотелось вовсе.
— И чем же они тебе мешают?
— Понимаешь, в стражу я поступил сам, без какой-либо помощи. Но мой отец хорошо знает нашего капитана. Вот и попросил его держать меня подальше от сражений… Пришлось две недели обивать пороги канцелярий, чтобы меня перевели из дворца патрулировать улицы. И если бы не давешнее нападение, капитан ни за что бы не отправил меня со старшиной Перри!
Лично я подобных печалей никогда не понимал и не пойму… Будь у меня возможность жить в роскоши и славе, разве стал бы я шнырять по всяким трущобам? Нет! Будучи нормальным человеком, ездил бы исключительно из дворца в бордели и обратно, гордился происхождением и пускал пузыри даже из носа!
— Дурак ты, Трой! — заявил я. — Ведь выжил во время нападения на дворец стражи и, по-моему, в отличие от этого… как его там?.. Клеменса, не прятался под столом, а сражался! Тебе этого не достаточно, чтобы гордиться самим собой?!
Трой помолчал, хлебнул вина, потом несколько обиженно заявил:
— Но старшина Перри не взял меня в Чистилище! Он считает, что я не достоин быть в его отряде!
— Не вспоминай о Чистилище! — попросил я, поморщившись. — Поверь, там не место ни мне, ни тебе, ни Перри!.. Кстати, если ты всю свою жизнь прожил в центре, то должен знать большую часть его обитателей?
— Ну да, — пожал он плечами. — Мне известны почти все дома.
— Ага, тогда ты должен помнить множество сплетен и слухов, которые, без сомнения, ходят о каждом твоем знакомом!
— Ну, что-то слышал, конечно, — с недоумением глянул он на меня. — А что?
— Вспомни о ком-нибудь, кто практикует гипноз… э-э, прости, — поправился я, соображая, как донести до него значение этого слова, — ну, завораживающие чары, подавляющие волю и не связанные с магией!
— Не понял, о чем ты, — признался он, — никогда ничего подобного не слышал… Что ты имеешь в виду?
— Вот, к примеру, ходит байка, что змеи способны очаровывать свои жертвы, чтобы спокойно их сожрать. Полный бред, понятно… А тебе не попадался какой-нибудь невероятный слух на эту тему применительно к твоему окружению? Нет ли могущественного, богатого и ненавидящего стражу человека, который интересовался чем-нибудь подобным?
Трой надолго задумался, сосредоточенно изучая щель в полу. Я подлил ему вина — для улучшения памяти. Минут через десять он с сомнением выдавил:
— Отец как-то раз в шутку сказал, что века назад в роду Эмаров поклонялись Сету… Мельком сказано было, несерьезно… Больше вроде ничего.
— Сет — это кто? — поинтересовался я.
— Сет?! — поразился он моему невежеству. — Один из темных богов, гигантский змей!
— Род Эмаров, — потянул я единственную ниточку. — богатый и влиятельный?
— Конечно! — воскликнул он, позабыв, что на дворе ночь. — Сам наместник иногда советуется с ними!
— А стражу там ненавидят?
— Не думаю, — замялся Трой. — Тахан Эмар занимает должность шерифа… Правда, я его уже пару недель не встречал.
— Не южных ли районов, случайно? — буркнул я, обращаясь как бы к самому себе.
— Да! — радостно ответил Трой. — Ты его знаешь?
— Так, пересекались разок, — равнодушно отмахнулся я, погружаясь в раздумья.
С одной стороны, сейчас ночь. Перри вымотан до предела и спит счастливым сном… С другой — я тоже вымотан, но спать не хочу… С третьей — сделать гадость ближнему я готов и днем и ночью!
Злорадно ухмыльнувшись, приказал Трою оставаться на кухне и на цыпочках пошел в гостиную. Подойдя к спящему, словно невинный младенец, Перри, набрал полную грудь воздуха и…
— СТАРШИНА!!! — гаркнул я во всю глотку, не обращая внимания на острую боль в груди.
От неожиданности он буквально взвился в воздух, умудрившись выхватить меч из валявшихся на полу ножен. Махнув им едва ли не в дюйме от моего лица, вытаращился на меня:
— Фенрир?! Чего орешь?
— Да вот, — зевая, ответил я, — решил тебе глотку перегрызть, но не убивать же спящего? Как-то неприлично даже…
На шум выскочила Велия.
— Что стряслось? — осведомилась она, поигрывая мечом.
— Фенрир с ума сошел, — пояснил Перри, убирая оружие. — Хочет, чтобы я его убил со сна.
— А я мучился — что же со мной творится?! Оказывается, все очень просто: рехнулся!.. Спасибо тебе, Перри, открыл глаза! — язвительно поклонился я ему в ноги. — Теперь точно не скажу, что мне удалось узнать.
— Ты что-то узнал? — спросил Перри, удивленно вскинув брови.
— Да, — безмятежно зевнул я.
— Говори! — потребовал он.
— Да неужели?! А как насчет такой фразы: «Многоуважаемый Фенрир Озолиньш! Глубоко раскаиваюсь в своих недостойных словах и приношу искренние извинения по поводу глупой оценки твоего душевного состояния»?
— Извини, — буркнул Перри.
— И все?! — возмутился я.
Острое лезвие прижалось к моему горлу.
— Если меня разбудили просто так… — мрачно произнесла Велия.
— Хорошо, — поспешно согласился я, — извинения принимаются.
Лезвие чуть проткнуло кожу, и по шее потекла струйка крови.
— Все скажу! Только убери эту штуку! — взмолился я.
Меч исчез. Я осторожно потрогал небольшой порез на горле.
— Что ты знаешь о доме Эмаров, Перри? — поинтересовался я, отходя на всякий случай от Велии.
— Мало чего хорошего, — поморщился он. — Снобы с амбициями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43