Небольшой, утоптанный пятачок с огромной дубовой плахой посередине окружали кусты. Здесь можно было разговаривать и не бояться, что тебя увидят. Они зашли за поленницу и остановились в изумлении.
На поленьях сидел Колян. Рядом примостился петух. Оба мирно смотрели куда-то вдаль и тихо переговаривались.
– Так-так-так! – говорил петух.
– Квох коко! – грустно соглашался Колян. Увидев Лисипицина и своих товарищей, он слегка смутился и, покосившись на петуха, сказал: – Ко-ко. Лисипицин, квох-кудак!
– Кудак! – согласно кивнул петух и, спрыгнув с поленницы, важно и неторопливо прошествовал мимо озадаченных бандитов.
С минуту все молчали. Серый прямо-таки лучился детской радостью, зато Эдик побагровел от стыда за своего подчиненного.
– Ты чего это с петухом шашни разводишь? – угрожающе сказал он.
Колян состроил невинное лицо:
– Какие шашни, шеф? Ты же сам приказал отвлечь внимание на себя!
– Ну да… – Эдик потер затылок. – Но не до такой же степени!
– А чего такого-то? Ну посидели, поговорили…
– Мне такие разговоры не нравятся! – решительно заявил Эдик. – Сидят два голубка и любезничают!
Он хотел что-то еще добавить, но тут вмешался Лисипицин:
– Друзья мои, не надо ссориться! В нашем деле главное – доверие.
– Точно! – согласился Эдик. – Доверяй, да проверяй!
Лисипицин вздохнул, невольно подумав, что эти братки еще глупее прежних, но вслух сказал совсем другое:
– Я достал ключи от цеха! – Вслед за этим он вытащил из кармана тяжелую связку и помахал ею перед носом шефа.
– Ништяк! – сказал Эдик и, молниеносно перехватив руку Лисипицина, стал отбирать ключи.
– Ты что? – испугался Лисипицин и вцепился в связку мертвой хваткой. – Ты чего? Мы же… договорились!
– Ага! – радостно согласился Эдик, заворачивая Лисипицину руку за спину. – Отдай ключи!
– Не отдам! – зашипел Лисипицин, отчаянно сопротивляясь. Ему даже удалось выкрутиться, но против целой банды он был бессилен.
Через минуту ключи были отобраны, и Эдик, гнусно ухмыляясь, положил их себе в карман.
– Теперь уже я буду диктовать условия, понял?! "Семьдесят процентов!» – передразнил он Рудольфа Адольфыча. – Будешь еще благодарить, если я десять дам!
– Гад! Гад! Сволочь! – хрипел и ругался Лисипицин. – Ничего у тебя не выйдет! Ты с носом останешься, с носом! Вот увидишь, я тебе еще… – В этот момент на голову Лисипицина опустился здоровенный кулак Серого, и Рудольф Адольфыч замолчал, прикусив язык.
– За гада и за сволочь сниму еще пять процентов, – пообещал шеф, тяжело дыша. – А будешь возникать, вообще урою! Закопаю вместе с метлой!
Лисипицин встрепенулся. Отскочив в сторону, он показал браткам язык:
– Вы еще сами ко мне приползете, подонки долбаные! Сами! – И, прихватив метлу, бывший замдиректора бросился бежать.
– Здорово ты его, шеф! – ухмыльнулся Серый. – Нам лишних не надо!
– Точняк! – кивнул Толян. – Самим мало!
– А ты чего молчишь? – Эдик посмотрел на Коляна.
– Я не молчу, – сказал Колян. – Только, может, мы его зря так? Он все-таки местный, настучит начальству.
– Не настучит! – отмахнулся Эдик. – Он знает, что в случае чего… Короче, сегодня идем на дело.
– Э-э, шеф, так мы же ничего не знаем! – забеспокоился Серый. – Где рыжевье искать? Может, прихватить все-таки этого метельщика, он наверняка в курсе.
– Сами справимся, – отмахнулся Эдик. – У нас что, головы нет? А потом, я знаю, куда иду! – Шеф скорчил многозначительную гримасу. – Главное – мешки с собой захватить!
А Лисипицин в это время, не разбирая дороги, бежал домой.
– Сегодня же! – бормотал он вне себя от гнева. – Сегодня же вызову Брукбондскую ведьму! Мы еще посмотрим, чья возьмет! Вы у меня еще попляшете, сосунки, будете знать, с кем тягаться!..
– Только сейчас о тебе вспоминал! – сказал Евстигнеев, пропуская Костю в дом. – Давай-ка чайку, а? «Громовержца»! И с яичницей!
– Давай! – Костя махнул рукой и уселся за стол.
Евстигнеев поставил чайник на плиту и принялся колдовать над омлетом.
– Ты чего это такой всклоченный? – спросил он.
– Будешь тут всклоченным! – проворчал Костя. – Сейчас все расскажу. Вот чаю только выпью!..
– Я тоже не откажусь! – сладко промурлыкал Антуан, вылезая из-под стола.
– А тебе – молока, – сказал Костя.
– Вот еще! – фыркнул Антуан. – Я – как все!
– Сахару побольше? – съехидничал Костя.
Кот оскорбленно выгнул спину:
– Что я, Гаврила, что ли? Это ему все сахарок подавай!
– Ну вот и готово! – сказал Евстигнеев, разливая по чашкам странно пахнущий напиток и ставя сковородку с яичницей на стол. – А у меня к тебе разговор. Мне интересная мысль в голову пришла. Ты знаешь, что такое апельсин?
– В каком смысле? – удивился Костя.
– В прямом. Как переводится?
– Ну… Что-то вроде соснового яблока, – подумав, сказал Костя.
– Точно! – расцвел Евстигнеев. – Чувствуешь, какая мощь?! Сосновое яблоко! Вот где перспектива! И ведь никто бы не заметил, если б не я! Случайное словосочетание – это прямая подсказка к великому открытию. Сосна, ведь она – во! Ух! Сила! А если к ней яблоню привить? Да у нас все леса в сосновых яблоках будут! Кстати, это ведь по твоей части. Ты – лесник, тебе и карты в руки!
Костя покачал головой:
– Ничего не получится. Хотя… Черт! Интересная мысль!
– Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!
– Ладно, – сказал Костя, – обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.
– Не понял, но согласен, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!
– Ну да, – сказал Костя нехотя. – Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.
– Ну и пусть живут, – сказал Евстигнеев, – нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?
– Не можем, – согласился Костя. – Но вот скажи, чего им здесь делать?
– Отдыхать, – сказал Евстигнеев, – водку пить.
– А Степанидовна считает по-другому, – возразил Костя, – она уверена, что тут кроется преступный замысел!
– Бред, – возразил Евстигнеев, – паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!
– Что?! – Костя едва не разлил «Громовержец».
– Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! – И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.
– Вот видишь, – сказал Костя, – я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?
– Глупый ход, – возразил Евстигнеев. – Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!
– Кто может этим заняться? – сказал Костя. – Может, Жульетта?
– Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.
– Гнездо? – ахнул Костя.
– Ну да, – кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, – надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!
– Тогда, может, Петечкин и Васечкин?
– Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! – возразил Евстигнеев.
Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:
– Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?
– Вот! – в восторге воскликнул Евстигнеев. – Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!
– Отлично! – обрадовался Костя. – Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!
– И это неплохо, – кивнул Евстигнеев, – нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!
И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.
Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.
– Да! – сказал Костя, наливая новую чашку чая. – Твоя идея с сосной – хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? – Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.
– Кокос! – воскликнул Евстигнеев. – Честное слово – кокос! Утрем нос селекционерам!
– И вообще… с яблоней можно скрестить рябину. Кому нужна рябина? А вот если яблоки будут расти кистями…
Тут оба друга замолчали, пораженные открывающимися перспективами. В этом блаженном состоянии их и застала Яга Степанидовна. Она вошла как всегда не постучавшись, и Евстигнеев при виде нее от неожиданности едва не сполз со стула.
– Костянтин! Вовремя я тебя застала! У нас ЧП!
– В смысле – частное предприятие? – уточнил Евстигнеев, с трудом преодолевая охватившее его странное обалдение.
– Тьфу на тебя! – воскликнула бабка. – Чаво мирных людей пугаешь? ЧП – это чрезвычайное происшествие, ясно? Погоди-ка… – Тут она посмотрела на Евстигнеева, как доктор на пациента: с нехорошим подозрением. Евстигнеев замер.
– Чаво это вы такие обдолбанные? Али съели не то? Вижу! Вижу яйца старые, сальмонеллезныя! Стало быть, скоро не так запрыгаете!
– Как сальмонеллезные? – испугались друзья. – Не может быть!
– Может… не может… Нат-ко съешьте скорей по пирожку, они у меня противояичные! Я как знала, с собой прихватила. Только уж не спрашивайте с чем.
– Что с чем? – переспросил Костя, лихорадочно прожевывая пирожок.
– С чем пирожки, – пояснила старуха, – а то испугаисси!
– Не испугаемся, – пообещал Евстигнеев.
– Тогда скажу… – Бабка самодовольно потупила взор. – А может, догадаетесь?
– С мясом! – сказал Евстигнеев, облизывая пальцы.
– Правильно! – обрадовалась бабка. – С прусаками печеными в ступе толченными!
– С та… – Костя остановился, переводя дух.
Яга смотрела на него, ласково кивая головой.
– Ра… – еще тише продолжил он.
– Канами! – бодро закончила бабка. – С ними, полезными! Я у печки свод медом смазала, а когда прусаки на сладкое-то полезли да увязли, слегка ее и протопила! Уж как они спеклись, как прожарились! И мне хорошо, и вам спасение. А, вишь, уже и действует!
– В смысле? – обалдело спросил Евстигнеев, с каждым словом выдыхая клубы сизого дыма.
– Ужель сам не видишь? Вон, вся хворь выгорает! Как прет! Кто ж вас такими ядреными яйцами накормил?
– Люська-насос! – простонал Евстигнеев. – Ну я ей покажу!
– Вот уж чего не надо, того не надо, – строго сказала Яга. – Ты-то ей просто покажешь, а ну как ей понравится?
– Да я не в том смысле!
– Да хошь бы и так, – хитро прищурилась бабка, – смысл-то он ведь поворотный!
Наконец, когда хворь окончательно выгорела, Костя открыл окна, чтобы проветрить дом. Едкая гарь неохотно выползала из кухни, норовя залезть под шкафы, спрятаться в углах и за печкой, но Яга прочитала заклинание, и помещение моментально проветрилось.
– Ну вот, а теперь я вас обрадую, – сказала бабка многозначительно, но Евстигнеев, привыкший мыслить конкретно, ее перебил:
– Ближе к делу, товарищ Степанидовна. Что случилось?
«Товарищ Степанидовна» вздрогнула, как от удара током, и неожиданно расцвела:
– Полный кошмар! Как есть ужас! Страхотища!
– Конкретнее, – попросил Костя, чувствуя, что начинает волноваться.
– Да уж куда конкретнее – дракон сбег!
– Какой дракон? – удивился Костя. – Неужели Горыныч?
– Да Горынушка разве дракон? – всплеснула руками бабка. – Он уж давно окультуренный и присмиревший. Непротивленец! Сбег-то кощеевский, тот, что динамо крутит. Старый дурень выпустил его по травке попастись, а сам умотал куда-то. Ну а дракон – в бега! Боюсь, наделает дел, ох наделает!
Косте представился дракон, свободно разгуливающий по селу, и он похолодел.
– А он что? Кусается небось? – спросил Евстигнеев.
Бабка махнула рукой:
– И не говори! Не токмо кусается, а жреть все что ни попадя!
– Так он вроде травоядный, – сказал Костя.
– Знамо что травоядный. Дак ведь если курица подвернется али свинья какая, разве ж он удержится? Столько лет на диете! А тут мясо бегает… Знамо что сожреть!
– А если… – со страхом предположил Костя.
– Сожреть! – энергично закивала бабка. – Потому и прибежала. Ловить оглоеда нужно! Глядишь, всем миром и оприходуем.
– А Кощей где? – возмутился Евстигнеев. – Почему не ловит?
– Говорю же, подался куда-то, – сказала Яга, нетерпеливо пожав плечами. – А потом, ведь если эта скотина почует хозяина, то с перепугу такого натворит!
– Все верно, – сказал Евстигнеев. – Кончать с этим делом надо. Бежим к Шлоссеру! Этого зверя лучше всего искать с воздуха. Пусть летающий «Запорожец» заводит, сверху мы дракона враз накроем!
Эта мысль показалась друзьям настолько очевидной, что они тут же бросились к главному механику.
Шлоссер угрюмо сидел за столом в своем кабинете и ковырял авторучкой в ухе. Вид у него был сосредоточенный и сердитый.
– Ты чего это вытворяешь? – удивился Евстигнеев. – Детство вспомнил, без уха решил остаться?
– Что? – переспросил Семеныч, поднося ладонь к другому уху.
Евстигнеев постучал пальцем по лбу.
– А-а! – обрадовался Шлоссер. – Понял! Погоди.
Он как-то особенно свирепо завертел авторучкой вухе, послышался хруст… Костя невольно зажмурился, а когда раскрыл глаза, Шлоссер уже рассматривал нечто маленькое и черненькое, отдаленно напоминавшее клопа.
Яга Степанидовна ойкнула, Евстигнеев попятился, а Семеныч с победным видом положил предмет на стол и облегченно улыбнулся.
– Вот теперь порядок, – сказал он.
– Какой порядок? – рассердился Евстигнеев. – Что это у тебя за дрянь в ухе?
– Похожа на клопа, – сказал Костя.
– Это и есть клоп, – кивнул Шлоссер, – только электронный. Тут чудная история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35