— Я как раз звонил вам по поводу телефонов.— Слушаю вас.Полицейский был от Уэса уже в десяти шагах.— У писателя, которого вы знаете, есть дом и офис.— Вы говорите, конечно, о Нике Келли. Насколько я понял, вы хотите получить данные о его телефонных разговорах... с того самого момента и до настоящего времени?— Мне нужно знать, кто звонил, откуда и когда.— Я могу установить, почему звонили.— Делайте только то, за что я вам плачу! Когда я смогу получить у вас интересующую меня информацию?— Я нахожусь сейчас на Четырнадцатой улице. Пентагон отсюда совсем рядом, — хотите, я поприветствую их от вашего имени? Хотя нет, они больше не ваши коллеги... Так вот дома я буду минут через двадцать. Получу нужную информацию к тому моменту, как вы придете ко мне.В музее пахло пылью. Было довольно прохладно.— Слушайте, Бернс, у меня такое впечатление, что вы уже получили эту информацию!— Нет еще, я подчиняюсь только вашим приказам... У нас здесь льет как из ведра.— Сколько будет стоить информация? — поинтересовался Уэс.— Не волнуйтесь. В бюджет уложитесь.В трубке послышались короткие гудки.Полицейский стоял в конце коридора и внимательно наблюдал за приближающимся к нему Уэсом.— У меня просто много свободного времени, — извиняющимся тоном сказал Уэс полицейскому.— Удачного вам дня, сэр, — ответил тот, провожая Уэса горящими глазами. * * * Дождь прекратился в тот самый момент, когда Уэс подъехал к бару в районе Арлингтона. Он поставил машину на стоянку у бара — там уже было припарковано четыре автомобиля — и посмотрел на часы: до назначенного времени встречи оставалось двенадцать минут. Открывая дверь бара, Уэс оглянулся. В машине, стоявшей у магазина готовой одежды напротив, сидел какой-то подстриженный «под ежик» мужчина.Уэс заказал пиво и сел за столик в темном углу бара. Ровно в три тридцать в бар вошел коротко подстриженный мужчина и направился к Уэсу.— Как поживаете? — спросил он, протягивая майору руку. — Меня зовут Тэд Дэйвис.Бармен принес Дэйвису стакан водки со льдом.— Я рад помочь Франку, — улыбнулся Дэйвис Уэсу. — Так вы, значит, один из парней Билли?— Какого такого Билли?— Генерала Билли Кокрэна.Уэс немного поколебался.— Я работаю по заданию первого номера в той команде, — сказал он наконец. — Только по заданию первого номера.Тэд покачал головой и отпил водки из стакана.— В свое время вы приказали проверить самым серьезным образом одного радиста из Оперативной группы № 157, — бесстрастным тоном произнес Уэс. — Того радиста звали Мэтью Хопкинс.— Я помню его.— Почему?— Почему я помню его или почему я сделал то, что сделал?— И то, и другое.— Начать с того, — ответил Тэд, — что наша служба работала сама по себе. У нас было отдельное надежное руководство. И оснащение у нас было превосходное. Шифровальные машины, к примеру, уже тогда были меньше, чем ваш атташе-кейс... Так вот Хопкинса мы выбрали из списка специалистов, который нам предоставило флотское начальство.— И Хопкинс отвечал у вас за радиообмен. Он работал с каким-то одним регионом?— Обычно радисты работали по утвержденному сменному графику. Они работали с любой поступавшей или передававшейся во время их смены информацией и никогда не прикреплялись к какому-то одному региону или какой-то одной операции. Радист подчас не знал даже, что он передает или принимает, — он должен был только наладить шифровальную или расшифровывающую машину.— Это — правило, — заметил Уэс. — Но как обстояло дело с Хопкинсом в частности? Может быть, для него были сделаны какие-то исключения?— Он слишком много курил.— Что-что?— Он курил слишком много. Поэтому я обратил на него внимание и до сих пор его помню. А еще...— Что «еще»?— Когда Киссинджер влез в китайские дела, он перестал доверять всем вокруг. Он не верил ни госдепу, ни ЦРУ и обратился тогда к председателю Комитета начальников штабов с просьбой предоставить в его распоряжение самую защищенную службу связи в США, которая никому не подчинялась, кроме своего собственного руководства. Именно такой была наша Опергруппа № 157.— Вы о каком времени говорите?— О 1971 годе.— Ну, а Хопкинс-то во всем этом какую роль играл?— Что ж, еще раз обращу ваше внимание на то, что все радисты работали по четкому сменному графику. Но как-то, посмотрев на список дежурных радистов, я обнаружил, что Хопкинс частенько работал в неурочное время, подменяя своих коллег и оказываясь на службе именно тогда, когда Киссинджер вовсю раскочегаривал эти свои китайские дела.— Дыма было много, — кивнул Уэс.— Франк сказал мне, что вы в наших делах новичок... Так вот у нас нередко бывало, что какой-то сотрудник вдруг начинал думать, что за ним охотятся «плохие парни», потому что он один знает о том, что больше никому не известно... Конечно, за нами охотились, — продолжал Дэйвис. — Но нельзя было думать только об этом. Иначе тебе каюк, сойти с ума при этом напряжении — раз плюнуть...— Вы хотите сказать, что Хопкинс... того?.. тронулся? — спросил Уэс.— Это только один из возможных вариантов. Хопкинс действительно много работал с тем, о чем мало кто знал. А в китайских делах было много дыма, да и сам он много курил.Дэйвис улыбнулся.— Но с другой стороны... Киссинджер ведь занимался вопросами большой международной политики, и всегда находилась куча людей, которые хотели бы знать об этой политике пусть не из первых уст, но хотя бы... — как бы это сказать? — опосредованно...— То есть вы не исключаете и того, что Хопкинс мог быть шпионом?— Да еще каким! Шпионом в шпионском гнезде!— Удалось ли подтвердить такие ваши предположения?— Подтвердить не удалось ничего.— И поэтому вы решили выкинуть его из Оперативной группы № 157.Дэйвис рассмеялся:— А может, все дело именно в том, что он и вправду оказался параноиком?..Уэс задумался:— Вы можете рассказать о Хопкинсе еще что-нибудь?— Что-нибудь еще он расскажет вам сам. Кстати, где он сейчас?«Греко сообщил Дэйвису не все», — подумал Уэс и сказал:— Он где-то там, на Западном побережье.Отставной разведчик кивнул головой. Его стакан был пуст.— Не работал ли в Опергруппе № 157 один парень по имени... Джуд Стюарт? — помедлив, спросил Уэс. — Он мог быть к вам направлен из сухопутных сил.— Человека с таким именем у нас не было.— А может быть, он работал в другой подобной группе, о которой мало кому было известно?— Ну конечно, вы новичок, — засмеялся Дэйвис. — Другие группы, безусловно, существовали. Возможно, существуют они и поныне, но сведения о них так засекречены, что мне о них ничего не известно. И имя Джуд Стюарт мне ничего не говорит.Уэс показал Дэйвису фотографию, которую ему передал Джек Бернс.— Нет, это лицо я не помню.Поколебавшись, Уэс поинтересовался:— А что же все-таки произошло с вашей Опергруппой № 157?— Во-первых, вы знаете об Эде Уилсоне и его мошеннических сделках... Но это еще не все. В дело вмешался сам Билли Кокрэн — сейчас он заместитель директора ЦРУ.— Да, но он ведь генерал ВВС, а опергруппа принадлежала флоту.— Цвет формы в данном случае значения не имеет. К тому же Кокрэн тогда служил в Национальном агентстве безопасности и имел влиятельных друзей в Комитете начальников штабов. Билли не носит звезд на погонах. Эти звезды у него в глазах. Он всегда был умным и осторожным человеком. Его концепция организации разведработы состоит в том, что разведка — это чистая работа, без крови.И лучше всего осуществлять ее, по мнению Кокрэна, при помощи спутников и иных технических новшеств. Мы же со своими шпионами-бизнесменами явно не вписывались в эту схему. Разведка, осуществляемая людьми, всегда таит в себе угрозу громких разоблачений, скандалов. А они-то Билли как раз и не были нужны. Билли упорно карабкался по служебной лестнице, и, думаю, его толстые очки сильно запотели, когда он узнал, что президент назначил главой ЦРУ Дентона, а не его самого... Впрочем, это уже дела сегодняшние, — продолжал Дэйвис. — А тогда — в семидесятые годы — Билли начал постепенно переманивать из группы № 157 сотрудников к себе. Потом разразился скандал с этим Уилсоном, и дело было сделано... Я могу попросить у вас об одном одолжении? — помолчав, сказал Дэйвис.— Смотря о каком.— Передайте Дентону, что когда Билли ведет себя слишком уж тихо, это означает только одно: тебе вот-вот настанет крышка! * * * До дома Джека Бернса Уэс добрался еще засветло. Бернс сразу же протянул ему копии счетов телефонных разговоров Ника Келли. На полях счетов были помечены адреса и имена владельцев телефонов, с которыми общался Ник Келли. Уэс отложил в сторону счета за разговоры с телестудиями, книгоиздателями, артистическими агентами. Внимание Уэса сразу привлек счет за разговор с жителем Лос-Анджелеса по имени Дин Джейкобсен. Кто этот человек? Разговор Ника с ним состоялся через девять дней после того, как Джуд Стюарт набрал номер ЦРУ.— Кто в телефонной компании передает вам эти счета? — поинтересовался Уэс.— Идите вы к черту, майор! — ответил Бернс. — Вам-то какая разница?! Вы ведь получили то, что вам было нужно!— Я получил всего лишь то, о чем просил! — суровым тоном сказал Уэс. — Сколько я вам должен?— Пять, — ответил Бернс.— Круто.— Ровно столько, сколько стоит.Уэс вытащил из кейса десять пятидесятидолларовых банкнот.— Итого пять сотен. Напишите расписку.— Прежде всего, Уэс, я хотел бы заметить, что речь идет не о сотнях, а о тысячах...За окнами быстро темнело.Уэс вытащил из кейса еще пять сотен и бросил их на стол.— Это в два раза больше, чем стоит ваша работа. И наверное, раза в четыре больше того, чем стоили эти счета вам.— Вы, майор, по-моему, никак не врубитесь в суть дела, — сказал частный сыщик и насмешливо посмотрел на своего клиента.— Никак не врублюсь? — сурово переспросил Уэс. — Я офицер Соединенных Штатов Америки, лицо официальное. Только что вы передали мне счета, которые получили в обход закона. С одной стороны, вы вроде бы помогаете дяде Сэму, но с другой — своими действиями подрываете основы, на которых стоит наше великое государство! Имейте в виду, Бернс, защищать вас будет некому!— Вы в этом уверены?— Какая разница — уверен или нет?Бернс развел руками:— Послушайте, майор. Мы с вами делаем одно и то же дело... И пора бы уж вам стать бизнесменом.— Пишите расписку.Дрожащей рукой Бернс написал расписку. Как ни странно, при этом он снисходительно посмеивался.Уэс пошел к выходу.— Чем мне еще заняться? — крикнул ему вслед Бернс.— Если что-то понадобится, я позвоню.На дворе было уже совсем темно. Уэс зевнул. Кто же все-таки этот Дин Джейкобсен? Приятель Стюарта или просто посторонний человек — сосед Ника по комнате в общежитии колледжа? Ник Келли, как бы то ни было, разговаривал с тем, кто жил в городе, где потерялись следы Стюарта... Конечно, можно было бы попросить, скажем, Ролинса «просветить» Дина Джейкобсена при помощи файлов на американских граждан в компьютерных сетях того же Лос-Анджелеса. Но это привлекло бы излишнее внимание к самому Уэсу. Кроме того, до сих пор официальные данные приносили Уэсу не слишком уж много нужной ему информации. Мудрее всего было бы самому поговорить с людьми в Лос-Анджелесе и не выходить напрямую на Ника Келли — вашингтонского писателя и репортера.Уэс еще раз зевнул и завел машину. Придется слетать в Лос-Анджелес на денек.«Бэт, наверное, уже дома. Она, может быть, отвезет меня в аэропорт», — подумал Уэс, трогаясь с места. Глава 13Зловещая сила В пятницу утром 16 июня 1972 года в Вашингтоне было облачно и душно. Люди, с которыми Джуд лично знаком не был, но которые фактически руководили всей его жизнью, собрались ровно в одиннадцать утра на Арлингтонском кладбище на берегу Потомака, чтобы похоронить Джона Пола Ванна — главного американского распорядителя продолжавшейся вьетнамской войны.На похоронах присутствовал отставной генерал-майор Лэндсдэйл. В ЦРУ его причисляли к лику святых — ведь это именно Эдвард Лэндсдэйл подавил коммунистическое восстание на Филиппинах в пятидесятых годах. Его также считали кудесником разведки за то, что он был одним из отцов-основателей Южного Вьетнама.На похороны Ванна прибыл и мало кому известный протеже Лэндсдэйла в той вьетнамской операции, трехпалый Люсьен Конейн — злой гений грязных делишек по кличке Черный Луйги. Во время второй мировой войны, будучи агентом Управления стратегических служб США, Черный Луйги был заброшен во Вьетнам, который тогда входил во французский Индокитай. Являясь агентом ЦРУ, в годы «холодной войны» он организовал во Вьетнаме кровавый переворот, который сверг режим Дьема.В 1972 году Черный Луйги уже покинул ЦРУ. Президент Никсон поручил ему сформировать сверхсекретную Группу спецопераций в рамках нового Агентства по борьбе с распространением наркотиков. Сотрудниками группы стали многие бывшие сотрудники ЦРУ. Их штаб-квартира располагалась в неприметном доме в округе Колумбия, а задача, поставленная перед ними, заключалась в том, чтобы проникать в банды международных наркодельцов. Ходили слухи, что люди Конейна разрабатывали детали операций по физическому уничтожению наркобаронов. Черный Луйги такие слухи отвергал.На похоронах Ванна присутствовал и Дэниэл Эллсберг — в свое время Черный Луйги спас ему жизнь в Сайгоне. Эллсберг был во Вьетнаме одним из членов созданной Лэндсдэйлом под эгидой ЦРУ Группы оперативных действий. За годы вьетнамской войны Эллсберг кардинально поменял свое мировоззрение и отправил документы об истинной — тайной — истории этой войны в прессу. Опубликованная за год до смерти Ванна, эта история получила имя «Записки из Пентагона». На похороны Эллсберг прилетел из Лос-Анджелеса, где находился под судом за разглашение «Записок Пентагона». Меньше чем через месяц опубликования в печати этих «Записок» подчиненные президента Никсона сформировали в Белом доме специальный разведывательный отдел, который, используя тайные методы, призван был перекрыть утечку информации из государственных структур. Отдел располагался рядом с Белым домом в подвале старого, похожего на средневековый замок здания секретариата, в кабинете №
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57