«...и сегодня в федеральном суде в Вашингтоне, — сказала женщина, — одна группа правительственных юристов выступит против оглашения всех документов, в то время как другая группа юристов потребует их опубликования, с тем чтобы наказать всех виновных в разразившемся иранском скандале. Точка зрения администрации по этому поводу...»Джуд выключил телевизор.За четыре дня, проведенных здесь, он вычистил кафе Норы с такой тщательностью, что теперь в нем все блестело, укрепил входную дверь и окна, чтобы внутрь не проникал песок из пустыни, и даже заменил масло в двигателе Нориного джипа.Джуд встал и медленно прошелся по вагончику. Пальцы у него уже почти не дрожали.Пять часов. Скоро взойдет солнце.Джуд вспомнил вдруг тощего сержанта из военной школы, где когда-то проходил спецподготовку. «Время — ваш союзник!» — во всю глотку кричал сержант, расхаживая между рядами застывших по его команде в верхней точке отжимания курсантов. Огромные ботинки сержанта только каким-то чудом не наступали на растопыренные пальцы солдат. «Если хотите выжить, если хотите победить, вы должны уметь отдыхать, когда это вам будет позволено»...Джуд выключил лампу, подошел к окну и раздвинул шторы. Шоссе было пустынным. Пока еще пустынным.Надев носки и кроссовки, Джуд вышел из вагончика. Свежий утренний ветер швырял ему песчинки прямо в лицо. Спрятавшись от ветра за саманным домиком Норы, он приступил к обычной разминке мастера рукопашного боя — всего сто тридцать упражнений. На первый взгляд ничего особенного: прыжки, имитационные удары ногами, руками, движения кистями.Прошло немало времени, прежде чем он почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, Джуд увидел Нору, стоявшую в проеме двери своего дома. Она улыбалась.— Знаете, что я сейчас чувствую? — спросила Нора.Джуд покачал головой, испытывая неловкость от того, что пот тек ручьем по лбу и пропитал всю его рубашку.— Я чувствую, что от вас больше не пахнет виски. От вас пахнет потом. И это хорошо.— Конечно, хорошо. Во всяком случае, лучше, чем запах дешевого одеколона, которым несло от вашего приятеля.Нора нахмурилась. Подумала о чем-то, а потом спросила:— Вам действительно нравится делать эти упражнения? Какие-то они... несерьезные. Подходят ли эти упражнения для крепкого мужчины?— Вполне. Хотя, как рассказывают, придумал их не крепкий мужчина, а простая женщина.— Ну, тогда в этом есть немалый смысл, — насмешливо сказала Нора. — Впрочем, — добавила она уже серьезно, — лучшая тренировка для крепкого мужчины — бег.— Я и бегать умею.Она посмотрела на его живот:— Верится с трудом.— Я не заливаю, — сказал он. — Я действительно умею хорошо бегать.— Отлично. — Нора улыбнулась и пошла к кафе. — Когда созреете, приходите пить кофе.— Я умею бегать, — повторил Джуд, но во дворе уже никого не было.Он вышел на шоссе. На нем по-прежнему было пустынно. В кафе зажегся свет. Джуд глубоко вдохнул прохладный воздух и побежал. Через минуту он почувствовал, что задыхается. Ему захотелось остановиться. Чтобы хоть как-то подбодрить себя, он запел популярную в годы его юности песню курсантов-десантников: "Парашютисты мы, парашютисты, Готовые к прыжку из толстозадой птицы..." Тогда — ноябрьской ночью 1969 года — они прыгнули в мрак и холод из огромного бомбардировщика, летевшего над Лаосом. Джуд и Кертейн умело направляли свободное падение своих живых связок в сторону мигавшего внизу оранжевого сигнального фонарика. На высоте примерно двухсот метров они перерезали веревки, соединявшие их с нунгами, и открыли свои парашюты.Все получилось значительно лучше, чем думал Джуд в самолете. Нунги благополучно приземлились. Вот только один из них во время свободного падения потерял рассудок. Он спланировал на высокое дерево в джунглях, кое-как, обхватив его руками и ногами, спустился вниз, но, уже находясь на земле, никак не мог оторвать руки и ноги от ствола. В джунглях кричали обезьяны. В темноте потревоженные птицы громко хлопали крыльями. Застывший у дерева нунг громко сопел.— Его песенка спета, — прошептал Кертейн Джуду, наблюдая, как три нунга пытаются оторвать руки и ноги своего оцепеневшего товарища от ствола.— Он член нашей группы, — упрямо сказал Джуд.Резидент — он же сигнальщик с оранжевым фонариком — пятидесятисемилетний вьетнамец, изможденный настолько, что выглядел на все семьдесят, сверкая глазами, смотрел на секретничающих американцев.— Этот сумасшедший нунг для нас обуза, — настаивал Кертейн. — Из-за него мы не сможем быстро передвигаться. Он нам не нужен!— Принимать решения — мое дело! — резко сказал Джуд.Три нунга отошли от своего товарища.Члены группы переоделись в черные пижамы, которые были заботливо уложены в их рюкзаки. Там же — в рюкзаках — были портативные радиостанции, боеприпасы, еда и лекарства. Джуд подошел к сумасшедшему и большими пальцами обеих рук резко надавил на нервные окончания под его лопатками. Нунг обессиленно опустился на землю. Пока группа уничтожала десантные доспехи, Джуд поставил нунга на ноги, надел на него рюкзак, привязал к его поясу веревку, а рукавом пижамы заткнул ему рот.Они тронулись в путь. Колонну возглавлял Джуд, а замыкал несчастный нунг, которого тянули за собой на веревке его товарищи. По щекам нунга текли слезы.Ночью в джунглях все запахи усиливаются. Для Джуда каждый член его группы имел свой запах. От одного нунга пахло ананасом, от другого лимоном, от третьего — бабуином. От сумасшедшего нунга несло дерьмом. Вьетнамец-резидент благоухал Сайгоном — дымом от древесного угля и обжаренной на вертеле рыбой. От Кертейна пахло парным молоком.«Интересно, как я сам пахну?» — подумал Джуд.Они шли уже больше часа. Путь им преграждали спутавшиеся лианы, они перешагивали через упавшие деревья, под их ногами хлюпала болотная жижа. Воздух был напоен влагой. Джуд сильно вспотел, каждый вдох давался ему с трудом.Внезапно они вышли на огромную прогалину. В центре ее находилась внушительная воронка. Вокруг в беспорядке валялись сломанные и уже гниющие деревья. Это был след от американской бомбы. С 1965 по 1973 год на Лаос было сброшено два миллиона тонн бомб — больше, чем американцы сбросили на Японию и Германию, вместе взятые, во время второй мировой войны. Два миллиона тонн смертоносного груза высыпали пилоты ВВС США на крошечную страну, территория которой меньше штата Орегон.Джуд остановился. Надо передохнуть. Он сделал несколько жадных глотков из своей фляги, вытащил рукав пижамы изо рта сумасшедшего нунга и, поддерживая флягу, дал ему напиться. Затем снова заткнул ему рот.— Вот что я тебе скажу, — шепнул Кертейн Джуду, — мне приходилось бывать в этих местах...— Рад слышать это, — сказал Джуд.— Так вот, азиатов я знаю слишком хорошо. Нельзя спускать глаз с этих нунгов: от них можно ожидать чего угодно.— Ты действительно так думаешь? — сухо спросил Джуд.Он бросил взгляд на прогалину. «Хорошо еще, — подумал он, — что в эту ночь здесь никакой бомбежки не предвидится».Задание, которое выполняли они с Кертейном, было сверхсекретным по градации службы Группы исследований и наблюдения ЦРУ. Экипаж Б-52 проинструктировали непосредственно перед вылетом прямо на взлетно-посадочной полосе. Сержанта — инструктора группы — отправили отдохнуть на родину; впрочем, он и без того был уверен, что группу забросят в Северный Вьетнам — ведь раньше Джуда забрасывали именно туда. Вьетнамского резидента — сигнальщика с оранжевым фонарем — оповестили о необходимости прибыть к месту выброски в последнюю минуту. Только Джуда и Кертейна заранее — за одиннадцать дней — ознакомили с деталями задания, чтобы они могли досконально продумать план действий, изучить топографические карты и снимки со спутников-шпионов.«И еще для того, — ухмыльнулся Джуд, — чтобы решить, как будем возвращаться назад».Они продолжали путь. К утру группа должна была выйти в Долину кувшинов и затаиться там до наступления ночи.Начало светать. Птицы затихли. «Чем это пахнет?» — подумал вдруг Джуд.Слева от него раздались оглушительные выстрелы. Послышались чьи-то громкие крики. Кто-то толкнул Джуда в спину, и он упал. Ему крепко связали за спиной руки и потом поставили на ноги. Прямо перед собой Джуд увидел солдата в форме цвета хаки. Азиат держал в руках АК-47 чешского производства, сделанный по советской лицензии. Ствол автомата смотрел прямо в живот Джуда.Дернувшись изо всех сил, Джуд попытался уклониться от, казалось, неминуемого выстрела, но тут же почувствовал страшный удар по челюсти...Очнувшись, но не открывая глаз, Джуд понял, что стоит на коленях. Лицо его было забрызгано кровью, щека сильно распухла. Азиаты вокруг что-то кричали. Ожидая в любой момент выстрела, Джуд медленно приоткрыл глаза.Что это? Прямо перед собой он увидел чьи-то ноги в брюках американского десантника, заправленные в высокие десантные ботинки. За ногами незнакомца у дерева Джуд заметил Кертейна со связанными руками. Рядом с ним стоял лаосец в больших роговых очках, которые делали его похожим на сову. В руке он держал пистолет советского производства. Другие лаосцы бойко разбирали снаряжение американской десантной группы.Человек, стоявший напротив Джуда, ткнул в него своим автоматом.— Вставай, — сказал он на чистейшем американском английском.Джуд с трудом поднялся на ноги. У захватившего его в плен человека была иссиня-черная кожа. Он был весь обвешан оружием. Это оружие Советский Союз начал поставлять лаосцам в 1961 году. Берет афроамериканца украшал серебристый значок десантника США. У этого человека было довольно симпатичное лицо и ослепительно белые зубы; от него пахло огнем.— Лиссон, — Джуд с трудом произнес это имя своим окровавленным ртом. — Слава Богу, что это ты!— А вот Бога-то здесь и нет! — прокричал чернокожий. — Ты находишься в Народной Республике Лаос, мать твою!— Ты — Марк Лиссон, — сказал Джуд. — Я искал тебя.Чернокожий ткнул прикладом в щеку Джуда и закричал:— Поздравляю, гад ползучий! Ты меня нашел!Человек-сова сказал что-то по-лаосски. Чернокожий посмотрел на него и бросил Джуду:— Ненадолго оставлю тебя... в одиночестве.Чернокожий заржал и вместе с человеком-совой подошел к тому месту, где стояли на коленях нунги со связанными за спиной руками. Лаосские партизаны из Патет-Лао так и не вытащили кляпа изо рта сумасшедшего нунга. Два охранника стояли за спиной Кертейна, который задумчиво смотрел на своего командира. Всего Джуд насчитал в этом отряде двадцать три лаосца. Чернокожий американец в отряде был один.Человек-сова приставил дуло своего пистолета к затылку первого нунга, стоявшего справа от него.Эхо от выстрела разнеслось по джунглям. Нунг рухнул на землю. Еще один выстрел — и другой нунг, от которого пахло лимоном, упал. Новый выстрел — и нунг, от которого пахло ананасом, затрепыхался в предсмертных судорогах. Потом подошла очередь и того, который сошел с ума во время прыжка.Вьетнамцу завязали глаза и еще туже стянули за спиной руки. По его лицу из-под повязки текла кровь. Человек-сова убрал пистолет в кобуру.— Тебе известно мое имя, — сказал чернокожий, подходя к Джуду.— Мы сможем договориться, — прошептал Джуд.Лиссон направил дуло своего автомата на соотечественника.— Ты, белое мясо, будешь делать то, что скажу тебе я!— Ты должен мне верить, — сказал Джуд.— А я тебе всегда верил, мистер Чарли, — ухмыльнулся Лиссон. — Да-да, именно мистер Чарли — так мои братья называют вас — наших белых поработителей. Это имя врага. Правда, твои братья по классу — капиталистические свиньи — все время вдалбливали нам в голову, что и среди вас бывают разные люди... Но при этом хорошего человека они называли плохим, и наоборот. Мы теперь сами во всем разобрались, мистер Чарли. Я есть я, он есть он, а ты — это ты и никто больше, мать твою!— Тебе только кажется, что ты знаешь, кто я такой, — сказал Джуд.Лиссон покачал головой:— Поцелуй меня в зад, Чарли, мать твою!Он приказал лаосцам строиться. Они быстро стали в ряд. Лиссон поправил оружие на спине одного из них, помог другому подтянуть ремни рюкзака. Лаосец — совсем еще мальчишка — накинул веревку на шею Джуда. Кертейна поставили в строй вслед за ним. Замыкал колонну лаосец с шрамом на лице. Проходя мимо Джуда, он плюнул на него.Бойцы революционного Лаоса тронулись в путь, уводя с собой пленников.— Что ты задумал, Джуд? — прошептал Кертейн.— Я делаю то, что должен был делать. Нунги поддержали бы меня.— Они были всего лишь пушечным мясом... Не кажется ли тебе, Джуд, что ты слишком уж расстилаешься перед этим ниггером?— А сам-то ты что сделал, Кертейн? Что ты предпринял?— А что я могу сделать? Меня повязали, как, впрочем, и тебя. И теперь... пора делать ноги!Джуд промолчал.— Веревки, которыми меня связали, ослабли, — продолжал Кертейн. — И этот шанс я использую с пользой для себя. И для тебя, Джуд. В этом можешь не сомневаться.Джуд промолчал.Через некоторое время идущий впереди человек-сова отдал какой-то приказ. Лаосец лет четырнадцати вытащил за веревку Джуда из строя и потащил его за собой в начало колонны. Джуд только сейчас рассмотрел, что половина лаосских бойцов были не старше мальчугана — его поводыря.Человек-сова и Лиссон важно шествовали во главе колонны. При появлении Джуда человек-сова немного отстал от двух американцев.— Я подумал, — сказал Лиссон, — что тебе, подонок, всегда хочется идти впереди. Ты ведь командир и подготовку проходил по самому высокому разряду.— Откуда тебе это известно?Лиссон наотмашь ударил Джуда по лицу:— Вопросы здесь задаю я! Ты же для меня — вонючее дерьмо!Некоторое время они шли молча.— А ты, как я вижу, — наконец сказал Джуд, — первый парень в джунглях... Но именно в джунглях, где за тобой к тому же приглядывает человек-сова.— Он — офицер-политработник.— А я-то думал, офицеры у тебя больше не в чести.— Революция без дисциплины обречена.— Слушай, Лиссон, я тебя хорошо знаю. И здесь я для того, чтобы помочь тебе.— Хватит заливать!— Я выкрал досье на тебя, — сказал Джуд. — Я знаю, кто ты есть на самом деле.— Никто ни о ком ничего не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57