Если бы я не видела его бодрым живым существом всего несколько секунд назад, решила бы, что это всего лишь браслет, до того искусно выполненный, что при желании можно разглядеть каждую драконью чешуйку. На ощупь браслет был твердым и отдавал холодом металла. И снова полушепот-полумысль: «Он будет охранять тебя».. Ну, демонок, вот за это спасибо! При сложившихся обстоятельствах дракон-телохранитель совсем не лишний.
Мне потребовалась пара часов, чтобы выбраться из леса на дорогу, поймать попутку и добраться до города. Я направилась прямиком домой, и, только захлопнув за собой дверь собственной квартиры, подумала, что мафия в столице многочисленна, друзей у Турка много и вместо Коляна и Гиви по мою жизнь могут прийти другие. С драконом на запястье я не так боялась всяких ублюдков, но прекрасно понимала, что от снайперской пули в голову или очереди в упор из автомата Калашникова меня не спасет ни одна боевая рептилия.
Первым делом я задернула шторы на всех окнах. Потом, вооружившись верным кухонным ножом, забилась и угол и сидела тихо-тихо, вздрагивая от каждого шума в подъезде. Нет, одной мне с мафией не справиться! Нужен мужчина, которому можно доверять. В голову пришло только одно имя.
Роман приехал через пятнадцать минут после моего звонка. Он внимательно выслушал историю о том, что произошло утром (сцену своего чудесного спасения я сильно подкорректировала, заменив реликтовую рептилию на самых обычных гаишников).
— Ситуация намного серьезнее, чем ты даже можешь себе представить, — после нескольких минут размышлений произнес мужчина моей мечты. — Мне кое-чем обязан смотрящий по городу, так что я с ним переговорю. Но такие вопросы за один день не решаются. А дома тебе оставаться нельзя. Я удивлен, что за тобой до сих пор не пришли.
Роман подумал еще минуту, а затем решительно сказал:
— Вера, ты должна на какое-то время уехать из города. Или хотя бы пожить в другой квартире, пока я не разрулю ситуацию. У тебя есть где жить?
— Моя единственная близкая подруга мертва, — пожала плечами я. — Можно, конечно, напроситься к кому-нибудь из знакомых…
— Знакомые исключаются, — отрезал Роман. — Начнут задавать ненужные вопросы, трепать языками. Поживешь несколько дней у меня.
Я усмехнулась, хоть мне было совсем не весело:
— Непристойное предложение! А что скажет Ольга?
— Какая Ольга? — судя по всему, искренне не понял Роман. Потом догадался: — Ах, Ольга… Так вот в чем дело! Она всего лишь моя двоюродная сестра. Ее мать, моя тетка, очень много сделала для меня, когда я остался без родителей. Сейчас они уехали в Италию отдыхать, а мне доверили свою птицу. Они переживают за нее, регулярно звонят, чтобы узнать, как он себя чувствует. Ну, в смысле птица. Квартира у меня трехкомнатная, так что у каждого будет своя комната. Ты сможешь даже выбирать: хочешь, живи в моей комнате, хочешь — в гостиной. В третьей комнате угнездилась птица, туда лучше не лезть. Короче, собирай вещи, времени у нас немного.
Я ему поверила. Двоюродная сестра так двоюродная сестра, а дальше посмотрим. По крайней мере их чисто родственные отношения устраняли множество моральных проблем. Роман по-прежнему был ничьим и, значит, мог стать моим.
Чемодан уже стоял в коридоре, я заканчивала упаковывать сумку, когда раздался звонок в дверь.
— Кажется, уйти без проблем мы не успеем, — произнес Роман и, подойдя к двери, спросил: — Кто там?
— Здесь живет Вера Цветкова? — глухо откликнулся голос из-за двери. — Я принес ее шарф.
Роман глянул в глазок и прошептал:
— Там стоит высокий белобрысый парень. Молодой очень, лет восемнадцати. Ты его знаешь?
Из-за двери донеслось:
— Это я, Макар. Я принес шарф.
Наконец-то я вспомнила нелепого долговязого парня с порезанной рукой. Сейчас мне только его и не хватало! Пусть валит туда, откуда пришел!
— Мне этот шарф не нужен! — крикнула я. — Уходи!
— Зато мне нужна ты, — отозвался Макар. — Кажется, я должен проводить тебя к моему деду, в лес. Сама просила прийти через неделю. Открой дверь, если не хочешь, чтобы о наших делах знал весь подъезд.
И тут до меня дошло, что Макар и есть посланец демона. Опасливо покосившись на Романа, я открыла дверь. Макар недобро взглянул на меня и, зайдя в квартиру, произнес:
— Ну, привет!
Потом заметил Романа и развязно добавил:
— А парень тоже в деле? Или случайно влип?
— Я в деле! — заявил Роман, сжав кулаки и примериваясь дать гостю в глаз.
Черт возьми, глупее положения не придумаешь! Мне вовсе не хотелось, чтобы мужчина моей мечты знал о моих проблемах с потусторонним миром.
— Рома, речь о совсем другом деле. Нам с Макаром надо серьезно поговорить, — тоном смиренной овечки проблеяла я. — Ты не подождешь в большой комнате, пока мы побеседуем?
Роман передернул плечами и пошел в гостиную. Я схватила Макара за руку и потащила в свою комнату. Гость сразу почувствовал себя как дома, плюхнулся на диван и сообщил:
— Деда меня достал: что ни день, то зайцев с посланиями шлет, тебя требует. Должно быть, все косые из леса в город прибежали и под моими окнами пасутся. Подавай, видишь ли, деду правнучку ведьмы, которая посланцу бога Ширкута путь на Землю откроет. Причем прибыть мы должны завтра, у дедули какие-то свои планы в отношении тебя и дня Ивана Купалы. Ты, как я понимаю, в деле тоже заинтересована, так что готовься, завтра утром выезжаем.
— Куда? — наконец-то смогла вставить слово я.
Макар задумчиво подергал шейный платок (пижон, в такую жару с платком на шее шляться!) и пояснил:
— Ну, самый ближайший населенный пункт там — деревня Устинка. На автобусе часа два. А уж оттуда пешочком все в лес и в лес. Сама ни в жизнь дорогу не найдешь, я тебя поведу и на руки дедуле сдам.
— А дедуля твой кто? Хранитель Камня?
Макар сморщился и опять схватился за шею:
— Ты как хочешь деда назови… Камень тоже он охраняет. Хотя это не главное его занятие. Бообще-то он — леший.
— Настоящий? — не поверила я.
— Настоящий, — пискляво передразнил меня Макар. — Самый что ни на есть доподлинный.
— И ты получается, лешему внук? — Генеалогия пацана меня очень заинтересовала.
— Правнук, — уточнил Макар.
— А чего ты тогда на филфаке делаешь? — не поняла я.
— Учуся, — фыркнул Макар. — Не всем же лешим зайцев по лесу гонять! Вот папа у меня, к примеру, профессор, в универе преподает. А тоже из леших. Мама, она из русалочьего роду, певица известная. Слыхала небось Анастасию Дубровскую?
— Как же, слышала, известная дама. Значит, мы с тобой, Макар Дубровский, завтра едем к Камню. Раньше сказать не мог?
Макар закатил глаза к потолку и прошипел:
— Дел у меня других нет, как за тобой бегать! Я, между прочим, тоже сессию сдавал. Сама ведь знаешь, каково это — летняя сессия первого курса!
О, еще бы! И по прошествии трех лет я помнила месяц сплошного кошмара. Мне стало даже жалко бедного ребенка. Теперь понятно, почему Макар, несмотря на все свое напускное нахальство, выглядит таким усталым и несчастным.
— Как сдал-то? — сочувственно поинтересовалась я.
— Так себе, — махнул рукой блондин. — Еще зачет по латыни осенью пересдавать. Все лето готовиться надо, а тут еще ты. И какого черта ты к демону привязалась?
Макар посмотрел на меня с плохо скрытой ненавистью.
— Да это он ко мне привязался, как банный лист пониже спины, — парировала я. — Так на чем мы поедем?
— На самом народном транспорте — автобусе. Жду тебя завтра в половине десятого утра на автовокзале. Не вздумай не прийти!
— Куда я денусь с подводной лодки? — обреченно произнесла я и быстренько выпроводила Макара, а то Рома, кажется, ревновал. Во всяком случае, за дверью раздавалось его явственно различимое яростное сопение.
Когда я сказала, что завтра уезжаю из города, Роман был в ярости и порывался ехать со мной.
— Ну как ты поедешь невесть куда и невесть с кем? — бушевал он. — А вдруг этот твой Макар подослан. Чтобы выманить тебя в глухой лес и…
— Рома, перестань, — устало произнесла я, а потом, вдохновившись, начала бесстыже врать: — Макар мне не чужой, все же дальний родственник. Дедуля наш с ним на ладан дышит, старенький уже, хочет наследников повидать. Да и ты сам говорил, что мне из города лучше уехать.
Против такого аргумента Роману возразить было нечего. Он только махнул рукой:
— Поступай как знаешь. Прости, что разорался, я тебе, в конце концов, никто, но… Верочка, ты даже представить себе не можешь, как ты мне дорога и как я за тебя волнуюсь. Ведь ты из тех, кто вечно вляпывается в какие-нибудь неприятности…
За меня никто давно уже не переживал. Обычно со всеми неприятностями приходилось справляться самой. Как же здорово, когда рядом настоящий мужчина! Я почувствовала, что на глазах наворачиваются слезы. Роман это заметил, по привычке достал из кармана чистый носовой платок, протянул мне, решительно поднял чемодан и сумку и сказал:
— Все, с сантиментами покончено. Рыдать и прощаться будем у меня. Гарантирую самый романтический ужин со свечами и цветами.
Роман искренне старался. Он героически отказался от моего предложения помочь с приготовлением ужина. Не очень, надо признать, настойчивого предложения, потому что от волнения я вряд ли смогла бы соорудить даже яичницу.
Рома закрылся на кухне и энергично гремел посудой. Судя по всему, готовилось что-то грандиозное. Мне надоело пялиться в телевизор, и я решила осмотреть обиталище мужчины моей мечты. В его комнату я не пошла — неудобно как-то. Вторая была закрыта. Должно быть, именно в ней и угнездилась та самая птица неведомой Ольги. Странно, мне показалось, что дверь закрыта изнутри.
Я вернулась в зал. Интерьер здесь был самый заурядный: стенка, диван, два кресла, столик, телевизор, видик, музыкальный центр. Некоторую индивидуальность комнате придавал электрокамин с баром. Но в целом все предметы в комнате производили впечатление случайности и непродуманности. Похоже, и к интерьеру дома Роман предъявлял не больше требований, чем к рабочей обстановке.
По-прежнему я не могла найти ничего, что говорило бы о каких-то пристрастиях или увлечениях Романа Коваленко. Видеокассеты со стандартным набором модных фильмов — как современных, так и классических. Компакт-диски — тоже бессистемный набор хитовых мелодий. Классической музыки, к счастью, не наблюдалось, что, с моей точки зрения, говорило в пользу Романа.
Наконец за стеклянной дверцей одного из шкафов стенки я заметила нечто особенное — статуэтку. Подошла, чтобы рассмотреть ее поближе, и почувствовала, как но телу прокатилась холодная волна озноба. За стеклом стоял атлант. Выполненный куда более искусно, чем самобытное творение Степана Изъюрова, он был вполне узнаваем. Земной шар под его ногами не оставлял никаких сомнений. На постаменте статуэтки красовалась табличка с надписью: «Роману Коваленко, пресс-секретарю историко-археологического общества „Атлант“, за выдающиеся достижения в сохранении культуры и изучении истории родного края».
— Чур меня, чур, — суеверно произнесла я и три раза плюнула через левое плечо, надеясь, что это нейтрализует черную магию атлантов.
— Ка-а-ак? — раздался за моей спиной хриплый голос.
Я оглянулась. Сзади стояла птица, которую можно было бы счесть гусем, если бы не разноцветное оперение и пара длинных перьев, торчащих из хвоста. Оперение, правда, изрядно подвыцвело (очевидно, птичка преклонного возраста), но все равно в пернатом угадывался какой-то дальний родственник павлина. Птица обиженно терла крылом хохолок, видимо, плюнула я все-таки чересчур энергично.
— Ка-а-акр? — еще раз возмутился пернатый.
— Ну извини, не ожидала, что так получится! — искренне повинилась я и скромно примостилась на диване — смотреть телевизор.
Павлин тяжело вздохнул, подпрыгнул, захлопал крыльями и, полувзлетев-полувскарабкавшись, тоже плюхнулся на диван. Кажется, птица хотела познакомиться поближе. Пернатый залез ко мне на колени, принюхался, вытянул шею и начал тереться головой о мою щеку.
— Да-да, ты мне тоже очень понравился, — в подтверждение своих слов я почесала его шею.
Павлин блаженно прикрыл один глаз и свернулся клубком у меня на коленях. Я гладила его, а он лежал, что-то тихо воркуя, и изучал меня незакрытым глазом. Странные у него были глаза, какие-то совсем не птичьи, а вполне человеческие — серо-голубые, сияющие, как алмазы. Всегда питала слабость к красивым серо-голубым глазам.
Роман вошел в комнату с двумя тарелками салата и чуть не выронил их, увидев нашу идиллию.
— Он тут давно? — сквозь зубы процедил Рома, осторожно поставив тарелки на столик.
— Минут пятнадцать, — ответила я. — Кстати, как зовут эту прелесть?
«Эта прелесть» встрепенулась, приосанилась, гордо вскинула голову и как-то странно каркнула:
— Ар…
— Гус, — торопливо ответил Роман.
— Гусь? — удивилась я.
— Точно, Гусь. Так его и зовут, — криво улыбнулся Рома, а птица возмущенно каркнула: «Ар!»
— Иди сюда, пернатый! — позвал Роман, протягивая руки к птице.
Павлин отрицательно покачал головой, спрыгнул на пол и шустро засеменил под стол. Рома кинулся за ним, из-под стола раздались вопли Гуся, минуты три продолжалась какая-то возня, но силы явно были неравны. Роман вылез, в одной руке сжимая птицу, второй прикрывая глаз.
— Сейчас я избавлюсь от него и вернусь, — злобно прошипел мужчина моей мечты.
— Рома, что ты собираешься с ним делать? — испуганно спросила я.
— Ничего, верну в гнездо. — С этими словами Роман поволок отбивающегося павлина в соседнюю комнату.
Пока мужчина моей мечты возился с птицей, я решила накрыть на стол. Поскольку Роман уже все приготовил, много времени это не заняло. Роковой брюнет тоже не отличался особыми кулинарными дарованиями: курица у него слегка подгорела, картошка недожарилась, салаты были пересолены. Безупречными оказались только фрукты и конфеты. Но я решила, что критиковать его не буду. Во-первых, он искренне старался, а во-вторых — сама бы сделала не лучше.
Роман вернулся, все еще прикрывая глаз, в который его клюнул Гусь, зажег свечи, достал два бокала, открыл бутылку вина и выключил свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38