– Не желаешь?
– Нет.
Открыв банку, Пентанзи сделал глоток.
– Чего ты так злишься?
– Из-за Ронейна.
– Мы и раньше с тобой теряли напарников. Но сейчас ты чересчур.
– Иначе я не могу.
– Какому первому правилу учат в Куантико? Не принимать все близко к сердцу.
– Это дерьмовое правило годится только для бухгалтеров и юристов. Остальные принимают все близко к сердцу. – Маршалл сел в кресло. – Как ты меня нашел?
Пентанзи приблизился к Маршаллу.
– Вашингтон сказал, что ты направился сюда. Сюда или в Ирландию.
– А Вашингтон соображает.
– Так что я только проверил гостиницы.
– Ты им уже сообщил?
– Нет еще. Подумал, лучше сперва поговорить.
– Надо же!
– Здесь черт-те что творится. Гибнет много людей. Ты с этим никак не связан?
– Нет.
– Тогда зачем приехал?
– Просто захотел побывать на родине. Не забывай, что я в отпуске. И этот отпуск мне оплатил Вашингтон.
– Не вешай мне лапшу на уши, Маршалл.
– Я тебе ничего не должен.
– Нам совершенно ни к чему британские проблемы. – Пентанзи следовал официальной линии.
– Однако груз сюда прибыл из Эль-Пасо. Поэтому-то Ронейна и пытали, а затем убили.
– Здесь наши полномочия кончаются. И потом, почему ты решил, что груз пришел именно сюда?
– Интуиция.
– Все ты со своей интуицией, – фыркнул Пентанзи.
– Почему же тогда Вашингтон решил, что я здесь? Да и груз тоже?
Пентанзи засмеялся:
– Потому что эти простаки тоже верят в твою интуицию.
– А ты?
– Я здесь, чтобы тебя остановить. Для общей пользы. И для твоей тоже. Как только я доложу в Вашингтон, что выследил тебя, тебе сразу прикажут вернуться.
– А ты не докладывай.
– Не могу.
– Ради Ронейна. Ради тех, чьи имена высечены на Доске памяти. Они не заслужили такой участи. – Маршалл решил сыграть на чувстве лояльности своего коллеги.
– Ты хочешь слишком многого.
– Неужели ты всегда следовал указаниям управления, Джон? Даже когда участвовал в операциях? Ведь случалось же так, что ты действовал на свой страх и риск.
– Ну это было совсем другое дело.
– Сейчас то же самое.
– Что ты задумал?
– Ничего не могу сказать, пока ты не признаешь, что я в отпуске.
– Ладно валять дурака. Если тебе нужна моя помощь, я должен знать, что ты имеешь.
– Мне нужно твое молчание.
– Это одно и то же.
– Когда ничего не знаешь, то никто от тебя ничего и не добьется...
– В таком случае ничего не выйдет, – твердо сказал Пентанзи.
– Ну и ладно. Только помни, здесь, в Англии, я вам неподвластен.
– Ни хрена! Если Вашингтон тебя вызовет, ты должен подчиниться, и немедленно.
– Ты мог не застать меня на месте. Конечно, если ты им еще не сообщил.
– Я не вру. Они не знают, что я тебя нашел.
Впрочем, если даже Пентанзи и лгал, Маршалл не мог этого доказать. Один из основных принципов, на котором строились отношения между агентами, – принцип доверия.
– Значит, ты меня не нашел, Джон. И вообще мне совершенно ни к чему, чтобы ты рыскал вокруг и вынюхивал.
Пентанзи неожиданно рассмеялся:
– Черт! С такой простудой у тебя-то уж точно с нюхом не все в порядке. Я гляжу, ты не сдаешься, а, Маршалл?
– А когда я сдавался?
– Даю тебе три дня. Потом сообщаю в Вашингтон.
– Может, мне понадобится больше.
– Три дня, и все.
Втайне Маршалл был доволен. Из ответа он понял, что Вашингтон решил оставить его на несколько дней в покое. Иначе Пентанзи упорствовал бы дольше и даже стал бы предлагать помощь. Итак, Маршалл остается волком-одиночкой: если дело провалится, то УБН умоет руки.
– Мне нужно оружие, – сказал он наудачу.
– У тебя же есть, – сказал Пентанзи, показывая на «глок».
– Что-нибудь потяжелее.
Пентанзи взял с кровати пальто и из специально вшитого глубокого кармана достал «Хеклер-Кох НК-94», автоматический карабин калибра 9 мм с магазином на тридцать патронов. Раскладывающийся на две части, весом всего шесть с половиной фунтов, это один из самых маленьких и легко маскируемых автоматов.
– А ты, значит, путешествуешь налегке? – пошутил Маршалл, беря оружие.
– Вашингтон о нем не знает. – На этот раз Маршалл поверил Пентанзи. – Только смотри не подведи меня с этой штукой. И берегись простуды. Все-таки она здорово подтачивает силы.
После того как Пентанзи ушел, Маршалл проверил «НК-94» и лег спать. Он сильно потел и надеялся, что за ночь простуда пройдет.
И снова, засыпая, он увидел ее лицо. Она была единственным святым созданием в этом греховном мире.
* * *
Рочдейльский канал
Манчестер
Туман помог им остаться незамеченными.
Бурн, как всегда, пришел первым и точно вовремя. Ирландец знал, что человек, с которым он должен встретиться, не появится до тех пор, пока не убедится, что, кроме них двоих, здесь никого нет. Через пять минут послышался звук тяжелых шагов по гравию дорожки, тянущейся вдоль канала.
– Дело плохо, – сказал Манчестер Блю, как только различил в тумане силуэт Бурна. – У меня все валится из рук.
– То-то я все время слышу какие-то всплески, – усмехнулся Бурн.
– Мне сейчас не до шуточек, – раздраженно проговорил Манчестер Блю.
– Ну, скажу я тебе! – произнес ирландец после короткого молчания. – С протестантами, а заодно и со всем британским правительством управляться гораздо легче, чем с этим сбродом.
– Что, черт возьми, там происходит?
– В Мосс-Сайде-то? Эти, зараза, черномазые. Ни организованности, ни ответственности, да и в башке ничего. Черт их знает, как они вообще существуют?
– А ты что там делаешь?
Бурн почесал переносицу.
– До чего же вы, бобби, все одинаковы. Только и знаете, что задавать вопросы.
– А чего же ты хочешь? Никто – ни общественность, ни министерство внутренних дел, не позволит нам оставаться в стороне. Боже, стрелять в прохожих! Уму непостижимо!
– Как-то вышло из-под контроля.
– Это не Ольстер.
– Ольстер – это совершенно особое место. Шесть графств.
– Оставь риторику. В Белфасте вы не допускаете ничего подобного.
– Ну ладно тебе.
– Как это ладно? После того, что произошло. Это что, ваша официальная политика?
– Нет.
– Потому что если «да», то я не смогу остановить...
– Я же сказал «нет». Это не официальная политика, можешь мне поверить.
– Итак, что же все-таки произошло?
– Китаезы явились в Мосс-Сайд, чтобы проучить черномазых. А те, взбешенные неожиданным нападением, решили отомстить и стали стрелять по машинам. Со своим комплексом неполноценности они считают, что весь мир ополчился против них.
– Ты уверен, что так и было?
– Так и было.
– А что ты делаешь в Мосс-Сайде?
Немного помолчав, Бурн вздохнул. Придется сказать правду, если он хочет, чтобы Манчестер Блю ему помог.
– Наркотики.
– А я считал, что католики против наркотиков.
– Старая гвардия была против. Но это легче, чем грабить банки. Да и прибыль больше. Причем, намного.
– По нашим сведениям, никаких наркотиков из Белфаста не поступает, – холодно произнес Манчестер Блю.
– Можете доверять им, если хотите.
– Потому что груз проще переправлять через Ла-Манш на паромах. Какой смысл ввозить наркотики через один из самых строго охраняемых городов мира? Если бы я этим занимался, я бы выбрал пути полегче.
Бурн рассмеялся:
– Вы верите в то, во что хотите верить.
– Как, черт возьми, получилось, что вы связались с этим?
– В Белфасте всегда было мало наркотиков. Не то что в Дублине. Там этим заправляло одно семейство. Как-то его представители явились в Белфаст и попытались навязать нам сделку. Мы отказались, тогда они обратились к АОО. Узнав об этом, мы пригрозили семейству. Они оказались рассудительными и вернулись обратно в Дублин. Тогда мы подумали и решили, что у нас нет выбора. Если мы не займемся этим делом, то займутся протестанты. Вот так и началось.
– Тогда тем более вам совершенно ни к чему привлекать к себе внимание взрывами бомб и стрельбой по прохожим, – отрезал Манчестер Блю.
– Я не знал о взрыве на Портленд-стрит. Это какая-то другая ячейка. В соответствии с правилами, между ячейками нет никакой связи.
– Если так пойдет дальше, будет объявлено чрезвычайное положение и введут войска.
– Ты не должен этого допустить.
– Но что я сделаю один?
– Этого допустить нельзя. Иначе взрывов будет больше. Мы выиграем в любом случае.
– Хорошо, – вынужден был согласиться Манчестер Блю. – Пока будет задействована лишь полиция. Но только не дай Бог, если произойдет еще что-нибудь.
– Я могу остановить Мосс-Сайд. Но что касается других ячеек, здесь я бессилен.
– Так дело не пойдет.
– Я не знаю, кто там у них в АБП. – Бурн имел в виду Активные боевые подразделения ИРА, которые занимаются подготовкой и осуществлением террористических акций в стране. – Они получают приказы непосредственно из Белфаста или Дублина. У них есть список номеров таксофонов, по которым раз в неделю они должны ждать звонка. Часто бывает так, что вообще никто не звонит. Поэтому их практически невозможно выследить. Такие вот дела. Но это не должно тебе мешать.
– Я сказал, все останется под контролем полиции. Если только вы не...
– Не мы, а китайцы. Вот кого надо остановить.
– А нечего их трогать.
– Ладно, не будем. Если они сами не полезут.
– Этого я гарантировать не могу.
– Поговорите с ними. Надавите, – настаивал Бурн.
– Уже говорили. И предупредили, что, если Триады будут продолжать в том же духе, мы будем вынуждены предпринять против них более жесткие меры.
– С кем вы разговаривали? – Бурн явно надеялся услышать имя, чтобы потом расправиться с этим человеком.
– Мы встречались со старейшинами китайской общины. – Манчестер Блю решил не называть имен. – Мы не знаем, кто руководит Триадами, и надеялись, что наши слова будут им переданы. Кстати, почему ты думаешь, что это дело рук китайцев?
– А кого же еще?
– Но ты не уверен.
– Никто ничего не видел, кроме их идиотских масок.
Манчестер Блю решил не говорить Бурну, где были найдены автомобили.
– Почему вдруг китайцы заявились в Мосс-Сайд? Ведь какое-то время все было спокойно.
– Вот ты бы мне и сказал. Ты же у нас полицейский. Или ты что-то скрываешь?
– Ничего такого, чего бы ты не знал, – солгал Манчестер Блю. По крайней мере, им ничего не известно о Маршалле. – Я подумаю, что можно сделать с китайцами.
– Чего там долго думать! Надо действовать.
– Не торопись! Нам обоим есть что терять.
– Ну нет. Если дело сорвется, я уеду домой. А тебе деваться некуда: твой дом здесь.
* * *
Вилмслоу
Брокерский район
Чешир
– Где ты был? – спросила Тесса Соулсона, когда он вошел в кухню.
– Так, прошелся, – ответил он, снимая пальто. Затем подошел к ней и поцеловал.
– В такой туман?
– Мне нравится туман. В нем как-то растворяются все твои неурядицы. Да нет, я отпустил Пола на ночь и доехал до дома сам.
– Ужинать будешь?
– Нет, спасибо. Но с удовольствием выпил бы глинтвейна.
Она налила два стакана красного вина, добавила туда лимон и корицу, затем поставила стаканы в микроволновую печь, захлопнула дверцу и включила режим времени. Она была уверена, что отец внимательно наблюдает за ней.
– О чем ты думаешь?
– О том, что иногда забываю о тебе. О том, что жизнь проходит. Я тебя редко вижу, Тесса, и скучаю.
– Ну что ж, сегодня я дома. Устроим вечеринку а-ля папа с дочкой.
– А это еще что такое?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Но звучит неплохо.
– Ты что, смеешься надо мной?
– Конечно нет.
– Я рад, что ты сегодня дома.
– Был трудный день, судя по тому, что я прочитала.
– Кошмарный день.
– Что происходит, папа?
– Я и сам хотел бы знать. А что говорят у вас в конторе?
– Тоже ничего не знают. Но нервничают.
– Почему?
– Похоже, скоро начнут стрелять в нас, бобби.
– Хотелось бы сказать, что до этого не дойдет. – Соулсон пожал плечами и уселся за кухонный столик. – Но не могу.
– Эти взрывы, стрельба. Они как-то связаны?
– Скорее всего, да. – На стене зазвонил телефон. – Черт!
– Не снимай трубку. – Послышался отрывистый сигнал микроволновой печи, она открыла дверцу и достала два стакана.
– Ты же знаешь, это невозможно. – Он встал и снял трубку. – Соулсон.
– Это я, шеф, – сказал Армитедж. – Я организовал встречу на завтра. На ферме.
– Хорошо.
– Ты хочешь, чтобы Пол тебя отвез?
– Нет. Еще есть что-нибудь?
– Девушка. Наш агент. – Армитедж имел в виду Джилл Каплз.
– Так. И что?
– Ее видели выходящей из отеля «Мидленд». Она провела там ночь. – Армитедж не сказал, что это он сам видел ее.
– Почему?
– Понятия не имею. Но решил пока не торопиться с выводами.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Пока все спокойно. Вооруженный отряд охраняет район и останется там на всю ночь.
Соулсон фыркнул:
– Мы даем пищу репортерам. В таком тумане снайперы ничего не разглядят.
– Это самое лучшее, шеф. Так, на всякий случай.
Соулсон наблюдал, как Тесса принесла два стакана, поставила их на стол и села.
– Я тут выходил прогуляться. И кое о чем подумал.
– Так?
– Нужно, чтобы разведывательный отдел снова занялся наркотиками.
– Я организую это завтра утром.
– Спокойной ночи, Рой.
– Спокойной ночи, шеф.
– Как-то ты с ним резковато, – сказала Тесса.
– С Роем все в порядке. Просто иногда его нужно подталкивать. – Соулсон снова сел за стол, взял стакан и отпил из него. – Вкусно. Ужасно вкусно.
– Даже приготовленный в микроволновке?
– Пробирает похлеще, чем кочерга из огня.
Она взяла его руку и сжала ее.
– Иногда мне бывает интересно, ты что, специально ищешь неприятностей или они сами тебя находят.
– Что ты имеешь в виду?
– Насколько я помню, ты всегда со всеми споришь.
Он усмехнулся:
– Приходится. Для карьеры.
– Но другие начальники полиции не сделали и половины того, что сделал ты.
– Если меня все время подталкивать, то, возможно, я преуспел бы еще больше.
– Тебе не одиноко?
– Что? С тобой?
– Но этого явно недостаточно.
– Это все, что мне нужно.
– Наверное, иногда тебе хочется, чтобы здесь была мама или чтобы семья была побольше, а не только я да дедушка.
– Это невозможно. Поэтому что об этом думать?
– И даже когда ложишься спать?
– Она всегда со мной.
– Всегда?
– Всегда.
– Но прошло столько лет.
– Мэри никогда меня не покидала.
– Я иногда думаю, почему ты снова не женился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59