Британская полиция сотрудничала с американским Управлением по борьбе с наркотиками, но все-таки ее основные усилия были сосредоточены на собственной территории, где, однако, сфера действия Триад ограничивалась рамками китайской общины.
Соулсон отложил документ. Прав Армитедж: чего глаз не видит, о том сердце не болит.
До сегодняшнего дня.
С тех пор как на улицах Манчестера стали гибнуть люди, это затрагивает Чарльза Соулсона. В особенности когда совершаются покушения на полицейских.
Вошла Валери. Было уже больше шести вечера, а она еще здесь. Он попросил ее передать Армитеджу и Джобу быть готовыми к шести сорока пяти. Когда за ней закрылась дверь, Соулсон подошел к окну и выглянул. Кучи мусора тянулись вдоль тротуара, словно оборванные солдаты на карауле. Он потряс головой, творится черт знает что. Может, сегодня ночью все начнет меняться. Он вернулся к столу, налил еще чашку чаю из термоса, оставленного Валери, и сосредоточился на документе.
В это время, в трех милях к юго-востоку, на Норденден-роуд Джон Уинтерс закрывал свой маленький магазин после трудного рабочего дня.
В магазинчике размещалось также почтовое отделение, занимающее примерно четвертую часть пространства, за задней дверью шла лестница на второй этаж, где Уинтерс жил со своей женой Гейл. Как обычно, за четверть часа до закрытия она поднялась наверх приготовить ужин.
Проработав всю жизнь в продуктовых лавках, Уинтерс на шестом десятке растолстел и обрюзг. Он не обратил особого внимания на черного парня, разглядывающего витрину. Напротив находилась автобусная остановка, и он уже привык к этому. Уинтерс опустил штору на двери, перевернул пластиковую табличку с «открыто» на «закрыто». Сверху доносился запах мяса и пирога с почками, которые готовила Гейл, и, предвкушая сытный ужин, он не заметил еще двух черных парней, вставших у витрины рядом с первым.
Уинтерс уже закрывал дверь, когда по стеклу постучали. Не чувствуя опасности, он приоткрыл дверь и выглянул наружу.
– Нам нужно курево, папаша, – улыбнулся первый парень.
– У нас уже закрыто, – возразил Уинтерс, только теперь заметив двух других, вставших за спиной первого. Он почуял опасность, но как-то косвенно, будто дело касалось не его.
– Только одну пачку, – уговаривал парень. – Ну пожалуйста, только одну.
Джон Уинтерс вздохнул, открыл дверь.
– Из-за тебя я могу лишиться лицензии. Но только ты один, – сказал он, пытаясь взять ситуацию под контроль.
– Они тоже хотят курева, – заявил парень и, протиснувшись в дверь, прошел в глубь магазина. Остальные двое прошли следом.
Не закрывая двери, Уинтерс зашел за прилавок.
– Какие сигареты вы... – Он осекся, когда один из парней ударом ноги захлопнул дверь. – Не надо закрывать дверь, – сказал Уинтерс, вдруг почувствовав беспокойство.
– У тебя, есть что-то, что тебе не принадлежит, – произнес первый парень.
– Слушайте, не надо.
– Чего не надо? – спросил тот, вытаскивая из-под куртки толстый железный стержень. – Уж не этого ли?
Уинтерс отшатнулся от прилавка, нагнулся к кассе и ударом по клавише выдвинул ящик, полный денег.
– Берите что хотите, – обвел руками вокруг, указывая на полки. – Деньги, сигареты... не стесняйтесь.
– Нам не нужны карманные деньги, папаша. – Парень повернулся к одному из своих товарищей. – Покажи-ка, что у нас есть.
Тот вытащил из-под полы обрез.
Старшой снова обратился к Уинтерсу:
– Как я уже сказал, у тебя есть что-то, что тебе не принадлежит.
– Я не держу здесь больших денег. Крупные почтовые переводы направляют в банк, где... – Он замолк, услышав смех старшого.
– Твоя жена, папаша, – сказал тот жестко, улыбка исчезла с его лица. – Ты хочешь, чтобы мы стащили ее сюда? – Увидев панику в глазах Уинтерса, он перегнулся через прилавок. – Ты слышал о нас, черных ребятах? Черных ребятах с большими... Мы осчастливим твою жену. Только тебе, наверное, не понравится смотреть, как она получает удовольствие. Или ты все-таки этого хочешь, папаша?
– Скажите, что вам надо? – Уинтерс боялся самого худшего.
– Я уже сказал. – Он видел испуг Уинтерса. – Нам нужны деньги, которые ты отмываешь для китайцев.
Уинтерс зажмурился: этого он ожидал меньше всего. Конечно, сигареты им ни к чему.
– О чем это ты? – Он попробовал было прикинуться дурачком.
– Нам все известно.
– Поторопись, Стэш! Сюда кто-то... – Второй запнулся под яростным взглядом старшого.
– Может, ты, сука, еще что-нибудь ему сообщишь, например мой адрес? – Затем он снова повернулся к Уинтерсу: – Давай. Или я тебе, на хер, башку снесу.
Уинтерс решил больше не запираться. Он прошел к небольшому сейфу за конторкой почтового отделения. Достав ключ на цепочке, опустился на колени и открыл сейф. Старшой стоял у него за спиной. Вытащив большую красную металлическую шкатулку, он поднялся и протянул ее тому, кого назвали Стэшем.
– Открой, – приказал тот.
Уинтерс открыл шкатулку и показал ее содержимое. Она была набита большими красными конвертами. Уинтерс открыл один из них. Глазам Стэша предстали банкноты разного достоинства.
– Сколько? – спросил он.
– Около тридцати тысяч, – ответил Уинтерс.
– Других нет?
– Это все.
Стэш сунул шкатулку своему товарищу.
– Вы оба, вытряхните все из конвертов. И чтобы ничего не исчезло. – Он подождал, пока они закончат. – Положите конверты обратно и оставьте шкатулку на прилавке. – Он поманил Уинтерса. – Дай мне свою дневную выручку, папаша. Те большие деньги для больших людей. А нам – что осталось.
Уинтерс подошел к кассе, собираясь вынуть деньги. В это время Стэш достал из кармана огромный шестидюймовый гвоздь и, прежде чем Уинтерс успел отреагировать, ударами железного стержня прибил его руку к деревянному основанию кассы.
– Забудь мое имя, папаша, – проговорил Стэш. – А не то я вернусь и прибью, бля, тебе кое-что другое вместо твоей поганой руки.
Уинтерс взвыл от дикой боли и потерял сознание. Налетчики выбежали из магазина, вскочили в поджидавшую их за углом машину и скрылись в направлении Мосс-Сайда. Прохожие видели парней, но не заметили ничего необычного.
Гейл Уинтерс спустилась через пять минут. Она смотрела телевизор и не слышала воплей мужа. Увидев его лежащим без сознания с прибитой к основанию кассы рукой, она не издала ни звука. Оглядев магазин и убедившись, что он пуст, Гейл подошла к прилавку. Зрелище потрясло ее, но, чтобы спасти жизнь мужа, надо было действовать быстро. Гейл потянулась к телефону.
Но тут она заметила распахнутый настежь сейф. Шкатулка стояла на прилавке. Обнаружив, что красные конверты пусты, она замерла. Гейл Уинтерс принадлежала к китайской общине, поэтому, прежде чем вызвать полицию и «скорую помощь», позвонила своему брату и сообщила о пустых конвертах. Только после этого она вернулась к мужу, чтобы как-то помочь ему.
Гейл переехала из Гонконга в Англию тридцать два года назад. Здесь она полюбила «варвара», и вышла за него замуж. Муж для нее был все еще чужаком. Печально, но факт. И теперь, исполнив свой долг перед соплеменниками, она опустилась на колени перед мужем и заплакала, разделяя его страдания.
Гейл Уинтерс, чей брат был Красным Шестом группировки 14К, следовала тридцатому пункту древней клятвы Триад, гласящему: «Я не должен оказывать помощь или поддержку чужакам, если это противоречит интересам моих братьев по сообществу. Если я нарушу это правило, я погибну от удара молнии и тысячи мечей».
В то время как к месту происшествия со включенными сиренами мчались машины полиции и «Скорой помощи», ресторан Фредди Вонга «Кантонская утка» принимал вечерних посетителей. В основном это были конторские служащие, пришедшие сюда после работы. Очередь спускалась вниз по ступенькам к большому подвальному помещению, где царила атмосфера суеты и непринужденности, свойственная всем процветающим китайским ресторанам.
Пол Джоб остановил «ягуар» у входа. Соулсон не счел нужным скрывать свой визит в ресторан. Вместе с Армитеджем он вошел в здание на Николес-стрит с ярко освещенным входом. Многие из посетителей его узнавали и приветствовали. Он с улыбкой отвечал им.
Фредди Вонг встретил почетного гостя с распростертыми объятиями. Это был человек лет пятидесяти пяти в сером в тонкую полоску костюме с иголочки и в очках в золотой оправе. На лице его играла профессиональная улыбка постоянно вращающегося в обществе человека. Эта улыбка, обнажающая верхний ряд золотых зубов, делала Фредди Утку легко узнаваемым.
– Внизу много посетителей, – сказал Фредди Вонг и повел двух полицейских вверх по лестнице, вьющейся вокруг шахты небольшого четырехместного лифта. – Я приготовил для вас отдельную комнату.
– Я не знал, что у вас наверху есть комнаты, – заметил Соулсон.
– Для приемов, рождественских вечеринок, частных обедов. Нам принадлежит все здание. Кроме того, у нас есть помещения для офисов, их мы сдаем в аренду.
Они вошли в небольшую комнату на третьем этаже. Предназначенная для банкета человек на двадцать, сейчас она была пуста, только в центре стоял столик на четверых. Рядом располагался буфет с китайскими деликатесами и другими блюдами из меню. У буфета ждал официант.
– Мой коллега сейчас подойдет, – сказал Фредди Вонг. – Не желаете выпить, Чарльз?
– Апельсиновый сок, если есть.
– Конечно, есть. Я знаю, что вы любите. – Он обернулся к Армитеджу: – Рой?
– Меня устроит то же самое, – ответил Армитедж.
Фредди Вонг кивнул официанту, и тот наполнил бокалы.
– Я смотрю, перед вашим зданием нет мусора, – заметил Соулсон, отпив сока.
– Зачем отпугивать посетителей? – шутливо парировал Фредди Вонг. – Как всегда, мы сами решаем свои проблемы. Если политики и профсоюзы желают играть в свои игры... – Хозяин ресторана пожал плечами.
– Профсоюзы вроде бы грозились в будущем не прикасаться к мусору тех, кто его будет убирать сейчас, пока они бастуют.
– Их слова и поступки... не всегда совпадают. Когда забастовка окончится, они вспомнят, какие ценные подарки мы преподносим им на Рождество. Это им поможет очень быстро забыть свои принципы.
Дверь открылась, и вошел Генри Лип. Ростом пониже Фредди Утки, он был одет в такой же костюм, но был толще и не носил очков. Соулсона удивила его молодость, на вид ему было не больше тридцати. Их представили друг другу, официант помог гостям выбрать блюда и покинул комнату.
– Итак, Чарльз, – начал Фредди Вонг. – Чем можем быть полезны?
– Я скорее надеялся, что мы можем быть полезны друг другу. – Соулсон мысленно обругал себя: он говорил как продавец подержанных автомобилей. Заметил, как переглянулись китайцы. Тогда он решил идти напролом. – Ваши люди подвергаются нападению извне. Это не борьба группировок внутри Триад, которую вы можете скрыть от властей. На вашей территории чуть было не погиб полицейский. И какими бы ни были ваши чувства, несмотря на ваши древние тайные законы, сейчас мы с вами оказались связанными общими заботами.
Генри Лип снисходительно улыбнулся:
– Вы говорите Триады? В старину... да, действительно было нечто такое. Но не сейчас, не в современной Англии.
– И никаких «случайных денег»? – Соулсон имел в виду деньги, получаемые за покровительство, один из основных источников доходов Триад.
– Ничего подобного. Никаких красных конвертов, в которых передаются «случайные деньги». Это бывает в кино, господин начальник полиции, а не в реальной жизни. Нет никакого Чарли Чана.
– Почему тогда вы здесь, господин Лип?
Китаец пожал плечами:
– Потому что мой хороший друг, Фредди Вонг, попросил меня встретиться с вами. По профессии я бизнесмен, но люблю историю. Изучаю историю Триад. Фредди считал, что я могу помочь вам. В том, что касается истории. Я знаю, что вы поддерживаете нашу общину. Мы ценим это. И я почту за честь, если вы будете называть меня просто Генри. – Он шутливо улыбнулся и ловко захватил палочками кусочек хрустящей утки из своей тарелки.
Соулсон почувствовал, что перед ним не поддающийся давлению, привыкший к власти и повиновению человек. А Фредди Вонг находился у него в подчинении. Значит, он беседует с представителем верхушки. Он ответил Генри Липу шутливой улыбкой:
– Итак, если бы существовали Триады...
– Если бы существовали.
– Вот именно. Почему, по-вашему, они сейчас подверглись бы атаке извне?
– Это было бы странно. На протяжении всей истории Триады были изолированы. Они защищали собственную общину. Их членам нелегко было вступать в деловые контакты с...
Генри Лип замолк, улыбка не сходила с его лица.
– Варварами? – подсказал Соулсон.
– Чужаками.
– Не вступали ли Триады в сделки, связанные с героином и другими преступными действиями, с кем-нибудь вне китайской общины? – Тут он понял, что слишком быстро пересек черту: во взгляде Генри Липа мелькнуло раздражение.
– Вы насмотрелись телепередач. Мне тоже понравилась программа мистера Кука. – Генри Лип имел в виду передачу, показанную в январе 1993 года, когда известный телерепортер Роджер Кук, проникший в Триады Манчестера, снял несколько сцен скрытой камерой. В частности, зверское избиение тайного полицейского агента, как ему переломали обе ноги, когда тот пытался бежать. – Это было очень впечатляюще, не правда ли? Мелкая шпана, выдающая себя за членов серьезной организации. Если бы Триады существовали на самом деле, они бы не действовали за пределами китайской колонии.
– Согласен. Если говорить о проституции и игорном бизнесе, покровительстве и... даже видеопиратстве. Но наркотики? Особенно героин. Разве в этом случае не привлекается и обычная публика? Другие преступные группы?
Несколько секунд Генри Лип молчал. Затем, выпустив воздух сквозь плотно сжатые губы, произнес:
– История показывает, что Триады всегда сами решали свои проблемы.
– А что говорит история, становились ли когда-нибудь члены Триад жертвами наряду с теми, кого они считали своими врагами?
– Вы имеете в виду полицию? Иногда этому способствовали чужаки.
– Не меняет ли это ситуацию?
– Китайская община держится сама за себя.
– Ну а если естественный противник организации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59