Почему ты просто не оставил все как есть?
– Я не мог. Я люблю ее.
– Поздравляю, черт тебя дери! Нет, вы слышали это, леди и джентльмены? Лукас Черч влюбился. Тебе понадобилось на это чертовски много времени, приятель. Ты мог бы получить любую женщину в этом чертовом штате, но ты выбрал эту… именно эту… которая была гарантией свободы для твоего лучшего друга.
– Я этого не знал.
Вдалеке послышались приглушенные звуки сирен.
– Ты вызвал копов? Господи, Люк, кто ты, черт возьми? Мальчик из церковного хора?
– Я думал, что это Пол. Я не знал, что охочусь за тобой.
– А если бы знал, разве что-то изменилось бы?
– Я придумал бы что-нибудь.
– А что с твоей подружкой?
– О чем ты спрашиваешь?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю. Кто это будет? Она или я?
Лукас покачал головой. Джуда явно терял разум. Ему следует отвечать очень осторожно. Одно неверное слово, и он вонзит острое стекло Дилани в горло.
– Джуда, брось стекло.
– Брось пистолет, – выставил условие Джуда.
– Я брошу пистолет, когда ты бросишь стекло.
– Разве я не даю тебя шанса выбрать?
– Не заставляй меня выбирать.
– Так вот как теперь обстоят дела? Ты готов предать меня. Меня! Своего лучшего друга. Меня ты знаешь двадцать лет, а ее всего несколько недель, и ты готов отправить меня в тюрьму ради этой девки?
Лукас покачал головой. Что он мог ответить?
– Тогда пристрели меня сейчас, пай-мальчик, потому что у меня нет причин жить.
– Не говори так.
– А что у меня есть? Я потерял все. Мою работу, жену, детей, лучшего во всем этом проклятом мире друга. У меня нет ничего, Лукас. Ничего, ради чего стоит жить. – Джуда сильнее прижал свой импровизированный нож к горлу Дилани, и по ее шее побежала струйка крови.
– Ребекка любит тебя. Она никогда тебя не бросит. – Голос Дилани звучал спокойно и размеренно, слова падали медленно, чтобы не заставить стекло вонзиться глубже.
– Заткнись, сука. Ты ничего не знаешь ни о моей жене, ни о моей жизни.
– Я знаю… знаю с того дня… когда впервые увидела вас в парке в тот день… Я помню, что моей первой мыслью было – как же они любят друг друга. Не отбирай этого у Ребекки.
– Все уже сделано. Слишком поздно. Думаешь, она сможет остаться со мной после этого?
– Джуда, никогда не бывает слишком поздно. Ты еще можешь все исправить. А сейчас ты должен отпустить Дилани, – уговаривал его Лукас. Он не узнавал своего голоса. Это был голос его отца, всегда пытающегося воззвать к благоразумию. Лукас оценил реальность. Его лучший друг держал нож у горла его любимой женщины. Если и бывает время, когда нужно забыть о благоразумии, то это именно сейчас. Ситуация требовала действия.
– Я хочу, чтобы ты почувствовал хотя бы раз, каково это – когда у тебя отбирают все самое важное.
– Я ничего не отбирал у тебя, – возразил Лукас. – Я отдал бы тебе мою правую руку, если бы ты попросил.
– Это все, чем я был для тебя… Чертов объект для благотворительности.
– Это неправда. – Голос Лукаса стал напряженнее, когда он увидел алые капли, стекающие по шее Дилани.
– Пистолет! – настаивал Джуда, сильнее прижимая стекло.
– Джуда… я кладу пистолет. – Лукас опустил пистолет.
– Ты не знаешь, что это за чувство. Ты такого никогда не испытывал. Перед тобой весь мир лежал на серебряном подносе. Я хочу, чтобы ты хотя бы раз почувствовал, что чувствовал я.
В следующую секунду прогремел выстрел.
Глава 41
Та, что может с гордостью носить титул «Мисс Свиная Принцесса», больше других заслуживает быть «Мисс Америка».
Увидеть ее машину он ожидал меньше всего. Что она могла здесь делать? Лукас не говорил с ней с того вечера. Несчетное число раз он снимал трубку телефона, но затем снова клал ее. Он знал, что Дилани несколько раз звонила ему. Но каждый раз, когда он хотел снять трубку, он не мог представить, что скажет ей. Поэтому он просто молча смотрел на звонивший телефон.
А потом были похороны. До сегодняшнего дня только в день похорон он единственный раз покидал свою квартиру. Теперь же Ребекка позвонила ему и сообщила, что выбрала имена для близнецов. Девочек. Она хотела, чтобы он пришел обсудить время и дату, на которую назначить крещение. С самого начала они с Джудой выбрали Лукаса в крестные отцы, и это так и должно было оставаться. Конечно, Лукас сразу же откликнулся, но, когда он подъехал к дому, там стоял припаркованный прямо перед домом розовый кабриолет Дилани.
Лукас ходил перед парадной дверью, решая, постучать или нет. Ребекка сделала выбор за него:
– Ты собираешься стоять здесь весь день или все-таки войдешь и посмотришь на своих крестниц?
– М-м… Хорошо. – Его взгляд метнулся через плечо Ребекки на Дилани. – Я вижу, у тебя гости.
Ребекка отошла в сторону, пропуская Лукаса в дом.
– Только Дилани. Она приезжает каждый день с тех пор, как я выписалась из больницы. Она сводит с ума мою маму и тетушек, потому что не оставляет им никакой работы.
– Привет. – Дилани собирала со стола тарелки.
– Привет, – кивнул Лукас.
– Я только загружу посудомоечную машину и поеду, – сказала Дилани Ребекке.
– Зачем тебе это делать? Мои мама и тетя…
– …приезжают, чтобы наслаждаться малышами, не работать. И я вовсе не против. Мне нравится делать это для тебя, – убедительно произнесла Дилани, выходя из комнаты.
– С ней трудно спорить, правда? – рассмеялась Ребекка.
– Мне ли не знать.
Наступила неловкая пауза, прежде чем Лукас наконец нарушил тишину:
– Я бы приехал раньше, но…
– Такая получилась ситуация. Я понимаю.
– Только посмотрите на этих девочек. – Лукас подошел к кроваткам и склонился над крошечными розовыми свертками. – Да они красавицы.
– Спасибо. Я наконец-то выбрала им имена. Вчера. – Ребекка пригладила свои темные шелковые пряди.
– Да?
Она кивнула.
– Джуди. Та, что с круглыми щечками. И Люси. Та, что поменьше. Им пришлось постараться, чтобы появиться на свет, но теперь они здесь. Девочки здоровенькие, и у каждой всегда будет другая, чтобы помочь в любой ситуации… как было у вас с Джудой.
Лукас кивнул и проглотил ком в горле.
– Я должен знать, если ты винишь меня в его смерти.
– Я не виню никого, разве что самого Джуду. – Ребекка подняла на Лукаса полные слез глаза. – Он несколько раз сделал очень неправильный выбор, правда?
– Я не понимаю, как он мог влезть в такое… Если ему нужна была помощь, почему он не пришел ко мне?
– Ты же знаешь Джуду: у него была своя гордость. Он не мог не понимать, что всю жизнь обращается ктебе за подачками. Он просто хотел сделать что-то сам.
– Но…
Ребекка покачала головой:
– Никому из нас не пришлось расти так, как ему. Конечно, я тоже была бедна, но у меня были родители, которые любили и баловали меня. Никому из нас не приходилось беспокоиться о том, когда он сможет в следующий раз поесть и не придет ли его мать домой, избитая и в крови. Впечатления детства очень глубоко затронули Джуду. Ненадолго он смог преодолеть это. Он блестяще окончил колледж и юридический факультет университета и стал хорошим адвокатом. Он был потрясающим мужем. Но его страх вернуться туда, откуда он вышел… Я думаю, это был стресс неизвестности. Близнецы. Новый дом. Выплаты за машину. Джуда просто хотел надеяться, что сможет обо всем позаботиться. Несколько лет назад он застраховал свою жизнь на очень приличную сумму, так что я думаю… я думаю, он решил, что независимо от того, чем все закончится, с нами все будет в порядке.
– Я хочу быть здесь ради тебя. И ради девочек. Во всей этой истории для меня еще остается много неясного. Но я могу сказать с абсолютной уверенностью, что ты и дети были всем для Джуды. И он не хотел бы, чтобы тебе пришлось пройти через все трудности одной. Пока я жив, этого не будет. Девочки будут знать о своем отце то хорошее, что знал о нем я. – Лукас тяжело вздохнул. – То, каким он был… раньше. Я позабочусь об этом.
Ребекка обняла Лукаса.
– Для меня это очень ценно. – Она помолчала. – А что у вас с Дилани? Она сказала, что вы не разговаривали с того вечера.
Лукас покачал головой:
– Сейчас все немного… непонятно.
– Это ведь не из-за Джуды? Я знаю, что он был твоим лучшим другом и что ты любил его. Он был моим мужем. Я тоже любила его… Вернее, любила того, кем он был раньше. Но Джуда совершил огромную ошибку. Он лишил жизни нескольких человек и пытался убить Дилани.
– Я знаю. Знаю. Я просто… я не… В тот вечер мне пришлось делать выбор. Возможно, я сделал неправильный выбор. Я должен был попытаться его уговорить, и тогда он был бы сейчас здесь, и я не был бы в ответе за его смерть.
Ребекка молча кивнула. Она пока не была готова узнать подробности того вечера. Со временем – да, но не сейчас.
– Ты не должен ни в чем винить Дилани. О том, что произойдет в тот вечер, она знала не больше, чем ты. Джуда сделал свой выбор, и ты не можешь до конца жизни казнить себя за его выбор. И знаешь что, Люк?
– Да?
– Дилани – хороший человек. И она очень подходит тебе… Я была… я была не права насчет нее.
– Вот это да! Просто какая-то неделя чудес. Сначала ты рожаешь близнецов, а потом признаешь, что была не права.
Ребекка рассмеялась. Это было так хорошо – смеяться.
– Лукас, какое бы решение ты ни принял… Но если это неправильное решение… еще не поздно все исправить, – сказала Ребекка. Одна из близняшек заворочалась в своей кроватке, и Ребекка покачала ее, чтобы успокоить. – Это урок, которого, к сожалению, не усвоил Джуда. Никогда не поздно все исправить.
Дилани закончила заниматься посудой и, повернувшись, чтобы выйти из кухни, наткнулась прямо на Лукаса.
– Извини, – сказала она.
– Нет проблем.
– Я звонила тебе. Честно говоря, несколько раз. Хотела узнать, как у тебя дела.
– Я в порядке, кажется, – ответил он.
Дилани кивнула.
– Ну, мне надо ехать в клуб. Шеннон просто помешана на тренировках, и если я не появлюсь там ровно в двенадцать, она сойдет с ума.
Лукас промолчал. Он не знал, как начать разговор. Как рассказать Дилани, что он чувствует к ней. Простит ли она его за то, что он сомневался в ней, за то, что не защитил ее? Царапина на ее шее была едва заметна. Это была лишь неглубокая рана. Но когда Лукас смотрел на нее, у него к горлу подступала дурнота. Что, если бы порез был глубже? И тут же возникала другая мысль: что, если Джуда вовсе и не хотел, чтобы это было больше чем царапиной?
Дилани прикоснулась рукой к его щеке.
– Лукас, он был твоим лучшим другом. Трудно даже себе представить, что ты должен чувствовать и как можешь справиться с такой потерей. Но ты в ответе за его действия не больше, чем, скажем, Ребекка или малышки.
– Я знаю это.
И все-таки он винил себя за то, что случилось, и за все, что почти случилось в тот вечер на ранчо.
– А мне кажется, ты не до конца осознаешь ситуацию. Джуда был тебе как брат. И если бы я была на твоем месте, не знаю, как бы я поступила. Я знаю, что люблю тебя. Ты для меня один из самых главных людей в мире. Но если бы мне пришлось принимать решение, когда бы речь шла о Фиби, не знаю, смогла бы я нажать на курок.
– Джуда мог убить тебя. Я должен был без промедления защитить тебя.
– Он не убил меня. Мог бы, хотел ли… – она пожала плечами, – но выбор, который он потребовал от тебя сделать, был нечестным. И все же ты не можешь всю оставшуюся жизнь истязать себя. Или ненавидеть его.
Одна из близняшек заплакала.
– У них больше никого нет, Лукас. И ты им будешь очень нужен всегда. А значит, ты должен быть сильным.
Лукас стиснул зубы. Дилани потянулась к его губам и нежно поцеловала.
– Когда ты справишься с этим… позвони мне.
Она ушла. Никогда в жизни Лукас не чувствовал себя таким одиноким.
Глава 42
После того как софиты погашены и облетевшие блестки выметены, так приятно просто вернуться в обычную, прежнюю, реальную жизнь.
– Привет, Шеннон, Дилани здесь?
Шеннон кивнула, ее мелкие кудряшки заплясали вокруг лица.
– Правда, она только что начала занятия в балетном классе; освободится, наверное, не скоро.
– Это класс Пенни, верно?
– Верно.
– Замечательно.
Лукас поспешил в зал, где девочки разминались, принимая то одну, то другую позицию, а Дилани ходила вдоль ряда, поправляя положения их рук и ног.
– Спинки прямо, руки крепче. Третья позиция. Ноги мягче, стопы ровнее. Четвертая позиция…
Она услышала хихиканье за своей спиной. Опять эта Пенни!
Дилани покачала головой, повернулась и увидела шепчущихся Пенни и Лукаса.
– Это совершенно недопустимо, – сказала она, скрестив руки на груди. – Пенни, ты не хочешь поделиться своим секретом с остальным классом?
Пенни согласно закивала, качая кудряшками, но Лукас закрыл ей рот рукой.
– Я просто сдержал обещание, которое дал Пенни.
– Какое обещание? – растерянно заморгала Дилани.
– Я обещал ей, что когда решусь просить твоей руки, она будет первой, кто об этом узнает.
Пенни подпрыгнула и попыталась сделать пируэт и колесо.
– Мисс Дилани выходит замуж! Мисс Дилани выходит замуж! – продолжала распевать она даже после того, как шлепнулась на пол.
Лукас рассмеялся и покачал головой:
– Она действительно не умеет хранить секреты?
Но Дилани ему не ответила. Она просто потеряла дар речи.
– Но… я думала… то есть… Когда ты так и не позвонил мне, я решила, что…
– Меня не было здесь, Дилани. Вот почему я не позвонил тебе. Я… уезжал.
– Уезжал?
– Мне нужно было кое-куда съездить. В Биг-Стинкинг-Крик.
К глазам Дилани подступили жгучие слезы.
– Понимаешь, там живет один парень, у которого просто перебор с дочерьми. Его старшая – невероятно сексуальная королева красоты. Мисс Техас.
– Вообще-то первая вице-мисс.
– И я просто без ума от нее. Но я не хотел спрашивать у нее то, что мне нужно спросить, не получив сначала согласия ее отца.
– И что он сказал?
– Знаешь, он предложил мне забирать всех. – Лукас рассмеялся.
– Очень похоже на моего папочку.
– Ну вот, я поговорил с ним. Я поговорил с ней. – Лукас кивнул в сторону Пенни. – Остался только один человек, с которым мне нужно поговорить. Этому человеку я должен задать очень важный вопрос.
Он опустился на одно колено, а двенадцать девочек, радостно хихикая, сгрудились вокруг них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34