Дилани. Не важно, насколько была красива сидящая рядом с ним женщина, мысли о Дилани неотступно преследовали его и днем и ночью. Лукас осушил свой стакан и сделал знак бармену.
– Извини, дорогуша, но я пью один.
Красотка смотрела на него, растерянно моргая. Она была привлекательна настолько, что явно не привыкла быть отвергнутой.
– Ты шутишь, да? – Она посмотрела на его левую руку, чтобы убедиться, что там нет предательского знака счастливого брака. – Или ты голубой? – недоверчиво спросила она.
– Нет, милая, просто меня это не интересует, – проворчал Лукас, не скрывая раздражения.
– Ну и сиди один. – Девушка встала и пошла прямо к выходу.
– Мартини. Разбавленный и немного грязный, – раздался знакомый голос.
Лукас обернулся, искренне улыбаясь Джуде.
– Не знаю, как ты можешь пить эту бурду.
– Мне нравятся мои напитки, как нравятся и мои женщины, – ответил он, его зеленые глаза сверкали. – Это мужской напиток. Не то, что эти девчоночьи коктейли, которые тянешь ты. – Он сделал большой глоток своего мартини. – Знаешь, говорят, что первая стадия алкоголизма – это когда человек пьет в одиночестве.
Лукас окинул взглядом переполненный бар.
– Но я здесь не один. И ты можешь присоединиться ко мне.
Джуда взгромоздился на табурет, который недавно занимала рыжая.
– Никогда не думал, что доживу до такого дня, когда Лукас Черч откажется от красивой женщины. Лукас Черч, которого я знал, обязательно занялся бы той девицей.
– Возможно, теперь я не совсем такой, каким был раньше.
Джуда усмехнулся:
– Я знаю тебя больше двадцати лет. Ты все такой же, как был. Просто, похоже, Дилани так прочно вошла в тебя, что ты не можешь от нее избавиться.
– Это ничего не значит. Она сама могла бы избавиться от меня.
– С тех пор как ты познакомился с ней, у тебя от нее одни неприятности.
Лукас нахмурился.
– Знаешь, вообще-то мне нравилось мое одиночество, – буркнул он.
– Отлично… Я влез не в свое дело. Хочешь рассказать мне, что случилось?
Лукас пожал плечами:
– Ничего хорошего. Копы забирали Дилани для допроса, и теперь она думает, будто я считаю, что это она прикончила своего бывшего.
– А ты не считаешь?
– Что?
– Ты не думаешь, что она сделала это?
– Конечно, нет. Она этого не делала. – Правда, Лукас не был вполне уверен.
– Откуда такая уверенность? В конце концов, у нее был мотив и была возможность. Это то же самое, как если бы они нашли ее с дымящимся пистолетом в руке.
– Ну этого не было. Они вообще не нашли пистолет.
– У нее было полно возможностей избавиться от него.
– Спасибо, что играешь роль адвоката дьявола, но мне очень не нравится, что ты приговариваешь ее еще до того, как ей хотя бы предъявили обвинение.
Джуда вздохнул.
– Значит, копы отпустили ее?
– У них нет особых причин ее задерживать. Все улики у них косвенные.
– Повезло. Чертовски повезло.
– Неизвестно только, как долго продлится ее везение. Они считают Дилани убийцей. Так что только вопрос времени, когда ее арестуют и предъявят обвинение. Если бы я только мог…
Джуда покачал головой:
– Я знаю, о чем ты думаешь, но не согласен с тобой. Брось все. В этом деле ты только пострадаешь.
– Если Дилани невиновна, она заслуживает качественной защиты. Лоренс, конечно, ас, но он уже несколько лет не занимался уголовными делами. Ему понадобится помощник, специалист именно по уголовным делам, кто-то, кто имеет знакомства в конторе окружного прокурора…
– Кто-то вроде тебя? А что, если все было не так? – Джуда допил свой мартини. – Что, если Дилани так устала от сукина сына, что пришла в его дом, поднялась по лестнице и влепила ему пулю в лоб?
– Не могу поверить, что она сделала это. Она неспособна причинить боль никакому живому существу.
– Ты не хочешь смотреть в лицо фактам, друг. Разве не ты всегда говорил, что все дело в доказательствах? Улики доказывают, что она сделала это, значит… улики есть улики.
– Может быть. Но на этот раз я хочу знать правду.
Глава 31
Единственное, в чем не приходится сомневаться, если речь идет о конкурсах красоты, – это то, что все идет под откос, как только тебе исполняется тридцать.
Дилани испуганно вскочила от стука в дверь. Она не собиралась спать на диване, но после убийства Джей-Ди сон для Дилани стал такой редкостью, что всякий раз, когда ей удавалось прикорнуть на часок-другой, она пользовалась этим.
Осаждавшая неделю назад ее дом толпа журналистов в конце концов рассеялась, погнавшись за более скандальной и интересной историей о местном политике и порнозвезде. Убийство Джей-Ди все еще было в газетах, но только в виде маленьких заметок на шестой странице. Все они сообщали одно и то же: Дилани – подозреваемая, единственная подозреваемая, но она была благодарна хотя бы за то, что пресса оставила ее в покое.
– Да? – отозвалась она, доковыляв до двери и заглядывая в глазок. На нее смотрела блестящая белая звезда ковбойской шляпы. Кто бы это ни был, голова его была опущена.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она.
– У меня доставка для мисс Мэри Мак. – Посыльный усмехнулся. – По-моему, есть такой стишок.
Дилани выглянула в окно. Посыльный с трудом держал в руках огромную вазу с тюльпанами – ее любимыми. Она открыла дверь.
– Цветы прекрасны, но я не думаю, что они для меня.
– Это 4025 Силвер-Берч?
– Адрес верный, а имя не то, – хмурясь, сказала Дилани.
– Может быть, это шутка или что-то в этом роде. Я хочу сказать, эта мисс Мэри Мак. Правда же, у людей не бывает таких имен.
– Да, конечно. – Дилани выудила из кошелька пятерку и несколько однодолларовых купюр.
– А разве вы не должны носить черное? – вдруг спросил парень.
Дилани уронила деньги. Неужели даже этот молодой парнишка знает, кто она и что ее мужа только что похоронили? Она побледнела.
– Ну как в стишке, – улыбнулся парень. – «Мисс Мэри Мак. Вся одетая в черное…» – Он покраснел. – У меня есть младшая сестренка, так вот она, когда прыгает через скакалку, все время это приговаривает… Я. правда, не знаю, как там все заканчивается. Глупая шутка. Наверное, вам все время об этом говорят.
Дилани облегченно вздохнула и улыбнулась. Она подняла упавшие банкноты и отдала их в обмен на цветы.
– Ух ты, спасибо! – Парень сложил деньги и сунул их в карман. – Если спросите меня, – сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти, – вы выглядите гораздо лучше в розовом. Классно.
Закрывая дверь, Дилани улыбнулась. Это была первая искренняя улыбка, которая появилась на ее лице с тех пор, как она узнала о Джей-Ди. Как только она о нем подумала, ей снова стало не до улыбки. Дилани посмотрела на карточку, вставленную в букет.
Странно.
На конверте карточки было напечатано: «Мисс Мэри Мак». Старомодный шрифт пишущей машинки, где буква «м» была смещена чуть ниже остальных. Кто печатает конверты для цветочных карточек? Заглянув в конверт, Дилани увидела, что карточка тоже напечатана.
Пробежав текст, она окаменела. Наверное, она закричала. Может быть, потеряла сознание. Дилани этого не помнила. Она очнулась от тихого бормотания голосов и увидела неясные движущиеся фигуры. Она моргнула несколько раз, удивляясь, как это ее совершенно пустой дом за несколько секунд оказался полон народу.
– Она приходит в себя! – крикнула Мейси кому-то, кого Дилани не могла видеть.
Дилани попыталась приподняться на постели. Ее голова нестерпимо болела. Это былобольше похоже на тяжелое похмелье.
– Тебе лучше еще полежать. – Мейси похлопала ее по руке.
– Что случилось?
– Несколько часов назад Лукас нашел тебя в обмороке. Он вызвал нас всех. Ты ненадолго приходила в себя, но у тебя был паралич лицевого нерва, и Мэтт дал тебе снотворное. Ты не помнишь?
Дилани покачала головой:
– Я вообще ничего не могу вспомнить. Помню только, как детективы сказали мне, что Джей-Ди был найден мертвым. Все остальное просто какие-то несвязные обрывки.
Мэтт, сидящий в ногах кровати, кивнул:
– Классическое стрессовое расстройство. Ты вполне можешь не помнить всех событий последнего времени, тем более в правильном порядке. Но через некоторое время все должно встать на свои места. Не исключено, что может пройти несколько недель, прежде чем твой мозг сможет правильно перерабатывать всю информацию. В данный момент он под влиянием стресса от внезапной и трагической потери Джей-Ди и не может воспринимать ничего другого.
Дилани удалось выдавить улыбку. Мэтт. Милый, вечно все анализирующий доктор Мэтт. Как вообще могли они хотя бы подумать, что Мэтт способен опуститься до такой подлости, как тайком ходить в стрип-бар? Он был абсолютно предан Фиби и, очевидно, ее семье, спеша на помощь всякий раз, когда был нужен. Надо не забыть сказать Фиби, чтобы она держалась этого парня.
– Что еще ты помнишь? – спросил Лукас.
Она повернулась к нему. Его лоб исказили глубокие складки, а обычно ясные голубые глаза были покрасневшими и усталыми. Если она не ошибается, он выглядел… встревоженным.
– Что ты здесь делаешь? – Она уже во второй раз за последние два дня задавала ему этот вопрос и на этот раз намеревалась получить ответ.
– Я беспокоился о тебе. И решил заехать, чтобы узнать, как у тебя дела. Хорошо, что я это сделал. Неизвестно, сколько бы еще тебе пришлось пролежать так, без помощи.
Дилани не стала благодарить его.
– Где Лоренс?
– Ему пришлось уехать. У него выступление в суде. – Лукас пытался скрыть раздражение, вызванное ее пренебрежением.
– Ты помнишь что-нибудь об этом? – Мейси подала ей фотокопию карточки, которая была в букете.
Дилани посмотрела на карточку, и ее руки и губы снова задрожали.
Мисс Мэри Мак. Вся одетая в черное. Одна серебряная пуля прямо у нее в спине.
Копы отпустили тебя. В следующий раз тебе так не повезет.
Мне не нужны доказательства, чтобы засадить тебя на всю жизнь.
Дилани не могла унять дрожь.
– Я помню, как читала ее прямо перед тем, как упасть в обморок. Записку прислали с цветами. Но я ничего не понимаю.
– Это похоже на угрозу, – сказала Мейси.
– Детективы рассматривают записку именно так. Учитывая обстоятельства, – добавил Лукас.
– Но кто может угрожать мне? Зачем кому-то хотеть убить меня?
– Мы надеялись узнать это у тебя. Ты помнишь что-нибудь о парне, который доставил цветы? – спросил Лукас.
– Он выглядел совершенно обычным подростком. Да, он еще вспомнил детский стишок. И сказал, что я лучше выгляжу в розовом.
– Думаешь, он знал, что написано в карточке?
– Нет. Он просто вспомнил стишок и даже покраснел, когда читал его, как будто считал это несолидным. Потом говорил что-то о своей младшей сестре, которая прыгает под эти стихи. Мне он и сам показался ребенком.
– Тем не менее детективы решили все это проверить. Они допрашивали владельца цветочного магазина, чтобы узнать у него подробности о заказе, – сказала Фиби.
– Кто угодно мог послать эти цветы. – Дилани заерзала, усаживаясь повыше в кровати.
Мэтт, Фиби, Мейси и Лукас многозначительно переглянулись.
– Что? – спросила Дилани, вглядываясь в их лица. Лукас, которого, видимо, выбрали в качестве оратора, неловко откашлялся в кулак.
– Происшедшее не является случайным действием. Кто бы ни прислал эти цветы, он послал их как знак. Не говоря уже о более серьезных выводах. Им известно, где ты живешь и что ты должна была вернуться домой. Но даже это не так важно, как то, что они очень многое знают о тебе. Они знают, что твои любимые цветы тюльпаны, что любимый твой цвет розовый. Кто бы ни послал эти цветы, он хотел напугать тебя. Это угроза, к которой следует отнестись серьезно.
– Скорее всего это связано с убийством Джей-Ди, – добавил Мэтт.
– Когда мы узнаем, кто послал эти цветы, мы, возможно, узнаем, кто его убил, – предположила Фиби.
Лицо Дилани побелело, во рту пересохло.
– Я скажу то, что боитесь сказать вы все: я в настоящей опасности.
Лукасу удалось наконец убедить остальных, что они больше помогут Дилани, если вернутся, насколько это возможно, к своей нормальной жизни. Тот, кто следил за Дилани, мог следить и за ними тоже. Изменить свое обычное поведение было бы то же самое, что размахивать красным флагом. Убедившись, что полиция наблюдает за домом, Лукас съездил в местное кафе и вернулся с большим коричневым пакетом бургеров и картофеля фри.
– Ты так и не сказал мне, что делал здесь, когда нашел меня.
– После того как ты накричала на меня, я о многом передумал и приехал извиниться, – ответил он, избегая смотреть ей в глаза. – С моей стороны было несправедливо делать выводы, не услышав твоей версии этой истории.
– Срочно звоните в пятичасовые новости – Лукас Черч признал свою ошибку, – пошутила она, хрустя картошкой.
Лукас вздохнул.
– И уж конечно, ты не заслужила тех слов, которые я сказал тебе, когда увидел вашу с Джей-Ди фотографию в газете. Я тогда поспешил с выводами и ошибся.
– Есть еще что-то, что ты хочешь сказать мне? Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.
– Я просто… я просто хотел бы, чтобы ты рассказала мне все. Я рисковал моей карьерой, возможно, я все еще рискую ею ради тебя, а я ведь очень мало о тебе знаю. Думаю, я заслуживаю узнать правду. Всю правду.
– Что ты хочешь знать?
– Почему ты поехала в его дом в тот вечер? Одна. – Акцент был сделан определенно на слове «одна».
– Ты все-таки думаешь, что его убила я?
– Давай не наступать опять в эту лужу. Я задаю трудные вопросы. Вопросы, на которые тебе придется приготовиться отвечать, если прокурор решит передать это дело в суд.
– Я не спала с ним. Я ничего не знаю о том страховом договоре, и я не имею никакого отношения к смерти Джей-Ди. Это тебе ясно?
Лукас молчал.
– Я поехала в его дом… в наш бывший дом в тот вечер, чтобы забрать свои вещи. Шеннон сказала, что Джей-Ди звонил и хотел, чтобы я приехала за ними именно в тот вечер. Меня ничуть не смутило, что я еду одна, потому что я не думала, что найду его мертвым в горячей ванне.
Лукас потер руками лицо, изо всех сил стараясь найти причины поверить ей.
– Может быть… может быть, нам просто… Я не знаю. Все как будто сошли с ума, сначала копы, а теперь еще и этот псих с детским стишком… Ты представляешь интересы Джей-Ди… А то, что произошло между нами, так неудачно совпало по времени с этими событиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34