Ее также очень беспокоила эта его новая идея.
— Что за идея? — уныло спросила она.
— Я тебе все расскажу, как только прояснятся детали.
Мадди с упрямством смотрела на него.
— Я бы предпочла старую идею, Майкл. Ты знаешь пословицу: «Синица в руке…» — Она нахмурилась. — Послушай, если ты действительно считаешь, что другая компания лучше, то я не нуждаюсь в том, чтобы ты в порядке компенсации подбрасывал мне какие-то крохи, — сердито бросила она.
— Я здесь не говорю о крохах, Мадди. — Он устало вздохнул. У него не было никакой возможности убедить ее до тех пор, пока он не продемонстрирует ей кое-что, и тогда, он надеялся, он реабилитирует себя.
— Не пойти ли нам куда-нибудь поесть? — предложил Майкл.
— У тебя потрясающая привычка переключаться на другую тему, когда это тебе на руку, Майкл. Он улыбнулся.
— Разве я сделал это не вовремя? Она вздохнула.
— Конечно, вовремя. Я хочу есть. Но как быть с Тимми?
— Мы уйдем не больше чем на час. Я думаю, можно оставить его на это время с миссис Джон-стон, если она все еще дома.
— Я схожу в душ, а потом позвоню ей, — сказала она, не осознавая, как неестественно звучит ее голос, но полностью осознавая испытываемое ею чувство неловкости оттого, что она вставала с постели обнаженной.
Ей не надо было даже смотреть на него — она знала, что он пристально разглядывает ее. Она поспешила к шкафу, схватила халат, надела его и быстро направилась в ванную.
Не успела она встать под душ, как дверь ванной открылась.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
— Присоединишься ко мне? — Она почувствовала, что краснеет.
Он стоял там, обнаженный. Одно дело — лежать с ним в постели, когда они оба захвачены страстью, и совсем другое — оказаться перед ним обнаженной при ярком свете в ванной.
Он улыбнулся, отчего она только еще больше смутилась.
— Готов поспорить, это еще что-то, чего ты никогда не делала.
— Майкл…
Он продолжал улыбаться.
— Хотя у тебя есть некоторый опыт, Мадди. Ты, должно быть, слышала выражение: «Рука руку моет».
— Майкл! — На этот раз ее голос был резким, негодующим. Если он думает…
— Я шучу, Мадди. Разве ты не понимаешь, когда я шучу с тобой, а когда серьезен? — Он сделал еще несколько шагов и закрыл за собой дверь ванной. — Ты действительно обо мне такого плохого мнения?
Она медленно покачала головой. Она была не в состоянии удержаться и рассматривала его загорелое, стройное, но мускулистое тело.
Маленькая комната делалась еще меньше по мере того, как он приближался. Он остановился на расстоянии меньше фута от нее, нисколько не смущаясь из-за своей наготы.
У нее перехватило дыхание, а потом она шагнула к нему. Ощущение от близости его тела было головокружительным. На какой-то момент он прижал ее к себе, а затем потянулся и включил душ.
— Какой ты любишь? — прошептал он ей в ухо. Мадди уже вся плавилась внутри.
— Очень горячий, — хрипло ответила она.
Они вместе шагнули под душ и под льющимися струями воды намыливали друг друга, а потом целовались, прильнув друг к другу в скользких объятиях. Он намылил ее волосы, вымыл ей голову, сделав при этом фантастический массаж, и целовал ее, пока струи воды не смыли мыло.
Она задохнулась, когда он прижал ее к холодной кафельной стенке душа. От контраста с горячей водой она ощутила непреодолимое возбуждение. Она чувствовала его вздымавшееся естество между своими мыльными бедрами.
Он приподнял ее, подхватив за ягодицы и замкнув ее ноги вокруг своих бедер. Под струями воды они любили друг друга…
Потом он вытирал ее, а она блаженно улыбалась.
— Ты прав, я никогда раньше не принимала душ с мужчиной. — Легкий смех сорвался с ее губ. — Это был исключительный эксперимент.
Он завернул ее в полотенце и, прижав к себе, громко и жадно поцеловал.
Мадди обхватила руками его шею. Было невозможно поверить — как много всего случилось с ними за это короткое время! Но она и не считала, что время в эти несколько прошедших дней текло как обычно. Нет, со временем произошло что-то совершенно удивительное. Она уткнулась лицом в его все еще влажную шею, проводя пальцами по его спине. Его тело ошеломляло ее. Оно было таким сильным, таким решительным, таким отзывчивым. И таким нежным и любящим.
Он приподнял ее голову, его взгляд приковывал, ослеплял ее… Он нашел ее губы, и их языки запульсировали, сплелись… Да, совершенно удивительное произошло, подумала она, счастливая. А что до личных и деловых осложнений, то не сейчас же говорить о них или даже думать…
Они вернулись в спальню Мадди и одевались с уверенной неспешностью. Затем Мадди позвонила миссис Джонстон, которая сказала, что будет рада присмотреть за Тимми.
Настроение у Тимми уже было получше, и Мадди решила, что антибиотик подействовал. Успокоенная, она передала веселого ребенка на попечение миссис Джонстон.
И все же Мадди не хотела оставлять Тимми надолго, а потому выбрала закусочную в двух кварталах от своего дома. Они оба были страшно голодные и заказали по огромному бифштексу с жареным картофелем и салатом. Ели они с явным удовольствием.
Потом они разделались с пломбиром, политым вареньем, и прикончили бутылку кьянти, которую Майкл заказал к ланчу.
— Это было великолепно, — вздохнула Мадди, сделав последний глоток и опуская свой бокал.
— Надеюсь, что речь идет не только о еде. Она усмехнулась.
— Конечно. — Она наблюдала, как он выскребает пломбир из вазочки, а потом наклонилась вперед. — Майкл, я знаю, что ты пошутил, когда говорил, рука руку моет, но мне бы хотелось, чтобы то, что случилось сегодня, не повлияло на твое решение. Не пойми меня не правильно. Я отчаянно хочу этого контракта.
— Мадди…
— О, я помню, что ты еще рассматриваешь все поступившие предложения. Мне только хочется, чтобы ты знал, что я не ожидаю никаких преимуществ.
Чувство блаженства, которое испытывал Майкл, исчезло.
— Мадди, поверь мне, в моем решении не будет ничего личного. Я не занимаюсь бизнесом таким образом. Никогда. — Тон его был выразительным — возможно, он старался даже скорее убедить себя, а не Мадди, что никак не может позволить своим личным чувствам повлиять… на принятое решение. Теперь — меньше, чем когда-либо. И все-таки он в который раз спросил себя, а не слишком ли он поторопился с «Лямур»? И в который раз заключил, что эта компания, как ему чертовски хорошо было известно, самая подходящая для новой линии Барретта. Но у Майкла была действительно великолепная новая идея для «Сарджент». Если бы все удалось, он был уверен, Мадди пришла бы в восторг. Но если не удастся…
Мадди увидела, как потемнело лицо Майкла. Она протянула через стол руку и положила ее поверх его руки.
— Еще одна вещь, Майкл. Если ты волнуешься, что у меня возникли какие-то ожидания — помимо бизнеса, — то можешь успокоиться. Никаких пут, Майкл. Ни пут, ни обязательств, ни клятв. — Ее улыбка была нежной, но гораздо более печальной, чем она думала. — Согласен?
Он устало выдохнул:
— Согласен.
Но когда они возвращались пешком, по морозу, к Мадди домой, Майкл был очень молчалив, он, казалось, полностью ушел в свои мысли. Ей хотелось знать, планирует ли он все еще лететь в Нью-Йорк, но лучше не спрашивать. Правда была в том, что она хотела, чтобы он остался. Все, о чем она мечтала, так это забраться с ним обратно в постель. Если Мадди впредь собиралась быть свободной от каких-либо привязанностей, то почему эта не может продлиться чуть дольше?
Голова Майкла, однако, была занята другими насущными проблемами. Он взглянул на часы. Было около трех. Он хотел позвонить в компанию «Барретт» и прояснить для себя все в отношении этой новой идеи, которая захватила его. Если бы старик согласился, то он полетел бы в Нью-Йорк, чтобы раскрутить дело уже утром. В любом случае он должен вернуться в Бостон вовремя — к обеду по случаю свадьбы его сестры в пятницу вечером. Тогда он сможет быть более откровенным с Мадди и в то же время подсластить для нее горькую пилюлю отказа…
Погруженный в собственные мысли, он не слышал, что говорила Мадди.
— Прости, — извинился он. — Я не слушал тебя.
— Да ничего важного я не сказала. Я просто вспомнила, когда мы проходили мимо химчистки, что они должны заплатить мне за то, что испортили мое новое платье.
— Ну да, — кивнул он.
Мадди вымученно улыбнулась — она чувствовала себя отвергнутой и пыталась прогнать это чувство. Они стояли перед ее домом.
— Ты поднимешься?
— Нет, — ответил Майкл. — Я не могу. Мне надо сделать несколько звонков. И я все еще рассчитываю улететь в Нью-Йорк.
Никаких пут, напомнила она себе. Майкл ясно давал понять, что и он за это. Нечестно и глупо, продолжала она молча укорять себя, ставить условия, а потом жалеть, что их приняли.
— Нью-Йорк. Верно. Я почти забыла. Ты собирался туда утром. Я не поломала твое расписание, нет? — Она не могла смотреть ему в лицо и сосредоточила внимание на его руках. Он не носил перчаток и не прятал для тепла руки в карманы. Это были красивые руки, сильные и в то же время способные на удивительную нежность. Мадди вспомнила, как они ласкали ее тело.
Теплая улыбка смягчила его напряженное лицо.
— Это был удивительный зигзаг. Мадди не улыбнулась в ответ.
— А как же семейное торжество во вторник вечером?
Майкл пожал плечами.
— Прилечу вечером, если смогу. И — снова в Нью-Йорк. — Он помолчал. — За мной обед.
— За тобой деловая встреча, — уточнила Мадди.
— Она у нас состоится. Как насчет того, чтобы я посетил твою фабрику в пятницу? Ты все мне покажешь. И мы сможем поговорить.
— Хорошо. — Она почувствовала, что замерзает. — Я думаю, мне надо освободить миссис Джон-стон.
— Ох, Мадди! Чуть не забыл. У тебя есть еще тюбик крема, которым ты смазывала Тимми? Я хотел бы добавить его к тем образцам продукции, которые ты представила нам.
Мадди просияла, думая, что Майкл отказался от этой своей новой идеи в отношении «Сарджент».
— Значит, ты хотел бы включить его? Прекрасно. Он может быть составляющим в серии из пяти средств для лица. Он замечательно сочетается с очищающими, тонизирующими и питательными масками, которые я уже послала вам. К тому же есть еще новый спрей для лица, который мы собираемся выпускать вместе с увлажнителем. Как только приду завтра на работу, я возьму их для тебя. Или, если хочешь, мы могли бы заехать за ними сейчас.
— Подожди, Мадди. Давай я просто поднимусь с тобой и возьму тюбик крема для начала. Мадди улыбнулась.
— Хорошо.
Майкл вошел с ней в подъезд. Пока они ждали лифта, Мадди не могла удержаться, чтобы не высказать еще одну идею:
— А как насчет специальной сумочки для коллекции? В цветах «Барретт»? На серебряном фоне темно-бордовая аббревиатура компании? Мы могли бы использовать наших дизайнеров, но если вы предложите кого-то с вашей стороны…
— Лифт.
Майкл нетерпеливо подтолкнул Мадди в лифт и вошел следом за ней. Ему не хотелось думать о том, как он будет себя чувствовать в пятницу, если провалится его новая идея.
Прежде чем направиться в аэропорт, Майкл позвонил своему боссу из бостонского отделения фирмы Барретта и, увы, узнал, что того не будет в городе до среды. Майкл повесил трубку, барабаня пальцами по столу управляющего, который благополучно отлучился по делам. Спустя несколько минут Майкл дозвонился Джоулу Эпстайну, фабриканту, который был одним из крупнейших поставщиков Барретта. Майкл проговорил тридцать минут по телефону и в заключение беседы заручился согласием Эпстайна встретиться у него в офисе в четверг утром. На этот раз, положив трубку, Майкл почувствовал себя немного лучше. Эпстайн был ловким бизнесменом, и его репутация, как и его счет в банке, не была результатом сверхосторожности. У него был талант появляться на подходящих рынках в подходящее время. И он знал, когда можно рискнуть. Майкл рассчитывал, что убедит его во всем.
Покинув отделение фирмы «Барретт», по пути в аэропорт Майкл попал в автомобильную пробку. Зажатый со всех сторон стоявшими машинами, он воскрешал события, произошедшие с ним в течение последних нескольких дней. Он не мог выбросить Мадди из головы. А когда он ожидал посадки в самолет, то намеревался позвонить ей, но быстро отказался от этой мысли. Нет, ему надо побыть на некотором расстоянии от Мадди. Их отношения развивались слишком стремительно. Она лишила его равновесия. Смутила. Он не мог разобраться в своих чувствах. Но ему было в достаточной мере ясно, что чувства его не были случайными, так же как и чувства Мадди, он это знал. Она сказала: никаких пут. И он поверил, что она говорила, как думала. Она не притворялась, рассчитывая на обратный психологический эффект. Тем не менее человек обыкновенно оказывается в путах неожиданно для себя. Майкла бросило в жар, когда он вспомнил, как явился вчера в дом своей матери вместе с Мадди и Тимми. Счастливая семейка. И тут он ощутил холодок во всем теле.
В итоге он позвонил сестре Синди, но вскоре понял, что напрасно это сделал.
— Черт побери, Синди. Оставь эту тему.
— Что я такого сказала? Я сказала только, что она приятная женщина. Дружелюбная, привлекательная, чуткая, тонкая, замечательная женщина.
— Да, я согласен, у нее все это есть. Она дружелюбная, чуткая, красивая. И если бы она захотела — чего не хочет, — то могла бы стать какому-то парню… какому-то другому парню прекрасной женой. Я ясно выражаюсь?
— Ты абсолютно прав, Майк. — Синди засмеялась. — Нет, не привлекательная. Красивая — будет сказать точнее.
На следующее утро Мадди опять отнесла Тимми к миссис Джонстон, у которой явно возникла искренняя привязанность к ребенку: она даже слышать не хотела о том, чтобы Мадди обратилась в службу по уходу за детьми. Мадди появилась у себя на работе как раз к началу утреннего совещания, ранее запланированного ею. Несколько раз по ходу совещания с Лиз и еще тремя ответственными сотрудниками фирмы Мадди пришлось просить их повторить то, что они сказали. И со смущенным смешком она призналась, что у нее не было возможности ознакомиться с докладом Ларри Гиббона по исследованию рынка. Все четверо уставились на нее с неподдельным изумлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23