Опираясь одним коленом на кровать, он скользнул рукой по мягкому шелку ее платья. Мадди слегка приподнялась, чтобы он мог снять платье с нее через голову. Да, так он все и представлял себе, думал Майкл с улыбкой, расстегивая ее белый кружевной лифчик и обнажая бледную шелковистую кожу ее грудей. Он накрыл их ладонями, едва прикасаясь к ним. Кожа там была теплой, соски уже затвердели и были такими чувствительными, что она почти вскрикнула, когда он провел по ним большими пальцами.
Она хотела сесть, но он стиснул ее плечи, прижимая ее спину и голову к подушке. Затем он снова встал, и его руки потянулись к ремню. На этот раз Майклу не пришлось приказывать ей, чтобы она смотрела на него. Широко распахнутыми глазами она ловила каждое его движение.
Он расстегнул пряжку ремня, пуговицу и молнию на брюках. Его взгляд скользнул с лица Мадди на ее великолепные груди, трепетавшие от ее участившегося дыхания.
Но в тот момент, когда он собирался стянуть брюки с бедер, выражение его лица стало озабоченным.
— Мадди, ты принимаешь таблетки, да?
Она подскочила, как от выстрела. Схватила подушку и прижала ее к груди.
— Нам нельзя, Майкл… Я и не думала ни о каких таблетках. Я же говорила тебе, что прошло много времени с тех пор, как… — Она уставилась на него. — Я знала. Я предупреждала тебя, что ничего не получится. Я чувствую себя такой глупой… Такой… голой.
Майкл улыбался, садясь рядом с ней и вырывая у нее подушку.
— Обнаженная ты выглядишь великолепно.
— На тебе, кажется… ничего нет. Его улыбка стала шире.
— Ты захватила меня врасплох. Я чувствую себя таким глупым. Таким… голым. — Шутя, он прикрыл грудь подушкой.
Преодолев небольшое сопротивление Майкла, она вырвала у него подушку.
— Ты хорошо выглядишь обнаженным. Они оба засмеялись, избавившись от смущения, которое испытывали.
— Кажется, я видел аптеку неподалеку на твоей улице, — сказал Майкл.
Мадди кивнула.
Он поцеловал ее плечо, затем провел руками по сторонам ее грудей. Она дрожала.
— Не двигайся. Оставайся на месте. Я сейчас вернусь. — Говоря, он застегивал брюки и надевал рубашку. Он уже открывал дверь, когда она окликнула его.
Он вернулся, сразу решив, что она передумала, — он отчаянно боялся упустить момент.
— В чем дело? — Он не собирался грубить, но услышал в своем голосе крайнее разочарование.
Она сидела посередине огромной кровати, лицо ее пылало, медовые волосы спутались. Ее прелестные обнаженные груди так манили… И сколько еще предстояло в ней открыть захватывающего дух Ты не можешь так поступить со мной, Мадди, думал он. Я слишком глубоко увяз.
— Я просто подумала… — она улыбнулась улыбкой одновременно невинной и лукавой, — раз ты все равно идешь в аптеку, то, может быть, прихватишь немного подгузников…
Он выдохнул с облегчением и только тогда осознал, что до этого момента не дышал.
— Подгузники? Конечно.
— Спасибо.
Он кивнул. Он уже повернулся к двери, но снова услышал свое имя.
— Ты подумал, что я собираюсь сказать, что нам лучше забыть об этом, да? — Ее улыбка завораживала.
— Я рад, что ты этого не сказала, — только и ответил он.
— И я, — прошептала она, опрокидываясь на подушки в игривой позе. — Возьми мой ключ. Он на столике при входе.
Он проделал этот путь в аптеку и обратно за рекордно короткое время, будучи не в состоянии избавиться от беспокойства, что в его отсутствие Мадди передумает. Майкл же ни о чем другом и помыслить не мог…
Задыхаясь, он сбросил пальто и туфли, оставил огромную коробку с подгузниками на столике при входе и устремился в спальню Мадди.
— Я немного замерзла, так что забралась под одеяло. Ты все купил?
— Я засомневался — какой нужен размер. Мадди усмехнулась.
— Презервативов? Майкл засмеялся.
— Подгузников. — Он расстегивал рубашку гораздо быстрее, чем в прошлый раз. — Я купил дюжину.
— Подгузников? Он усмехнулся.
— Презервативов.
— Я думаю, ты переоцениваешь…
— Я лишь не хочу снова оказаться неподготовленным. — Он быстро сбросил с себя остальную одежду и забрался к ней под одеяло.
— Бррр. Ты холодный.
— Только снаружи. Внутри я весь горю, Мадди.
— О, Майкл, — прошептала она, кладя голову на его обнаженную грудь.
— Прости за задержку, Мадди.
— От этого все делается реальнее. Он взглянул на нее.
— Это плохо или хорошо?
— Хорошо, — прошептала она. — Очень хорошо. Я хочу почувствовать что-то реальное, Майкл. Несколько моих прошлых увлечений основывались на фантазии. То была пустая фантазия, по правде говоря.
Признание Мадди задело определенную струну в душе Майкла. Как и для Мадди, для него в сексе всегда не хватало чего-то… настоящего, но — в другом смысле. Секс для него всегда был больше физическим удовольствием, чем глубоко эмоциональным переживанием. Не то чтобы у Майкла было слишком много связей. И нельзя сказать, чтобы женщины, с которыми он встречался, были ему совсем безразличны, впрочем, чувство к женщине никогда не захватывало Майкла настолько, чтобы стать для него повседневной реальностью. Но вот с Мадди было все не так: он уже не знал, что в нем говорит громче — плоть или сердце. По всем законам логики это должно было бы чертовски напугать его. Но в данный момент Майкл был слишком увлечен разгадкой страстной натуры Мадди, чтобы размышлять и… пугаться.
Глава 8
Мадди представляла, что могла бы чувствовать, окажись она в постели с Майклом, но никакая фантазия даже близко не соответствовала тому восторгу, который она испытывала в действительности. Ощущения от соприкосновения с его сильным мускулистым телом, когда холодные пальцы Майкла пробегали по ее шее, плечам, ласкали ее груди, сводили ее с ума. Ее смущение и переживания от своей неловкости исчезли. Она наслаждалась.
Она занервничала, только когда Майкл до пояса стянул с нее одеяло.
Его глаза были прикованы к ее лицу, но, когда его взгляд стал опускаться ниже, Мадди схватилась за край одеяла, пытаясь снова натянуть его на себя.
— Не надо, Майкл, — жалобно прозвучал ее голос.
— Мне хочется смотреть на тебя, Мадди, — говорил он мягко, неторопливо.
— Я не могу находиться под таким пристальным взглядом.
Он нагнул голову, прикасаясь губами к ее торчащему соску. Мадди затаила дыхание.
— Поверь мне, — хрипло шептал он у ее груди, — сможешь.
Мадди тихонько вздохнула, отрывая пальцы от одеяла.
Языком Майкл нежно прокладывал дорожку в направлении ее живота. Он уже мог почувствовать, как напряглись в возбуждении мышцы под тонкой шелковистой кожей, но продолжал свою умопомрачительную неторопливую ласку.
Она ощущала его пальцы, все еще холодные, на внутренней стороне своих горячих бедер. Она пьянела оттого, как его рот скользил — кружок… еще маленький кружок — по ее животу. Одеяло было отброшено, и резкий контраст холода и тепла приводил ее в дрожь. Она неровно дышала и зажмурила глаза.
— Мадди. — Его дыхание защекотало ей лицо.
— Ммм.
— Открой глаза. Она повиновалась. Он улыбнулся ей.
— Ты прекрасна, Мадди. Вся. Безупречна с головы до ног.
— О, Майкл. — Она осмелилась пройтись взглядом по всему его телу.
— Ты тоже… очень красив.
Они оба тихо засмеялись, а затем губы их слились в поцелуе. Она обхватила его плечи, нащупывая пальцами его твердые мускулы. Мадди нравилось, как Майкл целовал ее. Он был таким стремительным, таким изобретательным. Таким умелым. Его язык, губы опьяняли. Она полностью подчинилась своему желанию, больше не пытаясь бороться с ним. Ей хотелось, чтобы Майкл никогда не отрывал от нее своих губ. Она хотела всегда ощущать на себе тяжесть его тела. В порыве страсти она стала нежно гладить его возбужденное естество.
Когда глухой стон сорвался с его губ, Мадди подумала, что это стон наслаждения. Только когда Майкл резко дернулся, почти вскрикнув, Мадди похолодела, в тот момент она все еще не сознавала, что ее тело продолжало непроизвольно двигаться в инстинктивном ритме желания.
Он скатился с нее. Неожиданное разъединение с ним заставило ее вздрогнуть. Она открыла глаза. Смущение, стыд, неприкрытое желание отражались на ее лице, когда она уставилась на перекошенное лицо Майкла.
— Что-то не так? Это я? Я сделала тебе больно? Сделала что-то, что тебе не понравилось? Я знаю… я напряжена. Просто… — Она обреченно вздохнула. — Я стараюсь, Майкл. Но я знала, что это была плохая идея.
— Мадди? — Он улыбался. Она несмело взглянула на него.
— Да?
Он наклонился к ее уху.
— Я нашел твою брошь. Или, если быть точным, большой палец моей ноги наткнулся на нее.
— Что?
Майкл сел, нагнулся к краю кровати между матрасом и стеной и извлек брошь.
— Ой, Майкл! — Она села рядом с ним, наблюдая за тем, как он справился с поврежденной застежкой, а потом опустил брошь ей на ладонь. — Она, должно быть, завалилась туда, когда я, отыскивая ее, приподнимала покрывала. Ты укололся? Дай я посмотрю.
Он усмехнулся.
— Только при условии, что ты пообещаешь поцеловать это место.
— Что за шутки! Не сейчас. Клянусь, судьба специально это подстроила. — Мадди печально смотрела на брошь.
Майкл забрал у нее брошь и положил на тумбочку. Затем он взял ее за плечи и, заставив откинуться назад, нежно поцеловал ее рот.
— Это тоже судьба, Мадди. — Он поцеловал ее снова, еще нежнее, но уже более требовательно.
Когда он нашел ее губы на этот раз, он просунул язык глубоко в ее рот… извлекал и вновь просовывал… Его поцелуи были безжалостны, он ласкал ее рот в мучительном ритме, который заставлял ее непроизвольно двигаться в такт его натиску.
Теперь в действиях Майкла не было ничего от прежней неторопливости. Его сильное, мускулистое тело двигалось сверху, своей тяжестью выдавливая воздух из ее легких до такой степени, что она едва дышала. Он взял ее руки за запястья и вытянул их за ее головой на подушках. Это движение заставило ее спину выгнуться, и ее высокие плотные груди сильнее ударялись о его грудь. Теперь он превратился в сплошной жар. Жар и огонь.
Удерживая ее распятой, он взглянул на нее. Его темные глаза светились. Мадди смотрела на него, загипнотизированная. Когда он прижался ртом к ее рту, их поцелуй длился бесконечно… пока они не начали задыхаться.
Сознание Мадди отключилось. Она всецело подчинилась инстинкту и желанию, когда ее тело двигалось под Майклом, следуя его ритму. Она возбуждалась от частого подъема и опускания его груди и живота, а Майкл быстро подстраивался под ее ритм, и они дышали в унисон.
Когда Майкл отпустил ее запястья, ее руки порывисто скользнули по упругой, атласной коже его спины. Он сменил позицию, сильными мускулистыми ногами обхватив ее ноги. Теперь уже она искала его губы, ее язык страстно исследовал его рот. Она таяла… она источала влагу, а руки ее стали увереннее, когда, скользя по его ягодицам, она прижимала его к себе.
Ее бедра устремились к его бедрам. Она выгнулась, желая вобрать его в себя. Она выкрикивала его имя. Сильная, неудержимая страсть охватила ее. Она жадно ласкала, гладила его тело, пьянея от их смешанных стонов наслаждения. Она горела его огнем.
— О, Майкл, пожалуйста… — простонала она ему в шею.
Он приподнял голову, посмотрел на нее, увидел в ее чертах неистовое желание.
— Судьба, Мадди. — И после короткой паузы и шелеста фольги он проник в нее… в самую ее суть. Мадди задохнулась. Голова ее откинулась назад. Его губы впивались в ее шею, пока Мадди не застонала от удовольствия.
Когда его движения участились, она извивалась под ним, ни на миг не позволяя ему замедлять темп. Они все теснее сливались друг с другом до тех пор, пока она не замерла в самой высокой точке экстаза, дрожа как лист и со страстью выкрикивая его имя. И все время он отвечал ей.
Ему еще хотелось понаблюдать за игрой наслаждения на ее лице, но он уже был не властен над собой — он невольно закрыл глаза и очутился вне времени и пространства. Он хотел продлить мгновение, но уже не мог. Желание его было подобно приливной волне — она захлестнула его тело… накрыла с головой.
Он лихорадочно искал ее губы в самый момент освобождения. И застонал, впившись в ее рот. Мадди почувствовала, что все ее тело трепещет, и затем пришло ее собственное освобождение через непроизвольный, неконтролируемый взрыв истинного наслаждения, которое затопило все ее тело.
После этого она еще долго прижимала его к себе, ощущая себя с Майклом связанной в единое целое экстазом, который они столь полно разделили друг с другом. Она все еще чувствовала волны наслаждения, распространявшиеся внутри ее.
— Знаешь, я никогда не делала этого прежде.
Майкл усмехнулся.
— Я мог бы и поверить. — Он повернулся, чтобы видеть ее лицо, нежная улыбка смягчала его резкие черты, его темные глаза тепло скользили по ней.
— Я хотела сказать, что никогда раньше не занималась любовью при свете дня. Ощущения… как-то острее.
— Только подумать, чего бы ты могла лишиться, — проговорил он шутливым и одновременно нежным тоном, напомнив Мадди, что во многих отношениях они все еще оставались малознакомыми людьми. Внезапно она почувствовала вину и неловкость. И попыталась натянуть на себя одеяло.
— Не надо, — мягко сказал Майкл.
— Прохладно.
— Мадди, — проговорил он, беря ее за подбородок, — заниматься с тобой любовью при свете дня было удивительно хорошо. Это самый лучший день из прожитых мною.
— Но не самый разумный, — сказала Мадди. — Для нас обоих. — Она с беспокойством посмотрела на него. — Что теперь будет, Майкл? Как мы сможем отбросить в сторону то, что произошло, и все-таки заняться бизнесом?
Майкл некоторое время молча смотрел на нее.
— Послушай, Мадди. Я говорил тебе, что мы рассматриваем предложение от другой компании. Но помимо этого у меня есть новая идея в отношении «Сарджент»… такая, что могла бы оказаться несравненно лучше. Хотя понадобится немного времени, чтобы убедиться в этом. Я думаю, что мы сможем все осуществить, Мадди. Если не будем оказывать чрезмерного давления друг на друга.
Мадди было неясно — говорит Майкл об их личных или о деловых отношениях. Однако у нее было чувство, что он, вероятно, имел в виду и то и другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23