Что это еще такое?
– Место, где вы можете выстирать свое белье.
– Вот для чего используют прекрасное здание, – заметил он с саркастической улыбкой. – А библиотека, которую я построил для города? Уж она-то, я думал, останется как свидетельство моего дара обществу. Но она теперь называется как-то иначе, без какого-либо упоминания имени Макалистера. Это горькая пилюля, милочка, горькая пилюля.
– Ну, по крайней мере, есть этот дом. Он называется Макалистер-хаус. И, право, это очень известный дом.
– Ну да. Из-за привидения убийцы. – Он нахмурился и выпрямился. – И Нелле, бедняжка Нелле Макмарри. Все, что от нее осталось, так это могильная плита на старом кладбище. И никого, кто бы оплакал ее смерть или же носил ее имя.
Джейми увидела, как Хэзард взлохматил свои волосы. Сейчас она чувствовала себя с ним совсем свободно, так что могла задавать вопросы о Нелле. Она села на диванчик у дальнего конца стола.
– Вы говорили, что я похожа на Нелле. Как она выглядела?
Лицо Хэзарда тут же прояснилось.
– О, она была очень красива. Мечта шотландца. Белоснежная кожа, волосы цвета меда, глаза, словно изумруды. Я полюбил ее в тот же миг, как увидел.
– А где вы встретили ее?
– Она плыла в Порт-Таунсенд на моем корабле «Феникс». Возвращалась из Бостона, где проучилась несколько лет. Ей хотелось основать школу для девочек.
– Значит, она была вашей пассажиркой?
– Да. Мы сразу почувствовали друг в друге родственные души. Плавание из Сан-Франциско в Порт-Таунсенд показалось мне очень коротким. Я влюбился без памяти! Теперь я понимаю, что никогда не был так счастлив.
– Но что же произошло?
– Когда мы прибыли в Порт-Таунсенд, она сказала, что я не могу встречаться с ней.
– Почему?
– У нее была договоренность с Ричардом Вейтом, важной «шишкой» в городе. Они и раньше знали друг друга, еще до того, как она уехала из Порт-Таунсенда, они переписывались долгие годы. – Хэзард сунул руки в карманы и медленно прошелся по комнате. – Она сказала, что сначала должна честно и благородно расстаться с ним, а уж потом я могу ухаживать за ней. – Он помолчал и сел рядом с Джейми.
– И Вейту такое не совсем понравилось?
– Это мягко сказано, Джейми. Когда он узнал, что тут замешан презренный шотландец, то ему понравилось это еще меньше. Клянусь, он терпеть меня не мог. Я сам себе пробил дорогу в жизни, и Вейту пришлось не по нраву, что я отбираю у него не только его доход, но и его невесту. Однако Нелле не была его невестой. Беда заключалась в том, что его глупой голове этого было не понять.
– Что же он предпринял?
– Ах! – И Хэзард поднял руку. – Стал угрожать ей. Пытался откупиться от меня. Никак не хотел соглашаться с отказом. Сделал жизнь Нелле невыносимой. Она не могла достать денег, чтобы основать школу. Вейт позаботился об этом.
– Как злой колдун. Хэзард мрачно улыбнулся.
– Да. Злой колдун. Он никогда мне не нравился. А когда я увидел, как он обошелся с Нелле, то решил взять все в свои руки.
– И что же вы сделали? – спросила Джейми, наклонившись вперед, заинтересованная его рассказом.
– Ничего, Джейми, милочка. У меня никогда не было такой возможности.
– Потому что вы уже умерли?
Хэзард пожал своими широкими плечами.
– Насколько мне известно.
– Ричард Вейт убил вас!
– Возможно. Но почему он убил Нелле и Билла?
– Не знаю. – Джейми подумала немного, потом спросила: – Завоевать женщину, чтобы потом ее убить?
– Да-а, – прозвучал в тишине его голос. Глаза их встретились. Получалось, что Хэзард стал жертвой клеветы. В противном же случае ему пришлось бы здорово поломать голову, придумывая все эти россказни.
Джейми опустила глаза.
– Придется мне заняться кое-какими разысканиями, – отважилась произнести она, – чтобы найти доказательства в поддержку этого нового предположения.
– Так значит, вы начинаете верить мне?
– Я бы так однозначно не утверждала... – прервала его Джейми.
– Но где-то в вашей душе теплится эта мысль, милочка? Что в конце-то концов, я не лжец и не убийца. – Он усмехнулся. – И еще подумайте о том, что сейчас вы сидите рядом со мной, не опасаясь за свою жизнь.
– Не совсем... – когда она поднялась с места, Хэзард левой рукой обнял ее за талию.
– Сядьте, милочка. Пожалуйста, сядьте. – И он осторожно посадил ее на прежнее место. – Вы ведь начали доверять мне. Не так ли? Столь выдающееся событие необходимо отметить. – Он вскочил на ноги. – Найдется ли у вас в буфете что-нибудь выпить?
– Думаю, что там есть немного вина.
– Отлично.
– Еще есть немного замороженного шампанского в морозилке. – Когда он вопросительно посмотрел на нее, она пояснила: – Это в холодильнике. – Хэзард кивнул и жестом попросил ее оставаться на месте. Большими шагами он вышел из комнаты и вернулся вскоре с бутылкой вина, купленной Бреттом. Джейми почувствовала своего рода удовольствие, что вино наливал Хэзард, а не Бретт.
Хэзард передал ей бокал и, взяв себе другой, произнес:
– За пустошь и за холм, за вереск и за шотландский берег...
Джейми улыбнулась, слушая его, и подняла свой бокал, чтобы чокнуться с ним, но он отступил.
– И еще за милую девушку, которая знает, что я не лгу, что я никого не убивал. Джейми улыбнулась.
– И еще за шотландца, чары которого столь велики, что он может заставить меня поверить в старинные фокусы.
– Ах, милочка, вы задели меня за живое, – воскликнул Хэзард. Но видно было, что этот импровизированный тост обрадовал его. Он с удовольствием чокнулся с ней, отпил глоток вина, не сводя с нее глаз, в которых буквально плясало веселье.
Джейми отвернулась. Его магнетический взгляд смутил ее.
– Хотелось бы... хотелось бы вам посмотреть видеокассету с вашей коммерческой рекламой? – неуверенно спросила она.
– Что такое видеокассета?
– Ну... это вроде бы пачка фотографий, расположенных в ряд, одна за другой. Вот, посмотрите сами. – И она нажала на кнопку дистанционного управления.
– Я смонтировала кадры. Но это еще не все. Окончательный монтаж будет сделан в Лос-Анджелесе.
Хэзард прихлебывал вино и смотрел на экран телевизора. А Джейми наблюдала за ним. Его лицо преисполнилось какого-то благоговейного страха, когда он увидел себя, большими шагами приближающегося к лестнице и обнимающего Тиффани.
– Это выглядит чертовски реально! – воскликнул он в изумлении.
Джейми засмеялась и кивнула. На экране опять возникла сцена с поцелуем. Она поймала себя на том, что с волнением переживает этот момент: сердце ее билось как сумасшедшее.
– А, вы могли бы подумать, что я и правда страдаю по этой женщине, – прокомментировал увиденное Хэзард, указывая в сторону телевизора.
– Да, – ответила Джейми. – Вы ведете себя, как актер. Изображение расплылось, кассета кончилась.
– Можно посмотреть еще раз?
– Подождите. Есть еще одна кассета, это когда мы снимали на берегу.
Джейми перемотала кассету.
– Замечательно. Быть человеком девяностых годов просто замечательно.
Джейми поставила вторую кассету и в молчании смотрела на экран, где один кадр сменялся другим. И вот, наконец, финальный кадр. Опять поцелуи, объятия, и ветер раздувает их волосы. Джейми выключила звук у телевизора и включила радио. Тихая джазовая мелодия наполнила комнату. Джейми прислонилась к спинке диванчика и тоже стала прихлебывать вино, надеясь, что алкоголь поможет ей немного расслабиться.
– Интересно, знает ли Тиффани, что целует привидение, – пробормотала в раздумье Джейми.
Хэзард поставил пустой бокал на поднос.
– Не думаю, чтобы она могла даже допустить такую мысль.
– Вы считаете, что она не может почувствовать разницу между голограммой и живым человеком?
– Да. Ей это нравится. – Хэзард повернулся к Джейми и остановил взгляд на ней. Потом перевел взгляд на ее волосы, нос, губы. Джейми ощутила легкий трепет, точно он слегка прикоснулся к ней.
– Да, и я тоже не чувствую разницы, Джейми. Я испытываю все ощущения живого человека.
– О? – И по спине Джейми пробежали мурашки.
– Интересно, а вы бы почувствовали разницу?
Какое-то мгновение она смотрела на него, шокированная скрытым в его словах смыслом. Он что? Ждет, что она поцелует его? Считает, что каждая женщина готова броситься ему на шею?
Джейми, вспыхнув, медленно поднялась с места.
– Что вы сказали? – спросила она прерывающимся голосом.
Хэзард тоже встал и выпрямился во весь рост. Охваченная волнением, она подняла на него глаза, пренебрегая внутренним голосом, побуждающим ее повиноваться и поцеловать его, хотя ей самой очень хотелось этого. Но лишь глупцы поддаются таким порывам. Кроме того, она не была уверена, подействовало ли на нее таким образом вино или же это ее сознательный выбор.
– Вы знаете, что я имею в виду, Джейми, – низкий голос Хэзарда звучал удивительно задушевно.
Джейми немного отошла назад и сказала:
– Я не очень-то верю, чтобы поцелуй мог много сказать о мужчине в том или ином отношении.
– Значит, вы не так уж много целовали мужчин, если не заметили разницы.
– Как поется в песне, – ответила она, пытаясь скрыть растерянность с помощью остроумной догадки, – поцелуй всего лишь поцелуй. – Джейми повернулась, чтобы уйти, но Хэзард решительно взял ее за локоть.
– Песня лжет, милая Джейми. Поцелуй ничего не значит, если у вас нет никаких чувств к человеку.
– Вы имеете в виду ваши поцелуи с Тиффани? – спросила Джейми ледяным тоном, чувствуя, как Хэзард все крепче сжимает ее локоть.
– Всего лишь игра с Тиффани.
– Следовательно, поцелуи – часть игры?
– Иногда. Но вы можете понять, когда поцелуй настоящий. – Он смерил ее горящим взглядом, и у Джейми перехватило дыхание.
– Но Тиффани считает эти поцелуи настоящими.
– Она хочет, чтобы они были такими. Но это не тот случай, если вы понимаете, что я хочу сказать.
Хэзард посмотрел на губы Джейми, а потом прямо в глаза. Она стояла, не шевелясь, загипнотизированная близостью его тела.
– Джейми, я видел ваши работы, ваших «настоящих» людей. Вы понимаете, что такое реальность, а что нет. Вы видите самую суть вещей...
Джейми изумленно посмотрела на него. Еще никто и никогда так не хвалил ее.
– Поэтому я прошу вас, милочка, подтвердите истинность моего присутствия. Лишь одна вы можете это засвидетельствовать. – Он взял ее за руку, которая утонула в его ладони, и поднес к своей щеке, как раз к тому месту, коснуться которого так хотела Джейми. Его голубые глаза, словно искры лазурита, ярко блестели.
– Дотроньтесь до меня, Джейми, – прошептал он. – Скажите мне, кто я. Реальный мужчина или забытый призрак.
Его взгляд приковал ее к месту. Препятствовать ему она не могла. Его слова звучали скорее, как приказ, а не просьба. Нерешительно она провела ладонью по его подбородку, потом по щеке. Кожа была теплой, живой. На щеках выступил румянец, когда ее пальцы дотронулись до его губ. Глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Джейми с сильно бьющимся сердцем продолжала гладить его лицо: от линии, как бы разделяющей подбородок, к мощной шее.
Джейми задержала руку, коснувшись его свитера, и, опустив глаза, увидела как Хэзард взял ее руку и приложил к своей груди. Закрыв глаза, она прижала обе руки к его груди и почувствовала, что она то опускается, то поднимается так же быстро, как ее собственная грудь. Почти перестав противиться самой себе, Джейми провела рукой по его торсу, следуя изгибам тела. Хэзард коснулся склоненной русой головы и прошептал ее имя. Его вибрирующий бархатный голос смел ее последние попытки сопротивления.
Джейми больше не могла подавлять свое желание. Ей хотелось обнимать его, гладить его волосы, спину, плечи. Ей хотелось, чтобы его губы прижались к ее губам, а его глаза закрылись в сладостном забвении поцелуя.
В одно мгновение руки Джейми обвились вокруг его шеи. И когда она посмотрела в его глаза, он стиснул ее плечи и прижал к своей груди. Ее голова отклонилась назад, а его рот прижался к ее рту, требуя страстного поцелуя.
Хэзард обнимал ее и прижимал к своему сильному крепкому телу, лаская ее спину и волосы. Джейми встала на цыпочки, поддерживаемая на весу его объятием.
– Ах, Джейми, – прошептал он, когда их поцелуй наконец кончился. – Разве вы не можете сказать, что я человек?
– Хэзард, – едва выдохнула она. Ее колени дрожали, сердце бешено колотилось. Бретт никогда так не волновал ее. Она откинула голову и пристально посмотрела на Хэзарда, полная смущения и желания. Она хотела целовать его, ласкать его тело, обжигать поцелуями. Но Хэзард был привидением. И она не должна забывать этого.
– Джейми, – еле внятно прошептал он опять, целуя ее. Он был настойчив и жаден, целуя ее губы. Его язык погрузился в ее рот, быстро обводя ее зубы и язык, точно желая попробовать ее на вкус. Джейми постанывала у него на груди, будучи не в состоянии противостоять его стремительному натиску и собственному исступленному желанию.
– Хэзард! – воскликнула она, отстраняясь от него. – Хэзард, я не могу...
– Вы не можете сказать, Джейми? Не можете? – спросил он, впиваясь в нее глазами.
– Нет, но...
– Это же не игра. С вами – нет.
Его слова поразили ее. Что он чувствует к ней? Или же он просто хочет завоевать ее симпатию и получить какую-то поддержку? Или же полагает, что целует Нелле? Джейми оттолкнула его. Ей следовало убежать, пока с его поцелуями не исчезли ее последние сомнения, пока она вообще еще в состоянии что-то понимать. Но губы и руки Хэзарда лишили ее свободы. Его губы она чувствовала везде – на своих губах, щеках, веках, шее. Его руки тоже были везде – в ее волосах, на ее спине. Джейми никогда не встречала такую силу, такой натиск. Она закрыла глаза, побежденная страстью. Дрожь восторга охватывала ее всякий раз, когда его губы прикасались к ее коже, а желание клокотало все сильнее, когда его руки ласкали ее. Возможно, Хэзард и был прав, когда говорил о поцелуях.
Желание все разгоралось в ней, заставляя забыть о добродетельности. Она жаждала его губ, его плоти. Джейми прижалась грудью к его свитеру. Сквозь грубую шерсть она чувствовала жар его тела. Он целовал ее шею, заставляя чуть отклониться назад в его объятиях, чтобы целовать ее у выреза платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33