OCR Angelbooks
«Полуночный шепот»: ВиМо; Москва; 1995
Оригинал: “Whisper Of Midnight”
Перевод: Т. Шишкина
Аннотация
Роман «Полуночный шепот» – это необычайная история любви, полная самых неожиданных приключений, загадок, тайн, интриг, – любви между земной девушкой и привидением, которое обитает в старом доме. Страшное преступление, совершенное сто лет назад, протягивает свои щупальца в наши дни. И главным героям предстоит нелегкая борьба за свое счастье.
Патриция Симпсон
Полуночный шепот
1
Л ос-Анджелес
– В чем дело, Джейми? Проклятая головная боль? Или ты опять просто замечталась?
Саркастическая нотка в голосе Бретта прорезала тишину зала заседаний и испугала Джейми. Она огляделась. Куда все подевались? Заседание окончено? Джейми стояла у конца полированного малахитового стола, смутно сознавая, что пожимает руку Ноэля Конде, создателя духов «Интим», наиболее популярных после «Шанель № 5». Ноэль Конде редко позволял кому-либо касаться своей кожи, а еще реже пожимать руки. И все-таки рука Джейми была в его руке, он чуть приподнял ее, легко коснувшись пальцев губами. Любая другая женщина пожелала бы оказаться на месте Джейми и уловить многозначительный блеск глаз Конде. Но Джейми даже не заметила такого внимания к себе с его стороны. Она была слишком обеспокоена состоянием здоровья своего брата и нервничала из-за неизбежного возвращения в Макалистер-хаус.
– Джейми! – отрывисто рявкнул Бретт, бросая блокнот со своими записями в кожаную папку. – Да что с тобой?
– Что? – она обернулась к своему компаньону. Тонкие пальцы, которые поцеловал Ноэль Конде, скользнули по ее бледной мраморной щеке. На коротко обрезанных ногтях не было и следов какого-либо ухода за ними.
– Что с тобой происходит? – прошептал Бретт, стараясь, чтобы его не услышал кто-либо из проходивших мимо. – Да ты просто отключилась, стояла словно столб, забыв обо всем на свете. Если бы старик Конде так не благоволил к тебе, мы бы остались в дураках.
– Извини меня, Бретт!.. – И не окончив фразы, Джейми подхватила свою сумку. Та была не застегнута, но Джейми даже не обратила на это внимание. Содержимое сумки посыпалось на пол, в том числе и таблетки от головной боли. Упаковка с четырьмя таблетками валиума закатилась под стул. Джейми, опираясь на одну руку, погрузила ладонь в мягкий изумрудного цвета ковер.
– О Боже! Джейми! Возьми себя в руки! – послышался сиплый шепот Бретта возле ножки стула. – Быстро подбери эти таблетки, пока никто не увидел.
Джейми бросила лекарство в сумку, а сверху запихнула бумаги и ручки. Если уж Бретт так беспокоится насчет благопристойности, то почему не поможет ей? Не хочет мять свой костюм? Она вспомнила, как однажды во время какого-то приема он так и не садился, боясь оставить складки на шелковом пиджаке. Джейми выпрямилась, спрятав гнев и обиду под маской спокойствия, и встретила недовольный взгляд Бретта.
Он покачал головой.
– После утреннего телефонного звонка ты ведешь себя, как зомби.
Джейми повернулась к нему спиной. Она не имела никакого желания обсуждать сейчас этот телефонный звонок.
– Пошли, Бретт.
– Минуту, – он взял ее за локоть. – Что это был за звонок? Тебе отказала «Галерея»?
– Нет. Это была не «Галерея». – Она попыталась высвободиться, но Бретт держал ее крепко.
– Тогда что же?
– Это насчет моего брата.
– О Боже! – Бретт отпустил ее локоть. – Что же на этот раз нужно Марку?
– Видишь ли... поэтому я и не хотела говорить тебе. Ты всегда реагируешь подобным образом.
– Твой брат вымогатель.
– Мой брат гений, – возразила Джейми. – И на этот раз, во всяком случае, речь шла не о деньгах.
– Неужели? Что-то новенькое. Что же ему нужно?
– Он болен. – Джейми старалась говорить спокойно. – Звонила его домоправительница. Бретт, он действительно болен. Я очень беспокоюсь.
– Положи его в больницу. В Нью-Йорке хорошие врачи.
Джейми покачала головой и опустила взгляд на ковер.
– Он ненавидит больницы. Половину своего детства он провел в них. И потом, он не в Нью-Йорке, а в штате Вашингтон, где работает над проектом.
– Ну, в штате Вашингтон тоже хорошие врачи. – Бретт сделал шаг к двери, но остановился, поняв, что она не идет за ним. Раздраженный, он обернулся. – Хм. Так что же ты хочешь сказать?
Кончиком языка Джейми облизнула губы. Ее верхняя губа была полной и чуть приподнятой. Один человек как-то заметил, что у нее самый сексапильный рот, когда-либо им виденный. А затем стал настаивать, чтобы она спросила его, что это значит. После этого случая Джейми редко красила губы и выбирала прически и платья, скрадывавшие ее женственность, например, костюмы серо-зеленого цвета и строгие шиньоны.
– Бретт, я должна поехать к нему.
– Да будь ты посерьезнее! Не сейчас же!
– Я должна.
Бретт снова взял ее за локоть.
– Послушай, Джейми. Ты не можешь ездить куда попало. Ноэль Конде благоволит к тебе. Ему нравится твоя работа. Ему нравится твой стиль. Ему понравятся и наши рекламные объявления. Их распространят по всему миру. Духи «Интим». О нас заговорят. Это великолепный шанс.
– Знаю, Бретт, но сейчас мне нужно ехать. Всего на несколько дней.
– Джейми, ты не можешь.
– Я должна. – Она отбросила его руку и поспешила к выходу. – Билет на самолет я достану в течение часа. Ты подбросишь меня до аэропорта, или мне взять такси?
– Возьмешь такси, – буркнул Бретт. – Кто-то из нас ведь должен работать.
Через несколько часов Джейми уже вела машину по ухабистому склону дороги, соединявшей паромную станцию Кликитат с городом Порт-Таунсенд, конечным пунктом паромного сообщения. Доехав до ровной площадки, где парковались машины, она включила задние фары. Страх обуял ее, когда она проезжала мимо станции, залитой огнями прожекторов, направляясь к Уотер-стрит. Ей совсем не улыбалось попасть в Макалистер-хаус ночью. Но она опоздала на более ранний паром, который прибывает на место засветло. Теперь же в половине десятого вечера октябрьское небо над ней было темным и мрачным.
Джейми приняв валиум, чувствовала себя более-менее спокойной. Она не смогла бы увидеть Макалистер-хаус, когда ее нервы на пределе истощения. Ну, а о том, чтобы уснуть в старом особняке, не могло быть и речи. Джейми была уверена, что не сможет в этом доме и глаз сомкнуть.
Она обогнула подошву обрывистого холма и стала подниматься по узкой дороге в верхнюю часть Порт-Таунсенда, граничащую с величественными домами викторианской эпохи, построенными на рубеже веков. Неотступный страх все больше охватывал ее, когда она, съехав с главной дороги, направила машину по неосвещенной улочке. Может быть, ей следовало переночевать в мотеле и подъехать к дому утром, когда светло и чувствуешь себя в безопасности.
– Трусиха, – пробормотала она про себя.
Джейми повернула руль и осторожно обогнула въезд на Полк-стрит. Фары высветили кустарник вдоль неосвещенной улицы, взгляд устремился к строениям в конце квартала.
Впереди маячила цель ее путешествия – Макалистер-хаус – видневшийся над верхушками деревьев и точно поднявшийся на цыпочки и надзирающий за ее приближением. Джейми медленно проехала вниз по улице. Деревья и дом постепенно росли и росли, пока не стали нависать над ее головой. Под колесами заскрипел гравий, когда машина затормозила. Трепеща от страха, Джейми выключила двигатель и погасила фары. Стало тихо. И очень темно.
Она ущипнула себя за переносицу и коснулась лбом прохладного руля. Голова ее раскалывалась. В висках пульсировало. Боже, это уже не мигрень. И только бы не теперь, когда ей предстояло увидеть этот дом.
Она сунула руку в сумочку, нашла валиум и отодрала пробку пузырька. Набрав слюны, положила в рот маленькую голубую таблетку. Потом, все еще не имея охоты войти в дом, посидела в машине, ожидая действия лекарства.
Джейми взглянула на большой дом. В темноте он неясно вырисовывался перед ней со всеми своими выступами, куполами, тремя этажами пряничных завитушек и резных украшений. Круглое окно мансарды уставилось на нее точно огромный глаз, наблюдая за ней, поджидая ее. Она не была здесь двадцать лет, но помнила каждый поручень, каждое окно. Двадцать лет назад она оставила этот дом, но дом не оставил ее. Он был центром притяжения всех ее ночных кошмаров.
Фонарь на подъезде мигнул, оторвав ее от пугающих воспоминаний. Лекарство еще не оказало на ее нервы успокаивающего действия, но и оставаться дольше в машине, когда ее приезд уже замечен в доме, представлялось невозможным. Джейми открыла дверцу. Порыв ветра с залива Пьюджет-Саунд откинул ее русые волосы и даже проник через жакет. Почему она не захватила с собой что-нибудь потеплее?
Просто забыла, каким холодным и сырым бывает северо-западный ветер в октябре.
Придерживая жакет, Джейми подхватила свою сумочку и фотокамеру. Потом сделала несколько шагов по старой узкой дорожке к ступенькам входа. Едва Джейми ступила на порог, как пожилая женщина открыла перед ней входную дверь.
– Миссис Гипсон? – спросила ее Джейми.
– Да. А вы, должно быть, мисс Кент?
– Пожалуйста, зовите меня Джейми. – Она чуть улыбнулась домоправительнице, а затем через ее плечо взглянула на главный холл. Ничего не изменилось. Те же самые раздражающие глаз зеленые с золотом обои на обшитых панелями стенах. Те же самые персидские ковры на деревянном полу. Та же самая обстановка ее бабушки, – неуклюжий ореховый гарнитур с парчовыми сиденьями – просматривалась в плохо освещенных нишах холла. Знакомые издавна вещи заставили ее почувствовать себя дома. И Джейми, страдая от дурных предчувствий, принудила себя переступить его порог.
Миссис Гипсон слишком уж широко растворила перед ней дверь.
– Входите, дорогая. Вы, верно, очень устали.
– Да... – голос Джейми замер, едва она вошла в главный холл. Лестница на противоположной от нее стене, изгибаясь, исчезала в тени двух верхних этажей. Ее ступеньки всегда представлялись Джейми в детстве большими и темными. Она, сколько себя помнила, сбегала по ним, точно за ней гнались с мансарды чудовища. Теперь же, став взрослой, она думала, что лестница уже не покажется ей такой страшной. Но с возрастом ничего не изменилось. Ступеньки были все такими же большими, а темнота наверху еще более мрачной.
Джейми быстро перевела взгляд на приветливое лицо домоправительницы.
– Надеюсь, я не разбудила вас, миссис Гипсон.
– Конечно, нет. Я решала кроссворд.
– Я опоздала на более ранний паром. – Джейми снова ущипнула себя за переносицу. Я сейчас просто упаду. Еще один взгляд на это старое барахло, и я упаду, думала она.
– С вами все в порядке, дорогая?
Джейми открыла глаза.
– У меня болит голова.
– Дать вам аспирин?
– Нет, спасибо. Мои таблетки в... – Джейми нахмурилась. – О, нужно принести чемодан из машины. – Она положила сумочку и фотокамеру на стоявший рядом диван. – Я сейчас вернусь.
Когда она возвратилась, то увидела, что миссис Гипсон поднимает с пола свой журнал и ручку. Джейми остановилась между кожаным чемоданом и плоской черной сумкой.
– Марк наверху?
– Нет. Он рано ложится в эти дни.
– Ему не стало хоть немного лучше с тех пор, как вы звонили?
– Не очень. Худеет с каждым днем. И кашляет все сильнее. Если бы только он лег в больницу...
– Он ненавидит больницы.
– Знаю. Но он очень болен. Поэтому я и решила, в конце концов, позвонить вам. Может быть, вы сумеете убедить его полечиться.
– Попытаюсь.
Джейми подняла свою тяжелую поклажу.
– Есть ли у вас комната для меня?
– Спальня рядом с комнатой Марка, вы же знаете, с окнами на залив. Марк сказал, что это ваша старая комната. Там для вас все приготовлено. Чистые полотенца в ванной.
– Спасибо. – Джейми подхватила сумочку и фотокамеру.
Миссис Гипсон проводила ее до лестницы.
– Может быть, вам чего-нибудь захочется? Перекусить? Или выпить?
– Нет, благодарю, миссис Гипсон. Я сразу лягу. Увидимся утром.
Джейми втащилась по лестнице на свой этаж. Ступеньки заскрипели под ее ногами. Она старалась не смотреть на темные углы и двери. Проходя мимо комнаты Марка, она заметила чуть приоткрытую дверь. Осторожно опустив свою ношу на пол, она скользнула в комнату и на цыпочках подошла к его кровати. Свет еще горел, и она увидела, что Марк не спит.
– Эй ты, молодчага, – позвала она тихонько.
– Эй ты, детеныш, – послышался ответ. – Что ты тут делаешь?
Вместо ответа Джейми обняла брата. Марк был ее единственным единоутробным братом, единственным живым родственником, и она обожала его. Только он помогал ей, когда в детстве с ней случались истерические припадки. Джейми платила ему любовью за его поддержку в самые тяжелые моменты, за то, что он подарил ей фотокамеру, и она занялась фотографией. Она долго хранила его фотоаппарат, потом поменяла его на другой, потом на третий, четвертый, получив, наконец, «Хасслеблад». Таким образом, благодаря брату, в ней пробудился интерес к фотографии, который перерос в успешную карьеру.
Марк похудел еще больше. Лопатки и позвонки просто выпирали из него, а голова казалась слишком большой для его тела. Рубашка a la Альберт Эйнштейн, в которой он был, совсем не скрывала его впалую грудь и костлявые руки. Обнимая его, Джейми подумала о том, каким образом она сможет убедить его заботиться о своем здоровье. Порой он забывал есть или спать, особенно, когда был поглощен работой над новым проектом. А заболев в разгар работы, он подвергал свое здоровье двойному риску.
– Что привело тебя сюда? – повторил он свой вопрос.
– Просто так приехала, – ответила Джейми с нерешительной улыбкой сев прямо. – Думала, что могу составить тебе на некоторое время компанию.
– Ты? Приехала просто так? Меня не проведешь. Ни за что.
Джейми протянула руку и убрала прядь темных волос со лба Марка.
– Никогда не удавалось перехитрить тебя, молодчага.
– Это все пронырливая миссис Гипсон постаралась?
– Марк! Миссис Гипсон приятная старая женщина, которая заботится о тебе.
– Слишком пронырлива. – Он положил журнал со схемами компьютеров на ночной столик. – Ну, она звонила?
– Да. Считает, что тебе нужно полежать в больнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33