..
Полицейская машина подъехала к тротуару и остановилась у железных массивных ворот поместья Дурн. Высокая каменная стена, потрескавшаяся от времени и поросшая мхом, окружала дом и сад. Она скрывала нижние этажи дома, возвышавшегося в глубине газонных лужаек.
Инспектор Квин, окружной прокурор Самсон и Эллери Квин, оставив в машине трех полицейских, не спеша зашагали к воротам. Высокий старик в ливрее открыл входную дверь. Инспектор Квин отстранил его и вошел в огромный, со вкусом обставленный холл.
— Позовите мистера Дурна, — сказал он сердито. — И не тратьте время на расспросы.
Дворецкий открыл было рот, чтобы запротестовать, но не решился.
— Как мне доложить?
— Инспектор Квин, мистер Квин, окружной прокурор Самсон.
— Хорошо, сэр. Проходите.
Они двинулись следом за дворецким через богато обставленные комнаты и устланные коврами холлы.Наконец дворецкий остановился перед огромной двухстворчатой дверью.
— Если не возражаете, подождите здесь в компании этого джентльмена.
Он поклонился и вышел медленными размеренными шагами.
— В компании джентльмена, — пробормотал инспектор. Кто бы это мог быть? Никак Харпер... Ну, черт возьми!
В противоположном углу большой темноватой комнаты, устланной коричневыми коврами, они увидели Пита Харпера, утопавшего в глубоком кожаном кресле. Он смотрел на них с усмешкой.
— Скажите, пожалуйста, — спросил инспектор, — как это называется? Вы же сказали, что направляетесь в вашу газету?
Вь! что, хотите нас опередить?
— Военная хитрость, инспектор. Я пробовал встретиться с кутилой Гендриком. Но мне это не удалось, и я решил подождать вас. Садитесь, ребята.
Эллери задумчиво прошелся по залу, рассматривая библиотеку. У стен от пола до высокого старинного потолка стояли книги. Их были тысячи. Он взял один том с полки. Это была тяжелая книга в позолоченном переплете из телячьей кожи. Эллери попытался перелистать страницы. Они не разделялись.
— Так, — проговорил он. — Держу пари, что девяносто процентов этих книг не читались с тех пор, как они приобретены.
Инспектор опустился в мягкое кресло.
— Хотелось бы, чтобы этот толстый болван...
В это время «толстый болван» появился из двухстворчатых дверей. В костюме он выглядел еще более толстым, улыбка образовала складки на его щеках.
— Как приятно! Рад вас видеть, джентльмены! Садитесь, садитесь!
Окружной прокурор смотрел на брата Абби Дурн с гримасой отвращения. Эллери не обратил никакого внимания на хозяина дома. Он продолжал рассматривать книги.
Гендрик Дурн опустился на широкий диван, скрестив руки на жирном животе. Его улыбка исчезла, как только он увидел в дальнем углу Харпера.
— Это тот репортер? Я при нем не буду говорить, инспектор. Эй вы,убирайтесь!
Харпер стал успокаивать Гендрика:
— Мистер Дурн, не волнуйтесь. Я тут не в качестве журналиста. Правда, мистер Самсон? Окружной прокурор вам это подтвердит. Я просто помогаю ему по дружбе.
— Харперу можно доверять, мистер Дурн, — сказал окружной прокурор. — Вы можете не стесняться.
Дурн покосился на репортера.
— А он ничего не напечатает из нашей беседы?
— Кто? Я? — Харпер выглядел возмущенным. — Послушайте, мистер Дурн, вы меня оскорбляете.
— Вы нам говЪрили в больнице, — прервал их инспектор, — о какой-то истории. Вы намекнули, что она для вас является вопросом жизни. Так выкладывайте же, я вас слушаю, сэр!
Дурн; не поднимая глаз, вкрадчиво произнес:
— Но сначала вы должны гарантировать мне, джентльмены, что все останется между нами.
Инспектор Квин закрыл глаза, запуская пальцы в старую коричневую табакерку, его постоянную спутницу.
— Вы что же. хотите заключить договор с полицией, а? Вот что, мистер Дурн, вы нам расскажете эту историю и сделаете это не торгуясь.
Дурн покачал лысой головой.
— О нет! Вы не сможете меня запугать, господин инспектор! Сначала пообещайте, а потом я расскажу. В противном случае — нет!
— Насколько я понимаю, — резко сказал инспектор, — вы дрожите за свою шкуру. Мы могли бы вам обеспечить защиту, если вы в ней нуждаетесь.
— Вы мне дадите полицейских? — жадно спросил Дурн.
— Если ваша безопасность этого потребует, да!
— Тогда хорошо. Я в долгу... Я должен кровопийцу. Вот уже несколько лет, как я у него занимаю деньги. Иногда крупные суммы.
— Простите,— прервал его инспектор, — это требует уточнения. Насколько мне известно, у вас немалый доход!
Толстяк всплеснул руками.
— Пустяки! Я играю в картишки, ставлю на лошадок. Я, как говорят, спортсмен. Но мне не повезло. Этот человек одалживал мне деньги. А платить мне нечем. Я давал ему расписки. Сколько... боже! Сто десять тысяч долларов.
Самсон присвистнул. Глаза Харпера загорелись. Лицо инспектора стало суровым.
— Какое имущество вы обещали ему в залог? — спросил он. — В конце концов, у вас нет самостоятельного капитала.
Глаза Дурна сузились.
— А состояние моей сестры?
— Вы хотите сказать, — уточнил Самсон, — что мисс Дурн подтвердила ваши расписки своей подписью?
— О нет! — вздохнул он. — Но все знали, что, как брат Абби Дурн, я являюсь наследником большого богатства. Моя сестра ничего не знала о моих долгах.
— Очень интересно, — пробормотал инспектор. — Ростовщик одалживает вам деньги, зная, что, когда Абби Дурн умрет, вы получите большую часть богатства. Надо сказать, ловко задумано!
Губы Дурна отвисли. Он выглядел испуганным.
— Прошло несколько лет, а Абби все не умирала. Поэтому я не мог расплатиться. Недавно кредитор сказал, что ее надо убить.
Он умолк. Инспектор и Самсон переглянулись. Эллери перестал перелистывать книгу и уставился на Дурна.
— Вот так история! — пробормотал инспектор. — Кто одалживает вам деньги? Банкир? Бизнесмен?
Дурн побледнел и выдавил из себя:
— Мишель Кадахи...
— Большой Майк! — одновременно воскликнули инспектор и Самсон.
— Мистер Кадахи, — сказал Эллери холодным тоном, — имеет совершенно неоспоримое алиби, отец. В тот момент, когда Абби Дурн была удушена, врач и две сестры давали ему наркоз.
— Конечно, у него будет алиби, — вдруг захохотал Харпер. — Этот тип настоящий угорь— скользкий, верткий!
— Да нет, то не мог быть Кадахи, — сквозь зубы процедил инспектор.
— Но это мог быть один из его трех телохранителей! — оживленно вставил окружной прокурор.
Инспектор помолчал. Он казался недовольным.
— Нет, непохоже. Это убийство слишком утонченное, слишком хорошо подготовленное. Оно не в грубом стиле Малютки Вилли, Джо Гекко и Снаппера.
—Это так, но, руководимые умом Кадахи, они... — стал возражать Самсон.
— Спокойно, спокойно, — перебил его Эллери из своего угла. — Не торопитесь. Мудрая пословица гласит: семь раз отмерь — один отрежь. Вы не можете себе позволить ошибиться, отец. Скажите, пожалуйста, — продолжал он, обращаясь к Дурну, — почему у вас одинаковая фамилия с миссис Дурн? Разве она не носила фамилию мужа?
— Абби была замужем за Чарльзом ван дер Донком, — угрюмо ответил Дурн. — Но, когда он умер, она вернула себе девичью фамилию. Она очень гордилась фамилией Дурн.
— Я это могу подтвердить, — вмешался лениво Харпер. — Прежде чем помчаться утром в больницу, я успел просмотреть картотеку.
— О, в справедливости слов мистера Дурна я нисколько не сомневаюсь. — Эллери энергично тер пенсне. — Поговорим лучше о ваших обязательствах перед Мишелем Кадахи, мистер Дурн. Вы упоминали о картах, лошадях... А как у вас обстоит дело насчет более крупной и возбуждающей игры? Я имею в виду женщин,
— Что? — Лицо Дурна покрылось потом и заблестело еще больше.
— Ответьте на мой вопрос, мистер Дурн! Имеются ли женщины в вашем списке долгов?
Дурн облизал губы;
— Нет, я... я все заплатил.
— Благодарю вас.
Инспектор встал и как будто случайно дотронулся до толстой мягкой руки Дурна.
— Думаю, что пока достаточно, мистер Дурн. Спасибо, и не беспокойтесь насчет Кадахи.
Дурн поднялся, вытирая платком лицо.
— Между прочим, мы оы хотели на минуточку увидеть мисс Гульду. Будьте добры, когда подниметесь...
— Да, да, до свидания. Дурн, неуклюже раскачиваясь, быстро вышел из комнаты. Инспектор Квин обнаружил на письменном столе телефон и позвонил в управление полиции. Во время его разговора Эллери как бы вскользь заметил:
— Вас не осенила мысль, что, наш друг Дурн, этот живой Родосский колосс, попрал принципы своей скользкой натуры, рассказав нам эту историю?
— Конечно, — согласился Харпер, — этакий мерзавец,
— Вь! хотите сказать, что, если Кадахи будет осужден за убийство Абби Дурн, Гендрику Дурну не придется... — Самсон нахмурил брови.
- Вот именно, — сказал Эллери. — Мамонту не придется отдавать деньги, которые он должен. Скорее всего поэтому он так стремится бросить тень на Кадахи.
Эллери замолчал, так как открылась дверь и вошла Гульда Дурн, опираясь на руку Филиппа Моргауса.В присутствии угрюмого и бдительного Моргауса Гульда рассказала, что за толстыми старыми стенами особняка Дурн существовала сильная вражда. Абби Дурн и Сарра Фуллер, две пожилые женщины, всю жизнь ссорились, ругались, как базарные бабы, неизвестно из-за чего. Причин Гульда не знала.
— Ставила миссис Дурн хоть раз вопрос о ее увольнении? Молодая женщина отрицательно покачала головой.
— О, мама часто сердилась и' заявляла, что прогонит Сарру, но мы все знали, что это только слова. Однажды я спросила мать, почему они с Саррой не могут помириться. Она как-то странно посмотрела и сказала, что мне все это показалось, и добавила, что женщина в ее положении не может иметь дружеских отношений с прислугой. Но это... это тоже было непохоже на мать.
— Я об этом уже рассказал, — перебил ее Моргаус. На него никто не обращал внимания.
— Домашние ссоры, — продолжала Гульда, — вряд ли имели под собой что-то серьезное.
Инспектор вдруг перешел к событиям минувшего утра.
— Вы говорите, — спросил он, — что мисс Фуллер оставила вас в комнате ожидания и куда-то вышла побродить и что вскоре после этого к вам пришел мистер Моргаус? Был ли мистер Моргаус все время с вами перед уходом на операцию?
— Да, за исключением примерно десяти минут. Я просила Филиппа найти доктора Жаннэ, чтобы узнать у него о состоянии матери. Сарра в то время еще не вернулась. Несколько позже вернулся Филипп и сказал, что доктора не нашел. Не так ли, Фил?
— Ты все сказала правильно.
— В котором часу это было, мисс Дурн? — деликатно осведомился инспектор.
— О я точно не помню. Сколько тогда было времени, Фил? Моргаус закусил нижнюю губу.
— Я бы сказал, что было около 10.40, так как я тут же ушел на операцию, которая вскоре началась.
— Так, так, — инспектор поднялся. — Думаю, что это все. Эллери спросил торопливо:
— Мисс Даннинг еще у вас? Я бы хотел с ней поговорить.
— Она уже ушла. — Гульда устало закрыла глаза. — Это было так любезно с ее стороны прийти со мной сюда. Но ей надо было вернуться в больницу. Она там работает, вы это знаете.
— Между прочим, мисс Дурн, — улыбнулся окружной прокурор, — я уверен, что вы готовы оказать полиции всяческое содействие. Ну, скажем, если придется ознакомиться с личными документами миссис Дурн, которые могут раскрыть новые факты.
Девушка кивнула, на ее бледном лице изобразилась скорбь.
— Да, но я все еще не могу поверить... Моргаус сердито сказал:
— В доме ничего нет такого, что могло бы вам помочь. У меня всё ее деловые бумаги и прочие документы. Когда вы оставите нас в покое?
Он заботливо склонился над Гульдой. Она подняла на него глаза, вставая. Они вместе покинули комнату.Далее был приглашен старый дворецкий. Он вошел с каменным лицом, но его маленькие глазки были необыкновенно подвижны.
— Вас зовут Бристол? — спросил инспектор. — Вы понимаете, что вы должны говорить правду и только правду. Миссис Дурн и Сарра Фуллер часто ссорилисьГ
— Как сказать, сэр... В общем, да, сэр.
— Из-за чего?
В глазах Бристола появилась мольба:
— Я не знаю, сэр. Они всегда спорили. Иногда мы их слышали. Но мы никогда не знали причины. По-моему... по-моему, они терпеть не могли друг друга.
— И вы уверены, что никто из прислуги не знает причины их неприязни?
— Уверен, сэр. Они всегда старались не ссориться в присутствии слуг, сэр. Ссоры обычно происходили в комнате миссис Дурн или мисс Фуллер.
— Сколько времени вы здесь служите? — Двенадцать лет, сэр.
— Можете идти.
Бристол поклонился и медленно вышел из библиотеки. Все поднялись.
— Может быть, снова вызвать Фуллер? — спросил Харпер. — Мне кажется, ее следует еще раз допросить.
Эллери потряс головой:
— Оставьте ее в покое. Никуда она не убежит, Пит. Мы имеем дело не с бандитом. Она психически больна.
Они не спеша покинули дом.Эллери глубоко вдохнул свежий январский воздух. Рядом с ним шел Харпер. Впереди них к калитке двигались инспектор и Самсон. — Ну, как вы считаете, Пит? Репортер фыркнул:
— Все это ерунда. Не вижу настоящего следа. Совершить преступление мог любой, и у многих для этого была причина. На месте инспектора я бы глубже покопался в делах на Уолл-стрит. Старуха Абби разорила немало будущих Рокфеллеров. Возможно, кто-то в больнице сегодня утром решил отомстить ей.
— Отец не новичок в этой игре, Пит. Он уже идет в этом направлении... Вам, может быть, интересно будет узнать, что я уже кое-кого исключил из списка подозреваемых.
— Вы? — Харпер остановился. — Эллери, дайте мне шанс назвать убийцу. Это дело рук Фуллер?
Эллери покачал головой.
— Тут что-то странное. Две старые мегеры следовали совету Наполеона: «Не выноси сор из избы». Убийство нелогично, Пит.
— Ты думаешь, что за этим скрывается какая-то тайна?
— Я в этом уверен. Совершенно ясно, что Фуллер посвящена в тайну. Но в каком-то роде эта тайна постыдная... Это меня беспокоит.
Четверо мужчин сели в полицейскую машину. На тротуаре остались трое сыщиков. Они не торопясь пошли через калитку и по каменной дорожке двинулись к особняку Дурн.
В это время Филипп Моргаус вышел из парадных дверей, внимательно осматриваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25