– Простите меня, – попросила она, – я и сама не понимаю, о чем подумала.– 3наю, – коротко ответил Джордан. Он встал, положил книгу на стол и, грустно взглянув на нее напоследок, вышел из комнаты.На Джордане все еще красовался индейский убор, когда его увидала Кэролайн, которая как раз выбрасывала перепечатанные ею семь раз подряд письма. Опасаясь, что в приемной вот-вот снова появится Шейла, предупредительная секретарша сумела вовремя сдернуть бумажные перья с его головы. 23 – Можно спросить вас, доктор Парат, почему я помню отдельные разрозненные эпизоды? Иногда мне кажется, что меня раздробили на мелкие кусочки.Они беседовали в маленькой, но удобной комнате Натали в реабилитационном центре. Натали даже удалось сделать свое жилище довольно уютным, украсив его разными славными штучками, которые постепенно скапливались, пока она выздоравливала. Их было немного, но все же у нее накопились картинки, которые ей принесла Франческа, появился маленький радиоприемник с часами, и еще нарядное дорогое покрывало от Лауры Эшли, которое ей преподнес Джуд Райкен.– А вы просто радуйтесь, что начинаете вспоминать, – ответил доктор. – Все придет в свое время.– Все?– Надеюсь. – Доктор Парат выключил магнитофон и пощупал пульс Натали, которая лежала сейчас на кровати. Вид у него был озабоченный, и еще немного поколебавшись, он наконец решился поговорить с ней прямо. Не отпуская ее запястья, он сказал: – Мне необходимо узнать у вас кое-что важное.– Пожалуйста.– Вопрос весьма деликатный.Натали почувствовала, что пульс ее учащается, она видела: доктор Парат очень взволнован и не уверен в себе.– Спрашивайте, что вам надо доктор, не стесняйтесь.– Молодец, девочка, – сказал он, все еще подбирая нужные слова. Затем, решившись, он повернул ее руку ладонью к себе и указал на тоненький маленький шрам.Натали, тоже взглянув на него, пожала плечами.– Наверное, несчастный случай? – предположила она.Доктор Парат улыбнулся и кивнул.– Я видел не раз такие шрамы, могу утверждать наверняка что вы порезались, хозяйничая на кухне.Натали хотела вспомнить, но не могла.Теперь доктор Парат чуть приподнял ее левую голень и указал на еще один шрам, на стопе.– Уверен, мама отругала вас за то, что бегали босиком.Натали засмеялась.– Что все это значит? История ранений и ссадин в жизни Натали Парнелл?Доктор не засмеялся, хотя обычно охотно реагировал на ее шутки. Сейчас ему, похоже, было не до смеха.Он еще раз взглянул на нее и, медленно дюйма на три закатав кверху ее рубашку, показал что-то внизу живота.– А вот этот рубец произвел на меня потрясающее впечатление. Я восхищен искусством хирурга – его почти невозможно разглядеть. Техника превосходная.– Аппендицит?– Нет, ваш аппендикс при вас.Натали продолжала гадать дальше.– Желчный пузырь?– Внутренние органы у вас в полном порядке.– Может, я споткнулась и упала на что-нибудь острое?– Нет, здесь не несчастный случай, разрез был сделан специалистом. – Достав папку для бумаг, он показал ей медицинскую карту. – Я надеюсь, вы готовы меня выслушать.Натали не могла понять, к чему ей следует быть готовой, но, на всякий случай, насторожилась.– Когда вы впервые попали в эту больницу, вас очень тщательно обследовали.– Понимаю.– Более чем тщательно. – Он взял карту и перелистал страницы. – Такого шва у вас не было, когда семь лет назад вас привезли сюда. Я знаю, что говорю, потому что у нас есть фотографии сделанные Джудом Райкеном для его фирмы, которые понадобились, чтобы уладить юридические вопросы.Натали задумалась.– Со мной могло что-то случиться в санатории.– В записи о вашем поступлении в санаторий этот рубец уже упомянут. В промежутке между пребыванием в больнице и санаторием вы подверглись операции. – Он замолчал, чтобы дать ей подумать. – Натали, я рассказываю это сейчас потому, что хочу попробовать сделать так, чтобы вам удалось побыстрей все вспомнить самой.Натали начинала понимать, что он настроен серьезно, куда серьезнее, чем бывало прежде. Она посмотрела на рубец и потрогала его пальцами. Он был гладкий на ощупь и почти незаметный, как едва видимые карандашные штрихи. Она посмотрела на доктора.– А при какой операции делают подобный разрез?– Вот я и хочу загипнотизировать вас и узнать.Натали издала забавный смешок.– Загипнотизировать... меня? Я думала, гипноз – это просто фокус.– Нет, иногда он бывает очень полезен.– Только вы должны обещать, что не заставите меня кукарекать.На этот раз он засмеялся, но лицо его осталось серьезным.– Если вы не против, на сеансе будет присутствовать доктор Роузен. Я говорил с ней сегодня, она поддерживает мою идею.– Договорились. – Натали доверяла Барбаре Роузен, психологу больницы.– Натали, – предупредил доктор, – вы должны понять – я намерен вторгнуться в область вашего подсознания, поэтому некоторые воспоминания, вырвавшись наружу, могут явиться для вас полной неожиданностью.– Что это значит?– Как вам известно, я очень много работал с людьми, перенесшими коматозные состояния.Натали ждала. Доктор Парат тщательно взвешивал каждое слово.– Если уж вы решились, доктор Парат, то договаривайте до конца.– Совершенно справедливо, – покрепче сжав сложенные перед собой руки, он принялся объяснять: – я убежден, что пациенты, находящиеся в коме, могут слышать.– Могут слышать? Даже будучи без сознания?– Слух работает, шум проникает в ухо, раздражает барабанную перепонку, слуховой нерв посылает сигнал мозгу, а мозг как магнитофонная пленка регистрирует звуки. Так вот, я хочу прокрутить назад именно эту пленку.Натали призадумалась.– Семь лет потеряны, к чему знать, что мне пришлось услышать за все прошедшие годы? Я же все равно спала.Доктор Парат помолчал. Он еще с минутку подумал, но потом решительно сказал:– Перенесенные травмы всегда чреваты отдаленными последствиями, причем не только физическими, но и умственными. Как я полагаю, первой травмой такого рода стал несчастный случай...– А второй – эта странная операция? – спросила Натали.– Да.Натали искала и не находила причины для отказа.– Может, я ходила во сне, или что-нибудь в этом роде? Я семь лет провела в постели, так ведь? Может, я упала с кровати и разбилась?– А может быть, мы все же попытаемся узнать точно?– Я понимаю, но все же, что подозреваете вы?На доктора Парата ее вопросы и подковырки произвели впечатление, и он решил немедля перейти к делу.– Вы должны довериться мне. Я даю вам слово, что не наврежу вам, не причиню боли. Мне очень важно знать, что вы слышали.Его тон ее озадачил.– Что я слышала – о чем и когда?Парат отвернулся.– Если мне когда-нибудь понадобится юрист, Натали, то вы будете первой кандидатурой. Доктор Роузен спустится с минуты на минуту. А пока вы можете меня еще поспрашивать, если хотите.– Я ничего не понимаю, но согласна послушаться вас.– Хорошо. Только запомните – после сеанса я не стану будить вас, вы проспите целую ночь и можете увидеть множество самых странных снов или подумать, что вам что-то мерещится. Я оставлю магнитофон около вашей кровати, если вы очнетесь, пожалуйста, запишите на пленку все, что сможете запомнить, ладно?Натали кивнула.– Давайте начнем, – сказала она, – но запомните, вы обещали – никакого кукареканья.
Инспектор Вольфер сидел в приемной доктора Парата уже два часа. Когда доктор наконец, появился, было заметно, что он взволнован. Достав бутылку, он налил себе почти полный стакан виски и залпом выпил.– Ну так что у нас там, доктор? Не тяните. – Что у нас там? – Он помотал головой и набрал воздуха. – То, что у нас получилось, войдет в анналы техники гипноза.– Это грандиозно, доктор, но меня куда больше интересует то, что входит в анналы закона и порядка. Ну что она вам рассказала?– Она сама ничего не рассказывала, но удалось узнать немало.– А как?– Находясь в коме, Натали Парнелл многое слышала, но не вникая в смысл. Но она запомнила достаточно. И, судя по всему, мы с вами натолкнулись на врачебное преступление, похищение ребенка, подделку документов, шантаж и еще кучу всяких прелестей. Лучше даже не думать. – Парат посмотрел на лежавшую перед ним историю болезни Натали: – То, что девушка жива, – самое настоящее чудо.– А не означает ли это, что я могу добавить к вашему списку предумышленное убийство?Доктор Парат задумался над тем, что сказал Вольфер и покачал головой.– И да, и нет. – Посмотрев на инспектора, он нахмурился. – По сути дела – история Натали Парнелл только первая часть преступления.Вольфер взволнованно подался вперед: – А где вторая?– Хороший вопрос.Парат начал подробно объяснять, как он гипнотизировал Натали, и Вольфер слушал его с нарастающим нетерпением. Число совершенных кем-то злодеяний произвело на него сильное впечатление, но, пожалуй, больше всего его поразила вероятность того, что Натали Парнелл дала жизнь ребенку.– Если я не ошибаюсь, где-то должен быть семилетний мальчик, ее и Джордана Бреннера?Вольфер присвистнул и откинулся в кресле. Он мгновенно принялся разрабатывать в уме самые разные версии, не исключив и того, что существует некий злодей, который занимается продажей новорожденных детей.– Возможно, мы имеем дело с врачом, который ворует и тайком продает детей, – сообщил он, в ту же минуту подумав о докторе Лейне – но не исключены и другие варианты.– Собственно, я подумал о том же, и именно поэтому мы не можем сказать Натали правду. Во всяком случае, пока. Такая новость способна добить ее окончательно.Решая дилемму, двое мужчин не знали, что подсознание Натали само начинает расшифровывать тайну.Доктор Парат оказался прав, хотя Натали Парнелл находилась в коме, она многое слышала из того, что происходило вокруг нее в течение последних семи лет. Ее организм пострадал, и каждая травма отпечаталась в глубинах подсознания, не оживавших даже во сне.Но сейчас все изменилось. С помощью гипноза доктор Парат выпустил на волю призраки, таившиеся в самых потаенных отделах мозга, которым раньше не давала вырваться из укрытия плотная оболочка. Он сумел разрушить укрытие, и видения выпорхнули наружу, как бабочки из коконов.После сеанса Натали Парнелл не проснулась, и воспоминания на пути к сознанию вторгались в мир ее снов. Сны становились правдивыми, как сама действительность.В комнате появился человек, и она узнала его.– Я знаю вас, – попыталась сказать Натали, но слова никак не желали слетать с языка, существуя пока лишь в мыслях.Комната вдруг исчезла, и Натали очутилась в другом месте. Она разглядела, что симпатичный юрист, Джордан Бреннер, сидит в своем кабинете. Кабинет почему-то был в клубах пара и повсюду кишмя кишели насекомые. Натали видела их странные щyпальцы и нити паутины.Гигантский жук пытался вонзить изогнутое острое жало прямо ей в шею, а она никак не могла отогнать его.К ней приблизился Джордан, но, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, насекомое оттолкнуло его. Другие, более мелкие мошки вились и громко жужжали, но она услыхала, что он выкрикнул ее имя:– Натали-и-и-и!Потом она плыла по воде. Кровать покачивалась посреди озера, и во рту у нее был шланг, который наполнял ее водой. Ее живот постепенно увеличивался в размерах, и она точно знала, что потом он раскроется.К ней обращался Джордан:– Я... просто не могу больше выдержать... видеть тебя каждый день... говорить с тобой и знать, что ты меня не слышишь...Натали смотрела на него сквозь переплетение странных нитей и трубок.– Я слышу тебя, это ты меня не слышишь, – ответила она.Джордан взглянул на нее.– Если бы ты только могла подать мне знак...Натали не ответила. Пыталась заговорить, но не могла.Джордан покачал головой.– Я уезжаю, мне надо самому во всем разобраться... я люблю тебя, Натали.– Джордан...Она лежала совсем беспомощная, душа ее рвалась к нему, и Джордан наклонился, чтобы ее поцеловать.Но оказалось, что это не Джордан. Когда он подошел ближе, она увидела, что это врач, но почему-то одетый в халат и колпак пекаря.Кругом собирались люди, тоже мельтешившие и гудевшие как насекомые. Они кого-то ждали, только она не знала – кого.– Я, наверное, оши6лась, – произнесла Натали.– Нет, ошибка исключена, живот у вас полный.Она увидела свой живот, который высился перед ней словно гора.– Я, наверное, выпила слишком много воды из озера.Доктор рассмеялся.– Это не вода, моя милая, посмотрите внимательней.Она снова оглядела себя и поняла, что доктор прав, дело вовсе не в том, что живот полон воды – перед ней был красивый, огромный именинный торт.– Я начинаю оперировать.Натали испугалась.– Сейчас, прямо при всех?– Да, сейчас. Я должен прооперировать вас здесь, перед публикой.– Прошу всех оставаться на местах, пока не закончится представление, – крикнул доктор и огляделся вокруг.– Где музыканты? – спросила она.– Это не обязательно, – пояснил доктор. – А теперь не шевелитесь. Сейчас начнется небольшой концерт.Но тут представление окончилось, и толпа зааплодировала.«Не успело начаться – и сразу конец», с недоумением подумала Натали.Все рукоплескали стоя.Натали с любопытством поглядела на зеленое небо у себя над головой.«Непонятно, – это они хлопают, или я слышу водопад?»Сквозь плеск воды, похожий на хлопанье в ладоши, Натали расслышала тонкий звук слабой сирены.Она снова увидела, как вокруг доктора столпились люди и с любопытством разглядывают именинный торт, который он поднял на руки.Они совсем не обращали внимания на Натали. Только Джуд Райкен подошел близко и улыбнулся ей, но улыбка у него получилась недобрая.– Ты все еще жива?Натали улыбнулась в ответ.Он оглядел стоявших вокруг людей.– Она все еще жива!Подошел доктор и пощекотал ее, но ей почему-то совсем не было щекотно.– Мы совершили ошибку.– Заткнитесь.Теперь торт держала в руках медицинская сестра. Ладно, хоть она-то была за нее рада, раз уж Джуд и доктор сердились.– Поздравляю, Натали, – сказала она и показала ей торт.– Он очень красивый, – прошептала Натали и потянулась к нему, но ее рука повисла в вязкой пустоте.Больше она ничего не видела и, проснувшись через минуту, удивилась, что держит перед собой вытянутые руки, хотя то, к чему она тянулась, исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30