Сантехника, советую знакомым
Затишье перед бурей. Дальше обязательно последует истерика. Взяв шприц, он набрал в него пять кубиков успокаивающего, прикидывая, будет ли достаточно такой дозы.– Весна подошла к концу, – продолжала Натали неторопливо.– Да.Неожиданно вид у нее стал взволнованным. Парат похолодел. Он сделал знак Франческе, чтобы та молчала.Натали заметив его жест, немедленно выказала раздражение. Она обрела право быть подозрительной и недовольной. Они ей говорили неправду. Сейчас не лето 1980. Сейчас на семь лет больше.Доктор Парат спросил мягко:– Так что вы такое вспомнили, Натали? Теперь спокойствие покинуло ее окончательно, грозовые тучи надвигались стремительно, и Натали Парнелл решительно бросилась навстречу действительности.– Что такое, Натали?Девушка дрожала. На лбу у нее выступили крупные капли пота. Сознание ее судорожно впитывало только что ставший для нее очевидным факт.Прошло гораздо больше времени, чем ей говорили прежде. Ясно, почему ей не давали ни журналов, ни газет, и телевизор был под запретом. Только книги, старые книги были доступны.Она сердито взглянула на Парата.– Почему вы мне не сказали сразу?Он не ответил.– Прошло семь лет! – В голосе ее слышались мольба и отчаяние.Он старательно взвешивал каждое слово:– Да, Натали, семь лет.Ей вдруг снова захотелось хохотать, потому что то, о чем она подумала, казалось нелепым до абсурда.Доктор Парат принял решение – пора было положить этому конец.– Натали, я очень прошу вас успокоиться.На этот раз его слова возымели действие. Натали, видимо, решила, что лучше не спорить, ей надо было узнать кое-что важное.– Франческа, – обратилась она к новой знакомой, оборвав смех до того резко, что та растерялась, – у меня к тебе вопрос.Франческа взглянула на нее, растерянно пожимая плечами:– Спрашивай, конечно.– Он может показаться тебе необычным.– Ты разговариваешь с Франческой Луккези, я и сама необычная.Натали, видимо, окончательно пришла к выводу, что лучше вопроса, чем тот, который она собралась задать, ей не придумать, – ибо по нелепости он мог сравниться разве что с той сценой, которая здесь разыгралась. Натали посмотрела на Франческу с подчеркнутой серьезностью. Пожалуй, пауза получилась немного длинноватой, но зато доктор Парат успел ввести ей успокаивающее. Эффект наступил почти мгновенно. Ей едва хватило времени задать свой вопрос, прежде чем она заснула.– Будь добра, скажи… – Франческа и доктор Парат наклонились, чтобы лучше расслышать ее последние слова, едва шевеля губами, она спросила:– Кто застрелил Дж. Р. Эвинга? Персонаж телесериала «Даллас»
15 Адам Бреннер, глядя в окно светло-голубого «мерседеса», заметил, что Шейла проскочила перекресток, и сердито воскликнул:– Ты забыла повернуть, мама! Папа всегда здесь поворачивает!– Да, солнышко, но сегодня тебя везет в школу мама, а не папа. И мы поедем, как привыкла я, – сказала Шейла, понимая, что совершила ошибку и будет вынуждена объехать целый квартал. Она уже и так опаздывала, и новый тренер по теннису в клубе, скорее всего, успел составить расписание; умирающие от безделья дамы наверняка выстроились в длинную очередь, и для нее может не остаться времени. Впрочем, сегодня ей почему-то было безразлично – не так интересно, как прежде. Теннис терял для нее привлекательность. В клубе она теперь частенько предпочитала выпивать, и нередко как следует. Кроме того, там появился новый инструктор, который вчера на площадке бросил на нее весьма недвусмысленный взгляд.– Мам, ты опять не туда!– А? Я задумалась.– А задумываться – то же самое, что видеть сны, только днем?– Ну, скорее, мечтать. Ты о чем-нибудь мечтаешь, солнышко?– Я мечтаю, чтоб меня следующий раз опять вез в школу папа. Он никогда не забывает повернуть, где надо. – Адам рассмеялся, видимо, подумав о чем-то своем.– Ты что, Адам?Он захохотал еще громче.– Нет, вообще-то он очень много забывает. Вчера забыл мою коробку с завтраком, и Бобби Келлер поделился со мной сандвичем.– А с урока музыки на прошлой неделе он случайно не забыл тебя забрать? – поинтересовалась Шейла.– Нет, не забыл, но опоздал. Миссис Маккей заставляла меня играть гаммы все время, пока я ждал. Я думал, он никогда не придет.– А где же был папа?– Папа сказал, у него было важное дело в Коме. – Он посмотрел на мать. – Наверное работал, да?Шейла напряглась, подумав о том, где сейчас, скорее всего, находится ее муж.– Да, милый, конечно, у него важная работа, – ответила она машинально, почти не слушая его.– Папа последнее время много занят, да, мам?– Угу, – согласилась Шейла, и у нее неприятно засосало под ложечкой.Вдруг Адам, подпрыгнув от нетерпения, закричал: – Осторожней, мама!– Что? – Шейла испугалась. Она нажала на тормоза, и машина резко дернулась.Адам посмотрел на нее сердито.Ты опять чуть не проскочила поворот.Вид из приемной здания, где расположилась фирма Райкена, Дэвиса и Хилза, напоминал фотографию из рекламного проспекта агентства по продаже недвижимости. Построенное почти на границе университетской территории, оно одновременно соседствовало и с одним из торговых центров, что, впрочем, никак не влияло на не подвластную времени атмосферу тихого и красивого квартала, а лишь создавало ощущение благополучия и процветания.Жилой квартал, на который выходили окна кабинетов, состоял из старых домов с круглыми мансардами и цветочными клумбами перед входными дверьми. В отдалении виднелось поблескивающее в лучах солнца озеро. Шейла приходила сюда с детства, и служащие хорошо ее знали. Женщина-администратор встретила дочь босса вежливой улыбкой.– Мой муж у себя?– Пока нет, миссис Бреннер. Он предупреждал, что его не будет все утро, и просил, чтоб его не искали.У Шейлы сделался недовольный вид.– А отец, он уже приехал?– Да, мэм. Если хотите, я узнаю… – Но она не успела закончить, потому что Шейла, зашипев как разъяренная кошка, уже проскочила мимо нее – …Готов ли он вас принять. – Договорила она растерянно.Администраторша кинулась к телефонной трубке и, набрав внутренний номер, поторопилась предупредить секретаршу Райкена.– Лиза? Ведьма идет...– Спасибо, что позвонила. – Лиза едва успела положить трубку, как в приемную уже влетела Шейла.– Доброе утро, миссис Бреннер. Ваш отец говорит по телефону с клиентом. Может, я пока сварю вам кофе?Шейла прошла мимо нее прямо в кабинет, будто вовсе не слышала, что девушка обратилась к ней.Джуд Райкен мрачно наблюдал за своей дочерью, которая без колебаний первым делом направилась к бару.Прикрыв рукой телефонную трубку, он сказал:– Лапочка, не рановато ли прикладываешься...– Самое время!Убрав руку, он ответил собеседнику:– Не стоит торопиться с выводами. Мы готовы начать действовать, но поверьте, никогда не стоит предвосхищать вопрос, который пока не задан...Шейла кипела от возмущения.– У меня вся жизнь летит к черту, а его, видите ли, волнует – во сколько я выпью первую рюмку.– Я беспокоюсь… – Он забыл на этот раз прикрыть микрофон. – Да нет, Лейн, я не вам, Шейле. – Он подавил вздох. – Да, она здесь. Райкен протянул трубку дочери. – Он хочет поговорить с тобой.– Почему со мной?Райкен пожал плечами.– Он расквасился. Постарайся приободрить его, прошу тебя, лапочка!Шейла недовольно поднесла трубку к уху:– Что там еще стряслось? – Она посмотрела на Джуда, который явно не одобрял ее тона, и Шейла, состроив участливую мину, заговорила с напускной любезностью: – Ну перестаньте, доктор Лейн, чего вам-то печалиться? Я уверена, как только Натали окрепнет, она непременно пожелает как следует отдохнуть, а мы уже постараемся отправить ее куда-нибудь подальше. – Услышав в ответ взволнованные слова Лейна, она убрала трубку подальше от уха, а когда он наконец замолчал, сказала серьезно: – Я вовсе не шучу, поверьте.Доктор Лейн не унимался, и Шейла, посмотрев на отца, трагически закатила глаза. Но, похоже, Джуду было не до смеха. У Лейна стал совсем странный голос, когда он бормотал что-то о здоровье Натали. Она еще послушала, пока он окончательно ей не надоел, а потом положила трубку, даже не простившись.Джуд тяжело вздохнул:– Он очень расстроен.– Он очень пьян. – Она взглянула на часы. – Сейчас всего половина одиннадцатого, а он уже успел нализаться.– Надеюсь, он не сядет за руль, если бы не его грех, он, собственно, и не влип бы во всю эту историю.Шейла рассмеялась.– Ты хочешь сказать, что у всех, кто тебе хоть чем-то обязан, всегда случаются неприятности?Джуд зло посмотрел на дочь.– Сегодня, моя милая, я не потерплю ваших упреков. Имейте в виду, что мне предстоит очень напряженный день.Подойдя к бару, он вылил то, что она собиралась выпить, назад в бутылку.– Я не хочу, чтобы ты последовала примеру Лейна.– Хватит об этом. Все рушится.– Не преувеличивай, ничего страшного не происходит.– Ты всегда был излишне самонадеян. Шейла стояла, уперев руки в бока. – Тебе известно, где находится сегодня с утра один из твоих ведущих юристов?– Он в больнице.– Опять! – Шейлин голос срывался на крик. – Он снова там! Он за ней шпионит, подбирается ближе и ближе, ходит кругами, заглядывает в окно.– Вполне естественно.– Будет вполне естественно, если в один прекрасный день они с Натали отберут у тебя внука.– Он твой сын, – сказал Джуд тоном, не терпящим возражений, – и твой долг твердо об этом помнить.Шейла плюхнулась на красный диван и положила ноги на подлокотник. Слезы подступили к глазам, но она очень старалась сдержаться. Плакать – последнее дело. Она собралась с силами и сказала с горечью:– Он был моим сыном. – Она испытующе посмотрела на отца. Раньше он никогда не обращал внимания, когда она так говорила, но сегодня, судя по его лицу, ему стоило огромного труда не потерять терпения. – Он сын Натали и... Джор-да-на. – Имя мужа она произнесла по слогам, будто по одному вколачивала гвозди в стену.– Никто не собирается забирать у тебя Адама. Все семь лет его жизни для него существовали только мы трое. Неужели ты полагаешь, что Натали может как ни в чем ни бывало выйти из не6ытия, а Адам, доверчиво протянув ей ручку, пойдет за ней? Ему нужна мать. А ты, моя милая, и есть его мать.– Нет. Я соучастница преступления и имею шанс пойти под суд. – Она в упор посмотрела на отца. – Лейн сядет за служебное преступление, а ты, папочка… – Она помедлила для большего эффекта, с удовольствием подметив, что ее слова угодили в цель. – …Насколько я понимаю, попадаешь под статью о похищении детей.– Уверяю тебя, Шейла, то, что я сделал, не имело ровно никакого отношения к похищению детей. Я всего-навсего помог несчастной девушке, позволив увезти ее в закрытую частную клинику на четыре месяца, что весьма положительно повлияло на состояние ее здоровья. За ней наблюдал всего один врач, но уход был весьма тщательный.Шейла насмешливо фыркнула.– Сомневаюсь, чтобы помощь, выразившуюся в краже новорожденного ребенка, следствие сочло смягчающим обстоятельством.– Ребенка родила ты. – Джуд произнес эти слова с нажимом, показывая пальцем на ее живот. – Родила в Европе, пока Натали находилась в клинике. – Джуд кивнул с очень уверенным видом. – Перенести роды Натали не смогла бы ни при каких обстоятельствах, и история ее болезни – прямое тому доказательство. Таким образом, ни о каком ребенке не могло быть и речи. Она бы умерла.Он поднял руки кверху, и его жест означал, что разговор окончен. Однако Шейлу его доводы не убедили.– Думаешь, ты все до того ловко устроил, что и не подкопаешься?Райкен снова кивнул.– Как опекун, я был обязан обеспечить ей самый лучший уход. Что я и сделал.– А потом украл у нее ребенка!Джуду Райкену не были в диковинку истерики у него в кабинете. У клиентов, бывших не в ладах с правосудием, частенько сдавали нервы. Его дочь не представляла собой исключения. Он взял себя в руки и начал сначала:– Ты ошибаешься. У меня вовсе не было намерения никого и ничего красть. Я всего лишь выполнил долг опекуна по отношению к Натали Парнелл и, следовательно, вынужден был считаться с обстоятельствами. В той ситуации, о которой ты упомянула, я действовал предусмотрительно, вызвав родного отца ребенка и возложив именно на него заботу о сыне.Шейлин взгляд пронзил его насквозь.– Ну и хитрая же ты бестия.Лицо Джуда осталось бесстрастным, но в душе он был доволен.– Видишь ли, моя дорогая дочь, ни один суд в этой стране не рискнет предъявить мне иск за намерение соединить отца с единокровным сыном, тем более учитывая, что я был движим любовью и стремился сделать всем только добро, а тебе – в особенности.Однако Шейла позволила себе усомниться в его бескорыстии.– А ты, папа? Чего хотелось тебе?– Чего хотелось мне? – Джуд очень старался, чтоб его ответ прозвучал теплее и доверительней. Он открыто посмотрел на дочь и улыбнулся: – Мне очень хотелось иметь внука, а ты не могла, да и не можешь подарить мне его... Так что… – Джуд отвернулся.– Ты решился украсть чужого.Кажется, Шейле все же удалось вывести его из терпения.– Может, хватит цепляться? – Он встал и хотел пойти к бару, но передумал и, нахмурившись, повернулся к дочери.– Доктор Лейн заверил меня тогда, что у Натали практически нет шансов выжить.– Тебе надо было измерить содержание алкоголя у него в крови, прежде чем верить.Райкен не стал спорить.– Возможно, ты права. Но поверь, я сделал единственно правильный выбор. Можешь на меня положиться, неприятностей я не допущу.Шейла, закрыла глаза.– Ладно, если уж ты такой предусмотрительный, говори, как будем выкручиваться?– Послушай, во-первых, не исключено, что Натали так и не оправится окончательно. Но предположим, она выздоровеет, как по-твоему, на кого она может опереться, к кому прийти? Ты была ее соседкой и ближайшей подругой. Несчастный случай произошел семь лет назад. Сколько старых друзей у нее осталось? – Он приложил указательный палец к большому в виде кружка, что, вероятно, должно было означать ноль. – Ей понадобишься в первую очередь ты и, конечно, я.– Напрасно ты так уверен. Если я не ошибаюсь, у нее в запасе четверть миллиона долларов?– За деньги не купишь близких людей, без которых нельзя обойтись, а мы будем все время с ней рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
15 Адам Бреннер, глядя в окно светло-голубого «мерседеса», заметил, что Шейла проскочила перекресток, и сердито воскликнул:– Ты забыла повернуть, мама! Папа всегда здесь поворачивает!– Да, солнышко, но сегодня тебя везет в школу мама, а не папа. И мы поедем, как привыкла я, – сказала Шейла, понимая, что совершила ошибку и будет вынуждена объехать целый квартал. Она уже и так опаздывала, и новый тренер по теннису в клубе, скорее всего, успел составить расписание; умирающие от безделья дамы наверняка выстроились в длинную очередь, и для нее может не остаться времени. Впрочем, сегодня ей почему-то было безразлично – не так интересно, как прежде. Теннис терял для нее привлекательность. В клубе она теперь частенько предпочитала выпивать, и нередко как следует. Кроме того, там появился новый инструктор, который вчера на площадке бросил на нее весьма недвусмысленный взгляд.– Мам, ты опять не туда!– А? Я задумалась.– А задумываться – то же самое, что видеть сны, только днем?– Ну, скорее, мечтать. Ты о чем-нибудь мечтаешь, солнышко?– Я мечтаю, чтоб меня следующий раз опять вез в школу папа. Он никогда не забывает повернуть, где надо. – Адам рассмеялся, видимо, подумав о чем-то своем.– Ты что, Адам?Он захохотал еще громче.– Нет, вообще-то он очень много забывает. Вчера забыл мою коробку с завтраком, и Бобби Келлер поделился со мной сандвичем.– А с урока музыки на прошлой неделе он случайно не забыл тебя забрать? – поинтересовалась Шейла.– Нет, не забыл, но опоздал. Миссис Маккей заставляла меня играть гаммы все время, пока я ждал. Я думал, он никогда не придет.– А где же был папа?– Папа сказал, у него было важное дело в Коме. – Он посмотрел на мать. – Наверное работал, да?Шейла напряглась, подумав о том, где сейчас, скорее всего, находится ее муж.– Да, милый, конечно, у него важная работа, – ответила она машинально, почти не слушая его.– Папа последнее время много занят, да, мам?– Угу, – согласилась Шейла, и у нее неприятно засосало под ложечкой.Вдруг Адам, подпрыгнув от нетерпения, закричал: – Осторожней, мама!– Что? – Шейла испугалась. Она нажала на тормоза, и машина резко дернулась.Адам посмотрел на нее сердито.Ты опять чуть не проскочила поворот.Вид из приемной здания, где расположилась фирма Райкена, Дэвиса и Хилза, напоминал фотографию из рекламного проспекта агентства по продаже недвижимости. Построенное почти на границе университетской территории, оно одновременно соседствовало и с одним из торговых центров, что, впрочем, никак не влияло на не подвластную времени атмосферу тихого и красивого квартала, а лишь создавало ощущение благополучия и процветания.Жилой квартал, на который выходили окна кабинетов, состоял из старых домов с круглыми мансардами и цветочными клумбами перед входными дверьми. В отдалении виднелось поблескивающее в лучах солнца озеро. Шейла приходила сюда с детства, и служащие хорошо ее знали. Женщина-администратор встретила дочь босса вежливой улыбкой.– Мой муж у себя?– Пока нет, миссис Бреннер. Он предупреждал, что его не будет все утро, и просил, чтоб его не искали.У Шейлы сделался недовольный вид.– А отец, он уже приехал?– Да, мэм. Если хотите, я узнаю… – Но она не успела закончить, потому что Шейла, зашипев как разъяренная кошка, уже проскочила мимо нее – …Готов ли он вас принять. – Договорила она растерянно.Администраторша кинулась к телефонной трубке и, набрав внутренний номер, поторопилась предупредить секретаршу Райкена.– Лиза? Ведьма идет...– Спасибо, что позвонила. – Лиза едва успела положить трубку, как в приемную уже влетела Шейла.– Доброе утро, миссис Бреннер. Ваш отец говорит по телефону с клиентом. Может, я пока сварю вам кофе?Шейла прошла мимо нее прямо в кабинет, будто вовсе не слышала, что девушка обратилась к ней.Джуд Райкен мрачно наблюдал за своей дочерью, которая без колебаний первым делом направилась к бару.Прикрыв рукой телефонную трубку, он сказал:– Лапочка, не рановато ли прикладываешься...– Самое время!Убрав руку, он ответил собеседнику:– Не стоит торопиться с выводами. Мы готовы начать действовать, но поверьте, никогда не стоит предвосхищать вопрос, который пока не задан...Шейла кипела от возмущения.– У меня вся жизнь летит к черту, а его, видите ли, волнует – во сколько я выпью первую рюмку.– Я беспокоюсь… – Он забыл на этот раз прикрыть микрофон. – Да нет, Лейн, я не вам, Шейле. – Он подавил вздох. – Да, она здесь. Райкен протянул трубку дочери. – Он хочет поговорить с тобой.– Почему со мной?Райкен пожал плечами.– Он расквасился. Постарайся приободрить его, прошу тебя, лапочка!Шейла недовольно поднесла трубку к уху:– Что там еще стряслось? – Она посмотрела на Джуда, который явно не одобрял ее тона, и Шейла, состроив участливую мину, заговорила с напускной любезностью: – Ну перестаньте, доктор Лейн, чего вам-то печалиться? Я уверена, как только Натали окрепнет, она непременно пожелает как следует отдохнуть, а мы уже постараемся отправить ее куда-нибудь подальше. – Услышав в ответ взволнованные слова Лейна, она убрала трубку подальше от уха, а когда он наконец замолчал, сказала серьезно: – Я вовсе не шучу, поверьте.Доктор Лейн не унимался, и Шейла, посмотрев на отца, трагически закатила глаза. Но, похоже, Джуду было не до смеха. У Лейна стал совсем странный голос, когда он бормотал что-то о здоровье Натали. Она еще послушала, пока он окончательно ей не надоел, а потом положила трубку, даже не простившись.Джуд тяжело вздохнул:– Он очень расстроен.– Он очень пьян. – Она взглянула на часы. – Сейчас всего половина одиннадцатого, а он уже успел нализаться.– Надеюсь, он не сядет за руль, если бы не его грех, он, собственно, и не влип бы во всю эту историю.Шейла рассмеялась.– Ты хочешь сказать, что у всех, кто тебе хоть чем-то обязан, всегда случаются неприятности?Джуд зло посмотрел на дочь.– Сегодня, моя милая, я не потерплю ваших упреков. Имейте в виду, что мне предстоит очень напряженный день.Подойдя к бару, он вылил то, что она собиралась выпить, назад в бутылку.– Я не хочу, чтобы ты последовала примеру Лейна.– Хватит об этом. Все рушится.– Не преувеличивай, ничего страшного не происходит.– Ты всегда был излишне самонадеян. Шейла стояла, уперев руки в бока. – Тебе известно, где находится сегодня с утра один из твоих ведущих юристов?– Он в больнице.– Опять! – Шейлин голос срывался на крик. – Он снова там! Он за ней шпионит, подбирается ближе и ближе, ходит кругами, заглядывает в окно.– Вполне естественно.– Будет вполне естественно, если в один прекрасный день они с Натали отберут у тебя внука.– Он твой сын, – сказал Джуд тоном, не терпящим возражений, – и твой долг твердо об этом помнить.Шейла плюхнулась на красный диван и положила ноги на подлокотник. Слезы подступили к глазам, но она очень старалась сдержаться. Плакать – последнее дело. Она собралась с силами и сказала с горечью:– Он был моим сыном. – Она испытующе посмотрела на отца. Раньше он никогда не обращал внимания, когда она так говорила, но сегодня, судя по его лицу, ему стоило огромного труда не потерять терпения. – Он сын Натали и... Джор-да-на. – Имя мужа она произнесла по слогам, будто по одному вколачивала гвозди в стену.– Никто не собирается забирать у тебя Адама. Все семь лет его жизни для него существовали только мы трое. Неужели ты полагаешь, что Натали может как ни в чем ни бывало выйти из не6ытия, а Адам, доверчиво протянув ей ручку, пойдет за ней? Ему нужна мать. А ты, моя милая, и есть его мать.– Нет. Я соучастница преступления и имею шанс пойти под суд. – Она в упор посмотрела на отца. – Лейн сядет за служебное преступление, а ты, папочка… – Она помедлила для большего эффекта, с удовольствием подметив, что ее слова угодили в цель. – …Насколько я понимаю, попадаешь под статью о похищении детей.– Уверяю тебя, Шейла, то, что я сделал, не имело ровно никакого отношения к похищению детей. Я всего-навсего помог несчастной девушке, позволив увезти ее в закрытую частную клинику на четыре месяца, что весьма положительно повлияло на состояние ее здоровья. За ней наблюдал всего один врач, но уход был весьма тщательный.Шейла насмешливо фыркнула.– Сомневаюсь, чтобы помощь, выразившуюся в краже новорожденного ребенка, следствие сочло смягчающим обстоятельством.– Ребенка родила ты. – Джуд произнес эти слова с нажимом, показывая пальцем на ее живот. – Родила в Европе, пока Натали находилась в клинике. – Джуд кивнул с очень уверенным видом. – Перенести роды Натали не смогла бы ни при каких обстоятельствах, и история ее болезни – прямое тому доказательство. Таким образом, ни о каком ребенке не могло быть и речи. Она бы умерла.Он поднял руки кверху, и его жест означал, что разговор окончен. Однако Шейлу его доводы не убедили.– Думаешь, ты все до того ловко устроил, что и не подкопаешься?Райкен снова кивнул.– Как опекун, я был обязан обеспечить ей самый лучший уход. Что я и сделал.– А потом украл у нее ребенка!Джуду Райкену не были в диковинку истерики у него в кабинете. У клиентов, бывших не в ладах с правосудием, частенько сдавали нервы. Его дочь не представляла собой исключения. Он взял себя в руки и начал сначала:– Ты ошибаешься. У меня вовсе не было намерения никого и ничего красть. Я всего лишь выполнил долг опекуна по отношению к Натали Парнелл и, следовательно, вынужден был считаться с обстоятельствами. В той ситуации, о которой ты упомянула, я действовал предусмотрительно, вызвав родного отца ребенка и возложив именно на него заботу о сыне.Шейлин взгляд пронзил его насквозь.– Ну и хитрая же ты бестия.Лицо Джуда осталось бесстрастным, но в душе он был доволен.– Видишь ли, моя дорогая дочь, ни один суд в этой стране не рискнет предъявить мне иск за намерение соединить отца с единокровным сыном, тем более учитывая, что я был движим любовью и стремился сделать всем только добро, а тебе – в особенности.Однако Шейла позволила себе усомниться в его бескорыстии.– А ты, папа? Чего хотелось тебе?– Чего хотелось мне? – Джуд очень старался, чтоб его ответ прозвучал теплее и доверительней. Он открыто посмотрел на дочь и улыбнулся: – Мне очень хотелось иметь внука, а ты не могла, да и не можешь подарить мне его... Так что… – Джуд отвернулся.– Ты решился украсть чужого.Кажется, Шейле все же удалось вывести его из терпения.– Может, хватит цепляться? – Он встал и хотел пойти к бару, но передумал и, нахмурившись, повернулся к дочери.– Доктор Лейн заверил меня тогда, что у Натали практически нет шансов выжить.– Тебе надо было измерить содержание алкоголя у него в крови, прежде чем верить.Райкен не стал спорить.– Возможно, ты права. Но поверь, я сделал единственно правильный выбор. Можешь на меня положиться, неприятностей я не допущу.Шейла, закрыла глаза.– Ладно, если уж ты такой предусмотрительный, говори, как будем выкручиваться?– Послушай, во-первых, не исключено, что Натали так и не оправится окончательно. Но предположим, она выздоровеет, как по-твоему, на кого она может опереться, к кому прийти? Ты была ее соседкой и ближайшей подругой. Несчастный случай произошел семь лет назад. Сколько старых друзей у нее осталось? – Он приложил указательный палец к большому в виде кружка, что, вероятно, должно было означать ноль. – Ей понадобишься в первую очередь ты и, конечно, я.– Напрасно ты так уверен. Если я не ошибаюсь, у нее в запасе четверть миллиона долларов?– За деньги не купишь близких людей, без которых нельзя обойтись, а мы будем все время с ней рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30