– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты согласилась стать моей женой.
– Ого! – воскликнула женщина и поцеловала его. – Послушай, я не голодна… Давай пройдемся. Мне нравится, когда день медленно умирает и можно наблюдать за его агонией, размышляя, как сделать будущее более интересным. А тебе, Мэтт, импонирует это время суток?
– Я больше люблю рассветы, – мужчина сжал ее руку, – рождение нового дня… Ты считаешь неправильным влюбляться в пятьдесят пять?
– Не знаю… Может быть, это самое подходящее время, ибо человек становится старше, мудрее, острее чувствует, – спокойно ответила миссис Торн, подумав: «Когда же он поймет, что я еще ничего не сказала о своей любви?»
– Эмили, тебе трудно будет отказаться от жизни в Нью-Джерси, от этих твоих занятий по фитнесс-аэробике? Ты счастлива здесь?
Фитнесс-класс?! Как она может изменить делу своей жизни? Следует рассказать ему, какой была его любимая женщина несколько лет назад, хотя в то время это не казалось столь важным. Мужчины – большие эгоисты… Интересно, как известие о ее благосостоянии повлияет на самолюбие Холидея?
– Не знаю, Мэтт. Брак – очень ответственное дело. Мы плохо знаем друг друга. Я не уверена, что смогу заменить твоим детям мать. Может, перенесем разговор на завтра? Сегодня особый день, я не могу это выразить словами… Прекрасная ночь, красота природы, мы вместе, а это главное. – Эмили понимала, что в их отношения закралась тайна, так как мужчина ничего не знал о ее жизни в Нью-Джерси. Если дело зайдет слишком далеко, придется рассказывать и об этом.
«Гм… Два предложения руки и сердца…» – молнией пронеслось в сознании миссис Торн.
– Эмили, ты когда-нибудь совершала нечто такое, что люди смотрели на тебя, изумленно открыв рты, словно у тебя выросла вторая голова?
Она рассмеялась:
– Ну, не думаю. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Незадолго до своего пятидесятилетия я сделал то, о чем мечтал всю сознательную жизнь, – купил себе мотоцикл «Харли Дэвидсон» за пятьдесят баксов, потому что это оказалась настоящая развалина. Потом отремонтировал его, но ни разу на нем не проехал. Мне не хотелось, чтобы люди говорили, что я впал в детство. Мотоцикл до сих пор стоит в моем гараже, готовый вырваться на простор… Я даже купил кожаную куртку… Не хочешь покататься?
– Сидеть на заднем сиденье, обхватив тебя руками, и носиться по дорогам?! – возбужденно воскликнула миссис Торн. – В кромешной темноте?!
– Да!
– По дорогам или здесь?
– Ну, проедем по шоссе… Представь: ветер летит в лицо, и ты испытываешь настоящее наслаждение, чувствуя себя властелином мира. Играем, Эмили?
Мужчина казался настолько возбужденным, что миссис Торн не решилась ему отказать. Они снова сели в джип и через сорок минут открывали дверь гаража Холидея.
– Разве это не красота?
Наверное, представители сильного пола больше разбираются в технике… Эмили же видела перед собой только какой-то велосипед с мотором. Она внимательно посмотрела на сиденье.
– Я не сяду, пока ты не наденешь свою кожаную куртку. На ней есть серебряные бляхи и заклепки?
– Все есть, даже «молния». – Глаза Холидея блестели от возбуждения. – Хорошо бы, если бы у меня имелась и другая такая же…
Миссис Торн взглянула на свое платье, подумала о колготках и высоких каблуках и, не выдержав, рассмеялась. Ладно, они будут носиться по лесу, никто ее не увидит.
– Однажды мне довелось лицезреть фото девушки на мотоцикле, одетой в кожаный топик с глубоким вырезом, весь усыпанный серебряными заклепками. Из него едва не вываливалась грудь, а на плече красовалась татуировка.
– Займись этим в следующий раз, – улыбнулся Мэтт, набрасывая на себя куртку. – Боже, мне даже не верится, что мы делаем это! Эмили, ты чувствуешь радость?
– Скорее, возбуждение.
– Ты доверяешь мне?
– Конечно. Что за вопрос? Хотя по возрасту мне больше подходит велотренажер. А почему ты не обулся в кожаные ботинки со стальными каблуками?
– Я куплю их в следующий раз. Хорошо, садись. На открытой дороге мы поедем медленно. Освещение неплохое, но я никогда не выезжал в такое темное время, да еще на шоссе. Обхвати меня руками за талию и оберни платье вокруг тела.
Миссис Торн последовала его совету. Холидей, помогая себе ногами, вывел мотоцикл на дорогу и включил зажигание. «Харли» взревел, как бык. Женщина, вне себя от восторга, вскрикнула, сердце бешено застучало в груди.
– Здорово, да? – закричал Мэтт. – Неплохо бы отправиться сейчас в Нью-Мексико, прихватив с собой рюкзачок.
Эмили слышала, как он что-то говорит, но ветер мешал уловить смысл слов. Она лишь крепче прижалась к нему, выражая таким образом свое согласие.
Еще никогда в жизни ей не приходилось испытывать такое радостное, всепоглощающее ощущение свободы. Интересно, можно ли доехать таким образом до Нью-Джерси, подкатить к дому на Слипи-Холлоу-роуд, чтобы все девочки высыпали на улицу, восхищаясь ее модным кожаным топиком, который следует приобрести поскорее? В каталоге должен быть раздел, посвященный мотоциклистам. Запрокинув голову, она звонко рассмеялась. Мэтт сбросил скорость, поворачивая на дорогу, ведущую к Убежищу.
– Ну, что ты думаешь?
– Думаю, мы оба сумасшедшие, но мне нравится это. Послушай, а можно ли проехать на мотоцикле по маршруту?
– А вдруг сестры станут возражать?
– Здесь нет никого, кроме двух пожилых пар, а они не ездят на велосипедах, да и сестры тоже. К тому же сейчас ночь, все сидят по домам. Все в порядке… Зайцы и белки крепко спят…
– Ладно, – согласился рейнджер, – в горы мы не полезем, просто прокатимся по маршруту.
– Я готова, – храбро заявила женщина, усаживаясь поудобнее. – Мэтт, будь поосторожнее, в некоторых местах есть ямы и рытвины. Учти, на второй миле второго маршрута появилась промоина. Там даже стоит предупреждающий знак.
– Знаю… Мы закапываем ямы пять-шесть раз в году, и все равно они появляются. Не беспокойся, я буду осторожен. Ты готова?
– Ага. У тебя хватит горючего?
– Конечно.
Они двинулись с небольшой скоростью. Мэтт говорил не умолкая. Эмили, когда он дал газу, даже не заметила. Фары, ярче, чем факелы Убежища, выхватывали из темноты каждый камень, каждый куст. Женщина и понятия не имела, где они находятся, совершенно потеряв ориентацию. Она крепко прижималась к крепкой спине Мэтта.
Через двадцать минут бешеной езды Эмили ощутила, как ее сердце начинает сжимать холодная когтистая лапа страха: мотоцикл стремительно несся вперед, Мэтт редко садился за руль скоростного «Харли», дорога покрыта толстым слоем сосновых иголок. Деревья мелькали перед глазами, словно при ускоренной киносъемке. Холидей что-то кричал, но слова уносило ветром. Эмили принялась умолять Мэтта сбросить скорость, но тот не обращал внимания. Мотоцикл с ревом несся по тропинке маршрута.
Миссис Тори уже серьезно беспокоилась за свою жизнь. Радость, возбуждение и наслаждение от поездки остались где-то позади, а говоря точнее – на второй миле от Убежища. Перед глазами насмерть перепуганной женщины промелькнула вся ее жизнь. Боже, ей больше не суждено увидеть подруг и Джексона. Бен, дорогой, любимый, добрый Бен!
В любую минуту миссис Торн могла погибнуть только из-за того, что согласилась на эту глупую поездку, да еще без шлема. Она снова вскрикнула, и из горла вырвался хриплый жуткий вопль. Когда Холидей и после этого не сбросил скорость, женщина в испуге вжала голову в его спину, ощутив острую боль.
– Слезай, Эмили, слезай немедленно! – услышала она голос Яна. – Прикажи ему снизить скорость и слезай с этой чертовой машины!
– Он не слышит меня! – в отчаянии закричала миссис Торн.
– Ущипни его, ударь в спину, делай что угодно! Здесь никто не станет упрекать тебя в отсутствии хороших манер.
Женщина стукнула водителя по шлему, била его по бокам, хотя понимала, что кожаная куртка защищает его, и мужчина ничего не чувствует.
– Мэтт, сбрось скорость! Ты же пугаешь меня! – Держась левой рукой за Холидея, она правой пробралась под куртку и сильно ущипнула его, подумав, что тот воспримет этот жест как выражение восторга. – Остановись! – во всю мощь легких закричала женщина.
Неожиданно впереди возникла здоровенная, толщиной в руку, ветка, а рядом с ней – промоина на дороге. В этот момент она услышала голос Яна: «Прыгай!»
Перед ее взором пронеслись огромные валуны, толстые стволы деревьев, колючие кустарники. Словно в замедленной киносъемке Эмили увидела, как Мэтт накренил мотоцикл вправо, заметила сломанный сук, почувствовала, как он ударил ее, и потом уже перестала ощущать что-либо и слышать какие-либо звуки, кроме собственных стонов. Над ней нависли ветки сосен, высвеченные красноватым светом фары «Харли».
Миссис Торн попыталась пошевелиться, но головокружение мешало координировать движения.
– Мэтт, где ты? Мэтт?! – Ей казалось, что она кричит, но из горла вырывался лишь сиплый шепот. Женщина звала Холидея, но все напрасно. Оставалась последняя, довольно призрачная, надежда – свет фары привлечет внимание Айвэна, когда тот выберется в лес для объезда.
Затем миссис Торн увидела Мэтта, распростертого на земле. Нужно подойти к нему и оказать помощь. Но как это сделать при ее беспомощности?
Время неумолимо двигалось к полуночи. Наконец Эмили услышала треск сухого кустарника и увидела Айвэна.
– Боже мой! – выпалил рейнджер, побледнев от увиденного.
– Айвэн, он жив? Позаботься о нем. Со мной все в порядке, только, по-моему, сломано плечо, потому что я не могу пошевелить рукой.
– Какого черта вы тут делаете на мотоцикле? – загремел рейнджер. Она смотрела, как он ощупывает Мэтта, и понимала, что тот не ждет ответа. Сейчас уже можно закрыть глаза. Айвэн здесь, он позаботится обо всем. Женщина слышала, что рейнджер включил рацию и теперь вызывает «скорую помощь».
Наклонившись над ней, спасатель тихо произнес:
– Я перевяжу тебе плечо и вынесу на дорогу. Оно будет сильно болеть, учти это. Тебе крупно повезло, что выбросило на кусты, а не на скалы.
– С Мэттом все в порядке?
– Да. Он никогда не выезжал на мотоцикле, держал его в гараже, чистил, холил и лелеял. Зачем ты разрешила ему оседлать этого «мустанга»?
«Айвэн винит меня, как Ян, который всегда перекладывал ответственность на мои плечи», – с досадой и сожалением подумала несчастная женщина.
– Можно подумать, я могла его остановить, – вслух буркнула она. – Ведь просила Мэтта сбросить скорость, но он гнал слишком быстро, мотор ревел… Разве тут услышишь? Я пыталась…
Эмили пыталась защищаться, но безуспешно.
– Не надо было вообще садиться на этот чертов мотоцикл! Тогда бы и с вами ничего не случилось!
– Это несправедливо! – закричала миссис Торн изо всех сил. – Меня нельзя обвинять в этом!
– А я вот обвиняю. Мэтт никогда бы не вывел «Харли» из гаража, если бы не ты. Ему пятьдесят пять, а он пытался вести себя как двадцатипятилетний юнец. И все ради тебя! Надо все-таки думать хоть немного.
Лес озарился светом фар, наполнился голосами множества людей и воем сирен – прибыла «скорая помощь».
– Я не позволю тебе обвинять меня в этом, Айвэн! Ни сейчас, ни потом! – Эмили закрыла глаза. Она чувствовала, как ее перекладывают на носилки, и в этот момент снова услышала голос Яна.
Следующие несколько часов прошли в тумане полузабытья. За это время ей вправили плечо и ввели обезболивающее.
* * *
Утром, когда миссис Торн окончательно проснулась, она увидела около своей кровати монахинь, на лицах которых читалось явное беспокойство. Они наклонились над ней и заговорили все разом:
– Слава Богу, что с тобой все в порядке. Сестры похлопывали ее по рукам, убирали непослушные пряди волос со лба, вытирали слезы, расправляли простыни.
– Расскажи нам о Мэтте, – попросила одна из служительниц Христа.
– Айвэн во всем случившемся винит меня… Может быть, я и виновата… Если это так, как мне жить дальше, сестры?
– Нельзя винить себя, дитя. Мэтт знал, что делал, и нарушил правила… Успокойся. Никто и не думает считать тебя виновницей случившегося, – спокойно заметила сестра Гасси.
– Я слышала голос… и собиралась… спрыгнуть с мотоцикла, когда появился этот чертов сук. Хотелось предупредить Мэтта, но мотор так ревел, что он ничего не услышал. Я пыталась, честное слово, пыталась! Мне нужно, чтобы вы поверили мне. Не хочу вновь испытывать муки!.. Мы можем позвонить отсюда? Где Айвэн?
– Он с Мэттом… У нас есть несколько вариантов, чтобы узнать о состоянии твоего друга: позвонить в управление рейнджеров или больницу или сесть в фургончик и поехать туда самим. Твое решение, Эмили?
– Поехать самим.
Сестры тут же провели «летучее» совещание. После этого Тина и Куки отправились в Убежище, где еще оставались две пожилые пары, сестра Филли осталась с миссис Торн, путь остальных лежал в Эшвилль.
Время шло медленно, от ожидания сводило скулы.
Эмили проснулась около восьми и увидела сестру Келли. Та сидела в кресле, расположенном в углу комнаты, и читала молитвы.
– А мне казалось, что здесь собрались все, – прошептала сонным голосом женщина.
– Я тоже так думала… Скорее всего, они на улице. Пойду посмотрю.
Не успела монахиня встать со своего места, как дверь отворилась и в палату вошли сестры. Эмили попыталась поудобнее улечься, чтобы лучше видеть усталые лица пришедших.
– Мэтт будет жить. У него сотрясение мозга, сломаны рука и несколько ребер. Одно колено придется прооперировать. Врачи прогнозируют полное выздоровление.
– А как же дети? – с тревогой поинтересовалась миссис Торн.
– С ними сестра Холидея. Бенджи и Молли очень уважают ее.
– Спасибо… Сестры, езжайте домой, вам нужно отдохнуть. А мне необходимо немного побыть одной. Врач при обходе сказал, что утром я могу выписаться, так что обещаю лежать в постели и отдыхать. Мне можно немного пожить у вас? Если нет, я позвоню своим друзьям, и кто-нибудь из них приедет за мной.
– Эмили, зачем ты спрашиваешь об этом? У нас есть свободная комната в главном корпусе… Господи, как только язык повернулся говорить такие вещи?! Разве мы оставим тебя одну? Ну, все… Спокойной ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46