Хлеб свежеиспечен, масло и джем – собственного приготовления. Вишневый пудинг показался ей настолько вкусным, что только усилием воли она заставила себя встать из-за стола.
– Нет, нет, миссис Торн, – с улыбкой остановила ее сестра Тина, – каждый относит свою тарелку и столовые приборы к буфету в дальнем конце комнаты. – Эмили покраснела. – Извините, мы забыли предупредить вас об этом.
Выйдя из зала, миссис Торн познакомилась с остальными жильцами пансионата. Кофе подавали на столики, установленные прямо на улице, под кронами сосен. Здесь она услышала множество историй, так или иначе связанных с Убежищем в Черных горах. Как сказала одна гостья, в этом месте ты начинаешь общаться с Богом, природой и самим собой; в сей обители ты не можешь никого обмануть, даже самого себя. Эмили не совсем поняла, о чем говорит женщина. Очевидно, речь шла о чем-то духовном.
– Я Роуз Финнеран, – представилась пухленькая дама, протягивая руку. – Приятно видеть новое пополнение, так сказать, прилив свежей крови. Каждый год я вижу здесь только пожилых людей, а вот вы… Меня порадовало, что вас поселили в «Пути архангела». Теперь, когда все болтают, могу открыть вам секрет… В этом домике живут избранные… По моему мнению, у них имеются определенные проблемы деликатного свойства. Другие утверждают, что «Путь архангела» предназначен для важных персон, но монахини – запомните это! – не делятся с нами секретами… Лично мне это безразлично, но кажется, вам будет очень одиноко. Ой, я слишком много говорю… – торопливо перебила себя женщина. – Большинство живущих здесь не болтают попусту, они молятся. Не спорю, молитвы – это хорошо, но ведь в жизни полно других прекрасных вещей. Подождите, пока не познакомитесь с рейнджерами… Они такие чудесные парни! Я ищу себе друга. Большинство гостей на «Восточном пути», где мне приходится жить, – старые перечницы. Каким образом вы попали сюда?
– Вы совершенно правы, утверждая, что много говорите, – спокойно произнесла миссис Торн и улыбнулась, пытаясь сгладить неприятное впечатление, произведенное ее словами.
– Это потому, что в нашей семье было одиннадцать детей, и всем хотелось вставить словечко в общий разговор. До меня очередь вообще редко доходила. У меня самой восемь детишек, и с ними творится то же самое. Они, правда, все разъехались и живут своей жизнью… Я приезжаю сюда каждое лето вот уже в течение десяти лет.
Новая собеседница Эмили выглядела очень забавно: маленькая, пухленькая, с круглыми щечками, седыми задорными кудряшками, которые придерживал красивый обруч с металлическими вкраплениями. Пронзительные голубые глаза лукаво поблескивали за стеклами очков. Словом, она напоминала хлопотливую белочку, случайно заблудившуюся среди людей.
– А вот я приехала сюда впервые, – заметила миссис Торн.
– Это место притягивает к себе, как магнит. Когда уезжаешь отсюда в конце лета, не можешь никак дождаться, пока ступишь на порог родного дома, а потом начинаешь скучать по Убежищу. Все говорят то же самое. Думаю, мы с вами подружимся, если вы немного повеселеете и расслабитесь, а то ваш серьезный вид наводит тоску. Позже мы переговорим о том, что тревожит вас. Похоже, проблем скопилось предостаточно…
– А сколько монахинь трудится здесь? Нанимают ли мирских? Чтобы поддерживать такой образцовый порядок вокруг, надо много рабочих рук. Как часто приезжают сюда рейнджеры? Я познакомилась с одним из них… Его зовут Мэтт. Он принес мои чемоданы.
– Я буду отвечать на каждый ваш вопрос по очереди… У нас шесть монахинь. Они, кстати, позволяют называть себя по имени. Сестры развлекаются вместе с нами… В августе у нас проходят соревнования, в которых они принимают деятельное участие, особенно следует выделить Филли и Тину. Они плавают, молятся, не вмешиваясь ни во что, настроены очень дружелюбно и держат языки за зубами. После беседы с ними в душе поселяется покой. Это трудно объяснить, но так уж получается… У них нет никаких забот, сестры живут для Бога и творят добрые дела. Думаю, для их характеристики подходит слово «чистота». Когда заговариваешь с ними о проблеме, не дающей тебе покоя, у них всегда готов ответ. Я сама не католичка, но посещаю воскресную мессу… Она задает хорошее настроение на целый день.
В Убежище работают девять мирян. Пять человек заняты сельскими работами, причем двое из них – мальчики, чьи родители трудятся здесь же. Чудные дети!
Рейнджеры навещают нас дважды в день. Обычно приезжает Мэтт, но иногда – Айвэн. Все зависит от расписания… Оба парня очень дружелюбны и приятны в общении. Мэтт – вдовец, а Айвэн – холостяк. Я вот уже десять лет пытаюсь соблазнить его, но тщетно. Вдовец тоже ведет себя подобным образом… По-моему, каждая одинокая женщина, приезжающая в Убежище, забрасывала удочку, ан нет – рыбка не клюет. Ребята дружелюбны и общительны, но и только.
Эмили рассмеялась.
– Может, стоит поменять насадку? Откуда вы родом, Роузи?
– Из Барнеборо, что в Пенсильвании. Я уже давненько подумываю о переезде на юг, так как у нас очень холодные зимы, но мысль об упаковке своих вещичек повергает меня в глубокое уныние, и я тут же решаю никуда не ехать. Поэтому на зиму я отбываю во Флориду и возвращаюсь домой лишь весной… Давайте прогуляемся. Нужно сжечь калории… если, конечно, у вас нет других планов.
– Хорошо, – хихикнула Эмили. – Прогулка просто необходима, а то немного переусердствовала за столом.
– О, здесь это обычное явление. Свежий воздух нагоняет волчий аппетит, но во время работы выжигает все калории… Теперь ваша очередь говорить. Вам нельзя все время молчать – я могу заболтать вас до смерти. К тому же, если вы все время будете слушать, вам не придется и словечка вставить. Расскажите о себе, Эмили. Естественно, только то, что хотите.
– Да о чем говорить-то? Я разведена, а мой бывший муж умер в прошлом году… Это не очень интересно. Роузи, вы работаете?
– Мне не пришлось заниматься этим ни одного дня в своей жизни. Из родительского дома я сразу перешла к семейной жизни и родила ребенка. Мой супруг заботился о нас. Он работал в страховой компании и верил в нее, поэтому мне можно было позволить себе жить так, как хотелось, и не трудиться, чтобы обеспечить себе спокойную старость. Сейчас я могу себе позволить даже предложить детям небольшую финансовую поддержку… Мой Гарри умер во время игры в гольф. Впрочем, это совсем другая история. Боже, как я рассердилась… Итак, как вам здесь нравится?
– Красиво. А зимой люди сюда приезжают?
– Да, но иногда монахини отправляют гостей обратно. После смерти Гарри я приехала сюда на Рождество. Мне так было тяжело… Я все время плакала и быстро возвратилась домой… Зимой в Убежище все по-другому. Люди катаются на лыжах, снегоходах, санках, даже на лошадях. Кстати, эти замечательные животные обожают снег. Спорим, вы даже не знали об этом. Здесь очень здорово – огонь в камине, дружеская беседа за чашкой пунша или грога. Сестра Куки делает такое вино, что от одной рюмки падаешь с ног.
– Завтра я собираюсь покататься на велосипеде. Хотите составить компанию, Роузи?
– С удовольствием. Думаю, пора возвращаться. У меня, честно говоря, ужасно разболелись ноги. Сейчас я больше всего мечтаю о теплых и уютных домашних тапочках, но сначала провожу вас домой.
– О, в этом нет никакой необходимости, – заявила миссис Торн.
– Нет, есть! Вы еще плохо знаете местность. К тому же стемнело. Надо привыкнуть к факелам, освещающим дорогу. Когда я впервые приехала сюда, то заблудилась и бродила несколько часов подряд. Меня даже начали искать… Я чувствовала себя ужасно глупо. Нам стоит зайти в магазин и взять соков и диетических напитков. Сейчас вам откроют кредит, а платить следует в конце месяца… После этого мы можем немного посидеть на вашем крылечке и насладиться разговорами и кока-колой.
– С удовольствием, – согласилась Эмили. Она нисколько не кривила душой – ей нравилась Роузи Финнеран. После этого знакомства одиночество уже не казалось таким притягательным.
Добравшись до домика миссис Торн, Роузи отлучилась на минутку и принесла факел, зажгла его и вставила в специальное кольцо.
– Вот, видите, теперь вы можете ходить в темноте… Когда мы отправились на прогулку, было еще светло, а сейчас стемнело. Только постарайтесь не забыть погасить этот светоч перед сном. Остальные горят здесь всю ночь.
– Какой тост мы произнесем? – поинтересовалась миссис Торн, вспоминая многочисленные вечеринки на Слипи-Холлоу-роуд.
– За дружбу! Вам нравится мой спич?
– Отлично. – Эмили протянула свою банку с колой, чтобы чокнуться.
Женщины сидели на крыльце, вслушиваясь в кваканье лягушек, пение ночных птиц, пили кока-колу и смотрели на звездное небо. В десять часов Роузи поднялась и пожелала новой подруге спокойной ночи.
Раздеваясь, Эмили в полной мере ощутила всю «прелесть» одиночества, из глаз потоком хлынули слезы. Плечи сотрясались от рыданий. Боже, что с ней происходит? «Чего ты хочешь, Эмили? – участливо поинтересовался внутренний голос. – Как сделать тебя счастливой? Да и что такое счастье? Высморкайся, закури, посиди на крылечке, посчитай звезды… Вот увидишь, это поможет тебе».
Закутавшись в халат, миссис Торн облокотилась на подушки, которые предусмотрительно захватила с собой. На улице тепло, так что одеяло не понадобилось. Факел, сиявший в противоположном конце крыльца, распугивал ночные страхи. Женщина сама не заметила, как уснула. Ее разбудил яркий луч света, упавший прямо на лицо.
– Что… Кто вы? А-а-а, мистер Холидей. Что-то случилось? – сонно спросила Эмили.
– Хотелось бы тот же вопрос задать вам. Извините, кажется разбудил вас? Но мы очень серьезно относимся к проблемам безопасности. Сегодня я заменяю Айвэна. Он надорвал спину, пытаясь убрать с дороги ствол дерева, рухнувшего в бурю три дня назад.
– Я… Я не хотела спать в доме, вернее, просто не могла уснуть. Свежий воздух хорошо на меня действует, но…
– Ничего, ничего, привыкнете. Это просто адаптация после смены обстановки, – пояснил рейнджер.
– Вы всегда являетесь в середине ночи?
– Точнее, в полночь и в три часа. Это возможность заработать дополнительно. Когда у тебя двое детей, собирающихся в колледж, деньги не помешают.
– А у меня нет детей, – печально проговорила миссис Торн.
– Бывают дни, когда я не считаю их даром божьим или божьим благословением, – признался мужчина и философски добавил:
– Маленькие дети – маленькие хлопоты, большие дети – большие хлопоты… Не знаю, что лучше.
– А кто бывает с ними, пока вы на работе?
– Одна женщина; она ночует с ними, когда я дежурю. Днем детишки справляются сами. За ними приглядывают соседи, летом ребята приходят сюда, зимой бывают подольше в школе. Я о них никогда не забываю, сами видите.
– Я не хотела обидеть вас, – напряженно сказала Эмили.
– Вам понравилось здесь?
– Да, только ужасно тихо. Я не привыкла к этому, и тишина действует мне на нервы. Знаете, обычно барабанная дробь или сумасшедший грохот давит на уши, а мне вот – тишина. Кстати, подружилась с Роузи Финнеран… Это мне по душе. Я люблю общительных людей и скучаю по друзьям, оставленным дома.
– А давайте поспорим на пять долларов, что через месяц вы не захотите уезжать отсюда. Учтите – я не азартный игрок и не заядлый спорщик.
– Хорошо, бьемся об заклад. Я ведь тоже не отношусь к числу азартных женщин, хотя дома поставила на карту многое – свою жизнь и финансовое благополучие.
– Надеюсь, вы выиграете.
Миссис Торн рассмеялась, удивляясь самой себе: она хохочет в три часа ночи, будучи разбуженной самым бесцеремонным образом.
– Думаю, имею полное право ответить «да». Я уже достигла поставленной перед собой цели. Но теперь мне ужасно грустно. Знаете, когда человек чего-то очень хочет, он всеми силами стремится этого добиться. И когда, наконец, у него получается, ему начинает казаться, что он заплатил за это слишком высокую цену…
– Вы замужем, миссис Торн?
– Была один раз… Я развелась, а в прошлом году мой бывший супруг умер. Возможно, вы слышали об этом, да и по телевизору показывали… Яна застрелили на автостоянке у абортария в Лос-Анджелесе. Словом, довольно сенсационное убийство. Я очень переживала… Но нужно думать о будущем и не оглядываться. Мне удалось побеседовать со священником, который и посоветовал поехать сюда. Вот почему я здесь. А вы, мистер Холидей?
– Зовите меня Мэтт. Так все делают.
– Отлично. Тогда называйте меня Эмили.
– Хорошо, спасибо. Я живу здесь всю жизнь и никогда не уезжал, если не считать учебы. Закончив обучение, вернулся и получил работу, затем женился, обзавелся детьми…
Эмили перебила мужчину, продолжив его фразу:
– …И жили потом счастливо.
– Ну… почти. Иногда происходят ужасные вещи…
– Мэтт, вы счастливы?
– Будет более правильно сказать доволен. Я не знаю, что такое счастье. Женившись, думал, что обрел его, однако это оказалось лишь удовлетворением. Люди здесь много говорят о покое, умиротворении и душевном равновесии, однако слово «счастье» редко раздается из их уст. А вы, Эмили, вы счастливы?
Женщина не собиралась открывать душу первому встречному, хотя у нее появилось ощущение, будто они знакомы с незапамятных времен.
– Не знаю, наверное, нам всем следует поискать значение данного слова и понять, способны ли мы испытывать такое чувство. Обычно люди боятся, что хорошее в их жизни непременно кончится, а с этим трудно смириться: воспоминания о былом счастье слишком болезненны. Поэтому многие предпочитают не копаться в своей душе и не раскладывать чувства по полочкам.
Мэтт усмехнулся.
– Может, вы и правы, а может, и нет.
– Вы говорите, как настоящий политик, – улыбнулась миссис Торн.
– А вы принадлежите к числу деловых женщин, ставящих карьеру превыше всего.
– Почему в вашем утверждении звучит насмешка? – холодно осведомилась Эмили.
– Таких женщин, как вы, приезжает достаточно много. Они вступают в мир мужчин, где царят волчьи законы, и поневоле им приходится принимать правила чужой игры – бороться, кусаться, царапаться, идти по трупам соперников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46