Эми знала, что и прежде разочаровывала Фебу, раздражала ее, выводила из себя, но разве когда-нибудь она ее злила?
«Скажи что-нибудь, — мысленно приказала себе Эми. — Ты должна заговорить первой. Объясняться должна ты. Тебе не нужно извиняться. Ты ничего плохого не сделала. Но надо все объяснить».
Что объяснить? И как? Про «Лагерь Эми и Джека»? Да как она сумеет это объяснить? Мне нужен был человек, с которым я могла бы веселиться. Мы хотели вместе кататься на роликовых коньках. Это прозвучит смешно.
— Феба, я… — Эми почувствовала, что начинает извиняться.
Та перебила:
— У тебя с ним связь, да?
Это не должно было происходить таким образом. Эми не представляла, что получится, когда ее семья все узнает, но это не должно было быть вот так.
— Это случилось, когда вы ездили в лесничество, да? — Голос Фебы звучал настойчиво. Что Эми могла сказать? Феба поджала губы и посмотрела в небо.
— А ведь я тогда согласилась с Джеком, мне показалось, что это стоящая мысль, чтобы ехали вы. — Она опустила голову и посмотрела на Эми. — О чем вы думали? Вам что, на всех наплевать?
— Конечно, нет. — Эми постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно. Феба расстроена из-за всего остального, она думает, что теряет озеро. На самом деле она сердится не на меня. — Но мои отношения с Джеком никак ни на ком не могут отразиться.
— Неужели? Мы все здесь пытаемся наладить отношения, создать какую-то семью, а вы тайком предаетесь разгулу!
— Это не разгул, — возразила Эми.
— Тогда что это? Ради Бога, Эми! — Феба начала читать ей нотацию, словно она была маленьким ребенком. — Неужели тебе мало, что здесь и так все очень сложно? Я понимаю, что в тебе говорит чувство обиды. Я знаю, что ты считаешь, будто мать с отцом тебя не понимали, что они плохо с тобой обращались, что десятков тысяч долларов, которые каждый год тратились на твое катание, было недостаточно, но разве это оправдывает твое отношение к семье?
— Мое отношение к семье? — Эми понятия не имела, о чем говорит Феба.
— Да, твое отношение к семье, то, как ты ненадолго появляешься на всех наших праздниках… зачем тогда вообще приезжать? Если тебе не важно провести с нами весь день, зачем вообще приезжать?
— Я же работаю. Именно в праздники я и работаю. Ты этого не понимаешь?
— Не важно, что я понимаю. Я только знаю, что перед тобой стоит выбор. Может, ты поступаешь правильно… вероятно, участвовать где-то в каком-то дурацком параде для тебя важнее, чем все остальное, но не притворяйся, что это не выбор.
«Дурацкий парад»… Неужели это все, что знает Феба о ее работе, обо всех добрых делах, которые она делает? Библиотеки, банки крови, Параолимпийские игры для инвалидов? Теперь разозлилась Эми.
— Никто из фигуристов моего уровня не мчится домой после каждого праздника. Конечно, иногда они уезжают, но иногда родные приезжают к ним.
— И что? — Феба, по всей видимости, нз понимала, какое это имеет отношение к теме разговора.
— Вы никогда ко мне не приезжали, не так ли?
— Ты никогда нас не приглашала.
— А вы бы приехали?
— Откуда я знаю? Такого вопроса никогда не возникало.
Феба, казалось, не сомневалась, что Эми никогда не приглашала их. Но это и не важно. Приглашала не приглашала, какая разница? Они бы не приехали. Эми это точно знала.
— Ты появилась здесь этим летом и даже не сказала, на сколько останешься, — продолжала Феба. — И как мы должны были составлять наши планы? И что это значит? Если мы все будем вести себя хорошо и обращаться с тобой, как с принцессой, ты останешься еще на денек?
— Нет, это значит совсем не то. Я не хочу, чтобы со мной обращались как с принцессой. Это имеет отношение к творчеству, придет мне в голову новая идея или нет, пока я здесь…
Феба махнула рукой, отметая это объяснение.
Разумеется, она его не приняла. Для Фебы карьера Эми состояла из блесток и макияжа, ну может, еще из тренажеров и техники. Но творчество, вдохновение… Нет-нет, для описания того, чем занимается Эми, нельзя использовать эти слова. Эми была красивой, а красивые не могут сделать ничего значительного, ничего трудного… потому что им не дадут умные.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
Фебе это не понравилось.
— А когда умерла мама? Почему ты не приехала, когда умирала мама? Об этом говорить тоже не надо?
Эми знала, что все полтора года Феба держит этот меч над ее головой. Тебя не было рядом с мамой, когда она умирала. Феба этого не говорила, но Эми знала, что она думает. Это была проверка — мамина смерть, и вот — Феба прошла испытание, а Эми провалила. Эми здорово провалилась… потому что экзамен проводила Феба.
— Мне не сказали. Ты же знаешь. — Эми повторяла это без конца.
— И они до сих пор у тебя работают? Ты их не уволила?
Нет, нет, не уволила. Они приняли одно неверное решение, это правда. Но разве Феба имеет хоть малейшее представление о том, как трудно найти людей, которым можно доверять? Два-три плохих совета — и твоя карьера общественного деятеля закончена. Жизнь на глазах всего света настолько уязвима.
И поэтому-то Эми не чувствовала своей вины из-за отношений с Джеком. Фебе повезло — она встретила Джайлса на первом курсе колледжа. Вероятно, она думала, что это легко, что такие мужчины, как Джайлс, встречаются на каждом шагу. А это далеко не так. Они так же редки, как хорошие советники. Может, даже еще более редки.
Но наконец-то Эми нашла своего мужчину. И она не собирается с ним расставаться, так что обсуждать тут нечего.
Надо дать это ясно понять. Они с Джеком — свершившийся факт. Семье придется принять это и жить дальше.
Она быстро заговорила:
— Я слышала, что вы с Джайлсом будете искать другое место. Почему бы не построить дом на Краю? Место там идеальное, не нужно спускаться к озеру по ступенькам, и…
— На Краю? — уставилась на нее Феба. — О чем это ты?
— Частное владение на том конце озера, с пляжем…
Феба перебила:
— Я знаю, что такое Край. Красивое место. И что ты предлагаешь — чтобы мы попытались там обосноваться, выстроили дом и надеялись, что хозяевам будет все равно?
— Нет, конечно, нет. Хозяйка — я. Край — мой.
— Что? — вытаращила глаза Феба. — Ты хозяйка Края?
Эми кивнула.
— Помнишь, когда все так беспокоились насчет того, что строители купят это место…
— Строители? О чем ты говоришь?
— Три года назад я была здесь, и все вокруг только и говорили о том, что кто-то собирается купить этот участок, чтобы устроить курорт для отдыха с охотой…
— Курорт? Зачем кому-то строить здесь курорт? Это место такое удаленное. Существует уже множество подобных. Зачем кому-то строить еще одно там, где нет никаких удобств?
— Но разве ты не помнишь — в тот день мы были на пикнике по случаю Дня независимости, и все только об этом и говорили, что никто не хочет курорта на озере.
Озадаченная Феба потрясла головой.
— Пикник четвертого июля? — Теперь она вспомнила. — Эми, в тот день все пили, особенно та компания из Чизхол-ма, Только не говори, что ты купила эту собственность из-за разговоров пьяной компании!
Эми потеряла дар речи. Пьяная компания?
Она попыталась припомнить пикник. Может, речь идет о той группе, которая заставляла всех об этом говорить. Конечно, никто не хотел, чтобы на озере появился курорт, и это не означает, что никто, кроме напившихся, не волновался по данному поводу.
Эми пила так мало — никто из фигуристов много не пьет, — что не всегда хорошо разбиралась в степени опьянения других людей и в том, что когда те что-то говорят и делают, они находятся под воздействием алкоголя. Поэтому — да, вполне вероятно, она слишком внимательно прислушивалась к людям, которые чересчур много выпили.
— Может, этот поступок и был непродуманным, — признала она. — Но теперь все обернулось к лучшему, потому что вы с Джайлсом…
— Ты хочешь отдать нам с Джайлсом Край? — Феба отпрянула. — О Боже, Эми, только не начинай сейчас!
— Что не начинать?
— Я хочу сказать только одно — не швыряйся своими деньгами, доказывая, что обладаешь большим влиянием, потому что у тебя много денег…
Доказывать? Эми снова разъярилась. Да она может владеть Тадж-Махалом, «Джокондой» и всем Липтон-коллед-жем и все равно не иметь никакого влияния на свою семью.
— …Конечно, твои подарки детям несколько дороговаты, но это понятно. Мы можем это пережить. Только не думай, что с помощью денег ты можешь уладить все на свете.
Феба резко повернулась и начала взбираться по ступенькам. Она разговор закончила.
Эми сердито посмотрела ей вслед. Я больше не ребенок. Меня уже нельзя потащить на те дурацкие научные конференции, где побеждали вы с Йеном. У меня есть право на счастье, я его заслужила.
Возможно, Феба права насчет Края, Эми заставила себя быть объективной. Никто на озере не переживал бы из-за курорта больше ее. И если она говорит, что никакой угрозы не было, значит, это так.
Эми вспомнила, как она распорядилась о покупке Края. Разговор происходил украдкой, из автомата рядом с прачечной самообслуживания, где ее мать и Феба стирали белье. Дэвид хотел провести расследование, она велела не делать этого, сказала, что хочет, чтобы все было оформлено немедленно. Если бы он провел расследование, поняла она теперь, то обнаружил бы, что угроза существует только в воображении пьяной компании из Чизхолма.
Зачем она так поспешила? Зачем ей понадобилось покупать этот участок так скоропалительно? Потому что ей хотелось сделать что-то важное. Она не хотела больше чувствовать себя Эми — младшей сестрой.
Ладно, ей не нужно было его покупать. Это была ошибка, неудачное вложение средств, но она никого этим не обидела. И не собирается чувствовать себя виноватой.
Она услышала за спиной шаги и, не глядя, поняла, что это Джек. Она повернула голову.
— Ты поговорил с матерью и сестрой?
Он кивнул:
— Они не очень-то удивились. Обе уже догадывались о моих чувствах к тебе. А как твоя сестра?
— Она ничего не подозревала. — Как это характерно — его родные понимают его достаточно хорошо, чтобы многое предвидеть, а ее семья даже не представляет, о чем она думает, что чувствует.
— Вы не поссорились?
Эми махнула рукой.
— Все обойдется. Но оказалось, что я ошиблась, купив Край. — Она покачала головой. — Как выяснилось, эта история насчет строительства курорта оказалась всего лишь пьяными разговорами.
— Мне это казалось странным, — сказал он. — В Миннесоте сотни озер, где развернуть строительство гораздо проще. Но как это всплыло? Я думал, что ты не будешь говорить с ней о Крае.
Эми пожала плечами:
— Ситуация вышла из-под контроля.
— Похоже, что произошло еще что-то.
Эми не ответила.
— Она на тебя рассердилась? — настаивал Джек.
— Можно и так сказать.
Он поджал губы.
— Я не хочу, чтобы вы с сестрой ссорились из-за меня.
— Она должна прекратить меня осуждать. Она ничего не знает о моей жизни, о том, что значит быть такой, как я.
— Она не может не осуждать. Себя она судит строже всех.
Тут он прав.
— Эми, мне кажется, нам надо пойти ко всем и сказать, что мы просим прощения, что все это было ошибкой. Мы не можем притворяться, что этого не было, но мы можем…
— Ошибкой? — Ей показалось, что она ослышалась. — Ты считаешь, что та ночь была ошибкой?
— Да. — Он смотрел ей прямо в глаза. — И ты знаешь, что это не из-за тебя. Если бы мы встретились где-то еще, если бы…
— Но это было так чудесно! Как же это может быть ошибкой?
— Из-за того, что происходит между тобой и сестрой.
— Мне дела нет до сестры? — Это было неправдой. — Мне есть дело только до тебя.
Она говорила как ребенок, эгоистичный ребенок. Важнее всего только я.
Она не была такой. Она была милой. Вот что все говорили про Эми Ледженд — что она милая. Она не была высокомерной звездой или примадонной — она была милой.
Вот только когда она оказывалась вместе со своей семьей, все так путалось.
Она вздохнула. По берегам озера сгущались тени. Вода казалась почти черной.
Непривычно было не видеть у мостков лодки Джайлса. Она всегда находилась здесь, или привязанная к мосткам, или вытащенная из воды, а теперь валяется на песке на узком пляже Края, разбитая в куски.
Джек считает, что они должны расстаться. Она не может с этим согласиться и не согласится. Значит, она эгоистка? Рассуждает, как ребенок?
Но она признает, что наступил трудный момент в жизни ее брата и сестры, что, возможно, это не самое лучшее время, чтобы они с Джеком вели себя как обычные влюбленные. По первоначальному плану они должны были держать все в секрете до конца лета, а затем, осенью, собирались узнать друг друга получше.
Насколько она понимала, этот план по-прежнему оставался в силе. Она снова вздохнула:
— Я согласна, что нужно все оставить до конца лета. Но я хочу снова увидеться с тобой осенью.
— К тому времени ничего не изменится. Мы по-прежнему будем той же семьей.
Но осенью он увидит, насколько ее семья отличается от его, что никто из них никогда не знает, чем она занимается. Он увидит, что все получится.
Он засунул руки в карманы.
— Надеюсь, ты понимаешь, — медленно проговорил он, — как мне все это не нравится, как сильно я хочу…
Она коснулась его щеки.
— Я знаю…
Она позволила себе ввести его в заблуждение — пусть он думает, что она с ним соглашается. Не было смысла спорить с ним. Он так и не поймет, как сильно ошибается, пока не кончится лето.
— Я собираюсь поговорить с матерью, — заявил он. — Но ты, видимо, не готова сказать своей сестре? Нет, не готова.
— Я пока пойду в бревенчатый дом, — ответила Эми.
— Там, наверное, Холли.
— Ничего. Я же на свою сестру рассердилась, а не на твою.
Сквозь дверь-сетку она увидела, что Холли сидит за круглым столом в комнате. Как только дверь, отворяясь, заскрипела, Холли вскочила и пошла ей навстречу.
— Эми, я так за тебя счастлива! Мне кажется, вам вдвоем будет хорошо. Но ты должна мне пообещать, что когда бы он ни довел тебя до белого каления, ты позвонишь мне. Он доводит меня до белого каления с тех пор, как у него начали резаться зубы.
Холли очень старалась, но ее голос звучал чересчур весело. Она это отрепетировала. Она вовсе не была рада за них с Джеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45