Они дружно протянули мне каждый свою пачку. Я, не раздумывая, взяла из той, которая оказалась ближе.
Щелкнули две зажигалки, осветив большие кулаки.
– Спасибо, – прикуривая, сказала я.
Они тоже задымили, и я заметила, как на левом мизинце пожилого блеснул знакомый перстенек.
– А вы, должно быть, новая хозяйка Манор дю Ласмар?
– По «ягуару» угадали? – сказала я и невольно зажмурилась от света фар еще какой-то приближавшейся со стороны города машины.
– Точно! – Полицейские повеселели. – Он такой один на всю округу! – Но пожилой опять посерьезнел. – Мадам, так что же произошло в Манор дю Ласмар?
– То есть? Что вы имеете в виду, офицер?
Пожилой вздохнул, прокашлялся. Молодой – долговязый и светлый, очень напомнивший мне механика Шарло, – смотрел на него влюбленными глазами.
– Мадам, мы ведь ехали сейчас туда по вызову. Поступил звонок, что там произошло покушение. – Он выразительно помолчал. – Покушение на вас. Это так?
Я вздохнула, посмотрела на красноватый кончик сигареты.
– Поэтому вы уехали, не проверив исправность автомобиля? – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес пожилой.
– Я не думала, что «ягуар» может быть неисправен.
Ослепившая меня машина была уже близко, и я точно видела, что это «пежо».
– А почему вы не дождались нашего приезда?
– Я просто уехала, – ответила я, наблюдая за «пежо», который сейчас остановился за полицейской машиной. – И я понятия не имела, что кто-то вызвал полицию.
– Доктор Брэбьи! – Сале выскочил из «пежо» и побежал к нам, забыв даже захлопнуть дверцу. – Расскажите им все!
– О! Гастон! Очень кстати! – увидев его, обрадовался пожилой полицейский. – Ты ж наверняка знаком с ней! Но как ты здесь оказался?
– Дядя Бернар! – Они обнялись. – Как хорошо, что ты здесь! Я давно хотел тебе рассказать! Там… – Сале махнул рукой в сторону имения. – Там творится такое! Ой, мадемуазель де Ласмар! Это мой дядя. Мой дядя Бернар Оз…
– Майор Бернар Озон! – вытянувшись в струнку, отрапортовал тот.
– Начальник нашей полиции, – закончил за него племянник. – И любимый кузен моей мамы.
– Очень приятно, мсье Озон. – Я подала ему руку.
– Мне тоже. Очень. – С сияющими глазами он осторожно подержал ее своей лапищей и представил мне засмущавшегося молодого: – А это сержант Мэню. Жак Мэню. Кстати, его брат у вас там, в гараже, механик. И как только он мог так с «ягуаром» оплошать?… Ну и что же, миледи, творится там у вас?
Я вздохнула, собираясь с духом, но уже заговорил Сале:
– Дядя, да черт-те что! Они там призраками притворяются, гробы под дверь подкладывают, голоса устраивают по ночам!
– Чтобы опекуна, что ли, назначить? – Озон сочувственно посмотрел на меня.
– Видимо, да. Но сегодня, когда оказалось, что в случае моей недееспособности имение отходит фонду «Зеленая трава», кто-то попытался меня убить.
– Ну-ну. – Озон покачал головой и снова закурил. – А, простите, кому оно достается в случае… э-э-э…
– Моей смерти? Все равно этому фонду.
Озон пару раз сильно затянулся и отшвырнул сигарету.
– Ладно. Поехали, миледи.
– Куда?!
– В Манор дю Ласмар. Гастон, ты тоже давай с нами. А насчет вашего «ягуара», миледи, не переживайте. Мэню дождется «аварийки», составит протокол…
– Нет! Пожалуйста, пусть Мэню тоже едет в усадьбу. А с «ягуаром», я уверена, ничего не случится. Все же здесь знают, чей он, не так ли?
– Хорошо, миледи. – Озон усмехнулся. – Присаживайтесь. – Он распахнул передо мной заднюю дверцу полицейской машины и озабоченно спросил, когда мы уже поехали: – Ну и как же они пытались сегодня вас убить?
Я рассказала.
– Просто чудо, что вы заткнули ванну не той пробкой, – подытожил шеф полиции.
– Извините, что вмешиваюсь, – робко заговорил Мэню, – но кто последним пользовался «ягуаром»? И почему вы поехали именно на нем? У него ж руль неудобный, а в вашем гараже, как я знаю, машин полно.
– Я поехала на нем, потому что мы договорились с Сале встретиться по дороге, а «ягуар» – он ведь очень приметный. И в принципе мне все равно, с какой стороны руль. А последним им пользовался вчера Рейно.
– И машина была исправна?
– Ну… он говорил, что что-то там с коробкой или с рычагом. Но никто не отнесся к этому всерьез.
– Почему? – Озон насторожился.
Я растерянно придумывала приличный ответ.
– Патрон! Вы что, разве не знаете? Весь город только и говорит об этом! – Мэню на мгновение обернулся и лукаво посмотрел на меня. – Извините, миледи, но мне придется вас выдать. Патрон, она ж вчера на «пежо» обставила этот самый «ягуар»! Они вчера с Рейно тут так гоняли! Андре Номали видал. Ну ихний конюх. Он Шарло рассказал, тот мне.
– Тогда чего ты к ней пристаешь? Кто пользовался! Руль! Исправна не исправна! – обиженно заворчал Озон. – Твой Шарло разве после этого машину не смотрел?
– Патрон! Да почем я знаю? То ж вчера было, а это – сегодня. Сейчас приедем туда да просто спросим.
– Ох, Жако, до чего же у тебя все просто-то!

Глава 26,
не простая совсем

– Господа, – сказала я, когда мы миновали ворота и отъехали от них подальше, – знаете, мне сейчас совершенно не хочется идти в дом.
– Что ж, понимаю… – задумчиво произнес шеф полиции. – Ладно, тогда с вами побудет Мэню. Давай, Жако, тормози и выходи погуляй с миледи. Я же не могу оставить вас одну.
«Пежо» тоже остановился, и Сале подбежал к ним.
– Что-то не так?
– Нет, Сале, все хорошо. – Я вышла из машины. – Кстати, майор, погулять со мной по парку и поохранять меня может ваш племянник. Сегодня такая яркая луна, и ведь наверняка у него в багажнике найдется фонарь?
– Фонарь? – переспросил Сале. – Да, фонарь найдется!
Шеф полиции замялся.
– Ну ничего-то вы, миледи, не боитесь. А вы ведь даже не представляете, что мне будет, если вдруг с вами что-нибудь произойдет! Я вас очень прошу, будьте осторожнее. А лучше посидите в «пежо».
– Хорошо, мы так и сделаем. – Я проводила взглядом полицейскую машину и потянула Сале за руку. – Скорее, Сале. Мы должны как можно скорее уйти в парк!
– В парк? Но сейчас темно! Это действительно опасно. Подождите, я возьму фонарь!
– Не надо, некогда! От луны светло. Ну идемте же, пока они нас не видят! А потом они решат, что мы сидим в машине! Ну скорее, Сале! – Он и так едва поспевал за мной по тропинке. – Я должна скорее вам все рассказать! Я не стала по телефону, чтобы не терять время. Думала при встрече, а тут откуда-то взялась полиция. И мне пришлось рассказать все.
– Правильно! Тем более что шеф полиции – мой дядя.
– Замечательно! Но, думаю, они раньше меня знали, что вы родственники, однако все подстроили так, что теперь обвинить в покушении на мою жизнь можно только вас и Рейно.
– Меня?!
– Он в случае моей смерти все равно ничего не получает, хотя наверняка действует с остальными «зелеными» заодно. Помните, когда они при вас устраивали мне «привидение»? И вы их не стали разоблачать, а потом мне объясняли, что их много, а вы один и вам никто не поверит? Помните? Так что остаетесь только вы. Дядя вам шеф полиции или нет.
– Я? Но, простите, мне-то зачем вас убивать? Боже…
– Да слушайте вы! Не перебивайте. Они знали, что вы в моей ванной брали аспирин.
– Ну да, я ведь вам позвонил…
– Правильно! Я разговаривала с вами при Глиссе. А после вашего ухода они в мою ванну подложили…
– Опять дохлую крысу?
– Дохлая крыса вряд ли кого-то может убить. Плойку! Помните мою плойку, которую мы обсуждали вместе с Рейно? Так вот, они сделали так, чтобы в ванной была темнотища, и я не заметила бы ее под полотенцем. А она была включена в сеть!
– Что? Кто?
– Плойка, Сале! Какой же вы бестолковый! Я просто случайно заткнула ванну не той пробкой, и вода не набиралась. Я заменила пробку на какую надо и хотела вытереть руки. Потянула полотенце, и плойка сразу упала в ванну!
– Подождите, подождите! – Сале схватился за голову. – Вы ведь могли бы сами быть в этой ванне, если бы не…
– Да-да, если бы я не перепутала пробки! – Я обессиленно опустилась на большой замшелый камень и только тут поняла, что это же древняя каменная скамья, а мы возле того самого болота с уникальной тиной из Красной книги. – Слава богу, я жива. Но они все равно вызвали полицию, чтобы сдать ей вас! Присаживайтесь. – Я похлопала ладонью по камню.
Сале поместился рядом и усиленно тер виски.
– Мне очень жаль, Сале, но мой аспирин в косметичке, а она в сумке, а сумка осталась в полицейской машине.
– Вот идиот! Я же был у врача. – Он полез в карман. Оттуда появилась белая коробочка. Сале вынул из нее таблетку и бросил себе в рот. – Благодарю вас, что напомнили. Я совсем потерял голову…
– Сале, дядя он вам или нет, но вы должны исчезнуть, пока не будут найдены истинные преступники. Вы это понимаете?
– О, доктор Брэбьи! – Он жалобно смотрел мне в глаза. – А как же вы? Как же вы будете совсем одна?
– Ничего, Сале, я справлюсь. Меня все-таки не очень мучают мигрени. – Я погладила его по руке. – Я вернусь домой, найму адвоката, и пусть он разбирается с этим наследством. Потом я найму агента, продам все это, положу деньги в банк и буду себе жить припеваючи.
Его глаза вспыхнули и тут же погасли. Он опустил голову.
– Конечно, сейчас не время, не место, и я… А вы… вы хозяйка Манор дю Ласмар… – Он вскинулся и посмотрел мне в лицо. – Виктория, я не смогу теперь жить без вас!
Я ласково улыбнулась.
– Сале, однажды весь этот ужас кончится, и вы сможете приехать ко мне в гости в Марсель. Вы ведь знаете мой адрес?
– А вы будете меня ждать? Будете? Правда?
– Да, – начала я, собираясь всего лишь просто из сочувствия обнадежить этого бедолагу, что конечно же обязательно буду ждать, но он уже жадно целовал мои губы, а я совершенно случайно взглянула через его плечо.
Между деревьями стремительно двигалась фигура. Ее волосы, полупрозрачные крылья и темные одежды развевались, угрожающе мерцая под луной. Черные провалы зияли на месте глаз. Она шла – или летела? – прямо к нам…

Глава 27,
в которой опять нет меня

– Нет, Тома, эти стоны все-таки не из-под земли, – тихо сказал Жишонга, пристально изучая взглядом ряды машин в гараже. – Они, по-моему, вон из того угла. Пошли посмотрим.
Глиссе кашлянул.
– Да подожди ты, Паскаль! Надо хоть инструмент какой прихватить. Потяжелее! Черт его знает, кто там стонет.
Жишонга хмыкнул, но вооружился домкратом, а управляющий задумчиво выбирал между дрелью и ножницами по металлу. Архитектор не вытерпел:
– Да бери ты и то и другое! Не надорвешься!
– А вдруг у него огнестрельное оружие?
– Черт… Ну позвони Пьеро, что ли. Пусть тащит из дома охотничьи винтовки. Подождем.
Глиссе вернул на стеллаж дрель и ножницы. Прислушался к стонам. Достал мобильный, потрогал усы.
– Нет. Ты звони. Твой Пьеро потом всю жизнь будет надо мной ржать, что я духов испугался!
– А надо мной нет?
– Тебе не привыкать. Он твой друг. Звони.
Жишонга недовольно вздохнул, снял трубку с аппарата, висевшего на стене, потыкал в кнопки.
– Пьеро, тут такое дело… Короче, мы с Глиссе в гараже, зови всех, и давайте сюда с ружьями! Быстро! Ну так надо, Пьеро! Все потом… И заряди! Патроны чтоб на крупную дичь! Ну не сошел я с ума!.. Давай-давай. – Он вздохнул теперь уже с облегчением и поместил трубку на место. – Вот. Сейчас придут.
– А вдруг оно выскочит до их прихода? Оно же нас слышит. Наверное… – предположил Глиссе и схватил ножницы.
Жишонга тоже поднял домкрат, и мужчины напряженно уставились в том направлении, откуда шли шум и стоны.
– Ой, Паскаль… Там нога…
– Ага. Ты тоже видел?
– Из «линкольна». Который открытый. О! Вот опять… Две! Башмаки по колено на шнуровке…
– Ты как хочешь, но я не верю в инопланетян!
– Какие еще инопланетяне! Спятил? – Глиссе, отшвырнув ножницы, рванул в сторону «линкольна». – Это ж башмаки Сферато! Фернан! Фернан! Что ты там делаешь?
Мужчины подбежали к «линкольну» и заржали в голос.
Тренер лежал на переднем сиденье. Его руки за спиной были прикованы наручниками к рулю. Рот чем-то заткнут. Глаза завязаны бюстгальтером. Брюки и трусы приспущены до колен.
Глиссе, давясь смехом, развязал бюстгальтер и брезгливо потянул кляп. Кляп тянулся и тянулся. Колготки. Глиссе отшвырнул их и отряхнул руку. Тренер закашлялся.
– Кто ж тебя так? – фыркая, спросил Жишонга.
– Штаны мне поправь… пожалуйста… и руки… больно…
– Так тебе и надо, ходок, – сказал Глиссе. – Ключ от наручников где?
– Она унесла… Ну хоть штаны-то мне поправьте!!
Жишонга сунул руки в карманы и строго спросил:
– Кто – она?
– Ты – не полиция нравов! Это моя частная жизнь!
Глиссе принес ножницы по металлу.
– Да ладно, Фернан! Сейчас вот кастрирую! – Он пощелкал ими около сокровищ окаменевшего тренера. – Будешь знать! У Вариабля она – единственная радость в жизни! Сволочь ты.
– Да он ее старше лет на двадцать!
– На двадцать три! – Глиссе похлопывал ножницами по своей ладони. – Выучи арифметику. Зато они вместе девятнадцать лет!
Жишонга переводил глаза с одного на другого.
– Вы о ком? О мадам Бали?
– А то о ком же? – Глиссе презрительно сощурился. – Я еще вчера сообразил, что это именно он и с ней развлекался в «Афродите». А уж в эту-то точно! Охрана сказала, что никого чужих не было на территории.
– Не твое дело! Она сама на мне виснет! Заводная баба!
– Ты мне оплатишь «Афродиту». За двое суток. Понял?
Глиссе разрезал цепочку наручников, отшвырнул ножницы, повернулся и вместе с Жишонгой пошел к выходу из гаража. За распахнутыми воротами показался бегущий с охапкой винтовок Жан-Пьер и закричал еще издалека:
– Чего стряслось? Стариков я искать не стал, чтоб не волновать! А Рене и спортсмена нету! Мобильник Рене валяется у него на полу! Где мадам метресс? Я думал, он у нее, а там нет даже ее сумок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21