Сейчас Джек был в Париже, пытаясь разобраться, в чем причина неполадок новой системы, которую отлаживали в «Магнус Франс». Но будь он даже в Нью-Йорке, все равно не появился бы здесь — он всегда находил предлоги избегать семейных посиделок. Джек слишком дорожит своей независимостью. Белинда, переживая в душе, не могла не уважать его за это. Если бы только у нее самой хватило мужества. Кто знает, как сложилась бы тогда ее жизнь?Но, во-первых, мужества у нее никогда ни на что не хватало, а во-вторых, пока оставалась хоть слабая надежда, что в конце концов Джек выберет ее, Белинда, несмотря ни на что, вынуждена была покорно терпеть этот бесконечный ритуал.Сегодняшний ужин был в точности похож на десятки предыдущих. Вежливая беседа за коктейлями-разговаривали в основном мужчины. Дружеское приветствие миссис Магнус-создания настолько запуганного всем и всеми, что она казалась трепещущей птичкой в золоченой клетке, отеческий поцелуй в щечку от Антона Магнуса — в его взгляде угадывалось сочувствие и нечто вроде многозначительной осведомленности, будто он хотел сказать: вы и я — самые важные здесь персоны. У нас есть еще незаконченное дело, и я тут специально для того, чтобы привести его к успешному завершению.…После великолепного ужина, приготовленного поваром Деверо, инициативу в разговоре, как правило, перенимали женщины, оживленно обмениваясь сплетнями и новостями об общих друзьях и родственниках, поскольку Деверо были в родстве с Траубриджами, семьей мужа Гретхен Магнус.— Гэй Суинертон и Ролли разводятся, — сообщила мать. — Представьте, и это после стольких лет!— Господи, а я-то думала, они обожают друг друга, — миссис Магнус изобразила удивление. — Видела их только месяц назад, в Ньюпорте. И дети у них такие милые!— Ну вы же знаете, если эта Ли Уиденер положит на кого-нибудь глаз, у мужчины нет ни малейшего шанса, даже у такого бедняжки, как Ролли. Какой позор!— Лично я не понимаю, как ей это удается. Выглядит она не так уж молодо — годы идут. Сколько она уже сделала подтяжек?Белинда никогда не могла заставить себя присоединиться к этой бессмысленной болтовне. Она вовсе не была сплетницей по природе, подобно многим девицам из общества, скорее, трудолюбивой, спокойной, серьезной девушкой, страдавшей от отсутствия интеллектуального общения.У Белинды Деверо была степень бакалавра английской филологии Суотморского колледжа, и вот уже четыре года она готовилась к получению докторской степени в Колумбийском университете, смутно надеясь стать преподавателем английской литературы, которую очень любила — на тот случай, если это когда-нибудь окажется необходимым.Белинда чувствовала себя словно в тисках, которые с каждым днем завинчивались все туже. В душе она вовсе не стремилась к преподавательской карьере. Все, что она хотела-это получить Джека Магнуса. Но девушка прекрасно сознавала — Джек женится на ней, только если Антон Магнус сумеет выиграть нелегкий поединок с сыном, который тот вел со всем упорством, на какое был способен. Если Джек потерпит поражение, Белинде и в голову не придет думать о работе.С другой стороны, если Джек откажется от нее, она получит степень, найдет работу и постарается найти в этом утешение. Конечно, такая жизнь будет одинокой, но не бесполезной. Вообще трудно сказать, что хуже — одиночество, унылое, тоскливое, без Джека, или сердечные муки и страдания в браке с мужем, не любящим ее. Еще и поэтому Белинда держалась за сегодняшнее хрупкое равновесие, тоненький мостик, разделяющий две пропасти, и продолжала слушать идиотскую трескотню матери и миссис Магнус.Белинда росла здоровым, нормальным, хотя и слишком тихим ребенком, зато была самой умной и сообразительной из всех детей Деверо. Она была одинока. В детстве Белинда привыкла играть сама с собой, изобретала собственные игры, сама украшала свою комнату, выбирала книги и любила читать, беспрепятственно погружаясь в мечты и фантазии.Одиночество выработало в ней своего рода независимость.К тринадцати годам Белинда стала застенчивой, но самостоятельной девочкой с большим запасом внутренней гордости и уверенности в будущем.И тут появился Джек, в то время двадцатилетний красавец, блестящий студент университета. Его, вместе с родителями, пригласили на свадьбу Симоны, старшей сестры Белинды, в саутгемптонский дом Деверо. Белинда никогда не забудет этот день, принесший ей одновременно радость и проклятие.В двадцать лет Джек Магнус был самым красивым мужчиной, которого когда-либо видела Белинда, воплощенным совершенством, ожившей скульптурой Микелан-джело, олицетворением юности и мужественности. Сердце девушки, до сих пор равнодушное к противоположному полу, тревожно встрепенулось. Первая любовь, как известно, бывает только одна… и Джек стал первой любовью Белинды.Бормоча и запинаясь, она предложила показать ему дом. Джек, казалось, был рад уйти подальше от шумных гостей, подробно расспрашивал девушку об ее увлечениях, школе, друзьях. Она с детской гордостью показала ему свою комнату. На столе лежало сочинение по английской литературе, озаглавленное «Что значит для меня поэзия?»..Джек с интересом прочитал его, задал несколько уважительных вопросов. Судя по всему, Белинда ему понравилась. Он даже снизошел до того, чтобы пошутить с ней. Девушка покраснела до корней волос от такого внимания, чувствуя, как между ними установилась пока еще совсем ненадежная связь, первые ростки понимания и взаимной симпатии. Показывая Джеку дом, она почувствовала, что хочет узнать его поближе, стать его другом… хочет этого больше всего на свете.И тут последовал жестокий удар. Они возвратились в сад, где их с видом заправских сватов, заговорщически улыбаясь, уже поджидали Антон Магнус и отец Белинды. Джек заметил выражение на их лицах и повернулся к Бе-линде. Куда девались его дружеская усмешка, веселый вид? Лицо Джека холодно застыло.После этого он не сказал Белинде ни единого слова и ушел рано, не попрощавшись с ней.И только позже, случайно услышав обрывки разговора матери по телефону с одной из школьных подружек, Белинда узнала правду. На свадебном вечере отец и Антон Магнус заключили соглашение: младшая дочь Деверо отныне была «закреплена» за семьей Магнусов. Брент Деверо довольно потирал руки. Ведь он уже сумел устроить весьма выгодные браки для Симоны и Валери, своих старших дочерей. Магнусы, как уже сказано, тоже были в восторге от этого плана.Все было решено.Однако с того самого дня Джек был всего лишь холодно вежлив с Белиндой. Навеки ушли едва-едва наметившиеся очаровательная близость, внимание, с которым он читал ее сочинение, веселое поддразнивание, уважительный тон, искренний интерес к ней и к ее занятиям. Отныне она стала пешкой в битве между двумя мужчинами, полными решимости взять верх друг над другом.И с той поры оставалась в этом положении.Много раз она удивлялась, как человек может выносить такое тяжкое бремя. Но годы шли, Белинда была вынуждена время от времени встречаться Джеком на балах, вечерах, приемах и, видя в его глазах все то же равнодушие, вспоминать тот солнечный день, когда Джек был так добр ней. Тот факт, что Джеку не нужны были ни ее любовь, ни она сама, только усиливал возвышенность ее стремлений. Так казалось Белинде. И почти с монашеским самоотречением она продолжала лелеять свою любовь, не требуя от Джека ничего взамен, просто посвящая этой любви всю себя.Романтическое сердце Белинды надеялось, что, если она принесет любимому эту жертву, отдаст все, не позволит себе любить никого другого, судьба в один прекрасный день сжалится и вознаградит ее, соединив с Джеком.С хитростью, рожденной отчаянием, она рассудила, что если Антон Магнус все-таки вынудит сына жениться, то сила и чистота ее любви постепенно преодолеют безразличие Джека.Белинда прочитала множество рассказов о людях, вступавших в брак по воле родителей. Когда жены и мужья рассказывали, что их обручили еще в детстве, но со временем дружба переросла в любовь, такую сильную, как если бы они сами выбрали друг друга с самого начала, Белинда ощущала где-то глубоко внутри себя странную соблазнительную теплоту.Итак, она жила ожиданием того дня, когда сможет положить к ногам Джека Магнуса свою огромную любовь, которая растопит броню его возмущения против отца. А пока Белинда ощущала себя всего лишь получеловеком, а не личностью, которой могла бы стать при других обстоятельствах. Но и эта жертва была принесена ради Джека.Сегодня она сидела за столом, зная, что все, как всегда, видят ее одиночество и унижение, и эти сплетни предназначены для того, чтобы скрыть неловкость, а мужчины скрылись в библиотеку, чтобы не смущать ее, не быть свидетелями ее позора. Все было, как всегда, и тем не менее сегодня все ощущалось острее, чем обычно. Белинда знала, что Джек в Париже, где работает красавица Боллинджер, его подчиненная, та самая девушка, с которой Джек был на вечере в честь Гретхен. Зрелище это едва не разбило сердце Белинды — они были прекрасной парой, и нанесенная ей рана до сих пор не зажила. Но даже это Белинда могла вынести, даже самое утонченное унижение. Ради Джека.Наконец Магнусы стали прощаться. Антон Магнус вышел из библиотеки, со своим всегдашним видом олимпийского спокойствия. Отец Белинды выглядел, как обычно, совершенно запуганный своим гостем. Жалкая, заискивающая, подобострастная улыбка играла на лице Брента Деверо, когда он целовал Викторию Магнус и пожимал руку Антону.— Скоро увидимся, — заговорили все одновременно.— Позвоните мне на следующей неделе…— Прекрасный ужин…— Спасибо…— Благодарю вас…Потом Антон подошел к Белинде, взял ее за руку и нежно поцеловал в щеку.— Прекрасно выглядите, дорогая. Как всегда. — И наклонившись так, чтобы не услышали другие, добавил: — Держитесь, дитя мое. Все будет хорошо, обещаю.Слабо улыбнувшись, Белинда кивнула. Он пощекотал ее под подбородком, как ребенка, и, улыбнувшись, пробормотал:— Дело решенное. Верьте мне. Глава 16 Париж, 20 августа 1956 года «Дорогой папочка! У меня прекрасные новости, и думаю, ты будешь рад их услышать. Компьютерная сеть, над которой я работала последние месяцы, наконец-то действует. Задача была нелегкая, то и дело возникали проблемы, но теперь все отлажено, и через пару недель начнется последнее испытание. Я очень скучаю по тебе. По вечерам так часто гляжу из окна на крыши Парижа и думаю о том, как мы часто сидели на нашем крыльце в конце дня. Париж — сказочный, великолепный город, но все-таки не дом. И ничего никогда не заменит мне дома. Не могу дождаться, пока закончу здесь работу, вернусь в Америку и снова увижу тебя. Спасибо за письма Знаю, ты не очень любишь писать, потому и благодарю И еще спасибо за фотографии. Они заставили меня тосковать, но и принесли много радости. Любящая тебя Фрэнси» Фрэнси запечатала конверт и отправила письмо прежде, чем рассказала кому-либо о своем успехе. Она хотела, чтобы отец первым узнал обо всем.Три дня назад, когда Фрэнси работала одна в компьютерном центре «Магнус Франс» над очередной запутанной частью программы, ей наконец удалось найти недостающее логическое звено, отсутствие которого вызвало срыв в работе системы. Проблема была еще серьезнее, чем предполагала Фрэнси. Пришлось придумывать совершенно новую концепцию, чтобы решить ее. Собственная изобретательность изумила Фрэнси; она гордилась бы своей работой, не терзай ее мысль о том, насколько она была близка к полнейшему провалу Но об этом Фрэнси рассказывать отцу не стала.Ничего не написала она и о Джеке, но уже по другой причине. Тот взял с нее слово, что Фрэнси пока никому не скажет об их намерении пожениться.— Отец не смирится с тем, что я пошел против него, — объяснил он. — Хочу заявить о своей женитьбе как о свершившемся факте. Не желаю в очередной раз вступать с ним в бой и использовать тебя в качестве оружия. Но самое главное — чтобы ты закончила свою систему до того, как мы поженимся. Это важно для тебя и для твоей карьеры. Ты осуществила проект и заслуживаешь награды.— Но я еще ничего не сделала, — запротестовала Фрэнси, улыбаясь.— Не сделала, так сделаешь. Я ничуть в этом не сомневаюсь. Мы должны ошеломить отца двумя вещами, с которыми он ничего не сможет поделать: во-первых — потрясающая система, которая так повлияет на будущее корпорации, а во-вторых — наша свадьба.Фрэнси приняла его условия. И теперь, когда удалось добиться успеха, она испытывала двойную радость — скоро ее великая мечта наконец станет реальностью. Не было малейших сомнений в том, что на этот раз система начнет действовать, и она знала также, что ничто больше не препятствует их с Джеком свадьбе.Джек приезжал в Париж еще дважды. Фрэнси пыталась отговорить его, убедить, что столь частые посещения «Магнус Франс» могут выглядеть подозрительно, но Джек не желал ничего слушать.— Никто в «Магнус» не смеет указывать мне что делать. Приезжаю и уезжаю когда хочу. Кроме того, — добавил он с улыбкой, — я не могу быть слишком долго вдали от тебя. Я с ума сойду.Каждое новое свидание было волшебнее предыдущего. Джек всегда приезжал ненадолго, но эти короткие встречи только усиливали их влечение друг к другу.Что-то внутри Фрэнси время от времени предостерегало — нельзя так безрассудно терять голову, это может быть опасным. Но у нее не было сил и желания что-либо делать. Толос Джека в телефонной трубке, его почерк в коротких записках, посланных Фрэнси, парализовывали ее волю. Когда же она видела его и ощущала его руки на своих плечах, весь мир вообще отходил на задний план.Когда они любили друг друга, она упивалась его одержимостью и страстью, как и в ту первую ночь. В ласках Джека было что-то ненасытное-казалось, будто до их встречи он не жил полной жизнью и, только полюбив ее, пробудился, чтобы наконец познать тайну собственной мужественности.Утомленные ласками, они лежали рядом и тихо разговаривали. Фрэнси постепенно узнавала Джека — он рассказывал ей о своих идеях, мечтах, планах, надеждах на будущее.Впервые Фрэнси услышала и о трудном детстве мальчика, росшего в тени своего отца, о его изнурительной борьбе за свою независимость от сильной и жестокой воли старшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48