– Вопрос прозвучал просто и доброжелательно. – Не хотелось бы, сознаюсь, чувствовать себя виноватым в том, что ваша личная жизнь как-то из-за меня нарушилась.Двери лифта открылись, и Кэролайн с облегчением вышла. Этот человек невыносим. Если уж он вцепится во что-нибудь, то хваткой бульдога. Для работы это хорошо, а для простого общения весьма утомительно.– Не стоит беспокоиться о моей частной жизни, я сама ей хозяйка и не делаю ничего, что было бы мне не по нраву.Когда они вышли из здания, шел противный мелкий дождь.– Приятных выходных! – кивнул Джастин Браун и направился к входу в подземную автостоянку.Минут через пять она увидела, как выехал его автомобиль и, сразу же набрав хорошую скорость, скрылся за поворотом.Прикрыв голову портфелем, Кэролайн стояла у края тротуара, ожидая свободного такси. Тщетно простояв минут пятнадцать и здорово озябнув, девушка уже подумывала – не пойти ли пешком к подземке, но останавливало то, что ступни ее в новых туфлях на высоких каблуках горели будто огнем. Она уже решила вернуться в офис и вызвать такси по телефону, как вдруг к ней медленно приблизилось роскошное блестящее авто. Когда оно остановилось, стекло окна у водительского сидения опустилось, и Джастин, с усмешкой осмотрев ее мокрую фигуру, сказал:– В пятницу с такси всегда проблемы, особенно в такой дождливый вечер. Вас подбросить?Что оставалось делать? Под каким предлогом отказаться от его предложения? Сказать, что ей некуда торопиться, а немного прогуляться даже полезно… Смешно, в самом деле. Это она так прогуливается? Вся мокрая и с портфелем на голове. Еще немного, и она промокнет до костей. Нет, надо сдаваться.Джастин потянулся открыть дверь пассажирского сидения, и Кэролайн, проклиная судьбу, погоду и собственный идиотизм, обошла машину и села в нее. Последним аргументом в пользу этого решения были невыносимо гудящие ноги.– Спасибо, – сказала она, закрывая дверь. – Мерзкая погода. Боюсь подхватить простуду.Слова обыденные, а самочувствие прегнусное.– Ничего, в машине быстро согреетесь… Вам куда?Назвав свой адрес, Кэролайн наполовину сняла туфли, откинула голову назад и прикрыла глаза.– Вы что-нибудь забыли в офисе, что вернулись?– Да, забыл кое-что…– Но… – Она посмотрела на его четко очерченный профиль. – Вы ведь так и не зашли за тем, за чем вернулись.– Нет, не зашел. Увидел мокрое и озябшее создание и решил, что все остальное прекрасно подождет до понедельника.– Теперь надо смотреть внимательнее, – озабоченно проговорила Кэролайн, видя, что дождь припустил не на шутку. Струи так сильно заливали ветровое стекло, что щетки не успевали очищать его.– Не беспокойтесь, я бывалый водитель.Да, подумала она, большой босс находится в преотличном настроении. Что бы это значило?– Надеюсь, не нарушила ваши планы на вечер?– Ничуть. Даже не думайте об этом. Я собирался домой. Не верите? Честное слово! Решил сегодня отполировать и накрасить ногти и вымыть голову.Кэролайн в темноте усмехнулась. Никогда не знаешь, что он скажет в следующую минуту: или что-нибудь простое, шутливое или агрессивно ехидное. В сущности, она совсем не знала этого далеко не простого человека. Он мог быть нахален, прямолинеен, настойчив, вполне бесшабашен, если не сказать, безумен, подчас – невыносимо саркастичен. Но иногда в нем проскальзывало нечто доброе и глубоко человечное. Когда было нужно, он становился весьма обаятельным, живым и непосредственным.– За следующим семафором поверните, пожалуйста, налево.– Как там ваш австралийский младенец? Удалось ему прорваться на волю?– Какой младенец?.. – рассеянно спросила она.– Тот, которого грозилась произвести на свет ваша невестка. Вы еще тогда страшно торопились домой в ожидании звонка из Австралии.– А-а!.. Ну да! Как же я забыла! – воскликнула Кэролайн, грустно подумав, что даже ложь способна плодить детей. – Да, спасибо, она родила, оба здоровы и чувствуют себя превосходно.Племянник у нее действительно родился, но год назад.– Должно быть, ваша невестка рада, что свекровь при ней и всякую минуту может оказать помощь.– Думаю, так и есть, – кратко отозвалась Кэролайн, полагая, что дальнейшего обсуждения ее семейных дел не требуется.– Австралия – это так далеко, что и не знаю, как там живут люди. А давно ваша матушка уехала из Англии?– Давно. Брат уезжал, и она вместе с ним.Кэролайн отвернулась к боковому стеклу, за которым была темнота и дождь. Фонари, шевеля оптическими усиками, равнодушно проносились мимо. Голые и мокрые ветви деревьев отражали их свет. Грустно.– А сами вы, Кэрри, бывали в Австралии? – Не дождавшись ответа, он проговорил: – Судя по вашему молчанию, вижу, что коснулся деликатной темы.– Да вы постоянно касаетесь деликатных тем! – вдруг, не сдержавшись, выпалила она. – Теперь прямо и потом еще раз налево, третья улица справа будет моя.– А как отнесся к переезду ваш отец?Кулаки ее сжались. Она годами старалась не вспоминать об отце. И это ей удавалось, если, конечно, чье-нибудь праздное любопытство, чьи-то дурацкие расспросы о родне не напоминали об этом ненавистном человеке… О том, чьей смерти, как ни страшно говорить, в семье, облегченно вздохнув, обрадовались все.– Он умер семь лет назад, – сдавленно проговорила мисс Вэйн.Видно, дрожь ее голоса ввела Джастина в заблуждение. Он решил, что это от непреходящего горя, терзающего ее до сих пор.– Могу ли я выразить вам свое сочувствие?– Выражайте, что хотите, – равнодушно обронила Кэролайн.Ее папаша вечно держал домашних в узде, терроризируя не только жену, но и дочку с сыном. Дети жили в страхе, ограниченные в своей деятельности множеством запретов и не видевшие от отца ни доброты, ни ласки. Сочувствие Джастина достойно было более теплого отклика, но по отношению к отцу ее сердило даже сочувствие.– Мой дом третий справа. Но разве в такую непогоду что-нибудь разглядишь… Просто остановите здесь.Машина притормозила, и Кэролайн повернулась к боссу, готовая выразить благодарность и надежду, что не доставила ему слишком много хлопот. Но он, выключив мотор, сказал:– Хорошо бы сейчас выпить кофейку. Да и ехать в такой ливень не очень-то… Лучше немного переждать.Глаза Джастина весело сверкнули, и она вдруг испытала к нему симпатию. В конце концов, он не обязан был подбрасывать ее до дома, ведь и путь не близкий… Изысканной еды в доме не имелось, но чашку кофе с бисквитами, перед тем как ему отправиться обратно, она предложить может.– Конечно, мистер Браун, милости прошу на чашечку кофе.Она выбралась из машины, только сейчас осознав, как сильно вымокла. Пальто тянуло к земле.Мокрые волосы висели сосульками. Да, вид ничуть не лучше, чем у огородного пугала.Зимой, уходя из дома, Кэролайн оставляла в прихожей свет, чтобы по возвращении не окунаться в кромешную тьму. И отопление автоматически включалось часа за три до ее прихода, так что по дому разливалось приятное тепло. Сейчас это было весьма кстати, поскольку ледяная дрожь пробирала ее до костей.– А, может, у вас и пожевать что найдется?– Смотря по тому, какую еду вы предпочитаете, – ответила она, стаскивая мокрое пальто и с недоверием глядя на гостя.– В еде я не привередлив. Съем, что предложите.Быстро сориентировавшись, Джастин прошел в маленькую гостиную с огромным фонарем у окна, выходящего в заросший деревьями дворик. Эту комнату, выдержанную в темно-зеленых и терракотовых тонах, Кэролайн очень любила и проводила в ней большую часть времени. Недавно она вновь вернулась от модного в прежние годы электрокамина, к старому, настоящему, проверенному временем. В нем и дрова, и огонь, и пепел – все было натуральным.Гость, одним своим присутствием делая помещение меньше, обошел все вокруг, присмотрелся к корешкам книг на полках, к фотографиям ее матери и брата с семьей, вставленным в деревянные рамки. Интересно, заметил ли он, что отец на снимках отсутствует?– Знаете, Кэролайн, вам просто необходимо переодеться, – сказал он, обернувшись к ней.Ну просто зла не хватает на этого благодетеля! Она и сама собиралась сменить влажную и холодную одежду на что-нибудь сухое и теплое, а теперь выходит, что вынуждена сделать это, прислушавшись к его дружескому совету.– Мистер, вы когда-нибудь перестанете командовать?– Ох, мисс, простите! Дурная привычка раздавать советы. Но меня оправдывает опасение, что в мокрой одежде вы никогда не согреетесь и умрете от переохлаждения.Высказавшись, он стащил с себя пиджак, повесил его на спинку стула, а сам устроился в кресле, вытянув длинные ноги чуть не до середины гостиной.– Я скоро вернусь, – сказала она, пронаблюдав за его действиями, и ехидно добавила: – Не стесняйтесь, присаживайтесь.Это же надо уметь говорить о своих дурных привычках, как о достоинствах! Кэролайн вошла в спальню и со стуком закрыла дверь. Наконец-то можно скинуть туфли, что она и сделала в первую очередь, испытав огромное облегчение. Затем стянула с себя неуютный деловой костюм, облачилась в белый пушистый свитер и черные шерстяные брюки. А измученные ступни сунула в мягкие, отороченные пушистым мехом тапочки.Стоя перед зеркалом, Кэролайн подсушила феном и расчесала волосы, пару раз встряхнула ими, и ее короткая прическа вновь обрела свои пышные очертания. Вот что значит удачная стрижка! И вдруг она рассердилась. Чего уж так прихорашиваться? Не на бал отправляется…Вернувшись в гостиную, Джастина там она не застала. Тот уже проник в кухню, откуда раздавались подозрительные звуки. Кэролайн зашла и увидела его там, суетящегося с двумя бокалами в руках.– Я тут заглянул в холодильник и обнаружил бутылку вина.– Правильно! Чувствуйте себя как дома.– Я уж и так… Только вот бокалы насилу разыскал, – как ни в чем не бывало проговорил он. – Садитесь, выпьем по глоточку.– Ну вот, из-за меня нарушились ваши вечерние планы. А еще этот дождь… Вы и вообще застряли здесь.Кэролайн стояла у дверей, стараясь скрыть смущение. Ей было неловко предстать перед ним не в обычной для деловой женщины одежде, а во всем домашнем.– Как вам удалось так быстро высушить волосы?Надо же, и это заметил! А что еще углядел его меткий глаз?– Не знаю, хватит ли нам еды, я никого не ждала…– Уж не пытаетесь ли вы, под этим предлогом отделаться от меня, выгнав несолоно хлебавши? – спросил он, присаживаясь к кухонному столу и не спуская с хозяйки глаз.Джастин, конечно, заметил перемену в ее внешности, о чем говорила его одобрительная улыбка. Заметил и смятение, которое она испытывала, принимая его в своем доме. Видел и то, что она с трудом подавляет желание нагрубить ему и выставить, в самом деле, за порог. Нет, ей надо из последних сил стараться быть вежливой, ведь он начальник, а она – подчиненная. И вообще надо держаться естественнее, а то он еще подумает, что она к нему неравнодушна. Придя к такому умозаключению, Кэролайн сначала внутренне развеселилась, но почти сразу же на нее накатила непонятная тревога.– Да нет, мистер Браун! Вовсе я не ищу предлога от вас избавиться. С чего вы взяли? Просто не верится, что на этот вечер у вас не нашлось ничего интереснее, чем сидеть здесь и разделять скудный ужин с одной из своих служащих.– А чем еще, по-вашему, я должен был заниматься в дождливую пятницу? Скучать в обществе какой-нибудь Джулии?В голосе его явно слышался смех.Мне-то какое дело, мистер, с кем ты там стал бы скучать! – сердито подумала Кэролайн, но тотчас попыталась настроиться на более дружелюбный лад. Надо как-то перетерпеть, не жить же он здесь собрался. Рано или поздно ему все равно придется выметаться и рулить восвояси.А вообще-то странно. Не сведи их совместная работа, он вряд ли заметил бы ее среди множества других женщин. Но стоило им поработать бок о бок, – пусть даже они не всегда ладили, – и он уже как будто не прочь переспать с ней.– Бедный вы бедный, – с притворным сочувствием сказала Кэролайн. – Кормят голодного человека одними разговорами, корки хлеба не предложат! А ведь мужчине нужно постоянно поддерживать силы. – Помолчав, она спросила. – Значит, Джулия сидит в одиночестве? Извините, что лезу не в свои дела… Но она мне показалась такой славной и красивой девушкой.– О Джулии можете не беспокоиться, она не пропадет.Подняв бокал, Джастин шутливо отсалютовал им хозяйке и пригубил красное сухое вино, купленное ею месяца два назад на всякий случай. Да черт с ним, с вином, не пить же его в одиночестве, подумала Кэролайн и заглянула в холодильник в поисках чего-то съедобного, что можно быстро приготовить.Сама она едой не злоупотребляла, довольствуясь малым. Сравнительно редко готовила, зачастую обходясь бутербродами, расфасованной едой быстрого приготовления или просто свежим хлебом, сыром, чаем или молоком. Иногда, устав, она просто варила на скорую руку овсянку. Кое-что нашарить ей удалось. Кусок тунца, три помидора, пакет с грибами, которые она купила два дня назад, да так и не собралась приготовить, и полбутылки сливок. Сливки она иногда, по настроению, добавляла в кофе.Кэролайн, подобно многим, не делала основательных запасов. Купила, съела, и холодильник опять чист. А вот сейчас пожалела об этом. Ну да ничего…– Вы любите готовить? – спросил Джастин.– Нет. Умение стряпать, признаюсь, никогда не было одним из моих достоинств, так что не ждите чего-то особенного.– Да нет, милая, не извиняйтесь. Я, кстати, тоже не считаю кулинарный талант главным достоинством женщины.– Странно. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Впрочем, сама я так не думаю.Что за дурацкий разговор, подумала она, готовя к жарке грибы, рыбу и прочие ингредиенты задуманного кушанья. Какое ей дело до его сердца и тем более желудка? Что получится, то и получится. Один Бог знает, каково это будет на вкус. Если она иногда и готовила, то не заглядывала в справочники, не следовала готовым рецептам, а сыпала все, что подвернется под руку, действуя чисто интуитивно, и результат всегда был удовлетворителен. Вот и сейчас она решила приготовить обычные макароны, отварив их и приправив одним из тех своих рискованных соусов, рецепт которого невозможно было бы отыскать ни в одной кулинарной книге мира…– Совершенно с вами согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20