– Я тебя люблю. Надеюсь, что и ты меня любишь. А даже если бы ты меня не любил, думаю, ничего бы не изменилось, накупи я тебе все самые дорогие игрушки мира. Любовь, Мартин, ни за какие деньги не купишь, а если когда-нибудь тебе покажется, что ты купил любовь, значит, это не та любовь, какая нужна. Вот так-то!Блейк задержал дыхание, а потом медленно выдохнул.Ну что он плетет? Какой дурью забивает ребенку голову, а? Совсем спятил… Любовь и деньги, оказывается, взаимоисключающие понятия. Тогда отчего же, уважаемый Блейк, вы не женились на Джемме, когда бедствовали? Любви в те годы было навалом, а вот денег… Н-да! Неувязочка получается… Любовь была, а вот с финансами… С финансами постоянно был напряг. Блейк опустил руки между коленей и уставился в пол.– Блейк, знаешь?.. – Мартин прижался еще ближе. – Ты не думай, я любил тебя, еще когда велика и в помине не было!– Ну, тогда я рад. Нет, я просто счастлив! – Блейк улыбнулся, потрепал Мартина по плечу. – Я очень рад, что мы разобрались с этим вопросом. А ты рад?– А то! И что разобрались и что ты мне велик подарил! – Мартин взвизгнул по-щенячьи, повалился на ковер и сделал кувырок через голову.Славный у него сын, хороший, милый… У Блейка запершило в горле, и он откашлялся.– Мартин, старик, а скажи-ка мне, сколько денег у тебя уходит в неделю на карманные расходы?– Мама дает мне двести пенсов на неделю. Говорит, что могла бы и больше, если бы я не просаживал все на сладости.– А ты, как я погляжу, неплохо устроился! Но раз уж мы выяснили, что любим друг друга совершенно безвозмездно, отныне я тоже буду тебя спонсировать, как теперь принято говорить. Пять фунтов, то есть пятьсот пенсов, тебе не помешают?– Не помешают, сэр! – пробасил Мартин и засмеялся. – Ой, Блейк, мы с тобой забыли выяснить самое главное! Ты с мамой женишься или нет?Блейк привлек Мартина к себе, поцеловал в макушку, отстранил и, глядя ему в глаза, сказал:– Когда я надумаю жениться на твоей маме, тебе первому скажу. Договорились?– Договорились! – тряхнул вихрами Мартин. – Я буду знаешь как рад, если ты и мама поженитесь!– Отлично! – улыбнулся Блейк. – А теперь пойдем пить чай.Блейк спускался по лестнице следом за Мартином, смотрел на него, а думал о том, что от утреннего восторга души не осталось и следа. В чем дело, почему? Неужели незримое присутствие «милой» бабушки в состоянии отравить ему настроение? Нет, не в этом дело! Зачем понадобилось посвящать Мартина в бабские пересуды? Может, мамочка с доченькой обсуждали стратегию и тактику боевых действий и план захвата богатых трофеев? Неужели в присутствии Мартина?!– Блейк, хочешь свежего чаю? – спросила Джемма с милой улыбкой. – Твой совсем остыл.Блейк покачал головой и подошел к окну. Снаружи было темно. Он стоял и смотрел на ее отражение в стекле. Сидит, щебечет… Не хочет ли он свежего чаю? Ах, ах… А то он сам не заварит. Умна, мила, красива… И ведь, главное, чувствует, что он готов, созрел для неземной любви… Ха-ха-ха! Короче, бери его голыми руками! Червяка заглотал, на крючке сидит крепко, еще чуть-чуть поводить – и можно подсекать…Мартин пошел спать, Джемма устроилась в кресле с книжкой. Блейк достал папку и сделал вид, будто знакомится с документами, подготовленными к встрече с японскими партнерами.– Ах да! – Джемма отложила книгу и с улыбкой взглянула на него. – Ты хотел мне что-то сказать или о чем-то спросить, я не поняла…Блейк смотрел на нее во все глаза. Артистка, просто профессионалка… Она не поняла, видите ли. Все прекрасно поняла, но вошла в роль, которую мамочка срежиссировала. Классный режиссер эта бедная старушка, на ярмарках в лотерею играет… Обрыдаться можно! Театр…– Да так, ничего особенного… – буркнул он, не поднимая головы.– Ничего особенного? – переспросила она с улыбкой.– Джемма, будь добра, приготовь мне в дорогу что-нибудь перекусить. Терпеть не могу заоблачные угощения.– Хорошо. Приготовлю… – сказала она бесстрастным тоном и углубилась в книжку. Глава 22 Блейк улетел в Японию в пятницу рано утром. Проводив его, Джемма долго стояла у окна, размышляя о превратностях судьбы. Пожалуй, сегодня она сообщит Мартину, что Блейк его отец. По крайней мере у ребенка будет время привыкнуть к своему новому статусу, а у нее – возможность ответить на его вопросы.За обедом Мартин спросил:– Мам, а через сколько дней вернется Блейк?Ну вот! Сейчас или никогда… От волнения у Джеммы перехватило дыхание.– Марти, – сказала она, справившись с дыханием, – я хочу сообщить тебе нечто очень важное. Мне надо было давно поговорить с тобой, но я все колебалась. В общем, хороший мой, Блейк… – она помедлила, – Блейк – твой папа.– Как это? – Мартин вскочил.– Сыночка, сядь, пожалуйста. Блейк – твой родной отец.– Вот это да! – протянул Мартин, медленно опустился на стул, прищурился и уставился в одну точку.– Сына, ты что, расстроился? Не рад? – Джемма поднесла ладонь к горлу. Стало трудно дышать.Мартин взглянул на нее, покосился на стул, на котором всегда сидел Блейк, и произнес запинаясь:– Рад… очень даже рад! Но ты… ты же знаешь… я ненавижу… всегда злюсь… когда не понимаю…– Марти, не злись, успокойся!Он нахмурился и покачал головой.– Марти, что тебе непонятно? Спроси – я отвечу. Пожалуйста! Этот разговор очень важен для нашей дальнейшей жизни.– Тогда скажи, почему Блейк… почему папа никогда не приходил ко мне, когда я был маленьким?– Марти, папа не знал, что у него есть ты…– Разве так бывает?– Бывает… Редко, но бывает.– Не зли меня! – крикнул Мартин звонким голосом. – Не хочу ничего спрашивать, сама все скажи, вот…Джемма проглотила ком в горле и быстро-быстро заморгала, прогоняя слезы.– Марти, это я во всем виновата, – сказала она охрипшим от волнения голосом и откашлялась.Бедный ребенок! Нелегко ему сейчас… Ведь неожиданная радость – это тоже стресс.– Сыночка, мы с твоим папой как-то раз сильно повздорили. Я взяла и ушла домой. Ты тогда еще не родился. Я его ждала-ждала, а он так и не пришел. И вот тогда я вышла замуж за Адриана. А с Блейком… с твоим настоящим папой… мы встретились снова только в этом году… летом.– Встретились, и что?– И он на меня ужасно рассердился за то, что я ему еще раньше не сказала, что у него есть сын.– Он что, из-за меня наш дом купил? – Мартин обвел взглядом кухню.– Ну да! – оживилась Джемма. – Из-за тебя, конечно же из-за тебя. Он сказал, что хочет жить вместе с тобой, а я сказала, что правильно, что так и надо. Я решила, пусть ты узнаешь его получше, подумаешь хорошенько и поймешь, нужен ли тебе…– Мой родной папа? – прервал ее Мартин и улыбнулся.Джемма заплакала.– Мам, ты что? – Мартин сделал протестующий жест. – Не надо, не плачь, – добавил он участливо.Джемма вышла из-за стола, подошла к сыну, обняла. По щекам у нее текли слезы и капали ему на макушку.– Прости меня, дорогой мой сынуля, – произнесла она вполголоса и всхлипнула.– За что? – Мартин заерзал, стараясь ее отстранить.– За то, что не рассказала тебе обо всем раньше.– А что тут такого, мамочка? Ты же не виновата, правда? – Он произнес эти слова с той же самой интонацией, с какой она иногда утешала его в трудную минуту. – Ты же совсем не виновата, что поженилась с другим папой, раз Блейк… – он споткнулся, – раз этот папа долго не приходил, – добавил он и сдвинул брови.– Солнце мое! – Джемма мысленно всплеснула руками и поцеловала сына в макушку. – Ты у меня самый-самый… – произнесла она шутливо их заклинание.– И ты у меня самая-самая.– Сыночка, я тебя очень люблю! – сказала она, обвила его руками, крепко прижала к себе и подумала: никогда, ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось, она не забудет это мгновение. Ее великодушный благородный сынишка только что совершил поступок, какой не всякому взрослому по плечу.Возможно, в будущем он ее в чем-то и упрекнет, хотя вряд ли… Но даже если… даже если когда-нибудь Мартин предъявит ей какие-либо обвинения, она ему все простит за то, что он понял и поддержал ее в непростой момент ее жизни.– Мам, – Мартин начал брыкаться, – я тебя тоже очень люблю, но только терпеть ненавижу, когда ты меня тискаешь, вот…Джемма разомкнула кольцо своих рук, постояла, подумала, налила воду в чайник.– Мам, а когда папа вернется? – пробасил Мартин. – Ты же так и не сказала.– В пятницу. Через неделю… А что?– Жаль, ведь каникулы уже кончаются. Мам, а давай завтра сходим в кино, а то послезавтра воскресенье, а потом в школу…– Давай! А когда?– Сразу после обеда, ладно?– Хорошо, сразу после обеда и пойдем. Да, вот еще что! Пока не забыла… Марти, ты в школе про папу пока никому ничего не говори. Он приедет, позовем твоих друзей, и ты всех с папой познакомишь. Договорились?– Договорились!Блейк обещал вернуться в пятницу вечером, в крайнем случае в субботу, если непредвиденные обстоятельства вынудят его задержаться на сутки в Лондоне.В четверг утром Джемма уже не находила себе места. Весь Уикстон, где все друг друга знают, бурлил, кипел, клокотал…– Вы только подумайте, миссис Давенпорт, оказывается, та еще штучка!– Как, вы еще не знаете? У Мартина Давенпорта отец вовсе не Адриан Давенпорт, ныне покойный, а наш Бизнесмен года – мистер Блейк Адамс!– Может, несчастный Адриан оттого и в рюмку заглядывал, что на душе у него вечно было муторно. А вы как думали? Если, допустим, в один далеко не прекрасный день стало известно, что мальчик не от него… Ужас! Кошмар! Бедняге только и оставалось, что не вписаться в поворот!– Поставьте себя на его место! Если душа болит, а сердце ноет, тут уж без болеутоляющего, без градусов – без поддачи, одним словом, никак не обойтись!Джемма пришла в ужас, когда до нее дошли эти пересуды.А Мартин, конечно, был потрясен. Каждый считал своим долгом справиться, правда ли, что Блейк Адамс его отец.И зачем только он поделился радостной новостью со своим лучшим другом Кристофером?Джемма страдала. Все, конец! Больше она не желает ломать комедию. Служи она у какой-нибудь супружеской пары – куда ни шло! Но вести дом и хозяйство у отца своего ребенка – увольте!Конечно, со временем все сгладится, позабудется, но сейчас, сегодня, ей от этой мысли не легче.Блейк, разумеется, начнет уговаривать остаться. Его не волнуют всякие дрязги. Говорите, что хотите, – ему все равно! Бесподобная черта характера… Джемма вздохнула. Остается лишь позавидовать. Блейк наверняка найдет какой-нибудь выход из создавшегося положения, но ей-то что?А то, что ситуация, дорогая Джемма, создалась весьма двусмысленная! – подсказывал разум. Ты бы, милая, лучше подумала о том, как укрепить свою репутацию. Неизвестно, какая поддержка понадобится тебе в будущем! Джемма покачала головой.Ладно, решено! Миссис Давенпорт жить с мистером Адамсом под одной крышей не станет. Вот только соберется – и всем спасибо, все свободны! Теперь она Блейку, разумеется, в тягость… Разве нет? Сердце заныло.Да, да! – оживился разум. Какой от вас прок, миссис Давенпорт, если у мистера Адамса появился родной сын?Джемма металась как раненый зверь.Все правильно! Она без малейшего сожаления расстанется с этим домом, с налаженным бытом, с шикарным видом из окон на Северное море. Она уедет, она должна уехать, просто обязана, чтобы не потерять себя.Тук-тук-тук! – стучало сердце. Оно толкалось, колотилось, но до разума достучаться не сумело.В ночь со среды на четверг Джемма не сомкнула глаз.Вот Блейк вернется, и она немедленно удалится… С гордо поднятой головой, сохраняя чувство собственного достоинства. А чего ей ждать? Разве что благодарности за добросовестный труд горничной, кухарки, экономки, прачки…Джемма вскочила и помчалась на кухню. Выпив чашку крепкого кофе, захотела разнести все в пух и прах. Нервы были на пределе. Джемма, не расходись! – приказала она себе. Спокойствие сына превыше всего. Она держала себя в руках, когда кормила его завтраком, и потом, когда провожала в школу. Но, вернувшись домой, дала волю гневу. Металась из комнаты в комнату, перекладывала с места на место какие-то вещи, мерила шагами гостиную…Все, все, все! – сердце бухало в ребра, трепыхалось в горле, пульсировало в висках.Придется поставить все точки над «i». Всего хорошего! Она так Блейку и скажет.Чего уж тут хорошего? Хорошего мало! – разум не отказал в удовольствии подпустить шпильку.Нет, так нельзя!.. Ну сколько можно размышлять об одном и том же?! Придумали бы способ выключить разум, как чайник, к примеру, или как телевизор, насколько стало бы легче жить…Джемма бросила взгляд на часы и стала собираться. Пора забирать Марти из школы.Она не заметила, как доехала до школы, настолько была взвинчена. Прилив нервной энергии требовал разрядки.– Марти, а не тряхнуть ли нам стариной? Не сыграть ли нам в пиратов? – спросила она с наигранной веселостью, когда они подъехали к дому.Голове необходим отдых. А для этого сначала надо устать телом, а потом спать, спать, спать… Утром встретит Блейка спокойная, уравновешенная, с замечательным цветом лица и при полном параде.Мартин бросил на нее пристальный взгляд и вздохнул.Падал крупный снег, быстро кружил в воздухе, хлопья гонялись друг за другом как мотыльки.Подмораживало.– Мам, а мы не замерзнем? – спросил он с сомнением в голосе.– Не успеем, сынок! Мы быстро. А дома нас ждет горячая ванна. Как вернемся, сразу бултых!..– Мам, а в море забегать будем?– В море? Нет, в море не будем. Пусть «дом» будет вдоль кромки прибоя. Идет?– Идет, – согласился Мартин без особого энтузиазма. – Только не долго, а то скоро «Звездные пираты».Больше всего на свете ему хотелось сидеть у пылающего камина с чашкой горячего шоколада и смотреть телик.– Хорошо. Только до маяка и обратно. Мы быстренько! – Джемма чмокнула сынишку в щеку.Он поежился. Ледяной ветер дул затяжными порывами, налетал, забираясь под куртку, пронизывал до костей.– Ну, беги! – хлопнула в ладоши Джемма. – Даю тебе фору…Мартин помчался по влажному песку, а она смотрела ему вслед и радовалась, что у нее такой славный сын.Скоро станет совсем взрослым. Через год ей его и не догнать! Вон как мчится, прямо спринтер. Ладный такой… Велосипедные гонки на пару с Блейком явно пошли ему на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32