– Спасибо, Блейк! Шикарный подарок… – Джемма подошла к зеркалу, продела одну серьгу в мочку уха, потом другую и задержала дыхание. – Потрясающе! – выдохнула она после паузы. – Только нужно подобрать волосы, заколоть на затылке.– Оставь как есть! Я рад, что тебе понравился мой подарок. Если честно, в ювелирном магазине я провел битый час.Джемма затрепетала от радости. Если Блейк так долго выбирал ей подарок, значит, думал о ней, значит, он к ней неравнодушен. Она подошла к Блейку и поцеловала его в щеку.– Ну, а теперь, Мартин, я вручаю подарок тебе! – объявил Блейк и сунул руку в карман джинсов.Мартин смотрел на плоский карман во все глаза. Прикольный тип, этот Блейк! Говорил, мол, подарок в чулок не поместится… А сам в кармане шарит.Блейк вытащил какой-то ключ.– Старик, вот тебе ключ от гаража. Беги туда. Справишься с замком – молодец, не справишься – позовешь меня. Там стоит горный велосипед. По-моему, классный гоночный велик. Он ждет своего хозяина, то есть тебя. Задача ясна?Мартин сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, бросился к Блейку, подпрыгнул и, обхватив его за шею, повис. А Блейк обнял сына и, прижимая к себе, покачивал.– Блейк, если бы ты знал, как я хотел такой велик, если бы ты только знал… – шептал Мартин, а Блейк молчал, потому что спазм перехватил у него горло.– Марти, ты так Блейка задушишь… Блейк, опусти его на пол, – сказала Джемма дрогнувшим голосом.Мартин умчался в гараж, а Блейк подошел к Джемме, долго смотрел на нее, будто видел впервые, а потом поцеловал у нее руку и вполголоса сказал:– Спасибо тебе, Джемма, великое!– Господи, за что ты меня благодаришь?– За самый лучший в мире рождественский подарок. За моего сына…– Блейк… – прошептала она, шагнув к нему.– Да, дорогая, это так! Знаешь, в последние годы я начал испытывать антипатию к рождественским праздникам. Казалось бы, такое чудное время года, а я просто места себе не находил. Не знал, куда девать свободное время… Я не дни, часы считал, когда можно будет снова приступить к работе. Не появись ты снова в моей жизни, я бы точно превратился в этого… как там Мартин сказал? Ну да! В скрягу Дядюшку Скруджа.– Ну ты скажешь! – засмеялась Джемма.– Да, дорогая, да… – Блейк обнял ее, прижал к себе.Боже, какое блаженство!– Джемма, я так рад этому Рождеству! У меня такой прилив сил, столько всяких планов в голове. А самое главное, я мечтаю, знаешь о чем?– О чем? – Джемма с надеждой подняла на него глаза.– О самом счастливом дне моей жизни, когда Мартин назовет меня папой…– Обещаю, Блейк, я все сделаю, чтобы этот день наступил скорее, – сказала Джемма.Блейк взял ее лицо в свои ладони, наклонился и приник к ее губам долгим поцелуем. Десять лет, десять долгих лет прошло с тех пор, когда они целовались так же страстно, как сейчас.Ее тело мгновенно пробудилось, затрепетало и потянулось к Блейку. Джемме не терпелось убедиться, все ли так, как было тогда? Его тело мгновенно отозвалось.Все как прежде! – говорили пальцы его рук, крепко стиснувшие ей ягодицы.Все как тогда! – толкнулся в ее живот его набрякший член.– Блейк… – Прильнув к нему, Джемма издала жалобный стон, и он в тот же миг оторвался от ее рта и стал с жадностью покрывать поцелуями ее шею.– Ну все, порядок! – крикнул Мартин, вбегая в гостиную, и замер. – Ага, попалась, которая– кусалась! – Он принялся скакать рядом с матерью.– Марти, перестань! Что еще за глупости! Просто я хотела поблагодарить Блейка за подарок. Вот и все.– Ну да! А я что, я ничего такого и не говорю… Блейк, а велик просто супер-пупер! Мам, поцелуй его за мой велик!– Поцелую, а ты лучше позвонил бы Кристоферу и узнал, что ему подарили, – посоветовала Джемма, надеясь, что сын умчится в гости, а они с Блейком станут любить друг друга.– Сам позвонит, если ему надо! – сказал Мартин, направился к двери, а потом обернулся, подмигнул Блейку и запел: – Тили-тили тесто, жених и невеста!– Ну вот, так я и знал! – сказал Блейк, когда за Мартином закрылась дверь. – Прости меня!– Господи, да за что?– Мартин нас застукал! Нескладно как-то получилось…– Нескладно? Я что-то тебя не понимаю…– Если честно, я и сам понять не могу. Лучше пойду к Мартину. Думаю, он не откажется обновить свой велик. Глава 20 – Блейк, крутейшие у нас с тобой велики, правда?– Крутейшие, это точно! – засмеялся Блейк. – Мы за пару месяцев такие мышцы накачаем, что – о-го-го!– А тебе-то зачем мышцы? Мама говорит, что я стану точь-в-точь таким же спортивным, как ты. Только если перестану поглощать немереные тонны сладостей.– Мышцы всем нужны, то есть, иными словами, всем нужно сгонять жирок. Понял?– А чего тут не понять, все ясно! Мама говорит, если каждый день заниматься спортом, можно позволять себе даже шоколад. Сколько хочешь… А ты любишь шоколад?– Да как тебе сказать…– Так и скажи, любишь или нет?– Пожалуй, не очень…– Наверное, ты поэтому весь такой… ну как спортсмен. Ну чего? Покатили?– Покатили…– Мам, ну мы поехали! – крикнул Мартин матери, приоткрывшей окно.– С Богом! – отозвалась она. – Смотрите, не опоздайте к обеду.– Постараемся! – крикнул Блейк.Сначала дорога шла берегом моря, потом круто забрала вправо и сразу после указателя «До Шилтона 20 км» запетляла по краю крутой отвесной скалы.Блейк, пару раз окликнув Мартина, велел ему держаться подальше от края, и после третьего раза, когда пришлось пригрозить немедленным возвращением домой, проблем больше не возникало.Мало-помалу Блейк научился ладить с сыном. Мартин слушался, не взбрыкивал, что радовало Блейка и наполняло его гордостью. Он не отводил взгляда от яростно крутящей педали целеустремленной фигурки и улыбался.– Мартин, если устал, поворачивай назад! – крикнул Блейк, прекрасно понимая, что его сын поступит так же, как и он сам в его годы, – доберется до Шилтона во что бы то ни стало.Блейк крутил педали, справа мелькали скалы, слева поблескивала гладь моря, а в голове неотвязно крутились мысли… И с какой стати он полез к Джемме с поцелуями? Как это объяснить? Впрочем, тут и дураку ясно – старая любовь не ржавеет. Но стоит ли демонстрировать эту свою любовь женщине, у которой на уме другой. Ну может, и не очень на уме, но то, что с Филиппом у нее флирт, сомнению не подлежит!Впереди Мартин чуть было не влетел в выступ скалы и, резко вырулив вправо, завихлял у самого обрыва.Блейк задержал дыхание, проглотил ком в горле и весь покрылся испариной. Но тут сын снова обрел уверенность, обернулся и улыбнулся. Мол, все нормально, все в порядке.Блейк вздохнул. Филиппу чужой ребенок будет как кость в горле. А как иначе? Странно, что Джемма этого не понимает. Впрочем, ничего странного! Филипп – несравненный дамский угодник. Распустит хвост как павлин и обхаживает. Цветы, звонки и прочие знаки внимания… А она и рада! Женщины на такие штучки падки…Нет бы этому французу сразу от ворот поворот… В конце концов, любой мужик мгновенно чувствует, когда ему, условно говоря, указывают на дверь. Если, конечно, он не круглый идиот!Нет, так дальше продолжаться не может! Получается какая-то ерунда. Вон, впереди крутит педали Мартин, его плоть и кровь, а Джемма строит глазки какому-то денежному мешку. Неужто на самом деле замуж за Филиппа собралась? Похоже на то… А ведь любовью тут и не пахнет! Голый расчет, стало быть…Н-да! Блейк набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Надо что-то делать, что-то решать, пока не поздно. Потерять Джемму еще раз равносильно самоубийству. Пора переходить в наступление. Выбрать удобный момент, затащить ее в постель и после ночи любви она наверняка поймет, что ему никакая другая не нужна и его женой может быть только она.Джемма – его женщина. Без нее жизнь теряет всякий смысл, да и вообще он ее одну любил и по-прежнему любит, подвел итог своим мыслям Блейк.В Шилтоне они с Мартином около получаса сидели на причале и пили яблочный сок из пакетов, которые Джемма сунула в рюкзак в последнюю минуту. Блейк покосился на Мартина и почувствовал себя виноватым. Совсем умотал парня! Весь красный, запыхался…Смяв пакеты из-под сока, Блейк швырнул их в мусорный ящик. Джемма точно устроит разнос, когда узнает про марш-бросок до Шилтона. Уж она-то такой возможности не упустит! И будет права! Блейк улыбнулся. Ну зачем надо было пилить в такую даль! Что за ребячество…– Мартин, придется нам сбавить темп! Ноги у меня гудят по-страшному… – Для пущей достоверности Блейк поморщился.– А у меня в самый раз! – засмеялся неугомонный Мартин. – Догоняй, Блейк! – Мартин оседлал свой велик и помчал вперед.Смеркалось. Пришлось сделать остановку – включить фары. Блейк с трудом слез с седла – мышцы икр кололо тысячью иголок. Решено, больше никаких перегрузок… Мартин с виду тоже сник. Правда, крутить педали при свете фар ему понравилось. Он приободрился и снова помчался вперед.Когда они подъехали к дому, уже совсем стемнело. Блейк еще издали обратил внимание, что в доме нет огня. Подкатив по подъездной аллее к крыльцу, Блейк перевел дыхание. Сердце билось прямо в горле. А когда поворачивал ключ в замке, стало не по себе. Что случилось? Где Джемма? От волнения засосало под ложечкой.Включив свет в холле, Блейк помчался в гостиную. Говорила, будет смотреть телевизор… Ну слава Богу! Вот она! Джемма спала в кресле, свернувшись клубочком. На экране телевизора какая-то парочка упоенно выясняла отношения.Услышав шаги Мартина, Блейк выглянул в коридор и приложил к губам указательный палец. Мартин истолковал этот жест в свою пользу. На цыпочках прошмыгнул на кухню и стал деловито громыхать кастрюлями.Блейк с величайшей осторожностью закрыл входную дверь, вернулся в гостиную и, подойдя к креслу, в котором спала Джемма, долго не отводил взгляда от ее спокойного, умиротворенного лица. Ради этой женщины он готов на все. Как она решит, так и будет. А сердцу не прикажешь. Вот так! Но он ее любит и за свое счастье постоять сумеет.Блейк выключил телевизор, и Джемма сразу же проснулась.– Ой, Блейк! Вы уже вернулись? А который час?Он включил торшер.– Думаю, самое время совместить обед с ужином, – улыбнулся он и подал ей руку. – Поднимайся, Спящая Красавица!– Ну, как вы прокатились? – спросила она, спустив ноги на пол и поправляя волосы.– Мы, мам, отлично прокатились! – Мартин, с куском хлеба в одной руке и крылышком индейки – в другой, подбежал к ней и пристроился рядом. – Мам, а давай купим и тебе такой же велик! Вот будет здорово гонять втроем…– Марти, а почему ты в куртке? Сто раз говорила: вернулся с прогулки, переоденься…– А мы, мамочка, только что вернулись!– Как? – Джемма вскочила, повернула Мартина лицом к свету. – Боже, ну и видок! Одни глаза остались… Уж не в Шотландию ли вы сгоняли?– Ну ты, мам, скажешь тоже! Всего-то в Шилтон…– В Шилтон?! – вскинулась она. – Блейк, ты в своем уме?– Думаю, пока еще в своем. – Он подмигнул Мартину.– С ума можно сойти! Марти, немедленно в ванну! Иди отмокай… Раздевайся и бегом в ванну, кому я сказала! А то завтра шага шагнуть не сможешь.– Мам, для начала неплохо бы чего-нибудь пожевать, а то я прямо сейчас ноги протяну…Блейк засмеялся.– Один – ноль в твою пользу, Мартин! Тебе, как говорится, пальца в рот не клади…– А то! – отозвался Мартин с важным видом.– Ну хорошо! – Джемма понеслась на кухню. – Жду вас к столу через три минуты. Кстати сказать, – она задержалась в дверях, – мне здорово повезло, что тебе, Блейк, не пришло в голову подарить ребенку моторную лодку, а то пришлось бы разыскивать вас в водах Скандинавии…– А это мысль! – хохотнул Блейк. – На следующее Рождество непременно подарю лодку. И уплывем к другим берегам…– Прекрасно! Просто великолепно! – Джемма прищурилась. – С глаз долой – из сердца вон? Как это на тебя похоже… – И она вышла.Блейк вздохнул. Удивительная женщина! Неизвестно, хорошо это или плохо, но последнее слово всегда остается за ней. Глава 21 Джемма взяла пульт, нажала на перемотку. Хороший фильм… Она вздохнула.– Все-то я умею, – засмеялся Блейк, – а вот ездить верхом даже не учился. А ты умеешь? – Он вытянул ноги и потянулся.Джемма улыбнулась, покачала головой и задумалась.Все хорошее так быстро кончается! Блейк, конечно, милый… Сделал все, чтобы рождественские праздники удались. И вообще он душевный… Они с ним в общем-то родственные души, а душевная близость в отношениях женщины и мужчины, пожалуй, самое главное.– Джемма, а что, если взять несколько уроков верховой езды? Неподалеку от нас есть отличная конюшня…– Тебе когда в Японию? – прервала она его.– На другой день, как вы вернетесь от бабушки, я же говорил…– Ах да… – Джемма поднялась с дивана, поставила кассету с видеофильмом на полку. Поправила цветы в вазе.Сегодня последний праздничный вечер. Утром она с Мартином уезжает на два дня к матери, а когда вернется…– Джемма, ну так что? Уроки верховой езды и Мартину не помешают, а то ведь нынче, если говоришь, что не умеешь ездить верхом, люди на тебя смотрят как на кретина.– Мне такие люди не встречались, – сказала она с расстановкой, между прочим покривив душой.Среди знакомых Адриана снобов было предостаточно, но Джемма никогда не водила знакомства с людьми, слепо подражающими аристократическим манерам, и уж конечно сына своего оградила бы от подобного дурновкусья.– А из Мартина получился бы неплохой наездник! Он, как говорится, кожа да кости… – хмыкнул Блейк.– Ты это серьезно? – Джемма резко повернулась к нему, но, поняв по выражению лица, что Блейк шутит, добавила с улыбкой: – Мартин не простит нас до конца своих дней, если из-за наших придумок ему придется садиться на драконовскую диету перед каждым заездом.– Это уж точно! – Блейк поднялся, одернул свитер. – Вы завтра во сколько?– Я сказала маме, что в девять утра мы у нее.– Ну хорошо! Если завтра мы не увидимся, передай своей матушке, что я ее весьма ценю и уважаю, – сказал Блейк сдержанным тоном.– Непременно, – кивнула Джемма, сделав вид, будто не заметила издевки в подборе слов в конце фразы.Блейк был уже в дверях, когда раздался звонок телефона. Взглянув на часы, он недовольным голосом заметил:– Ночь на дворе! Наверняка твой воздыхатель, больше некому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32