Осталось только желание, страсть, наслаждение… Зачем кого-то любить, если все это можно получить без всякой там любви. В этом Женя вновь и вновь убеждался, глядя, как торопливо Алиска сдергивает трусики, едва он только коснется ее, как покорно изгибается в любой позе. Она готова ублажать его где угодно и сколько угодно, забывая про собственные неудобства. Она, вероятно, сама не всегда испытывает наслаждение от его близости. В этом Женя тоже убедился. Он полюбил экспериментировать в этом вопросе. Он мог нарочно делать Алиске больно, мог заставить ее заниматься любовью в самом неудобном для нее положении, когда она едва дышала, а потом минут пять разминала затекшие, онемевшие части тела. Но скоро эти эксперименты он забросил, потому что понял, что большее наслаждение от занятий сексом можно получить только обоюдно. Алиска сношалась как кошка, она была мастерицей в этом деле, и Женя решил, что лучше не подавлять ее, дать ей возможность как следует потрудиться над ним.
Сергей упорно ничего не замечал. Он отсыпался днем в бунгало, а ночью большую часть сидел в баре.
Может быть, ему и в голову не приходило, что его тихоня-сын вовсю развлекается с Алиской, но иногда Жене казалось, что отец специально подсовывает ему свою девицу. Только вот чего ради? Доказать лишний раз Жене, что для отца нет никого на свете дороже и желаннее его матери, или таким интересным способом Сергей решил посвятить мальчика в мужчины? Женя особенно не задумывался. Ему нравилось проводить время с Алиской.
Дни были насыщенны до предела: море, фрукты, пляж и секс. К тому времени, когда Сергей выходил из своего номера, Женька мечтал только об одном — принять душ и завалиться в постель. Бедной же Алиске приходилось еще пару часов проводить с Сергеем, но это, казалось, нисколько ее не утомляло. Она была бодра и весела, словно не было позади жаркого страстного дня.
Время пролетало незаметно. За несколько дней до отъезда Женя вдруг подумал, что скоро они расстанутся с Алиской и вряд ли увидятся снова. Женя почувствовал легкую грусть. Месяц у моря с Алисой изменил его жизнь. Жене не хотелось терять то, что он приобрел — наслаждение плотской любовью, сладострастную физическую близость. Там, дома, его ждет школа, недремлющее око строгой матери, и он будет лишен всего того, что доставляет ему столько удовольствия. По крайней мере, еще целый год ему предстоит изображать из себя примерного школьника, скромного отличника. Целый год без секса?! Да он просто сдохнет от скуки, измучит себя мастурбацией. Вот если бы он мог остаться с отцом… Но мать ни за что его не отпустит, а отец не станет с ней спорить.
— Да что ты волнуешься, — спокойно сказала Алиска, когда Женя поделился с ней своими переживаниями, — ты думаешь твои одноклассницы из другого теста? Как же! Они только и ждут, чтобы кто-нибудь поскорее им вставил. А ты делаешь это первоклассно, так что никого не разочаруешь. Твои девочки за тобой будут хвостом бегать!
— Вряд ли мои одноклассницы станут заниматься сексом, — с сомнением покачал головой Женя, — у нас ведь элитная школа, и они все из хороших семей. За ними мамы и папы следят, золотое будущее им обеспечивают.
— Ну, значит, отдадутся тебе за просто так, без корыстного интереса, — зло ответила Алиска, — раз они такие порядочные.
Женя решил не поднимать эту тему. Алисе она явно была неприятна. Она как-то рассказывала Жене, что выросла в очень неблагополучной семье с матерью — пьяницей. Числилась в ИДН трудным подростком, потому что все время убегала из дому. А как было не убегать от пьяных материных собутыльников, которые все время ее лапали, а один попытался даже изнасиловать? Но он был слишком пьян, Алиска вывернулась от него и убежала. Ее тогда уже не пугал сам факт близости с мужчиной, потому что невинности она лишилась еще в пионерском лагере, считая секс приятной забавой, игрой. С материных кавалеров взять было нечего.
Алиса уже знала, что за все любовные утехи мужики должны расплачиваться денежками. Этому она, кстати, научилась все в том же пионерлагере, куда на три летних месяца ее отправляли по линии районо как трудного подростка из неблагополучной семьи. С тех пор Алиска не припоминала случая, когда бы она отдавалась кому-нибудь бесплатно. Женя тоже не был исключением. За него как бы платил его отец.
Сергей полностью содержал Алису, одевал ее, кормил — поил, да еще давал неплохие деньги на личные расходы.
Но прежде чем стать содержанкой Сергея Александровича, Алисе предстояло пройти нелегкий путь дешевой проститутки в своем очень провинциальном городе. Четыре года Алиска копила деньги, чтобы уехать в областной центр, прилично одеться, снять себе чистенькую квартирку и срочно заняться поисками обеспеченного папика. Алиска была красива от природы и весьма неглупа. Она знала, что должна выглядеть недешево. А для этого посещала косметические салоны, одевалась в модных бутиках, пользовалась первоклассной косметикой и дорогой парфюмерией. Всего за полгода Алиска из грубоватой нимфетки превратилась во вполне респектабельную девицу, и результат не заставал себя ждать. Первым ее папиком оказался бандюга Вовик, пригревшийся на водочном бизнесе. Он был груб, но не жаден, и Алиска искренне рыдала на его могиле через год, когда того нашла пуля конкурентов. Однако Алиска к тому времени уже успела затесаться в нужные круги бизнесменов, предпринимателей, банкиров. Сергей Александрович был, конечно, не такой крутой как Вовик, но тоже весьма состоятельный. И благодаря своей меньшей крутизне, прожить обещал значительно больше бедного Вовика. С Сергеем Александровичем Алиска жила уже полтора года, и ее все пока устраивало. Свои денежки она тратила очень аккуратно, в основном переводила их в баксы и держала в надежном банке. Алиса собиралась, накопив достаточную, на ее взгляд, сумму для обеспеченной безбедной жизни выйти замуж и родить ребенка. Ей, как и всем, хотелось счастья. Но пока, еще, может быть, несколько лет, она должна будет трудиться на ниве сексбизнеса. Алиска вовсе не гнушалась этим, она любила секс, но знала, что через несколько лет вряд ли кто заплатит хорошие деньги за постель с немолодой куртизанкой. Возраст возьмет свое, как бы она ни была красива. Ей на смену набежит столько молоденьких, горячих, бесстыжих, что конкурировать будет просто бессмысленно. А в том, что нынешний молодняк куда круче, изощреннее, сексуально — образованнее, раскомплексованнее и борзее, Алиска нисколько не сомневалась. Чего стоит один лишь этот Женька! Вот уж вправду, в тихом омуте черти водятся. Акселерация что ли такая, раз невинный мальчик в один момент превращается в животное, готовое трахать все, что только движется. А уж эти девочки из хороших семей кого хочешь за пояс заткнут, напрасно Женька сомневается. Для нее, полуголодной, плохо одетой Алиски секс стал средством для существования, а эти ухоженные красотки отдадутся скуки ради или назло своим благочестивым предкам. Женьку они не разочаруют.
Алиска сказала Жене это еще раз на прощание уже в Москве. А он вдруг ответил:
— Я все равно буду по тебе скучать. По сексу с тобой.
— Ну, поскучаешь и быстро забудешь, — сказал Алиска, — У тебя ведь наверняка есть на примете девочка, которую ты бы очень хотел поиметь на всю катушку…А она — тебя. Только ты не удивляйся, если она окажется уже не девочкой.
Алиска смеялась, но Женя понял, что она, скорее всего, права. И от этого ему вдруг стало очень нехорошо на душе. Муторно, тоскливо и гадко. Алиска дарила ему море наслаждения, но почему Жене так не хотелось, чтобы такой же искушенной, умелой оказалась другая девочка. Та, о которой он так часто вспоминал этим летом. Вспоминал со злостью, бессильным гневом и горечью.
Ксюша Наумова, его тайная и светлая любовь с первого класса. Единственный человек в школе, который дружил с Женей, общался с ним на равных. Она казалась ему не такой, как все. В ней не было той злобы и жестокости, что во всех остальных его одноклассниках. Она была смелая девчонка и не обращала внимания на насмешки по поводу того, что дружит с Джоником Никитиным — маменькиным сынком и размазней. Как она могла предать его? Или она тоже решила, что он — пустое место, ничтожество, нуль? Но ведь нет в жизни ничего подлее, чем переметнуться в стан самых заклятых Женькиных врагов! Как она могла вот так взять и начать дружить с этим отвратительным Васильевым, если сама не раз была на противоположной стороне баррикад, вместе с Женей отстаивая честь и достоинство. Это противостояние, казалось, так сблизило Ксюшу Наумову с Женей, что теперь, предав Женьку, она предала саму себя! А она ведь и в самом деле предала его. Как иначе назвать то, что Ксюша вдруг стала подружкой Егора, приняв его ухаживания. Она забыла про своего давнего друга Джоника, и все вечера прошлого мая проводила с Васильевым. Егор обнимал ее при всех и даже в школе не стеснялся выказывать свои чувства. На дискотеке она танцевала только с ним и домой пошла с ним. Но самым больным и страшным для Джоника было видеть самодовольное лицо Васильева, слушать его бахвальства о том, чем они занимались с Ксюшей, как она его целовала, что шептала в порыве страсти… Васильев болтал без умолку, хвалясь перед одноклассниками, что сумел соблазнить самую красивую и недоступную девочку в классе. Женьку тошнило от его россказней, выворачивало наизнанку, но Васильев, будто специально все это рассказывал — для него. Задним умом Женька понимал, что Егор его просто злит, он и Ксюшу от него увел, чтобы побольнее ударить, покруче насолить. Но Женя злился не на Егора Васильева. Он презирал свою прежнюю подругу Ксюшу за то, что она оказалась такой легкой добычей для этого болтуна и гаденыша.
Тогда еще все взаимоотношения между мужчиной и женщиной казались Жене окутанными какой-то загадочной святой тайной. Он сам не смел, не решался даже поцеловать Ксюшу, настолько она ему была дорога. Он боготворил ее, уважал больше, чем самого себя, а она оказалась такой легкодоступной, развратной, грязной!
Теперь боль немного утихла. Алиска научила Женю кое-чему. А именно тому, что получать удовольствие можно и нужно без всякой глупой любви. Правда, по Алискиному выходило, что за такое удовольствие надо платить денежки, но это все же не так дорого, чем отдавать кому-то свою душу и сердце, которые, того и гляди, растопчут, изранят и выбросят как ненужный, лишний хлам.
Видимо, эта прожженная Алиска права. Ей ли не знать женскую породу! Деньги, стремление прицепиться к сильному обеспеченному человеку — вот что движет ими. Егор Васильев — сын промышленного магната, директора крупнейшего холдинга. У него есть все — деньги, перспективы, связи… И в школе его нахваливают, называют неординарно мыслящим, чуть ли не гением… как не прельститься обществом, вернее постелью, такого непростого юноши?! Дружба с Женей ничего ведь не даст Ксюше — ни золотой или даже серебряной медали, ни денег, ни перспектив. Зачем ей нужен этот хлюпик Никитин и его любовь?
Возвращаясь домой, Женя думал об этом и уже почти успокоился. Может быть, и Ксюша по-своему права? Презирать ее теперь просто глупо, ведь не презирает же он Алиску? Но все же где-то в глубине души остались крупинки, зернышки жгущей боли и обиды. Женя гнал их из себя прочь, потому что они мешали ему проститься со старыми детскими иллюзиями и мечтами, основным заблуждением в которых было само представление о любви, как о возвышенном человеческом чувстве. Да нет ее, видимо, вовсе, этой любви и нечего тут копья ломать. Каждый живет, как ему удобнее и проще. А любовь — она призывает жертвовать, поступаться собой во имя другого человека. Вот его собственная мать не поступалась никогда ничем — ни по отношению к отцу, ни к Женьке. Для нее всегда на первом месте была она сама — ее карьера, ее работа, ее школа. Разве чем-то она пожертвовала ради Женьки? Да ему и не надо было, может быть, ее жертв, только бы она не лепила из него то, чем ему всегда претило быть! Он ненавидел себя в роли примерного сыночка, прилежного ученика. Неужели она никогда этого не понимала?
Женька был уверен в обратном. Все она знала, все понимала, просто ей наплевать было на то, как чувствует себя он в шкуре послушного сына грозного завуча элитной школы. А он был болваном — старался ей угодить, думал — она оценит, похвалит, скажет, что очень его любит, что он у нее молодец! Да ничего подобного он от нее никогда не услышит, потому что сам он — просто часть ее карьеры, ее идеи — фикс: Школа Будущего, Школа Мечты во главе с ней — Великолепной, блистательной Королевой Марго — гением педагогики! И собственный ребенок такого светила должен быть выше всяческой критики.
Самое смешное, что заслугу в воспитании безупречного ребенка она приписывает себе самой. Ей и в голову не приходит, что столько лет Женька ломал себя под нее только из-за одного, из-за того, что бесконечно любил свою недоступную, холодную, вечно занятую мать. Вот опять эта дурацкая любовь!
Столько сил она отняла у него, и снова ничего он не получил взамен и не получит никогда. А надо ведь ему всего ничего — теплого взгляда, ласкового слова, понимания и… все. Если матери так хочется, он снова будет примерным и тихим — он привык, ему не сложно. Он научился терпеть и молчать, сносить обиды и несправедливые обвинения одноклассников. Это все пустяки, тем более остался всего лишь год… Только вот не будет больше он прежним, потому что эта бесконечная игра в одни ворота ему надоела до омерзения! Он станет самим собой. А у Маргариты Николаевны — гения педагогики — появятся неожиданные педагогические проблемы. Вот пусть и попробует она своими старыми методами — подавлением и моральным насилием вернуть все на круги своя! Пусть попробует заставить Женю себя любить и уважать, ничего не давая взамен.
Хотя он все же еще немного себе лжет. Ему пока трудно заставить себя перестать любить мать. Как и Оксанку Наумову. Это непросто, но он справится, не такой уж он размазня! Не за что их ему уважать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27