С раздражением во взгляде Карим заметил, что покинет комнату, если я буду продолжать перегружать беседу своими хорошо известными теориями относительно подчинения женщины в саудовской культуре!
Абдулла с мольбой во взоре посмотрел на меня, глаза его просили меня не устраивать сцены. Ради сына я согласилась замолчать.
Карим, явно довольный, продолжил описание драмы.
Фаиза, говорившая Конни, что сердце ее жаждало любви, знала также, что и Джафар влюбился в нее, но ввиду своего низкого по отношению к ней положения испытывал неловкость. Она боялась, что он никогда не сделает первого шага.
Фаиза набралась храбрости и позвонила ему в офис, попросив встретиться с ней, пообещав при этом, что ее семья никогда ничего не узнает.
Джафар, признав, что ни одна женщина еще не производила па него такого впечатления, однако от такого соблазнительного предложения отказался, спросив девушку, что хорошего можно было бы ожидать от временного блаженства, которое рано или поздно кончится, а когда это случится, то потеря превратится в невыразимую душевную муку.
Фаиза с радостью сообщила Конни, что Джафар попался и что она была совершенно уверена в том, что в ближайшее время он согласится на встречу с ней. Их телефонные беседы накалялись от страсти, Джафар уверял ее, что если он получит ее, то уже никому никогда не отдаст. Его слова были приятны для ее слуха!
Фаиза продолжала настаивать на своем. После двух недель телефонных переговоров, становившихся с каждым разом все более интимными и еще больше раздувавшими занявшийся пожар, решимость Джафара несколько ослабла. Они договорились встретиться у Аль-Акарийя, крупного торгового центра Эр-Рияда.
Наконец Фаиза, скрытая под чадрой, одевшись как родственница Джафара, шла рядом с мужчиной, о котором так мечтала. Пара, ближе узнавая друг друга, переходила от магазина к магазину. Они ни у кого не вызывали подозрения, потому что араб рядом с женщиной, лицо которой скрывала чадра, был довольно заурядным зрелищем на улицах нашего города.
В их прогулках было что-то противоестественное, но зайти в ресторан, чтобы посидеть вместе и съесть чего-нибудь, они боялись, потому что рестораны, как им было известно, находились под особо пристальным вниманием со стороны энергичных и хорошо нам всем знакомых комитетов морали, охотящихся за людьми любых национальностей, живущими в Саудовской Аравии.
В состав этих комитетов входят грозные мужчины, которые любят внезапно окружать рестораны и закусочные, нарушать их покой и проводить среди посетителей проверку документов. Когда же оказывается, что находящаяся в ресторане парочка не состоит друг с другом в родственных или брачных отношениях, испуганных людей берут под арест и препровождают в городскую тюрьму, щедро награждая по дороге тумаками. Последующее наказание зависит от национальности «преступников». Провинившиеся мусульмане за свое антисоциальное поведение подвергаются порке, а немусульмане попадают в тюрьму или высылаются из страны.
Вначале Джафару и Фаизе нужно было привыкнуть к ситуации.
По прошествии какого-то времени Джафар нашел квартиру, любезно предоставленную ему ливанским приятелем, где они могли спокойно оставаться наедине. Поскольку Фаиза, будучи женщиной, не имела права сама управлять машиной, ей пришлось довериться семейному водителю. Понимая, что его причастность может закончиться депортацией или еще чем похуже, Фаиза положила конец его колебаниям, предложив крупную сумму денег.
Их непреодолимое влечение друг к другу переросло в большую любовь. Влюбленные поняли, что любить кого-либо еще уже не смогут. Джафар предложил Фаизе стать его женой. Потом, когда они собирались с духом, чтобы признаться в своих чувствах своим семьям, случилось непредвиденное. Один из богатейших людей Саудовской Аравии обратился к Фуаду с просьбой выдать красавицу Фаизу замуж за его старшего сына. Обстоятельства вынудили Фаизу согласиться. Но Фуад заявил, что предполагаемый жених ей не пара.
– Сколько времени я трудилась над тем, чтобы построить идеальные отношения, которые отец готов с такой легкостью разрушить! – плакала Фаиза, жалуясь Конни.
Доведенные до отчаяния влюбленные решили бежать из страны.
Фуад был обманут, а честь его запятнана, теперь ничто не могло остановить его в поисках, единственной дочери!
Зная, как трудно в Саудовской Аравии женщинам путешествовать без сопровождения, я спросила:
– А как Фаиза смогла выехать за пределы королевства одна?
– Она и не выезжала, – ответил Карим, – одна.
Мне было приятно услышать, что такой грех, как путешествие без сопровождения, Фаиза не совершила. Наша религия запрещает женщинам ездить без сопровождения мужчины, члена семьи. Этот запрет непосредственно вытекает из слов самого пророка, сказавшего: «Та, которая верит в Аллаха и Последний День (имеется в виду День Суда), не должна одна совершать передвижений на расстояние, превышающее при нормальной скорости день и ночь пути, без сопровождения махрама».
Махрамом называется любой родственник женщины, который не может стать ее мужем, например: отец, брат, дядя, племянник, отчим, свекор или зять. С мужем ей также разрешается путешествовать.
Оказалось, что у Фаизы есть талант к обману. Она сказала родителям, что в сложившейся обстановке нуждается в отдыхе. Она намекнула матери, что сможет дать положительный ответ на предложение о замужестве только в том случае, если получит небольшой отдых. Она подумала и решила, что с большим удовольствием навестила бы свою замужнюю кузину, проживавшую в Дубае. Разве не имеет она права воспользоваться уикендом прежде, чем даст согласие на брак?
Самия потянула спину и была прикована к постели, так что в качестве необходимого эскорта в поездке сестру сопровождал младший брат Фаизы.
И разве было что-то подозрительное в том, что Джафар взял свой очередной отпуск в это же время? Никто в семье даже в самых нелепых фантазиях не мог предположить, что молодой человек как-то связан с Фаизой.
Оказавшись в безопасности Дубая, вдали от Саудовской Аравии, Фаиза перехитрила младшего братца, и пока он был под душем, вытащила у него из чемодана свой паспорт, а ему сказала, что вместе с другими женщинами собирается отправиться по магазинам. Брат вызвался подвезти их. Он собирался встретиться с одним из своих саудовских приятелей, который остановился в отеле «Чикаго Бич», расположенном на одном из красивейших побережий Эмиратов, и мог по дороге довезти до Центра Аль-Гураир.
В Центре Аль-Гураир, в этом популярном средоточии магазинов, Фаиза шепнула кузине, что ей понадобился туалет и что она скоро вернется. Кузина, собиравшаяся отобрать кое-что из парфюмерии, не думала об обмане и пообещала Фаизе, что будет ждать ее в магазине.
Но Фаизу больше не видели. К великому ужасу кузины она исчезла.
Начались отчаянные поиски. Фуад и его жена боялись, что с их дочерью случилось самое страшное. Вдруг их ребенок был похищен, изнасилован или убит? Несмотря на то, что подобные преступления довольно редко случались в Эмиратах, все же акты насилия иногда имели место.
Когда Конни узнала о странном исчезновении своей горячо любимой госпожи, она забилась в истерике и созналась во всем, что знала о связи Фаизы и Джафара.
Отцовская любовь разуму не подвластна. Не веря в то, что его невинная дочь способна на такое вероломство, он всю вину обрушил на голову Джафара.
Никогда ни я, ни Карим не слышали о том, чтобы Фуад прибегал к брани или силе. Все знали его как мягкого, доброго человека с тихим голосом. Но после душевных переживаний, вызванных побегом дочери, его было не узнать. Несчастную Конни он уволил и посадил на ближайший самолет, отлетавший в Манилу. Потом в дикой ярости он ворвался в офис Карима и оскорбил дядю Джафара действием. Последовала жуткая сцена, и Фуад пригрозил бедняге физической расправой в случае, если Фаиза не будет возвращена в целости и сохранности, девственницей, пригодной для замужества.
Перепугавшийся секретарь-индиец из соседнего кабинета вызвал полицию.
В Саудовской Аравии ответственность за правонарушение в общественном месте всегда ложится на плечи иностранца и никогда – на саудовца. Так и в этом случае полиция задала Фуаду несколько вопросов, а затем были принесены извинения за вторжение в частную жизнь. Но если бы Карим не был по своему положению и влиянию выше Фуада, дядю Джафара непременно ждала бы тюрьма.
Все члены моей семьи были опечалены такой неразрешимой ситуацией, в которую поставила нас жизнь. И никто из нас не знал, какие действия следовало предпринять.
Сара и я навестили Самию. Пробормотав, что «жизнь без любви подобна ошибке», я только усугубила положение, отчего некрасивое лицо бедной женщины стало еще некрасивее. Зато Сара умела выражать свои чувства так, что они становились понятными и не задевали других.
Ошеломленная внезапным побегом дочери, Самия едва могла говорить, но все же, тронутая добрым участием Сары, заикаясь, попыталась ее поблагодарить.
Когда мы отъезжали от дома Самии, я спросила сестру:
– Как можно изменить отжившие свой век традиции нашего общества без болезненного разрушения ожиданий старого поколения?
И если я придерживаюсь мнения, что брак, заключенный по любви, является самым естественным и плодотворным, то большинство населения моей страны презирает любовь и ждет от брачных отношений только уважения и товарищества.
Сможем ли мы, саудовцы, когда-нибудь прийти к общему мнению?
Оказавшись не в состоянии обнаружить дочь без помощи профессионалов, Фуад связался с частными сыскными агентствами во Франции и Америке. Неделю спустя после исчезновения дочери Фуад узнал, что она была в Неваде и проживала в отеле, зарегистрированная под именем жены Джафара!
Как только была получена эта информация, Фуад вместе с тремя сыновьями отправился в Америку, поклявшись во что бы то ни стало доставить Фаизу домой. Своей жене он пообещал, что с палестинцем их дочь не останется. Охваченный деспотической любовью и гневом, он сказал, что смерть дочери ему будет милее поруганной чести.
Эта новость вызвала в нашем доме переполох. Я так нервничала, что до крови обкусала ногти.
Абдулла впал в такую меланхолию, что она могла повредить его здоровью. Он понимал, что возврата к прошлому быть не может.
Амани молилась за души влюбленных, хотя мрачно предсказывала, что ее молитвы останутся неуслышанными, поскольку влюбленные ошибочно приняли землю за рай, и что фонтаны расплавленного металла станут им приютом, когда они покинут эту землю.
Абдулла свирепо посмотрел на сестру и колко заметил, что, возможно, женское совершенство Фаизы стало для Джафара дороже блаженства небес.
Испытывая глубокое чувство любви к обоим, Джафару и Фаизе, Маха с враждебностью воспринимала любую критику, направленную в адрес влюбленных, заявляя, что над настоящей любовью не властны ни человек, ни правительство.
Абдулла и я умоляли Карима связаться с Джафаром и предупредить его о надвигавшейся опасности. Я говорила Кариму, что мужской половине семейства Фаизы потребуется больше времени для осмысления того непреложного факта, что Фаиза теперь принадлежит другому. Их гнев не может быть вечным, со временем их ярость уляжется.
Но он этого не сделал. Муж мой страшно разгневал меня своей преданностью политике мужчин клана аль-Саудов и готовностью пойти на любую несправедливость, особенно в тех случаях, когда речь шла о семейной чести или помешательстве мужчин из-за их женщин. Думая спровоцировать его на действие, я оскорбила Карима, сказав, что с разочарованием для себя открыла, что вышла замуж за человека, не желавшего разбираться в выходящих за рамки обыденности сложностях жизни, оказавшегося вместо этого бесчувственной серостью, предпочитающего не углубляться в суть вещей.
Я уходила, оставив мужа с разинутым от удивления ртом, такой атаки от меня он не ожидал. Все же на прощание я не могла удержаться, чтобы не уколоть его еще раз.
– Карим, как можешь ты не видеть противоречия между логикой и чувством? Ты что, не человек?
Замолчав, я вышла, но втайне от мужа я велела действовать Абдулле. По моему настоятельному требованию он обыскал кабинет отца и нашел ту информацию, что была передана розыскными агентствами, занимавшимися поисками Джафара и Фаизы.
Преисполненные радости, мы предприняли все меры предосторожности от Карима и Амани и позвонили во время длинной вечерней молитвы, когда Карим был в мечети, а Амани заперлась у себя в комнате и, обратившись лицом в сторону Мекки, произносила молитвы.
Дрожащими пальцами Абдулла набрал номер отеля «Мираж» в Лас-Вегасе, штат Невада, где по имеющимся у нас сведениям, остановились Фаиза и Джафар.
Наблюдая за бурей чувств, отражавшихся на красивом лице моего сына, терпеливо ожидавшего, когда гостиничный оператор свяжет его с номером интересовавших его постояльцев, я изо всех сил желала, чтобы страдания оставили тело моего сына и перешли в мое.
На телефонный звонок ответил Джафар.
Абдулла мучался, подбирая наиболее верные слова, чтобы Джафар понял, какая смертельная опасность поджидала их.
Друг его от того, что их местоположение было так быстро раскрыто, пришел в смятение. Но сейчас, когда они с Фаизой были женаты, он чувствовал себя менее уязвимым.
– Но что они смогут сделать теперь? – спросил он Абдуллу. Когда Абдулла повторил вопрос мне, я вырвала телефонную трубку из рук сына.
– Очень многое, Джафар, они могут сделать очень многое, – вскричала я. – Пострадала честь Фуада, его единственная дочь убежала с человеком, по его мнению, недостойным ее! Не будь глупцом! Ты же араб и должен понимать, какую боль такой поступок способен причинить отцу!
Джафар попытался успокоить мои страхи, заявив, что их любовь поможет им выдержать любые испытания.
К телефону подошла Фаиза и мягко заговорила в трубку, которую все еще сжимал в руке Джафар. Страстный голос Фаизы сказал мне о том, какое прекрасное чувство любви они переживали, несмотря на те непреодолимые преграды, что были возведены на их пути законами нашей земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35