Но имам, отношения которого с султаном часто были очень хрупкими, не только отказался от встречи с Бердом, но и полностью отклонил идею проведения нефтеразведочных работ. Иностранцев не пустили вглубь страны. Берду было приказано убираться.
Представителю IPC, казалось, ничего не оставалось, как возвращаться домой, когда султан Сайд, узнавший (скорее всего от самого имама, наименее благоприятного из всех источников) о проявленной Бердом инициативе, пришел в ярость. Своими действиями нефтяник слишком ясно продемонстрировал неспособность султана управлять событиями, находящимися в сфере его компетенции. Престиж власти Сайда бин Тэймура был подорван, и его самолюбию нанесен ужасный и оскорбительный удар.
Но нет худа без добра. Действия Берда привели султана к принятию решения об объединении Маската и Омана под его единым правлением. А ведь все могло сложиться иначе, если бы имам принял иное решение, и Берд со своими друзьями обнаружили нефть около Ибри или Нижвы с его согласия. Поток доходов полился бы в казну имамата, находящуюся вне контроля со стороны султана…
Когда представитель IPC возвратился в Маскат шесть месяцев спустя с предложением утихомирить мусульманского лидера, султан Сайд ответил, что он очень хотел бы, чтобы разведка нефти продолжалась, но давление имама в вопросе недопущения в страну иностранцев немусульман слишком велико. А как Берд, к своему прискорбию, смог убедиться лично, султан не обладал полной властью в некоторых ключевых областях страны.
С этой встречи Берд ушел, имея в кармане письменное разрешение султана через нескольких месяцев вернуться в Оман с другой группой геологов. Вскоре он воспользовался этой возможностью, и на сей раз экспедицию сопровождал личный представитель Сайда. Но как только группа вступила на территорию, контролируемую имамом, она немедленно была обстреляна и вынуждена поспешно отступить.
К этому времени ставки еще более возросли из-за небольшой войны за раздел сфер влияния в этом богом забытом уголке, о котором многие даже не слышали. Но Shell и другие нефтяные компании теперь уже серьезно относились к поискам нефти в Омане. Поэтому кризис в Бураими, который привел к началу боевых действий между Оманом и Саудовской Аравией, чьи интересы столкнулись как в нефтяном вопросе, так и из-за саудовской поддержки диссидентов отчаянно противодействующих любому расширению границ влияния султана во внутренних областях страны, сыграл на руку Сайду. Султан искусно и вполне успешно манипулировал ситуацией, чтобы гарантировать материальную британскую помощь в деле объединения нации.
Темп событий значительно ускорился. В 1954 г. Shell, Standard of New York, Mobil, Compagnie Francaise des Petroles и ВР создали новое подразделение для ведения нефтеразведки в султанате. Компанию назвали Petroleum Development (Oman) Ltd., в дальнейшем – PDO.
Два года спустя в 150 милях от Фахуда компания PDO пробурила первую скважину. Она оказалась сухой. Учитывая этот факт и все местные трудности, сопровождавшие проведение работ, большинство партнеров тут же прекратили свое участие в проекте. Бурение скважин оказалось исключительно дорогим, и не в последнюю очередь потому, что для охраны персонала и механизмов требовалось содержать на месте фактически настоящую частную армию, финансирование которой осуществлялось преимущественно за счет Shell. Кроме того, необходимо было доставлять на побережье центрального Омана и транспортировать через пустыню вглубь страны и другие труднодоступные места массу громоздкого оборудования.
Но это не напугало Shell: ведомая, как это часто случалось в ее истории, сырьевым голодом, компания приняла на себя обязанности вышедших из проекта партнеров и продолжила поиски в качестве 85 %-ного владельца компании PDO. Однако ситуация с безопасностью во внутренних областях страны серьезно ухудшилась в результате поднятого мятежа, приведшего к кровопролитию.
ГОРНАЯ КРЕПОСТЬ
После смерти старого имама его место занял еще более консервативный и просаудовски настроенный Галиб бин Али аль-Хинаи. Воспользовавшись этим, активные участники мятежа – при поддержке политически ловкого и мощного брата Талиба Талиба, правителя близлежащей области Ростак, – расценили присутствие иностранных нефтяников близ Фахуда как свидетельство нападения на автономный имамат.
Повстанцы расположили свой военный штаб в огромной крепости на Жебель Ахдар (Зеленой горе) – самой высокой вершине Омана, возвышавшейся на 10 тыс. футов. К тому времени брат имама Талиб официально возглавил мятеж и был объявлен эмиром Жебель Ахдара.
Поскольку саудовские войска концентрировались на границе с Оманом, что в конечном счете могло перерасти в серьезный вооруженный конфликт на далеком юге страны, султан Сайд, интересы которого Shell энергично, но осторожно лоббировала в Лондоне, получил британскую военную помощь на земле и в воздухе. Города и деревни, расположенные в автономной области, из которой военный отряд султана в недавнем прошлом был вынужден позорно бежать, теперь подвергались бомбежке и ракетным обстрелам королевскими ВВС.
Некоторые идеи по поводу того, кто мог фактически спровоцировать начало серьезных боевых действий, можно получить из разговора, который состоялся в Маскате между султаном Саидом, его легендарным военачальником полковником (позднее – бригадиром) Колином Максвеллом и «человеком Shell» Фрэнсисом Хьюзом, представителем компании и генеральным директором в Омане. Полковник задал своему хозяину специфический вопрос, связанный с текущей военной ситуацией. Ответ султана был показателен: «О, не спрашивайте меня об этом. Человек, который может дать реальный ответ на ваш вопрос – господин Хьюз».
Самая большая военная проблема для султана – и для мистера Хьюза – состояла в том, что повстанцы Талиба, выбитые из городов и деревень, закрепились высоко на Жебель Ахдаре, где их еще сохранившаяся военная мощь, а также оборонительная дисциплина и тактика впечатляли британские войска. Казалось, что они смогут оставаться в этой крепости вечно. Необходим был прямой штурм цитадели мятежников, и британский спецназ провел его под покровом ночи с 25 на 26 января 1959 г. Ключевую роль в этой операции сыграл полк, одним из командиров которого был молодой офицер по имени Питер де Ла Билльер. За свое участие в сражении за гору он был награжден Военным крестом, а в конце своей карьеры, после того, как побывал командующим британскими силами во время войны в Ираке, возвратился в Оман уже в качестве генерала.
С падением горной крепости и уходом Талиба в Саудовскую Аравию, где он присоединился к своему брату Талибу, мятеж был почти подавлен. Редкие перестрелки продолжалась в течение нескольких лет, поэтому нефтяникам Shell-PDO и их подрядчикам, работавшим в глубине страны, приходилось соблюдать особую осторожность, перемещаясь по дорогам, которые мятежники продолжали минировать до начала 1960-х гг.
После анализа данных, полученных в ходе геолого-разведочных работ, область поисков в 1962 г. была смещена в район под названием Иибал, расположенный в 25 милях от Фахуда. Как и в предыдущем случае, первая скважина оказалась сухой. Буровая установка была перемещена на короткое расстояние, и началось бурение скважины Иибал-2. И вот, 18 сентября, спустя почти 40 лет после начала поисков, нефть наконец-то была найдена. Пробуренная скважина производила в час немногим более 20 баррелей чистой нефти. Эта находка стоила дорого: долгие, трудные, а иногда и сопряженные с серьезной опасностью поиски обошлись в общей сложности более чем в 20 млн долларов.
Находка в иссушенной пустыне на севере центрального Омана стала успешным финалом особенно изнурительных поисков, но одновременно она же положила начало для еще более трудного процесса становления в этой стране международной нефтедобывающей промышленности и превращения султаната в богатого экспортера. Проблемы, с которыми столкнулась Shell в процессе «продвижения» Омана из средневековой изоляции через дворцовые перевороты и ожесточенную партизанскую войну к некоему подобию цивилизации XX века, даже для компании такого размера, с мощными финансовыми мускулами и серьезным политическим влиянием, были огромны.
После первой находки в 1964 г. последовали следующие, в Натихе и в Фахуде, всего на расстоянии одной мили от первой сухой скважины. Попытки определить границы нефтяного месторождения привели к тому, что буровая установка постепенно была перемещена в каменную долину, где была расположена скважина Фахуд-1. И теперь, всего в 150 метрах от этой заброшенной скважины, после бурения которой, как уже было сказано, многие партнеры вышли из проекта, производительность скважины Фахуд-18 стала наглядной иллюстрацией невероятно противоречивой и сложной геологии Омана. Султанату было суждено получить печальную известность как земле, очень неохотно раскрывающей свои подземные тайны.
КРАЙ ИЗОБИЛИЯ
Открывшаяся возможность добывать нефть в коммерческих масштабах вывела на передний план отсутствие инфраструктуры. И поскольку Оман не имел ни автомобильных или железных дорог, ни аэропортов, британцы построили в Салалахе в 1100 километрах к югу от Маската базу для королевских ВВС, на которой была единственная взлетно-посадочная полоса, подходившая исключительно для военных самолетов. Еще одна полоса, меньшая по размеру и не имевшая бетонного покрытия, располагалась в Байт аль-Фалаи близ столицы, – ни электростанций или каких-либо иных источников электроэнергии, любое строительство базовых конструкций требовало героических усилий. Здесь не было даже пригодного для использования глубоководного порта; грузовые суда любого размера должны были стоять в море и разгружаться на лихтеры.
Shell, представленная компанией PDO, разбила свой главный лагерь, состоящий из нескольких простейших строений в Азаибе, недалеко от того места, которое стало теперь концом взлетно-посадочной полосы в международном аэропорту Сиб. Но с расширением масштаба работ нефтяники построили новую, теперь уже постоянную базу в Саих аль-Малихе, близ изящного залива, – излюбленного места гнездования зеленых черепах, – расположенного у подножия зубчатых гор, окружающих столицу.
Вряд ли многие из тех людей, что восхищенно смотрят сегодня на ворота дворца Аль-Алам в Маскате, догадываются, что это великолепное сооружение получило свою оригинальную цветовую гамму благодаря соглашению о взаимных услугах. Султан Сайд поначалу не приветствовал идею Shell превратить Саих аль-Малих в Мина аль-Фахал, являвшийся по существу морским сооружением с береговой индустриальной областью, застроенной резервуарами, складами, перерабатывающим заводом, электростанцией и офисными зданиями. Но когда нефтяники предложили в качестве ответной услуги профинансировать реконструкцию дворца Аль-Алам, султан любезно согласился.
Точно так же этот человек, считавший недопустимым расходование собственных денег, не стал слишком упорствовать против финансирования компанией Shell of Oman строительства первой современной и полностью оборудованной больницы. В конечном счете великолепная больница, расположенная в миле от Мина аль-Фахала, была передана министерству здравоохранения Омана.
Позже, в рамках программы гражданской помощи, осуществляемой Shell-PDO, за три десятка лет многие отдаленные деревни были связаны сетью дорог, благодаря которой был открыт доселе невозможный широкий доступ вглубь страны. Центральные и южные регионы извлекли из этого свою выгоду, поскольку построенные дороги обеспечили возможность поставок туда продовольствия и пресной воды. Безусловно, многие из этих гуманитарных операций, отнюдь не грандиозных по своим масштабам, оказывали невероятно большое воздействие на нищих фермеров и рыбаков, для которых происходящие изменения были равносильны тому, как если бы пустынный мираж вдруг обрел реальные очертания.
Работы, проводимые в Мина аль-Фахале, были направлены на строительство трубопровода протяженностью 156 миль, соединяющего нефтяные скважины в глубине страны с резервуарами, расположенными в районе прибрежного терминала. Здесь, в 2 тыс. метрах от берега, на глубине 150 футов стояли на якорях 350-тонные плавучие острова, к каждому из которых был подведен 40-дюймовый трубопровод. По этим трубопроводам, закрепленным 80 тоннами цепей, проходила каждая капля экспортируемой нефти. Далее нефть со средней скоростью 43 тыс. баррелей в час загружалась в колоссальные супертанкеры водоизмещением 250-300 тыс. тонн. Теперь большинство танкеров способно транспортировать уже от 500 тыс. до 750 тыс. баррелей нефти, что соответствует текущему дневному объему добычи нефти в Омане.
Экспорт начался с того, что 1 августа 1967 г. супертанкер «Моспринс» выдвинулся из Мина аль-Фахала, загруженный 500 тыс. баррелей оманской нефти, что представляло собой весьма существенный объем, учитывая, что производство в то время составляло 160 тыс. баррелей в день. Принимая во внимание все сопутствующие обстоятельства, это было значительным достижением.
Несмотря на то что Оман уверенно продвигался по пути присоединения к клубу экспортеров нефти, султанат остался чужд цивилизации. Развитие экспортной нефтяной индустрии, конечно, произвело глубокие изменения в укладе местной жизни, но все же для большей части населения ничего не изменилось. Пока люди прогуливались по поверхности Луны, Маскат оставался окруженным воротами, устрашающе тихим и темным городом с постоянно действующим комендантским часом. Если вы выезжали за его пределы, чтобы, например, запастись фуражом для своего осла (эти животные все еще выполняли здесь функции такси и грузовых фургонов), и не успевали вернуться до наступления сумерек, вас должны были арестовать и бросить в тюрьму.
Та же участь ожидала любого, кто рисковал выйти на улицу ночью без фонаря. При этом тюрьмы султана Сайда были ужасны. Заключенные содержались в оковах и подвергались пыткам; им редко давали пищу и воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41