https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/Lemark/
Вытянув руки к огню, наслаждаясь теплом, Ермолов неторопко размышлял о ходе операций в Южной Африке. Все больше неудачи англичан напоминали ему промахи хвастливых американцев в недавней войне с испанцами, когда он был русским атташе при американской экспедиционной армии.Мэфекинг и Кимберли заперты, кажется, основательно. Буры грозятся, что, когда Сесиль Родс, руководящий обороной алмазного города, попадет в их руки, они посадят его в клетку и будут на потеху возить по всему Трансваалю. Попытки англичан прорваться на выручку пока ничего не дают. Генерал Метуэн в бою под Магерсфонтейном на Моддере, к югу от Кимберли, потерял почти тысячу солдат. А генерал Гетакр наступая в горах Стормберга с двумя тысячами, напоролся на буров и едва унес ноги, только пленными оставив шестьсот семьдесят пять человек. А буров-то было всего восемьсот.Но все же странную стратегию избрали эти фермеры, столь успешно взявшиеся за оружие. Недаром одна из газет писала, что «буры действуют хорошо, но не решительно хорошо». Зачем им держать почти в бездействии такие крупные силы под Ледисмитом, когда там достаточно небольшого заслона, а наступать надо на юге! Там их сразу поддержат голландцы, живущие в Капской колонии. Тем паче, и среди негров у англичан начинаются, говорят, волнения… А так тянуть – буры дождутся лишь прибытия новых британских контингентов. И без того число войск англичан уже перевалило за сто тысяч, а всё идут подкрепления – из Англии, Египта, Австралии, Индии. Впрочем, из Индии-то много не возьмут: боятся русского удара с севера.«А в общем, все складывается хорошо, – подытожил Ермолов. – Англия не может сломить буров и переживает лишь бедствия и унижения. Ее себялюбивая и алчная политика национального эгоизма становится саморазрушительной…»– Добрый день, полковник! Вы решили сегодня обойтись без завтрака?Ермолов оглянулся; перед ним стоял розовощекий кругленький майор Соутерн.– Здравствуйте, дорогой. Задумался что-то.– Витаете мыслями, наверное, в Африке?– Конечно, майор. Сейчас, по-моему, мыслями все там. В газетах приятные новости: штурм Ледисмита оказался безуспешным.Соутерн поморщился:– Наши газеты… Гораздо важнее, что так позорно провалились Метуэн и Гетакр. – Голос майора стал жалобным. – Очень неприятно! Впрочем, может быть, в ближайшие дни удастся загладить это впечатление.– Повторить атаки? – улыбнулся Ермолов.– Нет, что вы, наши там еще не оправились… Другое. Буллеру, командующему в Африке, телеграфом отдан приказ начать наступление на Тугеле, у Колензо. Он, как я понимаю, против поспешной атаки, ждет новых транспортов с войсками, но у нас в министерстве да, кажется, и в кабинете считают это совершенно необходимым. Ему приказано атаковать четырнадцатого, в пятницу.– Будем надеяться на успех, – сказал Ермолов.– Надо надеяться!Они сели за стол. Аппетитно уписывая ростбиф, Соутерн сказал:– Все-таки мы в ужасной стратегической путанице.Ермолова всегда чуть смешило это несоответствие у Соутерна: детская розовощекость, неистребимая тяга к физиологическим удовольствиям – и трагически-жалостливые интонации в речи.«Дохвастались! – злорадно подумал полковник. – Я с самого начала считал, что, разделив корпус Буллера на три группы – Метуэна, Гетакра и Буллера, – вы делаете глупость, милейшие». Так он подумал. А сказал иное:– Все образуется, майор. Уайту удастся вырваться из Ледисмита.– Это просто необходимо! Одна надежда – прорваться конницей на юго-запад.– Ну, а пехота? Артиллерия?– Им не выйти. А сидеть там – значит погибнуть всем. В городе повальные болезни. Гарнизон на половинных рационах. Наши друзья американцы подсунули нам громадную партию мясных консервов, оставшихся у них от прошлогодней кампании. Все пришлось выкинуть: протухли.– Знаю, знаю эти консервы, – покивал Ермолов: ими пичкали американских солдат еще в прошлом году на Кубе. – А что, может быть, действительно Буллеру стоило повременить с атакой? Ведь новые подкрепления – на подходе к Дурбану.– Но и без того у него сейчас двадцать три тысячи человек. А подкрепления… Вы ведь знаете, что пятую дивизию в Индии посадили на транспорты-тихоходы. Им до Африки ползти да ползти…За кофе к ним подсел генерал Берсфорд. Он был несколько грубоват, этот старый вояка, зато неглуп и не лишен юмора. Ермолов любил играть с ним в бридж.Берсфорд скосил водянистые, чуть навыкате глаза в сторону майора:– Что, полковник, наш милейший Соутерн, наверное, успел поплакать в ваш мундир?– О, что вы, генерал. Майор настроен воинственно. Хотя и не без доли здорового английского скептицизма.– Ну, ему-то что, а вот некоторым нашим деятелям… – Берсфорд хохотнул. – Увы, Сесилю Родсу, кажется, клетки не избежать. Как вы считаете, полковник?– Я считаю, что ваш новый главнокомандующий Буллер разберется в этом лучше меня, – улыбнулся Ермолов.– Да? – насмешливо поднял бровь генерал. – А я полагаю, что Буллеру скоро придется сдать свои новенькие полномочия другому. (Ермолов насторожился.) Но это только я так полагаю. А достоверно, дорогой полковник, пока ничего не известно…
2
Взяв разгон в ущельях Драконовых гор, Тугела весело мчалась по Наталю с запада на восток и, перерезав железнодорожную линию на Дурбан южнее Ледисмита, беззаботно несла свои быстрые воды в Индийский океан. Ее и оседлали войска Луиса Бота, почти всюду выдвинувшись на правый, южный берег. Железнодорожный мост они разрушили, навели временные переправы и хозяйничали по всему верхнему и среднему течению реки.Ближайшим английским пунктом был небольшой городок Колензо, разбросавший свои пестрые постройки вдоль железной дороги милях в трех на юг от Тугелы. Отсюда генерал Буллер и должен был начать свое наступление, чтобы прорваться к осажденному Ледисмиту.Английский главнокомандующий был недоволен приказом сверху. И без того, считал он, его войска необоснованно ослабили, разделив на три группы; сейчас, разрозненные, они терпели поражения: Метуэн – на западе, у Моддера, Гетакр – в Стормберге, на северо-востоке Капской колонии. Самому Буллеру с его двадцатью тремя тысячами войска теперь предстояло сломить буров на Тугеле. Он рассчитывал подождать новых подкреплений – министерство с его мнением не посчиталось.Буллер решил использовать 14 декабря почти все свои войска разом. В ночь с четверга на пятницу исходные позиции для атаки заняли: 2-я, 4-я, 5-я бригады и часть 6-й, два кавалерийских полка, морская бригада с шестью тяжелыми и двумя легкими скорострельными орудиями, пять батарей пехотной артиллерии, команды саперных и понтонных инженеров. В резерве оставались лишь две батареи, часть 6-й бригады, немного кавалерии и колониальные части.Рассвет застал Дмитрия Бороздина в его окопчике, прикрытом с фронта двумя мешками с песком. Дмитрий, сидя на корточках, курил и привычно разгонял дым рукой. Ночью он вздремнул и сейчас был бодр, только хотелось есть. Поглядывая в высокое безоблачное небо, он думал о том, что вот придет смена и он отправится к реке, в лагерь, повидаться с Беллой, поест, взглянет на своих коней. У Гнедка одна подкова почти совсем стерлась, надо сказать кузнецу.– Ну-ка, подвинься, воин, я тоже хочу в твою норку. – Белла стояла у края окопа и улыбалась, по-утреннему свежая и милая.– Ты зачем? – удивился Дмитрий, привставая.– Смена тебе еще не скоро, а ты же, я знаю, мечтаешь о куске горячего мяса. – Она проворно доставала из холщового мешка миску с варевом, хлеб, баклагу с кофе. – И потом – разве жена не может соскучиться по мужу? – Белла прильнула щекой к его густо заросшему лицу.Неуклюже и нежно Дмитрий обнял ее.– Ох ты, заботушка моя!..Он ел, а она, любуясь им, болтала, рассказывала о всяких лагерных новостях. С западного фронта к генералу Бота приехал французский полковник Вильбуа де Морейль. Он там командовал европейским легионом, теперь сдал его какому-то русскому («Фамилия-то у русского как?» – «Не запомнила»), а сам вот явился сюда, здесь воевать, видно, хочет. Отец видел его – бравый полковник. А еще приезжал Питер, на минутку, и опять уехал; они со своим Тероном собирались в тыл к англичанам. Ганс, слуга и коновод Дика, наново подковал Гнедка. Что еще?.. А больше ничего нового нет…Вдруг ухнули вдали пушки, с визгом прошли над головами снаряды и разорвались где-то у реки.Дмитрий вскочил и огляделся. Тяжелые английские орудия били с опушки леса у Колензо. В конной упряжи вылетели из леса три легкие батареи. По опушке развертывалась пехота, обтекая полотно железной дороги с обеих сторон.От реки к линии огня бежали буры, отдыхавшие в лагере. Галопом проскакал Бота, рядом с ним какой-то бравый военный в мундире с эполетами. «Француз этот», – догадался Дмитрий. Артиллеристы заряжали пушки. Совсем недалеко рванулся снаряд, взметнув щебень и вспыхнув зеленоватым облаком дыма.– Беги к переправе, – пригнулся Дмитрий к жене.– Испугался? – насмешливо сказала она. – Глупенький, снаряды-то везде рвутся. А в твою норку они не скоро попадут.Он не сдержал растерянно-ласковой улыбки, порывисто прижал жену к себе:– Ну, лихая ты у меня!..Пушки буров еще молчали. Вырвавшиеся вперед батареи противника остановились. Круто развернув орудия, англичане дали несколько залпов. Через минуту их пушки вновь начали стремительное продвижение вперед. Тонкими иголочками посверкивали штыки в цепях наступающих. Цепей было несколько, одна за другой. Казалось, их уже ничто не остановит.– Не стрелять, подпускать ближе! – покатилась от окопа к окопу команда; чуть позднее еще одна: – Целься в офицеров и артиллеристов, бей по лошадям!Из-за ближнего камня на высотке капрал Брюгель крикнул:– Стрелять, как перейдут овраг! – Помолчав, поинтересовался: – Дик, не прихлопнуло тебя там? Что-то не видать.– Он тут со мной обнимается, – озорно откликнулась за мужа Белла.– Ты что? – смутился Дмитрий.И разом справа, слева – отовсюду послышалось:– Неплохо устроился!– Просмотришь англичан!Дмитрий приник к винтовке. Батареи противника приближались к оврагу. Скорым шагом, почти бегом, надвигалась пехота. Белла потянула мужа за рукав:– Дай мне винтовку, я тоже хочу…Дмитрию хотелось просто-напросто выругаться, но, зная повадки Беллы, он чуть отодвинулся, уступая ей место.– Ты, может, не веришь в мою меткость? – сказала она, устраиваясь поудобнее. – Вот видишь, возле правой батареи офицер на коне. Я его сниму с первого выстрела.– Подожди, рано, – буркнул Дмитрий.Позиции окутывало лиддитовым дымом. Англичане били шквальным огнем, однако он был не меток, потерь у буров почти не было. Начала стрелять наступающая пехота, но и пули шмякались в каменистую землю холмов или улетали за Тугелу.Теперь понятно стало намерение врага. Его передовые батареи должны были выдвинуться к самому берегу Тугелы, чтобы с прибрежных высоток ударить по бурам с фланга.Опять проскакал Бота. Он поспевал всюду, был деловит, распоряжения отдавал веселым, громким голосом. Замысел генерала был прост и отвечал обычной бурской тактике: подпустить противника поближе и уничтожить метким прицельным огнем. Две коммандо на флангах он выдвинул несколько вперед, готовя огневой мешок. В то же время все кони были под седлом неподалеку, готовые к любому маневру.– Огонь! – где-то совсем рядом гаркнул Бозе.– Смотри! – сказала Белла и припала к ложу винтовки.Офицер, командовавший английской батареей, нелепо взмахнул рукой, туловище его сломилось, голова упала на шею коня.По пехотным цепям ударили бурские пушки, зачастили ружейные выстрелы. Английские батареи, подошедшие уже близко, остановились, прислуга лихорадочно разворачивала орудия. Вот тут и заговорили ружья стрелков, выдвинутых Луисом Бота вперед и окопавшихся на полотне железной дороги. Храпя, бились в постромках и падали лошади, бестолково метались меж пушек артиллеристы и тоже падали, навек успокоенные бурскими пулями. Английская пехота залегла, пошли в ход валлийские саперные лопаты.Дмитрий отодвинул жену, взял у нее винтовку, но Белла осталась рядом, не пригнулась, не присела в окопчике. Она раскраснелась, глаза жарко блестели. Бой захватил и Дмитрия. Подмывало выскочить вперед, броситься в долину, оглушить врага протяжным и грозным воинственным криком.Задорный звук рожка прозвучал вдали. Из-за леса галопом вылетал, разворачиваясь в боевые порядки, полк улан. В лучах взошедшего солнца поблескивали острые пики.Дмитрий с беспокойством оглянулся на своих артиллеристов. Они деловито разворачивали пушки в сторону вражеской кавалерии.Гулко зарокотали бурские пулеметы, вслед за ними ударили пушки. Ах, как здорово влепили уланам пушкари! Плотный и меткий огонь сразу же вызвал замешательство среди кавалеристов.В это-то время с левого фланга вынеслись конные буры. Впереди, азартно размахивая саблей – единственной саблей на все бурское войско, – скакал полковник Морейль. Пригнувшись к луке седла, летел генерал Мейер. Лавина всадников за ними грянула протяжное «хурра». И Дмитрий, забывшись, тоже закричал!Уланы поворачивали обратно. Бросая орудия, ринулись назад от застрявших в поле батарей артиллеристы. Отступала пехота. Конная атака буров имела не только психологический эффект: взлетев на холмы во фланге противника, всадники привычно быстро спешились и открыли истребительный ружейный огонь.– Коней! – загремел Бозе.Через несколько минут его коммандо уже была на лошадях, обскакивая англичан с левого фланга…Стремительно унеслись с поля боя уланы, откатились пехотные цепи; не успевшие уйти бросали оружие и поднимали руки. Буры начали сгонять пленных в кучу.Дмитрий заметил, что какой-то офицер, не обращая внимания на царившую вокруг сумятицу, торопливо шагает на юг, в сторону Колензо. Он догнал его:– Милок, не туда путь держишь.Англичанин остановился. Это был плотно сбитый, пышущий здоровьем человек лет двадцати пяти в форме лейтенанта. На поясе у него висел револьвер.– Заворачивай, – махнул рукой на север Дмитрий.– Я не участвовал в бою, – резко сказал англичанин. – Я только журналист, корреспондент газеты «Дейли ньюс» Уинстон Черчилль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
2
Взяв разгон в ущельях Драконовых гор, Тугела весело мчалась по Наталю с запада на восток и, перерезав железнодорожную линию на Дурбан южнее Ледисмита, беззаботно несла свои быстрые воды в Индийский океан. Ее и оседлали войска Луиса Бота, почти всюду выдвинувшись на правый, южный берег. Железнодорожный мост они разрушили, навели временные переправы и хозяйничали по всему верхнему и среднему течению реки.Ближайшим английским пунктом был небольшой городок Колензо, разбросавший свои пестрые постройки вдоль железной дороги милях в трех на юг от Тугелы. Отсюда генерал Буллер и должен был начать свое наступление, чтобы прорваться к осажденному Ледисмиту.Английский главнокомандующий был недоволен приказом сверху. И без того, считал он, его войска необоснованно ослабили, разделив на три группы; сейчас, разрозненные, они терпели поражения: Метуэн – на западе, у Моддера, Гетакр – в Стормберге, на северо-востоке Капской колонии. Самому Буллеру с его двадцатью тремя тысячами войска теперь предстояло сломить буров на Тугеле. Он рассчитывал подождать новых подкреплений – министерство с его мнением не посчиталось.Буллер решил использовать 14 декабря почти все свои войска разом. В ночь с четверга на пятницу исходные позиции для атаки заняли: 2-я, 4-я, 5-я бригады и часть 6-й, два кавалерийских полка, морская бригада с шестью тяжелыми и двумя легкими скорострельными орудиями, пять батарей пехотной артиллерии, команды саперных и понтонных инженеров. В резерве оставались лишь две батареи, часть 6-й бригады, немного кавалерии и колониальные части.Рассвет застал Дмитрия Бороздина в его окопчике, прикрытом с фронта двумя мешками с песком. Дмитрий, сидя на корточках, курил и привычно разгонял дым рукой. Ночью он вздремнул и сейчас был бодр, только хотелось есть. Поглядывая в высокое безоблачное небо, он думал о том, что вот придет смена и он отправится к реке, в лагерь, повидаться с Беллой, поест, взглянет на своих коней. У Гнедка одна подкова почти совсем стерлась, надо сказать кузнецу.– Ну-ка, подвинься, воин, я тоже хочу в твою норку. – Белла стояла у края окопа и улыбалась, по-утреннему свежая и милая.– Ты зачем? – удивился Дмитрий, привставая.– Смена тебе еще не скоро, а ты же, я знаю, мечтаешь о куске горячего мяса. – Она проворно доставала из холщового мешка миску с варевом, хлеб, баклагу с кофе. – И потом – разве жена не может соскучиться по мужу? – Белла прильнула щекой к его густо заросшему лицу.Неуклюже и нежно Дмитрий обнял ее.– Ох ты, заботушка моя!..Он ел, а она, любуясь им, болтала, рассказывала о всяких лагерных новостях. С западного фронта к генералу Бота приехал французский полковник Вильбуа де Морейль. Он там командовал европейским легионом, теперь сдал его какому-то русскому («Фамилия-то у русского как?» – «Не запомнила»), а сам вот явился сюда, здесь воевать, видно, хочет. Отец видел его – бравый полковник. А еще приезжал Питер, на минутку, и опять уехал; они со своим Тероном собирались в тыл к англичанам. Ганс, слуга и коновод Дика, наново подковал Гнедка. Что еще?.. А больше ничего нового нет…Вдруг ухнули вдали пушки, с визгом прошли над головами снаряды и разорвались где-то у реки.Дмитрий вскочил и огляделся. Тяжелые английские орудия били с опушки леса у Колензо. В конной упряжи вылетели из леса три легкие батареи. По опушке развертывалась пехота, обтекая полотно железной дороги с обеих сторон.От реки к линии огня бежали буры, отдыхавшие в лагере. Галопом проскакал Бота, рядом с ним какой-то бравый военный в мундире с эполетами. «Француз этот», – догадался Дмитрий. Артиллеристы заряжали пушки. Совсем недалеко рванулся снаряд, взметнув щебень и вспыхнув зеленоватым облаком дыма.– Беги к переправе, – пригнулся Дмитрий к жене.– Испугался? – насмешливо сказала она. – Глупенький, снаряды-то везде рвутся. А в твою норку они не скоро попадут.Он не сдержал растерянно-ласковой улыбки, порывисто прижал жену к себе:– Ну, лихая ты у меня!..Пушки буров еще молчали. Вырвавшиеся вперед батареи противника остановились. Круто развернув орудия, англичане дали несколько залпов. Через минуту их пушки вновь начали стремительное продвижение вперед. Тонкими иголочками посверкивали штыки в цепях наступающих. Цепей было несколько, одна за другой. Казалось, их уже ничто не остановит.– Не стрелять, подпускать ближе! – покатилась от окопа к окопу команда; чуть позднее еще одна: – Целься в офицеров и артиллеристов, бей по лошадям!Из-за ближнего камня на высотке капрал Брюгель крикнул:– Стрелять, как перейдут овраг! – Помолчав, поинтересовался: – Дик, не прихлопнуло тебя там? Что-то не видать.– Он тут со мной обнимается, – озорно откликнулась за мужа Белла.– Ты что? – смутился Дмитрий.И разом справа, слева – отовсюду послышалось:– Неплохо устроился!– Просмотришь англичан!Дмитрий приник к винтовке. Батареи противника приближались к оврагу. Скорым шагом, почти бегом, надвигалась пехота. Белла потянула мужа за рукав:– Дай мне винтовку, я тоже хочу…Дмитрию хотелось просто-напросто выругаться, но, зная повадки Беллы, он чуть отодвинулся, уступая ей место.– Ты, может, не веришь в мою меткость? – сказала она, устраиваясь поудобнее. – Вот видишь, возле правой батареи офицер на коне. Я его сниму с первого выстрела.– Подожди, рано, – буркнул Дмитрий.Позиции окутывало лиддитовым дымом. Англичане били шквальным огнем, однако он был не меток, потерь у буров почти не было. Начала стрелять наступающая пехота, но и пули шмякались в каменистую землю холмов или улетали за Тугелу.Теперь понятно стало намерение врага. Его передовые батареи должны были выдвинуться к самому берегу Тугелы, чтобы с прибрежных высоток ударить по бурам с фланга.Опять проскакал Бота. Он поспевал всюду, был деловит, распоряжения отдавал веселым, громким голосом. Замысел генерала был прост и отвечал обычной бурской тактике: подпустить противника поближе и уничтожить метким прицельным огнем. Две коммандо на флангах он выдвинул несколько вперед, готовя огневой мешок. В то же время все кони были под седлом неподалеку, готовые к любому маневру.– Огонь! – где-то совсем рядом гаркнул Бозе.– Смотри! – сказала Белла и припала к ложу винтовки.Офицер, командовавший английской батареей, нелепо взмахнул рукой, туловище его сломилось, голова упала на шею коня.По пехотным цепям ударили бурские пушки, зачастили ружейные выстрелы. Английские батареи, подошедшие уже близко, остановились, прислуга лихорадочно разворачивала орудия. Вот тут и заговорили ружья стрелков, выдвинутых Луисом Бота вперед и окопавшихся на полотне железной дороги. Храпя, бились в постромках и падали лошади, бестолково метались меж пушек артиллеристы и тоже падали, навек успокоенные бурскими пулями. Английская пехота залегла, пошли в ход валлийские саперные лопаты.Дмитрий отодвинул жену, взял у нее винтовку, но Белла осталась рядом, не пригнулась, не присела в окопчике. Она раскраснелась, глаза жарко блестели. Бой захватил и Дмитрия. Подмывало выскочить вперед, броситься в долину, оглушить врага протяжным и грозным воинственным криком.Задорный звук рожка прозвучал вдали. Из-за леса галопом вылетал, разворачиваясь в боевые порядки, полк улан. В лучах взошедшего солнца поблескивали острые пики.Дмитрий с беспокойством оглянулся на своих артиллеристов. Они деловито разворачивали пушки в сторону вражеской кавалерии.Гулко зарокотали бурские пулеметы, вслед за ними ударили пушки. Ах, как здорово влепили уланам пушкари! Плотный и меткий огонь сразу же вызвал замешательство среди кавалеристов.В это-то время с левого фланга вынеслись конные буры. Впереди, азартно размахивая саблей – единственной саблей на все бурское войско, – скакал полковник Морейль. Пригнувшись к луке седла, летел генерал Мейер. Лавина всадников за ними грянула протяжное «хурра». И Дмитрий, забывшись, тоже закричал!Уланы поворачивали обратно. Бросая орудия, ринулись назад от застрявших в поле батарей артиллеристы. Отступала пехота. Конная атака буров имела не только психологический эффект: взлетев на холмы во фланге противника, всадники привычно быстро спешились и открыли истребительный ружейный огонь.– Коней! – загремел Бозе.Через несколько минут его коммандо уже была на лошадях, обскакивая англичан с левого фланга…Стремительно унеслись с поля боя уланы, откатились пехотные цепи; не успевшие уйти бросали оружие и поднимали руки. Буры начали сгонять пленных в кучу.Дмитрий заметил, что какой-то офицер, не обращая внимания на царившую вокруг сумятицу, торопливо шагает на юг, в сторону Колензо. Он догнал его:– Милок, не туда путь держишь.Англичанин остановился. Это был плотно сбитый, пышущий здоровьем человек лет двадцати пяти в форме лейтенанта. На поясе у него висел револьвер.– Заворачивай, – махнул рукой на север Дмитрий.– Я не участвовал в бою, – резко сказал англичанин. – Я только журналист, корреспондент газеты «Дейли ньюс» Уинстон Черчилль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43