Мне нравятся большие семьи. Я хочу иметь много детей, племянников и племянниц, — сказал Томас.
— Давайте сначала попробуем пережить ближайшие несколько дней, — ответил Саймон, — а потом уж подумаем о продолжении своего рода.
— Я пока еще девственница, — задиристо заявила Клер.
— Примите мои соболезнования, — сказал Саймон. — Но я могу вас заверить в том, что Томас устранит это недоразумение, как только у него выдастся свободная минутка. Правда, случится это, как я понимаю, не раньше, чем мы освободим вашу сестру.
— У брата Джерома не было времени, чтобы обвенчать нас, — сказал Томас. — Мы не могли терять ни минуты, когда леди Элис в опасности, и не успокоимся, пока не спасем ее.
— Не спасете ее? От кого, от ее мужа? — холодно спросил Саймон. — Не думаю, чтобы она пришла от этого в восторг. Куда вы денете ее, если вам удастся ее спасти, вы подумали? Вернете назад, в монастырь, или предложите ей жить вместе с вами?
— Я смогу защитить от лорда Ричарда их обеих, если именно это вас волнует, — сказал Томас.
— Я не думаю, что это понадобится, — С улыбкой ответил Саймон.
Томас мгновенно все понял и согласно кивнул головой.
— Тогда я отвезу ее туда, куда она захочет. Леди Клер не привыкла к тому, что на нее так долго не обращают внимания.
— Так что мы будем делать? — нетерпеливо спросила она. — Я не хочу, чтобы Элис еще одну ночь просидела в своей тюрьме на колесах.
— Сегодня уже поздно что-то предпринимать. Ночь на исходе, и Элис придется пока оставаться там, где она находится. Давайте наберемся терпения и попытаемся освободить ее завтра, когда поедем на ярмарку. Там, в толпе, вам будет проще скрыться вместе с Элис.
— У вас есть план? — спросил Томас, привыкший к порядку.
— Да, я думал о том, как это можно будет устроить, — ответил Саймон. — Главное — точный расчет. Ричард пока не подозревает, что Клер на свободе. Если он не увидит ее завтра, то так и будет считать, что она находится в Соммерседж-Кип, запертая под надзором в своей спальне, а вы, сэр Томас, решили приехать к нему на подмогу.
— Вы думаете, Ричард поверит? — с сомнением спросил Томас.
— Он считает себя первым хитрецом на свете. Он никогда не поверит в то, что самый верный из его рыцарей способен обхитрить его самого. Сейчас самое главное — надежно спрятать это беспокойное создание, вашу невесту. Прикажите ей укрыться где-нибудь.
— Мы с ней еще не женаты, милорд.
Саймон в сердцах произнес сквозь зубы какое-то ругательство на арабском, после чего закончил уже по-английски:
— Тогда скрутите ее, заткните ей рот и засуньте в какую-нибудь скирду. Потом мы ее достанем.
Томас обернулся и сказал упавшим голосом:
— Ее нет.
— Кого нет, соломенной скирды? — не понял Саймон.
— Клер. Она сбежала, — в отчаянии сказал Томас. — И если я не ошибаюсь, она направилась к своей сестре.
— Проклятье, — процедил сквозь зубы Саймон, и они с Томасом поспешили к выходу из леса.
Глава 24
Сплава богу, что Томасу де Реймеру удалось найти Клер прежде, чем это сделал Саймон. Он перехватил ее возле самой поляны, на которой был расположен лагерь Ричарда, и повалил в снег, накрыв своим телом.
— Уф-ф-ф, — облегченно выдохнул он. Если бы первым ее настиг Саймон, так просто для нее это не кончилось бы.
Саймон перешагнул прямо через лежащих Томаса и Клер. За спиной он услышал приглушенный возглас Клер, который резко оборвался. Очевидно, сэр Томас зажал ей рот ладонью. Саймон только покачал головой и отправился дальше. Он никак не мог понять, как две сестры могут быть настолько непохожими друг на друга. Эта леди Клер просто невыносима. Она только связывает руки сэру Томасу. Уж лучше бы они не приезжали сюда. Им бы обвенчаться да лежать сейчас в постели, чем путаться здесь у него под ногами.
Нет, на самом деле Элис куда приятнее своей сестры, чем можно подумать с первого взгляда. При этом она не менее красива, чем Клер, только красоту ее нужно уметь увидеть, что не каждому дано. Что же касается характера, то он у Элис тоже имеется и, пожалуй, не уступит в силе взрывному характеру Клер.
Леди Клер замолчала. За спиной Саймона был чуть слышен тихий, низкий голос Томаса, который, похоже, в чем-то убеждал свою необузданную красавицу. Впрочем, по-настоящему свои отношения им предстоит выяснять позже: в ближайшие несколько часов у всех у них будет слишком много других дел.
Саймон постоял немного, внимательно присматриваясь к тому, что происходит в лагере. Четверо стражников, занимавших обычно места по углам повозки, в которой томилась Элис, по-прежнему сидели возле костра. По рукам у них ходил мех с вином, с ними сидела и служанка, которую уже обнимал за плечи один из рыцарей. Саймон понял, что все они на время забыли о своей пленнице.
Сейчас он мог подойти незамеченным и раздвинуть занавески. Саймон не знал, заперта ли клетка, но это его вовсе не заботило, ведь в число его талантов входило и умение открывать без ключа любые двери.
Правда, ставка сейчас была высока как никогда.
Что будет, если Элис проснется и увидит его? Закричит от ужаса или гнева и погубит их обоих. Лучше уйти, не рисковать, вернуться в палатку Ричарда и терпеливо ждать развития событий, тем более что теперь у него были помощники.
Он помедлил, прячась в тени на фоне непроглядного леса. Здесь его никто не увидит и не услышит. Саймон подошел ближе, каждую секунду ожидая, что из-за толстых занавесок раздастся голос Элис, и заглянул внутрь. Его жена спала.
Она спала и ненавидела во сне своего мужа.
Элис куталась в одеяла, но согреться ей никак не удавалось. У нее замерзли щеки, и нос, и уши. Укрыться с головой она не могла, потому что от меха пахло животным, а она не могла переносить этот запах.
До нее доносился смех охранников, и Элис подумала о том, нет ли среди них Саймона.
Ей вдруг показалось, что он смотрит на нее. Скользит по ее лицу своими золотистыми глазами, тянет к ней свои руки. Это ощущение было таким явственным, что Элис откинула меховое одеяло и поднялась на колени.
Он в самом деле стоял по ту сторону решетки. Элис открыла рот, но Саймон немедленно прикрыл его ладонью, просунув руку между железными прутьями. Он покачал головой, приказывая молчать.
Элис закрыла глаза и втянула ноздрями запах Саймона — его кожи, его волос, его дыхания. Прижалась щекой к его теплой ладони. Она никогда не думала прежде, каким это может быть наслаждением — просто прикоснуться щекой к ладони любимого человека.
Элис коснулась губами шрамов, которыми была исполосована эта ладонь. Саймон провел пальцами по волосам Элис. Она потянулась навстречу ему. Холодное, обжигающее железо коснулось ее лица, но Элис не отпрянула, молча принимая ласку его рук.
В эту минуту Элис впервые в жизни забыла про рассудок и здравый смысл, прислушиваясь только к голосу своего сердца. Она прижалась к железным прутьям всем своим телом.
Саймон нежно поцеловал ее сквозь решетку, и на глазах Элис блеснули слезы. Они не сказали друг другу ни слова, но молчание их было красноречивей всяких слов.
А когда Саймон осторожно отодвинулся назад и снова обхватил ее лицо ладонями, Элис вдруг поняла, что верит своему мужу, верит, несмотря ни на что.
Она опустилась на свой тюфяк, завернулась в меховое одеяло и замерла, а Саймон продолжал согревать ее щеки, пока Элис не сморил сон.
Когда она проснулась, ей показалось, что все это ей только приснилось. Элис выглянула в окно. Промерзшая земля вокруг коляски не сохранила ни одного следа от ног Саймона.
Да, наверное, все это ей только приснилось.
Охранники выпустили ее, как всегда делали это по утрам, и Элис в сопровождении Мадлен пошла к лесу. Лес был промерзшим, тихим и мрачным. В нем не звучали птичьи голоса. Лицо Мадлен, сопровождавшей пленницу, было сегодня угрюмее, чем обычно.
Они дошли до ключа, бившего из-под земли, и Элис опустилась перед ним на колени, собираясь умыться. Ей хотелось смыть вместе с остатками сна и воспоминания о минувшей ночи, которые она продолжала считать плодом своего разыгравшегося воображения. Она подумала о том, что нельзя сейчас терять самообладание. Это окончательно и бесповоротно погубит ее.
Она снова погрузила руки в ключевую воду. Мадлен стояла спиной к Элис и смотрела на лагерь, вовсе не опасаясь, что Элис может сбежать.
Нельзя сказать, что Элис не думала о побеге. Напротив, она думала об этом постоянно. Вот и сейчас она попыталась прикинуть, в каком направлении течет тонкий ручеек и далеко ли ей удастся убежать вдоль него, покуда ее не схватят охранники, которых приставил к ней ее брат. У нее не было никаких шансов на успех. Но все равно лучше попытаться, чем умереть, сдавшись. Она готова уже была начать свой безнадежный бег, когда увидело нечто, заставившее ее вздрогнуть и замереть.
Сквозь ветки деревьев на нее смотрело знакомое, любимое лицо Клер. На секунду Элис решила, что она снова грезит наяву.
Элис испуганно покосилась через плечо, но Мадлен спокойно стояла, глядя в сторону. Но Элис знала, что стоит лишь ей рвануться в лес, как Мадлен мигом бросится следом — и не потому, что ненавидит ее, но потому, что прекрасно знает о том, что ее ждет, если она упустит пленницу.
Элис осторожно обернулась в полной уверенности, что лицо Клер бесследно растаяло, но оно продолжало смотреть на нее из лесной чащи.
— Мы собираемся освободить тебя, — прошептала Клер, стараясь, чтобы ее голос прозвучал тише, чем журчащий ручеек.
— Мы?
— Томас тоже здесь.
— Беги, — с отчаянием сказала Элис. — Не рискуй своей жизнью. Со мной ничего не случится, Ричард побоится тронуть меня.
— Он убьет тебя, — ровным голосом произнесла Клер. — И мы обе прекрасно знаем это. Они не сказали мне, как именно собираются освобождать тебя. Просто будь готова ко всему.
— Они?
Но лицо Клер уже исчезло за деревьями, а рядом с Элис стояла Мадлен.
— С кем вы только что говорили здесь, миледи? — жестко спросила она, всматриваясь в лесные заросли.
— Со своим отражением в воде.
Мадлен недовольно поморщилась и сказала:
— Пойдемте, миледи. Впереди долгий день, и я хочу сегодня как следует повеселиться.
— Повеселиться?
— Здесь в городе ярмарка, и Жерве сказал, что мы будем проезжать через нее, прежде чем отправимся в Миддлхэм. Ах, как давно я не была на ярмарках!
— А не опасно пробираться через ярмарку с моей повозкой? — деловито спросила Элис. — Вдруг я закричу, что тогда?
— Кричите, не кричите, какая разница, — ответила Мадлен, и Элис была вынуждена согласиться. — А может, ваш колдун что-нибудь придумает. Скажет, например, какое-то заклинание, чтобы вы лишились языка.
«И так может быть, — снова согласилась про себя Элис. — Он вообще может творить со мной что угодно».
— Ладно, я буду вести себя тихо, сказала она.
— Я тоже надеюсь, что вы будете достаточно благоразумны, миледи, — сказала Мадлен, ведя Элис назад, на поляну, к ее тюрьме.
Только забравшись внутрь и закутавшись в меховое одеяло, Элис позволила себе вспомнить, что сказала Клер.
«Они не сказали мне…» Интересно, кто эти «они», о которых упомянула ее сестра?
Один из них, разумеется, сэр Томас, это ясно и так. Ну а второй… Вторым быть некому, кроме ее собственного загадочного и непредсказуемого в своих поступках мужа.
— Чему вы улыбаетесь, миледи? — удивленно спросила Мадлен, увидев сквозь прутья решетки сияющее лицо Элис.
— Сегодня прекрасный день, — ответила она. — И к тому же мы едем на ярмарку.
Мадлен хмуро посмотрела в серое низкое небо, затянутое облаками, и сказала, покачав головой:
— Но вам-то на ярмарке не веселиться, леди Элис.
— Неважно, я все увижу и из окна своей повозки, — беззаботно ответила Элис.
Мадлен еще раз посмотрела на небо, снова покачала головой и молча пошла прочь, уверенная в том, что ее хозяйка либо сошла с ума, либо превратилась от горя в ведьму.
Им необходимы были точный расчет и везение. Им необходимо было, наконец, чтобы Честный Ричард, сам того не желая, сыграл им на руку. Им были необходимы выдержка и доверие Элис и, наконец, божье благословение.
Без любой из этих составляющих все их предприятие грозило обернуться катастрофой.
Это было очень рискованное дело, что и говорить. В распоряжении заговорщиков остался всего один, самый последний день. Завтра караван Ричарда достигнет замка Миддлхэм, и тогда будет поздно. Юный король должен будет умереть, а вслед за ним — Элис и Саймон.
Саймон мог рассчитывать на все что угодно — на любовь Клер к своей сестре, на отвагу сэра Томаса де Реймера и преданность Элис. Не мог он с уверенностью рассчитывать лишь на то, что Ричард окажется достаточно тщеславным, чтобы привести в действие весь их план освобождения Элис.
В той его части, где план был связан с Ричардом, оставалось уповать лишь на милость божью.
Саймон, давно не веривший в бога, сейчас готов был упасть на колени и молиться о спасении своей ни в чем не повинной жены. Он был благодарен небесам за то, что у него появился надежный помощник — сильный, надежный рыцарь. Разумеется, Саймон стал бы бороться за жизнь и свободу Элис в одиночестве, но теперь, вместе с Томасом де Реймером, он чувствовал себя гораздо увереннее. Саймон мечтал о том, чтобы освободить Элис и своими руками расправиться с тем дьяволом во плоти, который, по иронии судьбы, оказался ее братом. За это ему не жалко было отдать свою жизнь. В конце концов, он за свои тридцать четыре года повидал и пережил столько, сколько иному не удастся и за семьдесят. Если ему доведется умереть, он примет смерть спокойно. Лишь бы знать, что Элис вне опасности, а там и умирать не страшно.
Ричард и Саймон сидели верхом на лошадях. Ричард, судя по всему, пребывал в прекрасном расположении духа.
— Ну что, проедем мимо или остановимся, чтобы поразвлечься, Грендель? — спросил он.
Разумеется, для себя он уже все решил и спрашивал Саймона только для того, чтобы покуражиться. Однако и Саймон не напрасно провел три года при дворе Ричарда. Он успел досконально изучить характер своего лендлорда и готов был вступить в игру, ставкой в которой была не только его собственная жизнь, но и жизнь Элис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40