— Но суть вы уловили верно, — ответил Яут. — Слово «нечистые» точно отражает суть. Можно сказать «пятнающие», «оскверняющие»…
Талли поспешил сменить тему.
— Как давно джао освободились от власти Экхат?
Джао неловко переглянулись, но не ответили. Кэтлин вздохнула. Она тоже страдала от жары. Ее рубашка, еще недавно белоснежная, нарядная и явно дорогая, уже потемнела от пота. Да, теперь не скажешь, что перед тобой любимое чадо богатеньких родителей.
— Джао воспринимают время не так, как мы, — произнесла она. — Они находились в рабстве, пока течение этой ситуации не завершилось, не больше и не меньше — если я правильно понимаю… А если честно, вообще не понимаю. Сомневаюсь, что человек вообще способен это понять.
Алые шары мигали, как стробоскопы. В их вспышках Талли увидел, как тени стали плотнее. К кораблю приближались гигантские существа. Их многочисленные ноги казались слишком хрупкими, чтобы выдерживать вес тела. Талли хлопал глазами, стараясь моргать в такт вспышкам — это была единственная возможность хоть что-то разглядеть.
— Кажется, у них по шесть ног! — крикнул генерал, перекрывая все нараставший скрежет. — Но я могу ошибаться! Из-за этой светомузыки…
— Это обычное число ног у Экхат! — откликнулся Эйлле. — Хотя наблюдались различные вариации! На самом деле, это не видовая особенность! Если пользоваться понятиями человеческой биологии, Экхат — не «вид», а скорее «род»! Или даже «семейство».
Экхат остановились на расстоянии примерно ста футов. Форма их сегментированных торсов была почти прямоугольной.
Талли разглядел ряд лишенных век белых глаз, разделенных промежутками шириной в ладонь. Эта лента, похоже, полностью опоясывала огромную голову инопланетянина. Кажется, глаза вспыхивали красным и синим, но это могли быть просто отсветы. Остальную часть головы и шею покрывало что-то, напоминающее мох. Пара конечностей, расположенных по бокам прямоугольного туловища, очевидно, служила руками.
— Как я понимаю, это шоу должно нас поразить? — осведомился Талли.
— Экхат не озабочены мнением других рас, — сказал Яут. — Они в самом деле поразительны. Им не нужно заставлять нас во что-то поверить.
Кэтлин перестала держать позу и прижала ладонь к виску. Ее щеки пылали, дыхание стало хриплым.
— Ну и жара! Кажется, я сейчас грохнусь. Кларик осторожно взял ее за здоровый локоть.
— Может, вам вернуться на корабль?
— Нет! — крикнул Эйлле — так громко, что у Талли заложило уши. Субкомендант не орал так даже во время боя. — Она должна остаться! И все мы тоже! Сейчас любые действия с нашей стороны исключительно опасны.
Талли взглянул через плечо. Он плохо разбирался в языке тела джао. Но поза его пушистого превосходительства явно не выражала ни уверенность, ни спокойствие. «Сейчас-наложу-в-штаны» — вот как это называется, ехидно подумал Талли.
И тут Экхат заговорили. Оба одновременно.
Вернее, запели. Представьте себе двух роботов — какими их описывали фантасты середины двадцатого века. И вообразите, что эти роботы попали под дождь, изрядно проржавели, свихнулись и по этой причине взялись разучивать арию, сочиненную любителем атональной музыки. По сравнению с этой какофонией скрежет, который раздавался до сих пор, казался пением ангелов. Ощущение было такое, словно мозг обдирают грубым напильником. Больше всего на свете Талли хотел бы заткнуть уши.
— Мы заметили вас, — раздался из-за спины механический голос, говорящий на джао. — Вас, кишащих в этом Узле.
Талли вспомнил небольшую коробочку, которую Эйлле закрепил у себя на груди. Похоже, это был электронный переводчик.
— Мы заняли третью планету, а не Узел, — произнес Субкомендант. — Интердикт никогда не интересовался планетами. Вы намерены пройти через эту систему?
Переводчик загрохотал, словно на лист железа высыпали гравий. Кэтлин прикусила губу и задрожала.
— Это заразное безразличие! — ближайший из Экхат отодвинулся, едва переводчик повторил его слова, и принялся носиться вокруг своего напарника по сложной траектории. Возможно, будь гравитация на корабле чуть выше, его тело провисало бы чуть больше, и сходство с пауком было бы полным. — Неговоримость! Несказуемость!
А ведь в этом есть что-то неотразимо привлекательное, подумал Талли. Каждое движение казалось строго рассчитанным и в то же время спонтанным. Кажется, эти твари живут в танце. Какими неуклюжими казались по сравнению с ними джао с их Языком тела! Похоже, одержимость позами они переняли от Экхат.
Но нелепые вспышки становились просто невыносимы. «Спокойствие-и-уверенность», «спокойствие-и-уверенность»… Вес на одну ногу, вторая на носок, пальцы изогнуты…
Экхат снова приблизились. У них тоже коленки дрожат, отметил Талли, хотя неизвестно, из-за чего. Кожа инопланетян была бледной, нездорового цвета сыворотки, и казалась мягкой.
Они снова заговорили — снова вместе, но не в унисон. Переводчик выдержал секундную паузу и выдал:
— Промежуточная яркость всплывания!
— Чего-чего?!
Талли непроизвольно подался вперед. В этой абракадабре должен быть какой-то смысл, но какой? Однако Яут цепко схватил его за плечо и вернул на место.
Ближайший снова остановился, тело его пульсировало в такт с огнями.
— Полная Гармония. Состоялось рассмотрение. Эйлле шевельнул ушами.
— Мы не обнаружили никаких признаков Полной Гармонии в секторе данной планетной системы.
— Другая партия Экхат? — вполголоса осведомился Талли, повернувшись в сторону Кларика.
— Да. Противники Интердикта, — генерал покачал головой. — Если я правильно понял, у них как минимум четыре партии.
— Тональный мотив немодулирован для данного ключа, — снова изрек переводчик, как только отзвучала очередная фуга на расстроенной волынке. — Рекомендована импровизация.
— Основной лейтмотив — джао? — спросил Эйлле.
— Динамичный подход к этому красному месту, — сказали Экхат. — Новые ноты в состоянии синего. He-сбор урожая. Принимать во внимание.
— Вы говорили о Полной Гармонии, — напомнил Эйлле, и Талли навострил уши. Кажется, сейчас что-то прояснится. — Это их лейтмотив?
— Истинная Гармония — не-сбор урожая, — ближайший из Экхат придвинулся еще на пару футов и повернув голову, демонстрируя дипломатической группе весь пояс своих сверкающих глаз. — Полная Гармония — не-сбор урожая. Состояние всеобщего не-сбора урожая.
Талли забыл и о мигающем свете, и о жаре. Он следил, как странные создания, все более возбужденно крутятся один вокруг другого, точно двойная звезда, повинующаяся сложным законам гравитации.
— Что означает «не-сбор урожая»? — полушепотом спросил он.
— Я знаком с термином «сбор урожая», — ответил Эйлле, и в его глазах сверкнули зеленые искры. — Это означает обследование планетной системы и отбор видов, которые могут принести пользу. Интердикт, который считает все более низкие формы жизни отталкивающими, никогда не занимается «сбором урожая», Мелодия тоже. Но Истинная Гармония и Полная Гармония время от времени проводят такие операции — если есть настроение.
— Значит, «не-сбор урожая» означает противоположное? — уточнила Кэтлин. — То есть, они не придут?
— Скорее, следует ожидать «прополки», — отозвался Эйлле. — Уничтожение всей жизни в этой системе.
— Если так, то нас, похоже, пытаются предупредить — задумчиво проговорила Кэтлин. — Если приближается Полная Гармония… возможно, Интердикт сможет стать нашим союзником.
Эйлле отключил переводчик.
— Применительно к Экхат термин «союзник» лишен смысла. Интердикт не беспокоится о судьбе низших форм жизни. Вас же не беспокоит судьба насекомых, верно? Экхат страдают ксенофобией, но Интердикт, думаю — в большей степени, чем остальные партии. Их ужас перед межзвездными путешествиями связан, по мнению некоторых исследователей, именно с перспективой оскверняющих контактов с низшими видами. Они унизились до встречи с нами только ради того, чтобы использовать нас и разрушить планы соперников.
Более крупный из Экхат взъерошил мех на голове. Вероятно, это движение выражало беспокойство, и Эйлле снова включил свой прибор.
— Заключительный аккорд! — возопил переводчик, когда Экхат повернулись друг к другу. — Условие минимизации!
— Смотрите, — мрачно заявил Эйлле. — Сейчас вы увидите один из немногих элементов, которые можно наблюдать на всех переговорах с Интердиктом.
Экхат стали обходить друг друга, сокращая радиус орбиты. Их верхние конечности начали подниматься, потом шестиногие твари словно раскрыли друг другу объятья. Движения стали рваными и утратили естественность. Талли охватило дурное предчувствие. Люди в это не вписываются, сказал он себе. В сущности, ничто здравое в это не вписывается.
Внезапно тот, что был выше, прыгнул на своего напарника и оторвал ему одну ногу. Густая белая жидкость хлынула потоком, раненый запрокинул голову и завопил. Этот скрежещущий вой пробирал до костей. Экхат сцепились, рухнули на пол и начали бороться, точно два тиранозавра. Они буквально рвали друг друга на части, вопя от боли и ярости.
Кэтлин прижалась к Кларику и закрыла глаза. Эйлле и Яут наблюдали, неподвижные, как парные статуи.
— Вы знали! — выпалил Талли. — Знали, что это случится!
— Это неизбежно, — бесстрастно заметил Яут. — Члены Интердикта считают: любой, кто вступил в контакт с низшими формами жизни, безнадежно осквернен. Этим двоим не позволят вернуться. Они уподобились нам и осквернят любого из своих соплеменников. Можешь считать это стерилизацией.
— Ужасно, — вздохнула Кэтлин. Ее лицо раскраснелось от нестерпимой духоты, но пунцовые пятна лишь ярче оттеняли смертельную бледность.
— Они — Экхат, — возразил Эйлле. — У них так принято.
— Давайте уйдем, — взмолилась девушка. — Они нам все равно больше ничего не скажут, а я не могу стоять столбом, когда они рвут друг друга на части.
— Мы обязаны наблюдать, — произнес Яут. Он смотрел не моргая, ни одна вибриса не дрогнула. Талли вспомнил, что когда-то уже видел эту позу. Кажется, «смирение-и…» Да. «Смирение-и-отвращение».
— Судя по отчетам, — бесстрастно добавил Эйлле, — любая попытка удалиться до конца схватки приводит к тому, что они прерываются и уничтожают тех, кто пришел на переговоры.
Движения Экхат стали более вялыми. Противники слабели, но продолжали сражаться в луже вязкой белой жидкости. Похоже, они были настроены не оставить друг от друга даже клочьев.
— Как… — Кэтлин сдавленно всхлипнула, затем заговорила вновь. — Как они могли поработить джао, если не могут вынести даже разговора с вами?
— Постулат о том, что джао могут быть полезны, выдвинула Полная Гармония, — сказал Эйлле. — Не Интердикт.
Тот, кто напал первым, приподнялся, потом рухнул на палубу, точно спиленная секвойя. Он уже не пытался встать, лишь подергивался, его глаза медленно желтели. Второй, ковыляя на трех оставшихся ногах, продолжал терзать своего соплеменника, пока тот не замер. Похоже, на это ушли последние силы. Какое-то время он раздирал собственную плоть, но вскоре тоже перестал шевелиться.
Вспышки света стали реже. Эйлле шевельнул вибрисами и огляделся.
— Мы можем уйти. Более того: должны уйти. Кларик обнял Кэтлин за плечи и повел ее вверх по трапу.
Талли поспешил их нагнать.
— Никогда не верил в Экхат, — признался он вполголоса, когда они прошли через отсутствующий люк. — Я думал, это просто пропагандистские штучки.
Кэтлин обернулась. Глаза у нее совсем покраснели.
— Джао никогда не лгут. Ну, или почти никогда. Может быть, это особенность их культуры, или у них так устроено сознание — не знаю, но тем не менее. Они могут преувеличивать, причем иногда настолько входят во вкус, что забывают о чувстве меры. Они могут о чем-то умалчивать. Но никогда не выдумывают. Поэтому наша увлеченность романами и фильмами кажется им чем-то странным, даже отталкивающим. Для них художественный вымысел — это просто ложь, и ничего больше, — она пригладила слипшиеся от пота волосы, убирая с лица челку, и вздрогнула. — Но насчет Экхат они явно не преувеличивали.
Эйлле и Яут забрались в корабль за ними следом.
— И как нам лететь? — спросил Кларик. — Корабль поврежден. Они снесли нам внешний люк.
— Я могу сгенерировать поле, которое укрепит внутренний, — отозвался Эйлле. — Расход энергии возрастет, но мы, вероятно, сможем долететь.
Кэтлин прижала здоровой рукой сломанную.
— А если не долетим? У вас есть скафандры?
— Для джао, — ответил Яут. — Но не для людей. Корабль не был рассчитан на перевозку представителей вашей расы.
Значит, они могут не вернуться. Они трое — Кэтлин, Кларик и он сам. Взбешенный, Талли плюхнулся в свое кресло. Просто потому, что Экхат не могли подождать пару секунд!
С ума сойти. Хотя…
Плевал он на это с высокой вышки!
После того, как Эйлле вывел небольшой кораблик из недр судна Экхат, Кэтлин нашла на складе продовольствия какой-то ароматный напиток и с видом заправской стюардессы угостила всех присутствующих. Эйлле и Яут отказались: они были слишком увлечены изучением записи переговоров. Однако их подергивающиеся вибрисы указывали на другую причину.
Бедные! Все, что им было необходимо — это от души искупаться!
Примерно так же вела себя после долгих официальных встреч и Банле. Как только мероприятие заканчивалось, она немедленно устремлялась к ближайшему водоему.
Наверно, это что-то вроде жажды, которую испытывает человек, только что переживший напряженную ситуацию. Кэтлин не удивилась, когда Талли и Кларик, осушив свои чашки, попросили еще.
Вернувшись в свое кресло, она поняла, что чувствует себя ужасно. Голова шла кругом, перед глазами плыли туманные пятна. Потом начался озноб. Это действительно потрясающе… в том смысле, что могло вызвать нервное потрясение у кого угодно. Вонючий корабль с сумасшедшим экипажем… Кажется, омерзительный запах застрял где-то в носу, а кости до сих пор гудят от невыносимого грохота. Двадцать лет джао говорили людям об Экхат, но никто им по-настоящему не верил. Вот вам и польза от литературы и художественного воображения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79